Майк знал мой распорядок дня. Я с детства занималась танцами, и еженедельные уроки не только помогали мне поддерживать форму, но и позволяли снять напряжение после рабочей недели.
- В десять часов, перед студией Уильяма.
- Сделай мне одолжение, прими душ перед тем, как выйти. В прошлый раз от тебя разило, как от козла.
- В прошлый раз, - напомнила я, - ты явился посреди занятий и вытащил меня из класса, потому что разыскал насильника, которого мы с Мерсером ловили два года. Не беспокойся, я даже надушусь.
- Ладно, я оплачу расходы. Помнишь, я говорил, что Куини танцевала для детей?
- Да.
- Похоже, до того, как у нее случился удар, она умела заводить публику. - Майк достал несколько фотографий из папки для бумаг, которую таскал с собой вместо портфеля. - Ты бы подружилась с Куини. Она тоже любила танцевать.
Я взяла выцветшие черно-белые снимки.
- Теперь видишь? - спросил он. - Конечно, танцы у нее были немного экзотичней. Подумать только, сколько денег она сэкономила на костюмах.
Почти на всех карточках между телом Маккуин Рэнсом и объективом фотоаппарата не было абсолютно ничего. Вся ее одежда сводилась к блестящей тиаре на голове, длинным черным атласным перчаткам выше локтя и плетеным сандалиям на высоком каблуке: в таком костюме она гордо и уверенно демонстрировала свою пышную фигуру. Судя по интерьеру, она стояла на сцене и выступала перед публикой. Неудивительно, что с ней любили работать фотографы вроде Ван дер Зее.
Я перевернула несколько снимков, пытаясь найти указания на время и место съемки. На обратной стороне кое-где было написано от руки - 1942 г.
- Где ты их откопал? - спросила я.
- В куче барахла, которое вытряхнули из ящиков.
- И много там таких снимков?
- Полно. Я забрал несколько, чтобы ты могла полюбоваться. Может, какой-то парень случайно наткнулся на эти фотографии и завелся.
- Вряд ли. На снимках Куини не больше двадцати. Но ты прав, завтра мы поедем вместе.
Я взяла документы и собралась уходить.
- А как же наш "Последний раунд"?! - воскликнул Майк.
- Ко мне приехал Джейк. На столе ждет ужин. Почему бы тебе для разнообразия не сходить куда-нибудь вместе с Вэл?
- А, вы еще здесь? - На пороге появился Ли Радден с двумя бутылками в руках. Это был один из лучших молодых юристов в нашем отделе. - Хотите холодного пива, Алекс?
- Спасибо, я уже ухожу.
В конце недели большинство начальников отделов приносили с собой пиво и устраивали что-то вроде служебной вечеринки.
- Надо тебя разгрузить. - Майк забрал у Ли одну бутылку.
- У вас найдется свободная минутка? Я не задержу вас надолго.
Я взяла со стола бронзовые песочные часы и перевернула их.
- Даю три минуты. Время пошло.
Таким ответом нас развлекал один из моих любимых преподавателей в университете. Каждый раз, когда студент просил у него "минутку", на деле выходило не меньше десяти. Теперь то же самое происходило с сотрудниками нашего отдела.
- Помните дело, которое вы поручили мне в начале недели? - спросил меня Ли.
Я кивнула, хотя прошлый понедельник казался мне чем-то бесконечно далеким.
- Насчет девушки из Лонг-Айленда, которая ходила на концерт Мэрилина Мэнсона. Помните?
- Да. Кто-то увидел ее на Пенсильванском вокзале, одну, в слезах, и вызвал полицию.
- Верно. Сегодня я допросил ее. У нее двенадцать сережек в одном ухе, язык проколот, кольцо в пупке. Ей восемнадцать лет. Она отправилась в "Мэдисон-Сквер-Гарден" вместе с друзьями, но перед концертом они разделились. Остальные пошли покупать травку.
- А девушка?
- Она осталась ждать их у служебного входа. В руках она держала самодельный плакат, с помощью которого хотела привлечь внимание басиста.
- Ясно. И что на нем было написано?
- Трахни меня, Твигги!
Чэпмен засмеялся и отпил пива.
- Надеюсь, она не жалуется на то, что он исполнил ее просьбу?
- Нет, - ответил Ли. - К Алисии подошел какой-то предприимчивый молодой человек и представился работником техперсонала группы. Он пообещал достать ей билет в первом ряду, если она сделает ему минет. Тогда Твигги сможет как следует разглядеть ее плакат.
- Паренек поднял искусство спекуляции на новый уровень, - сказал Майк.
- Алисию цена не смутила. Они углубились в соседний переулок, на 33-й улице, и закрепили сделку. Однако билета она не дождалась. Друзья тоже куда-то пропали, и в конце концов ей пришлось потратить деньги, отложенные на обратную дорогу, чтобы купить дешевый билет в галерке, где Твигги очень плохо видел ее плакат.
- Значит, вот почему она плакала?
- Да, из-за Твигги и упущенной возможности. Теперь она говорит, что солгала полиции об изнасиловании, потому что одну ее подругу тоже как-то изнасиловали в Нью-Йорке, а потом копы бесплатно отвезли ее домой в Сьоссет.
Я погнала Майка и Ли из комнаты.
- Не понимаю, зачем я вам понадобилась.
- Я хотел узнать, надо ли выдвигать против нее обвинения в даче ложных показаний?
- Полиция арестовала парня, с которым у нее был оральный секс?
- Конечно. Ведь сначала она сказала, что он ее заставил. А теперь выходит, что все было по взаимному согласию. Но он уже пять дней просидел в тюрьме.
- Сколько времени потратил коп, занимавшийся этим делом? - спросил Майк.
- Он полночи провел с девушкой в больнице, потом повез ее домой к папочке и мамочке, объяснил им ситуацию. Они его чуть не убили, хотя он просто сообщил им новость.
- Надо привлечь ее к ответственности, - сказал Майк. - Что скажешь, Куп?
- Согласна. Пошли, ребята.
Мы свернули за угол и попали в центральный холл, где было тихо и темно. За столиком дежурного, напротив лифтов, спиной к нам сидел какой-то человек и говорил по сотовому телефону. Обычно к этому времени в здании не оставалось никого, кроме дежурного у главного входа.
Когда мы проходили мимо столика, мужчина повернулся в кресле и окликнул меня по имени. Я сразу узнала Грэма Хойта.
- Мисс Купер? Алекс? Можно мне с вами поговорить?
Я взяла Майка под руку, давая понять, чтобы он не уходил. Для беседы с адвокатом Даллеса мне требовался свидетель.
- Конечно. Что вы здесь делаете в такое время?
- Я пришел повидаться с университетским приятелем, а потом подумал, что хорошо бы встретиться с вами. На обратном пути я проходил мимо вашего кабинета, услышал голоса и решил подождать вас здесь.
- О ком вы говорите? - холодно спросил Майк. - Кто ваш университетский приятель?
- Джек Клайгер, из бюро по борьбе с рэкетом. Мы распили с ним бутылку шампанского. На днях у него родился ребенок.
Джек был чуть старше меня, он закончил Колумбийский университет. Его жена действительно недавно родила третьего ребенка. На следующей неделе я могла проверить его связи с Хойтом, но мне и так ясно, что они хорошо знакомы.
- Зачем вы хотели меня видеть? У меня назначена встреча, я не хочу опаздывать.
Он перевел взгляд на Чэпмена, потом снова посмотрел на меня.
- Это Майк Чэпмен, - объяснила я. - Убойный отдел. Мы будем говорить в его присутствии.
- Я оказался в трудной ситуации, - сказал Хойт, немного помолчав. - Питер Робелон не в курсе, что я здесь. Они с Триппингом снимут с меня голову, если узнают, что я говорил с вами о Даллесе. Но я считаю, что в интересах мальчика мы должны прийти к соглашению.
- Все это звучит очень сомнительно, мистер Хойт. - Я подошла к лифту и нажала кнопку. - Разве не вы говорили вчера в суде, что Даллес пострадал во время игры в лакросс? Между нами не может быть никаких соглашений.
- Детектив Чэпмен будет вашим свидетелем. Что вы скажете, если я пообещаю вам найти способ встретиться и поговорить с мальчиком?
Я повернулась к нему.
- Я действительно хочу это сделать, мисс Купер.
- Тогда какого черта вы сказали судье Моффету про синяки Даллеса?
- Потому что в суде я выступаю вместе с Питером Робелоном и Эндрю Триппингом. Таково было решение команды и часть общей стратегии защиты. Вы знаете, как это делается.
- Давайте по порядку. Вы знаете, где сейчас мальчик? - Я указала на окно, из которого был виден офис моих коллег из "детского отдела". - Там все сбились с ног, разыскивая его. Если вам что-то известно, мы должны немедленно пойти туда.
- Я это прекрасно понимаю. Сейчас у меня нет ничего конкретного, но я уверен, если Даллес действительно сбежал из дома Уайкофф, а я надеюсь, что так оно и есть и никто его не похитил, - он обратится сначала ко мне, а не к Робелону.
- Потому что вы его официальный защитник? - спросила я.
- Потому что я знаю его со дня рождения.
- Какая между вами связь?
- Эндрю, Питер и я вместе учились в Йеле. С Питером я познакомился на первом курсе. Мы посещали с ним одни лекции, и оба выбрали юриспруденцию.
- А Эндрю?
Похоже, Хойт рассказывал все начистоту.
- Эндрю мне никогда не нравился. Я был влюблен в его будущую жену, Сару Триппинг, мать Даллеса. Мы встречались два года. Она тоже училась в нашей группе. Потом она бросила меня ради Эндрю.
- Дерьмовый у тебя был соперник, парень, - сказал Чэпмен.
- Болезнь Эндрю тогда еще не проявилась. Он был чертовски привлекателен. У него блестящий ум. Проблемы начались после университета. Шизофреником его признали уже на военной службе.
- Вы поддерживали контакты с Сарой до ее смерти, вернее, самоубийства? - спросила я.
- К сожалению, нет. Это одна из причин, по которым я решил помочь мальчику. Меня мучает чувство вины. Возможно, будь я другом получше, она осталась бы жива. Конечно, - добавил Хойт, - я до сих пор не верю, что она сама лишила себя жизни. Все могло бы повернуться по-другому, если бы это расследование поручили вам, мистер Чэпмен.
Меня очень заинтересовала связь Хойта с Даллесом.
- Мы постараемся свести вас с детективами из уголовной полиции. Вы не против, если ваш телефон поставят на прослушивание? На случай, если мальчик позвонит?
- Не возражаю.
- Ты поговоришь с ребятами из детского Отдела? - спросила я Майка.
- Конечно.
- Думаю, моя система слежения покруче, чем у Нью-Йоркской полиции, но поступайте как считаете нужным.
- Скажите, зачем вам это? - спросила я, сбитая с толку его неожиданной готовностью к сотрудничеству. - Почему вы хотите устроить мне встречу с Даллесом?
- Потому что желаю ему добра, мисс Купер. Если быть абсолютно честным, я хочу, чтобы он жил подальше от своего отца. С юридической точки зрения это ставит меня в крайне двусмысленное положение, поэтому я надеюсь, что вы не станете записывать наш разговор. За последние десять лет я заработал много денег.
- На юриспруденции? - поинтересовался Чэпмен. - Куп имеет с этого зарплату два раза в месяц и издерганные нервы.
- Нет, на инвестициях. Клиенты предлагали мне выгодные сделки. Хорошие советы и немного удачи. Что в итоге? У меня любимая жена, квартира в Сентрал-парк-уэст, пляжный домик в Нантакете, яхта, на которой я приплыл сюда. Чего у меня нет, так это детей. Мы с женой хотели бы усыновить Даллеса Триппинга. Мы обеспечим ему спокойную и стабильную жизнь, в которой, надеюсь, будет много радости.
- Эндрю об этом знает?
- Конечно, нет. Вот почему я буду счастлив, если вы засадите его в тюрьму. Лучше всего, если он просто уберется с нашей дороги и даст нам усыновить ребенка. В худшем случае пусть сидит за решеткой до тех пор, пока Даллес не вырастет и сам не сделает выбор.
- А как же Питер Робелон? - Батталья ему не доверял, но отчасти это связано с тем, что Робелон мог составить ему конкуренцию на следующих выборах. - Он не догадывается о ваших планах?
- Послушайте, мисс Купер. Может, нам троим встретиться завтра, на час-другой? Тогда я все вам расскажу. Надеюсь, к тому времени Даллес придет в себя и вернется к мисс Уайкофф или позвонит мне. Объясните, что вы хотите узнать от мальчика, и я выложу вам все, что мне известно об их семье. В конечном счете мы стремимся к одной цели. Согласны?
Завтрашний день все равно пропал.
- После обеда вас устроит? - спросила я. - Хотите прийти сюда?
- Лучше поступим по-другому. Давайте встретимся в моем клубе в два часа. Это в центре города. Мы вместе пообедаем и составим план.
Он достал визитную карточку и написал адрес.
- Я спросила вас о Робелоне. Вы не думаете, что он тоже заинтересован в этом деле? Триппинг наверняка неплохо платит за его услуги.
- У Триппинга нет денег, - сказал Хойт.
- Однако, - заметила я, - он кое-что унаследовал от матери.
- Все, что он унаследовал, - это половину акра земли, захудалый дом в Тонавонде, запас домашних консервов и болезнь отца.
- А его бизнес?
- В стране полно бывших правительственных агентов, которые консультируют государство или частные компании по вопросам безопасности. Никто не станет связываться с таким психом, как Эндрю. Он почти ничего не зарабатывает. Время от времени мы подкидываем ему случайную работу, чтобы он мог на что-то жить. Или заплатить залог в суде.
- Тогда почему его защищает Робелон?
- Скажите Батталье, чтобы не ссылался на меня до окончания процедуры усыновления. И можете сообщить ему, что у Триппинга есть все, что ему нужно против Робелона. Собственно, по этой причине я и зашел сегодня к Джеку Клайгеру. Триппинг утверждает, что у него есть информация о работниках прокуратуры, которые продавали информацию Робелону.
Я не могла в это поверить.
- Он шантажирует Питера, чтобы тот защищал его в суде?
Хойт взял портфель и направился к лифту.
- Питер Робелон пойдет на все, чтобы вытащить Эндрю Триппинга из тюрьмы.
14
Майк посадил меня в такси и пожелал спокойной ночи. После чего вернулся с перегруженной Центр-стрит на Хоган-плейс и повел Грэма Хойта к детективам, которые занимались розыском Даллеса.
Путь домой занял у меня больше получаса, дороги были забиты машинами жителей пригорода, которые в пятницу вечером устремлялись в манхэттенские рестораны, бары, клубы и театры.
Я вставила ключ в замок и открыла дверь квартиры. Приятно было оказаться дома, и я с волнением предвкушала предстоявший вечер с Джейком. Сняв пиджак и сбросив туфли, я на цыпочках прошла на кухню. Джейк колдовал над каким-то кулинарным чудом, - судя по божественному запаху, это было fettuccine alle vongole - и, вооружившись ножом для устриц, вскрывал морских моллюсков. Я подошла сзади, обвила руками его шею и прикусила мочку уха.
- Может, сначала поужинаем? - Джейк обернулся и подставил губы для поцелуя.
- Умираю от голода. Тебя не было сто лет. Как насчет хорошего секса?
- Осторожно, я по уши в моллюсках, - он развел руки в стороны.
- Наплевать. - Я сняла через голову шелковую блузку и стала раздеваться на кухне. - Это была долгая неделя.
- Наверно, у тебя хорошо идут дела в суде. Ты сегодня в ударе.
- Наоборот, я практически топчусь на месте. Возможно, в понедельник, когда Питер Робелон закончит допрашивать мою свидетельницу, настроение у меня испортится, так что, если хочешь немного страсти, сейчас самое время. - Я стояла голая посредине кухни. - Видишь, теперь ты не сможешь испачкать мне одежду. Что скажешь?
- Я еще не успел накормить тебя устрицами, а ты уже сходишь с ума. - Джейк отложил нож и заключил меня в объятья.
Мы обнимались и целовались еще несколько минут. Потом я взяла Джейка за руку и отвела в спальню, где мы неспешно занялись любовью.
В постели мне почти удалось выбросить из головы мрачные мысли, которые преследовали меня весь день. Последние месяцы я слишком часто позволяла служебным проблемам вторгаться в область интимных чувств, столь важных для наших отношений. Именно из-за этого у нас с Джейком возникало множество затруднений, которых вполне можно было избежать.
Я перевернулась на бок, положила голову на вытянутую руку Джейка и крепко прижалась к нему всем телом, позволяя ему ласкать меня.
- Ты сегодня слушал новости? - спросила я.
- Нет, не успел включить телевизор. Закупил продукты в супермаркете и сразу занялся готовкой. А что?
- Пропал мальчик, замешанный в моем деле. Сегодня вечером полиция распространила его описание и фотографии. Я хотела узнать, как это выглядело.
Джейк погладил мои волосы.
- Давай спокойно поужинаем, а в одиннадцать посмотрим новости. Удивляюсь, что ты так невозмутимо об этом говоришь.
- Поисками занимается уголовная полиция. Батталья согласен, что мне лучше не вмешиваться. Кроме того, после суда со мной встретился адвокат ребенка. Он знает Даллеса со дня рождения и уверяет, что это очень шустрый мальчуган. Оказывается, он уже не раз сбегал из дома, когда жил на севере, а через несколько дней возвращался.
- И куда он убегал? - спросил Джейк.
В лифте Грэм Хойт рассказал нам с Майком, что по вечерам Даллес часто появлялся у своего школьного друга. Когда он жил с бабушкой, то фантазировал, что у него есть настоящая семья. Он мог целыми днями пропадать в доме одноклассника, у которого были добрые и любящие родители, а также куча братьев и сестер, любивших поиграть. Я рассказала об этом Джейку.
- Сколько у меня времени до ужина? - Я выбралась из постели.
- Сколько хочешь. Все уже готово.
Я наполнила ванну, добавила в воду ароматическую соль. Когда зеркала запотели, а пена поднялась до края ванны, я включила массажные струи и погрузилась в теплый расслабляющий настой. Джейк принес два бокала холодного "Кортон-Шарлеман", и я протянула руку из пены, чтобы взять вино. Он опустился на колени, взял губку и стал мягко водить ею по моим плечам и шее, пока я рассказывала ему о суде.
В половине девятого мы сели ужинать, а к одиннадцати собрались ложиться спать.
- Хочешь посмотреть новости? - спросил Джейк.
- Лучше не стоит. Мерсер позвонит мне, если узнает что-нибудь о Даллесе.
Я спала урывками, думая о мальчике, о том, где он сейчас, и в шесть утра была уже на ногах. Оставив Джейка дремать в постели, я приготовила себе кофе и помучилась над кроссвордом в субботнем выпуске "Таймс", после чего переоделась в трико и собралась идти в танцкласс.
Поцеловав на прощание Джейка, я спустилась по лестнице, поймала такси и добралась до вестсайдской студии, где целый час усердно занималась разминкой и балетом. Все мои мысли сосредоточились на хореографии: растяжки и плие у станка, вольные упражнения и классические па под музыку Чайковского.
В раздевалке мы с подругами обсудили события последней недели. Две из них предложили мне пробежаться по магазинам для пополнения гардероба, еще кто-то пригласил позавтракать в уличном кафе на Мэдисон-авеню, но я отказалась. Я редко завидовала повседневной жизни знакомых, но бывали случаи, когда вокруг меня оказывалось слишком много людей, пострадавших от насилия, и тогда я прикидывала, каково это - жить так, как живет большинство из них, без тяжкого груза чужих трагедий.