- Может измениться, - спокойно ответил Роджер. - Нужно думать, прежде чем действовать. Напечатав в газетах и передав по телевидению его фотографию, мы сообщим его друзьям, что не знаем, кто он. Если мы этого не сделаем, они могут решить, что он заговорил, - он дал время переварить сказанное, раздумывая, действительно ли Мориарти так недоволен, как кажется. Потом переменил тему: - Я собираюсь послать "пациентом" к Понту женщину - констебля Рид. Я введу ее в курс дела сегодня днем, лучше, если вы будете присутствовать.
Глаза Мориарти вспыхнули.
- Таким путем вы сможете узнать, действительно ли Понт слаб по женской части, как говорят?
- Верно, - кивнул Роджер.
- Здорово! - восхитился Мориарти.
Роджер еле удержался от саркастического замечания, что счастлив заслужить одобрение Мориарти.
- Я получил донесение о тех преступниках, которым Понт помогал, вернее, которых он лечил, - продолжал Мориарти. - Всего их семеро. Просто ребятишки, которые сбились с пути, я бы сказал. Никто из них не похож на отъявленного злодея.
- Продолжайте проверку, - распорядился Роджер.
"Продолжайте проверку, продолжайте проверку! Почему бы ему не побеспокоиться о реальных проблемах? - буркнул Мориарти. - Почему он не ищет этого Дэвидсона, почему не заставит Уайнрайта говорить?"
Роджер не пробыл в кабинете и пяти минут, как зазвонил телефон. Он ответил по обыкновению кратко.
- Это Джексон из Брикстона, - представился звонивший, и Роджер моментально увидел перед собой меланхолический облик врача из Брикстонской тюрьмы. - Тут ваш Осгуд раскололся. Хотите с ним поговорить?
- Сейчас буду, - немедленно отозвался Роджер.
За двадцать минут он добрался до Брикстона и увидел, что Осгуд находится почти в состоянии изнеможения и полного упадка сил. Доктор Джексон печально смотрел на него, и у Роджера упало сердце.
- Он не сказал ничего стоящего, - сообщил Джексон. - Сами попытайтесь.
- Я больше ничего не могу сказать, вы должны это понять! Я просто не могу! - лепетал Осгуд. - Если я хоть что-нибудь скажу, мою мать обольют кислотой! Когда кто-то начинает болтать, с ним всегда это случается - он получает свою порцию кислоты! Я ничего не могу больше сказать, ради Господа Бога, не принуждайте меня!
- Мы можем обеспечить защиту… - начал Роджер.
- Никто не сможет защитить ее! Если они обещали, что обольют, то они сделают это. Я вас уверяю, их ничто не удержит!
"Они" явно нагнали страху на этого парня. И Роджер совершенно отчетливо вспомнил, как Пенгелли предупреждал его, что в последнее время были случаи, когда кислоту использовали для жестокой мести. Если так, то применение кислоты в качестве средства устрашения было тщательно продумано. Могла ли это быть банда идейных фанатиков? Да. Но разве не более вероятен какой-то сильный материальный мотив, о котором они пока не подозревают?
Покидая Брикстон, Роджер запрятал эти мысли подальше. Если задавать такие вопросы, то можно свести Осгуда с ума. Джексон же будет работать с ним медленно и профессионально. А тем временем следовало бы взять под наблюдение мать Осгуда. Он отдал по радио необходимые распоряжения и отправился к Джил Хиккерсли.
Ему понравилось ее лицо, по форме похожее на сердце, ее большие глаза под темной челкой, даже ее застенчивость. Она была расстроена меньше, чем ему описал Мориарти, и, когда прибыл Роджер, с ней сидела крупная неповоротливая девица - ее соседка по квартире, Дейзи.
- Я никогда тебя не оставлю, - говорила Дейзи. - Я больше никогда никуда не уеду, я тебе обещаю, - казалось, она советовала Уэсту намотать это себе на ус.
Наконец, она ушла. Роджер пододвинул стул и попросил Джил прочитать запрос о Дэвидсоне. Она хмурилась, пробегая его глазами, потом отложила.
- Хотелось бы мне знать, почему он сбежал. Мистер Уэст, а вы тоже думаете, что он женат?
- Я не могу себе позволить строить догадки, - сказал Роджер и подумал: может, он испугался до потери сознания, как Осгуд.
- А вот Дейзи так считает, - вздохнула девушка.
- Это описание верно?
- Ну… не очень, здесь он выглядит старше.
- Старше?
- Да. Он действовал так, будто старше меня, но на самом деле ему почти столько же - двадцать один, - добавила она наивно.
- Если я пришлю к вам специалиста с фотороботом, поможете ему составить портрет Клайва Дэвидсона, чтоб его могли опознать?
Она заколебалась.
- Почему вы не хотите? - мягко спросил Роджер.
Медленно, с несчастным видом она произнесла:
- Он ведь ничего такого не сделал, правда? Я имею в виду, не совершил никакого преступления, за которое вы бы могли его арестовать. Может, он действительно женат, и если портрет появится в газетах и по телевидению, то жена несомненно увидит его. И это причинит ей большие страдания, - она приподнялась на подушках так, чтобы лучше видеть его лицо, и продолжила: - Мне бы не хотелось отказывать полиции в помощи, но неужели это так важно?
Помолчав, Роджер ответил:
- Это может быть очень важно. Поверите ли вы мне, если я пообещаю использовать портрет только в случае крайней необходимости?
Ее лицо мгновенно прояснилось:
- Конечно!
Роджер покидал больницу с легким сердцем: кто сказал, что вся молодежь у нас никудышная?
Он отдал распоряжения насчет фоторобота, но предупредил, что воспользоваться изготовленным портретом можно будет только после его особого разрешения, сообщил Мориарти о разговоре с девушкой и, наконец, почувствовал, что они немного продвинулись в своем расследовании. Чуть позже он объяснил констеблю Хилари Рид, в чем заключается ее задача.
Хилари Рид была старше, чем казалась на вид, но ей не составляло труда предстать двадцатилетней девушкой. Она назначила Понту встречу по телефону и приехала в клинику чуть позже пяти часов в подходящем для этого случая узком костюме с глубоким вырезом. Все вокруг было как обычно, добавились только два полицейских и два сыщика в штатском, из машины следившие за домом, - защита, о которой попросил Понт.
Хилари провели в приемную, где побывали Роджер и Мориарти, и двадцать минут заставили томиться в ожидании. Она только слышала, как ходят люди и ездят машины по улице. Затем дверь отворилась и появилась секретарша, известившая ледяным голосом, что доктор Понт сейчас ее примет.
Хилари прошла за девушкой в большую комнату, похожую скорее на кабинет, чем на приемный покой, с роскошным диваном, стоявшим сбоку, но не вплотную к стене. Понт в белом халате, не поднимаясь из-за письменного стола, указал ей на кресло.
- Садитесь, мисс Рид… Вот так, хорошо… Как я понимаю, вам порекомендовала обратиться к нам подруга… кто?… Хьюстон?… А, да, помню ее… Пожалуйста, чувствуйте себя совершенно свободно, мисс Рид… Расслабились?… Вижу, вы немного напряжены, это вполне понятно… Но вы ведете себя честно - прекрасное начало… Не все мои пациенты бывают честны и откровенны. Они, видимо, считают, что в число профессиональных навыков психиатра входит способность распознавать, когда люди им лгут. А это не так. Вы можете, если хотите, обманывать меня…
Хилари Рид подумала: он как будто знает, кто я.
- Но тогда от этих консультаций, как и от всех других, не будет никакого толку. Они бесполезны, если вы не будете абсолютно откровенны, если не расскажете как можно искренне, что происходит в вашем сознании, что вас беспокоит, - он взглянул на лежащую перед ним карточку. - Я вижу, вы рассказали моей секретарше, что вас беспокоят сексуальные фантазии и… э… чувство, будто вы в заточении… Вы и тут откровенны, это прекрасно, не многие люди признались бы, что у них бывают такие фантазии… Вы живете одна, мисс Рид?
- Нет. Вместе с мамой, - ответила Хилари.
- В квартире? В комнатах? В своем доме?
- В квартире на Сент-Джонс-Вуд.
- Значит… вы хорошо обеспечены?
- Да. У меня достаточно средств, чтобы жить в комфорте.
- Чем вы занимаетесь?
- В основном, это добровольная благотворительная работа, - сказала Хилари. - По правде говоря, я думаю, что все это от того, что мне нечем заняться.
- Возможно. Да, вполне возможно. Я… О, извините.
Он внезапно прервал разговор, поскольку зазвонил телефон, и, наклонившись вперед, снял трубку, уставившись в потолок, будто сразу забыл о ее присутствии. Вначале Хилари подумала, что это игра. Но выражение его лица внезапно изменилось, губы сжались в прямую тонкую линию; казалось, он испуган. Взглянув на Хилари, он произнес в телефон осипшим голосом:
- Подожди, - и, прикрыв трубку рукой, обратился к ней: - Простите, мисс Рид. Будьте добры, подождите, пожалуйста, в соседней комнате.
Уже у двери она услышала его сдавленный, испуганный возглас:
- О, нет! Нет!
Глава тринадцатая
ОТКРЫТАЯ ДВЕРЬ
Хилари Рид вышла за дверь, закрыла ее с резким щелчком и тотчас же вновь открыла. Не отпуская ручку, она встала у порога, оглядываясь вокруг и прислушиваясь к телефонному разговору. Она была теперь на площадке первого этажа; лестничная клетка отделана красным деревом, вверх и вниз от нее бежали ступени, мерцающие темным блеском. Двери справа и слева вели в широкий коридор, тянувшийся по обе стороны от нее. Секретарша находилась этажом ниже, но в любой момент кто-то мог появиться из этих боковых дверей.
- … нет, - опять вздохнул Понт.
Снова наступила тишина. Внизу хлопнула дверь, и Хилари уже готова была отойти. Ковер заглушал шаги, но вот открылась входная дверь, и раздался бесстрастный, невозмутимый голос секретарши:
- Добрый вечер, мистер Лейдло, пожалуйста, проходите… Доктор Понт скоро освободится.
Понт снова заговорил, но из-за шума и голосов внизу было трудно разобрать его слова.
- … ужасно, я не думал… Да, конечно, мы должны быть очень осторожны, иначе все испортим… Но мы ведь не можем бросить то, что уже сделали, это было бы глупо… Да, я загляну к тебе позднее… Ужасно, ужасно. Я просто потрясен.
Прозвучало "дзинь!", трубку положили. Стало тихо.
Хилари поспешно отошла от двери, повторяя про себя вновь и вновь все, что услышала. Остановившись у окна, выходящего во двор, она смотрела на высокую оранжерею, сквозь стеклянную крышу которой видны были огромные листья экзотических растений - зеленые, красные, лиловые, даже слегка голубоватые. Она открыла сумочку, достала записную книжку и сделала стенографическую запись услышанного разговора. Теперь было очень тихо. Она оглянулась, раздумывая, долго ли еще ей придется ждать, и продолжит ли Понт беседу с ней. Что же это за растения в оранжерее? Среди них, наверное, есть каучуконос - резиновое дерево. Из этого высокого окна смотришь на оранжерею как на джунгли из окна самолета. Хилари передвинулась, ее взгляд привлекло изобилие ярко-желтых цветов. За ними располагалась еще одна оранжерея, в которой росли орхидеи самого разного вида.
Без всякого предупреждения прозвучал вдруг голос Понта, совсем рядом с ней. Хилари вздрогнула от неожиданности.
- Любуетесь моими растениями, мисс Рид?
- Да-да, они чудесны, - сказала она, быстро овладев собой.
- Красивые? - казалось, он думает о чем-то другом.
- Некоторые очень красивы.
- Да, очень. И вы тоже очень привлекательная женщина, мисс Рид.
Началось.
- Приятно слышать это от вас.
- Но правда есть правда. Я постоянно стараюсь вырабатывать у моих пациентов потребность в правде, и прежде всего в правде о себе самом. В вас эта потребность, например, есть, и вы уже признали, что вы - одиноки.
- Моя мама… - начала Хилари.
- Комфорт. Обязательства и ответственность перед другими. Но вам нужна компания молодых людей, в том числе и противоположного пола.
- Я… я думаю, это так.
Она стояла спиной к окну и к оранжерее, глядя ему прямо в лицо. Кожа доктора Понта была гладкой, по-своему замечательной. Ощущалась какая-то изысканность, утонченность в его чертах, придававшая им почти женскую привлекательность. Ноздри были небольшие, изящно изогнутые, рот маленький, но красивой формы.
- Как вы должны были догадаться, у меня очень неприятные новости.
- Сочувствую вам.
- Один из моих пациентов и член нашего клуба умер.
- О, какое несчастье! - ответила она. Что еще здесь можно было сказать?
- Это результат вчерашнего подлого нападения… Вы слышали о том, что у нас случилось, мисс Рид?
- Об этом… писали газеты?
- Да, именно. Какие-то сумасшедшие ворвались сюда, обрызгали кислотой несколько человек, - Понт закрыл глаза, будто не хотел видеть представшей перед ним страшной картины. Хилари почувствовала неловкость, ей показалось, что он пытается сдержать слезы. - Тот, который умер, страдал от хронического заболевания сердца, а этот шок убил его.
- Это… ужасно.
- Да, ужасно. И едва ли… да, рекомендация.
- Я не совсем вас понимаю, - сказала Хилари.
Понт стоял очень близко, будто загораживая ей путь. Возникло странное впечатление - словно он нарастает, становится выше, больше, страшнее. Глаза ему излучали яркий свет. "Гипноз" - подумала она и прищурилась; нельзя было отводить взгляда, слишком очевидно стало бы, что она избегает смотреть на него. Он не касался ее и не предпринимал никаких попыток коснуться.
- Я рекомендую вам… компанию и молодых друзей обоего пола.
- Я… я тоже так думаю.
- При обычных обстоятельствах наш клуб, Понт-клуб, был бы идеальным местом для вас.
- Понимаю.
- Однако ввиду… ввиду этих печальных событий вам, может быть, не захочется искать помощи у нас.
- Ну, что ж, - спокойно проговорила Хилари, как бы взвешивая все "за" и "против". - Думаю, такое происходит в исключительных случаях и вряд ли бывает каждый вечер.
- Конечно, - сказал он. - Я… - он внезапно замолчал, собираясь с мыслями. - Мисс Рид, позвольте мне быть откровенным с вами. Я не стану притворяться, будто точно знаю, что вам нужно. Мне нужно было бы чаще видеть вас, наблюдать за вами - не в медицинском, не в физическом смысле, а в самом общем. Нужно увидеть, как вы реагируете на других людей, на различные искушения и соблазны, на всевозможные удовольствия. Понт-клуб, как вы можете догадаться, - это своего рода лечебный клуб. Его члены помогают друг другу решать свои проблемы. Новички смешиваются с завсегдатаями, очень быстро знакомятся, становятся друзьями и находят людей, с которыми имеют много общего - согласие, гармонию, взаимопонимание, я бы сказал. У нас бывают киносеансы, лекции с демонстрацией слайдов, игры всех видов, показы мод, эксперименты; здесь есть бассейн и оборудование для любого увлечения, хобби. Если вы станете одной из нас, то уже через месяц у меня будет множество отзывов о вашем характере, и я смогу составить мнение и рекомендации, что вам нужно, чтобы быть счастливой. Все люди стремятся к счастью, мисс Рид. Если бы только мы могли указать им безошибочный путь к нему!
Хилари перевела разговор на практические рельсы:
- Сколько это стоит?
- Вступление в Понт-клуб? Всего пять гиней в год. Участие в других мероприятиях оплачивается отдельно, но это по вашему усмотрению. Если вы проведете у нас три месяца, пользуясь всем, что здесь есть, то потратите около двухсот пятидесяти фунтов. Вы ведь не бедны, мисс Рид, нет?
- Нет, конечно, нет.
- У нас ведь есть программа помощи тем, кто сам не в состоянии…
И Понт, по-прежнему стоя очень близко от Хилари, начал подробно рассказывать, как действует программа.
Роджер сидел дома на Белл-Стрит, с одной стороны виски с содовой, с другой - все сегодняшние дневные газеты. Он слышал, как Дженет разговаривает в саду с соседкой, и спрашивал себя, действительно ли у него так болит плечо, что он не может постричь траву. С сожалением решив, что нет, он уже готов был встать и приняться за работу, как вдруг раздался телефонный звонок. Левой руке давалась отсрочка.
- Роджер Уэст.
- Это Мориарти, сэр.
- Слушаю вас, - отозвался Роджер.
- Здесь констебль Рид с очень интересным донесением.
- Где здесь? - спросил Роджер.
- В Ярде, сэр.
Роджер в сомнении задумался, потом сказал:
- Попросите ее приехать ко мне домой… и пусть она не надевает форму.
- Хорошо, сэр. Кажется, Понт очень расстроился из-за смерти одного человека из клуба после нападения. Мы можем квалифицировать это как убийство?
- Не знаю, - ответил Роджер. - Я поинтересуюсь в отделе юрисконсульта.
Ему показалось, Мориарти что-то сказал шепотом, но до него только донеслось:
- Лучше подстраховаться, чем потом плакать, сэр!
Роджер отправился на кухню, чтобы предупредить Дженет о приезде девушки.
- Значит, теперь ты уж точно не сможешь подстричь траву, - проговорила Дженет, смеясь. - Хорошо, милый, у Ричарда завтра выходной, и он этим займется.
Через полчаса у дома остановился зеленый автомобиль, за рулем которого сидела Хилари Рид. Дженет увидела в окно, как девушка выходит из машины. Хилари прекрасно держалась, от нее веяло воспитанностью, уверенностью, грацией.
- Не уверяй меня, что она служит в полиции, - изумленно промолвила Дженет.
- Поди открой ей дверь, - сказал Роджер, - только не убей ее на пороге своей ревностью.
- Свинья же ты!
- М-я-у!
В дверях все обменялись приветствиями и любезностями. Девушка была прекрасно подкрашена, одета в простое платье нефритово-зеленого цвета, отделанное коричневым шелком. Пробормотав что-то вроде "сад", Дженет вышла, оставив их с Роджером наедине. Он чувствовал себя легко, удивляясь, для кого предназначается вся эта косметика, и спрашивая вслух, что она будет пить.
- Ничего, спасибо, сэр.
- Не стоит отказываться ради соблюдения приличий.
- Я взяла себе за правило никогда не пить, если я за рулем, - объяснила ему Хилари Рид.
- Разумно. Ну, так что же там случилось?
Ее доклад был четким и кратким, ему это понравилось. Протягивая ему переведенный в машинопись рассказ обо всем, что произошло, Хилари заключила:
- Он странный человек, сэр, но у меня создалось впечатление, что все, что он говорил, было абсолютно искренне.
- И в то же время он, может быть, приглашает вас вступить в один из самых грязных и непристойных клубов.
- Да, я знаю. И все же, думаю, он искренне стремится помочь. И, по-моему, он действительно очень расстроен тем, что произошло. Но нам, мне кажется, придется учесть одну вещь, сэр.
- Что именно?