- Я уверена, его очень трудно обмануть.
- Вы думаете, он уже вас вычислил?
- Я пока сомневаюсь, но, полагаю, если мне придется вступить в клуб, то я должна находиться там все время, а не появляться время от времени, урывками, после того, как выполню обычную работу в Ярде И, думаю, мне вообще пока не стоит показываться в Ярде, сэр, если я вступлю в клуб, лучше докладывать ежедневно по телефону.
"Она делает из меня Мориарти", - подумал Роджер и сказал:
- Это может быть очень опасным делом. Серная кислота - не косметика.
Нисколько не смутившись, девушка ответила:
- Я очень благодарна вам, сэр, за возможность принять участие в раскрытии этого преступления.
- Да? Почему?
- Я пошла работать в полицию, потому что думала, что смогу помочь в предотвращении преступлений среди девушек, и в общем - среди молодых людей. Я и подумать не могла, что мне придется большую часть времени возиться с этими испорченными мерзкими стариками.
- Которые, в свою очередь, портят молодежь, - ласково поправил ее Роджер.
Хилари Рид молчала.
"Что случилось со столичной полицией? - раздраженно подумал Роджер. - Неужто мы все превратились в реформаторов?"
Он прямо посмотрел в ясные голубые глаза девушки и сказал:
- Прежде всего, констебль Рид, мы охотимся на преступников. Никогда не забывайте об этом.
- Конечно, не забуду, сэр.
- Понт может быть искренним и откровенным, но одновременно содержать собственный публичный дом. Он может быть даже сумасшедшим - меня это нисколько не удивит, в таких случаях человек нередко начинает изображать из себя бога. Наконец, его могли вовлечь в какую-то преступную деятельность, за ним может кто-то стоять, угрожая перерезать горло. Нет ничего страшнее поссорившихся воров. Вы это понимаете?
- Понимаю, сэр, - она посмотрела на него не дрогнувшим взглядом.
- Вот и хорошо. Я хочу во всех подробностях знать, что происходит в Понт-клубе и в клинике Понта. У нас есть длинный список его членов, и мы их всех проверим одного за другим. Вы вступайте, будьте там все время. Ваше задание - собирать всю возможную информацию, но, ради Бога, не играйте роль героини. Если появится опасность - уходите как можно быстрее, - он внезапно встал. - Такие вот указания, мисс Рид.
- Я все понимаю, сэр, - ответила Хилари, - и не очень-то боюсь испортить свою внешность.
Она поднялась, и Роджер, проводив ее до дверей, дождался, когда она отъедет. Никто не догадается, что эта женщина - полицейский, этим она и была для них полезна. Он увидел Ричарда, вприпрыжку бегущего по другой стороне улицы, увидел, как почти одновременно от края тротуара отделяется мотоциклист. Охваченный внезапным безотчетным страхом, Роджер крикнул во весь голос: "Головастик!", сын резко повернулся навстречу мотоциклисту, который что-то держал в руках. Ужасная мысль пронеслась в голове Роджера: "Попадет прямо в лицо!" Он увидел, как Ричард нагнулся, как что-то пролетело над его головой и ударилось в дерево. Раздался хлопок, появилось облако пара. Ричард мгновенно выпрямился и, не помня себя от ярости, метнулся вперед словно пуля. Он бросился на седока, но не успел схватить его, пнул заднее колесо, промахнулся и в последней отчаянной попытке подпрыгнул вверх.
Потом Роджер увидел, как Хилари Рид разворачивает машину. Миг - и она у края дороги, еще миг - и она делает дугообразный поворот, но, не завершив его, останавливается, перекрывая путь мотоциклисту, летящему на нее во весь опор с опущенной вниз головой и явно думающему только о том, чтобы уйти от Ричарда.
- Берегись! - крикнул Ричард.
- Боже! - выдохнул Роджер.
Из дома выскочила Дженет.
- Что? Что такое?!
Хилари Рид нажала на клаксон и не убирала руку. С десяток копавшихся в саду людей обернулись, недоумевая, на резкий сигнал.
Мотоциклист увидел зеленую машину слишком поздно.
Он врезался в нее со всего маху и, выброшенный из седла, футов десять летел в воздухе, кувыркаясь как акробат, исполняющий сложное сальто, пока не грохнулся наземь. Он упал головой вперед. Кто-то вскрикнул, странный, жуткий вопль прорезал тишину.
Ричарду, наконец, удалось остановить свой бег, и, уткнувшись в машину, он оказался рядом с Хилари Рид. Когда Роджер подбежал к ним, они стояли, вцепившись друг в друга, как бы помогая один другому перенести страшную картину, открывшуюся их глазам.
Глава четырнадцатая
НОЧЬ ТЕРРОРА
На Лондон медленно опускалась теплая ночь.
В Челси Ричард лег в постель, но не мог уснуть, его неотступно преследовало увиденное. В комнате наискосок тоже без сна лежала его мать Дженет, в который раз представляя, что могло бы быть с ее сыном. На улице Сент-Джонс-Вуд, где она действительно жила со своей матерью, неспокойным тревожным сном забылась Хилари Рид - случившееся было самым страшным из всего, что ей довелось пережить с тех пор, как она вступила в ряды столичной полиции. В комнате этажом ниже Мориарти крепко спала без лекарств Хелина Янг; в комнате над ней, устало глядя на вставленный в пишущую машинку лист бумаги, сидел Мориарти, жаждущий ярких результатов и уверенный, что старший следователь Уэст не добьется их. Под действием снотворного спал на животе Уайнрайт в больнице в Патни. В маленькой по соседству с Дейзи комнате спала Джил Хиккерсли, приняв на ночь успокаивающее. Крепко спали в Шепердс-Буш, каждый в своем доме, Бетти Смит и Джонатан Кобден, еще ничего не забывшие, но уже не вздрагивающие при воспоминании о нападении на них.
Спал в своей камере Джон Смит, оказавшийся Осгудом.
Человек, не назвавший своего имени, тоже спал в Брикстонской тюрьме, где по решению суда он содержался под стражей.
В морге, заснув вечным сном, лежал неопознанный юноша-мотоциклист, о пропаже которого никто не заявлял и опознать которого можно было теперь только по особым приметам на теле.
Наступала ночь, и влюбленные покидали уединенные места, выходя из тени под огни улиц и машин. Все это время полиция была в напряжении, теперь тревога начала постепенно стихать, потому что к полуночи большинство тех, кто, горя любовью и желанием, искал уединения в парках и подъездах, расходились по домам. Некоторые грустно, некоторые удовлетворенно, кто-то ликуя, а кто-то со страхом за то, что наделал и что его может ожидать.
Но не все влюбленные шли домой, ведь ночь была так тепла и так полна очарования. И если ты живешь один, или родители твои считают, что дети вправе вести свою собственную жизнь, то куда и зачем торопиться? Как и у полиции, у них притупилось чувство опасности, они были заняты исключительно друг другом.
Медленно, крадучись, пробирались люди с распылителями в руках сквозь темноту к своим жертвам.
Один за другим они занимали позиции для атаки.
Внезапно яркий свет озарил самые темные места, и тишину ночи вспугнули пронзительные крики. Мгновенно стряхнув дремоту, зашевелилась полиция. Взревели моторы, настойчиво и неумолчно зазвонили телефоны в полицейских отделениях и больницах, завыли на дорогах сирены машин "скорой помощи".
Раздался телефонный звонок в доме Роджера, и Дженет, только-только задремав, внезапно вскочила.
- Уэст, - ответил Роджер, подняв трубку телефона рядом с кроватью.
- Имеются сообщения примерно о пятидесяти случаев ожогов кислотой, сэр, - сказал инспектор, дежуривший в отделе информации. - Я подумал, что вы должны сейчас же узнать об этом.
- Знаете, где найти Мориарти? - спросил Роджер, опуская ноги на пол.
- Да, сэр.
- Пошлите за ним. Я буду через двадцать минут, - Роджер поднялся. Света уличных фонарей было достаточно, чтобы увидеть тревожные глаза Дженет. - Скверная ночь для юных влюбленных, - проговорил он. - Прости, моя хорошая, мне надо идти.
- Роджер, - окликнула она, когда он спускался по лестнице, - будь осторожен.
Будь осторожен…
К половине третьего ночи поток донесений иссяк. Роджер, без пиджака и с ослабленным галстуком, как всегда безупречно одетый Мориарти и еще два сержанта закончили втыкать в карту булавки, отмечая места, где были совершены налеты. Их было семьдесят три в двадцати восьми разных местах - от Клапам-Коммон до Хампстед-Хит, от Хам-Коммон до Риджентс-Парк, от Далидж-Коммон до Камберуэлл-Грин, от Илинг-Коммон до берега реки, поросшего лесом. Мориарти, мечущийся подобно молнии, вычерчивал график за графиком, лист за листом, а Роджер анализировал работу отделений и их донесения.
Они отличались друг от друга:
Поражения небольшие, оба доставлены в больницу.
Серьезные ожоги тела, оба доставлены в больницу.
Небольшие ожоги на голове, молодая женщина в состоянии сильного шока.
Серьезно обожжены руки…
Роджер перелистал их все, боясь увидеть сообщение о еще одной смерти, но фатально опасных ожогов, видимо, не было. Встречались и такие факты:
Коробок спичек с рекламой Понт-клуба найден на месте преступления.
Обнаружен пластмассовый распылитель фирмы "Амо", наполовину заполненный серной кислотой.
Найдены пластмассовые перчатки, клеймо изготовителя на них уничтожено - переданы для снятия отпечатков пальцев.
Обнаружены следы.
Итак, следы, распылители, спички с Понт-клубом; незначительные и серьезные ожоги, девушка в шоке, мужчина в шоке. Счет увеличивается… Мориарти возился с набросками кругов, характеризующих радиус разбрызгивания.
- Во всех случаях примерно одно и то же, сэр. Один вид оружия - распылитель фирмы "Амо".
- Надо бы собрать сюда к утру пробы кислоты и убедиться, что они одной концентрации, - сказал Роджер. - Если всю кислоту разливали из одной емкости, то каковы же должны быть ее размеры?
- Я проверю, сэр.
- И не требуйте от лаборатории, чтобы они занимались этим в первую очередь, - предупредил Роджер. - Попросите просто, чтоб сделали побыстрее, если им позволяют возможности.
- Но это же первоочередное! - возмутился Мориарти.
- Для них, может быть, и нет, - сказал Роджер. - Вы отмечали время?
- Да, треть нападений произошла в полдвенадцатого, треть - в двенадцать и треть - в двенадцать тридцать.
- Да. И места, - продолжал Роджер, и Мориарти взглянул на него озадаченно. - У нападавших было время переместиться отсюда, - он показал на Хампстед-Хит, - сюда, - он ткнул в Риджентс-парк. - Похоже, действовало три отряда по двадцать пять примерно пар, совершивших по три разных рейда.
- Я не заметил этого, - признался Мориарти. - Если в каждом нападении принимали участие два-три человека, то в отряде их должно быть не меньше пятидесяти.
- От пятидесяти до ста, скажем, - Роджер заглянул в какие-то донесения. - Есть следы мотоциклов?
- Возле мест нападений - нет.
- Лучше дайте указание проверить все подходы и траву вокруг, - посоветовал Роджер. - Может, они пользовались мотоциклами, - перед его глазами предстало надавнее происшествие, закончившееся ужасной смертью мотоциклиста. - Никаких использованных катушек от фотоаппарата, лампочек от вспышки, вообще, что-нибудь, связанное с фотосъемкой, не найдено?
- Нет, не найдено.
- Значит, они пользовались фотоаппаратами со встроенной вспышкой, а такие довольно дороги. Нападавших очень много, так что вряд ли можно всерьез говорить об одном человеке или даже нескольких, обеспечивающих их всем необходимым и играющих роль господа Бога. Размах слишком велик. Возможно, хулиганами руководят из одного центра, как Понт-клуб, но я сомневаюсь, что из него самого. Нам нужно найти, где они покупают распылители и кислоту. Нам, черт возьми, придется покрутиться!
- Не могу не согласиться с вами, сэр, - сказал Мориарти. - Я останусь здесь до утра.
Ну, сейчас Уэст, наверное, проснулся, подумал Мориарти, но теперь он уже ничего не изменит. Дело сделано, и пусть сам винит себя за то, что проспал.
Они провозились всю ночь, планируя каждый шаг, который предстоит сделать завтра: позвонить всем поставщикам серной кислоты и распылителей "Амо", всем производителям и продавцам, обзвонить все общественные клубы, собрать данные о преступных группировках разных возрастных категорий, не забыть поставщиков фотоаппаратов со встроенной вспышкой. Роджер, с красными от бессонницы глазами, но по-прежнему в состоянии боевой готовности, одобрил предложение об общем запросе в отделения полиции сразу после семи часов утра.
- Сделаем перерыв на завтрак, - сказал он Мориарти, когда, наконец, дело было закончено.
- Я не проголодался, сэр.
Роджер подумал: "Надо перестать придираться к нему и приставать с советами то отдохнуть, то не переутомляться". К тому времени, когда он побрился, принял душ, позавтракал, подоспели утренние газеты. Броский заголовок "Дейли Глоб" гласил: "НОЧЬ ТЕРРОРА".
Пять газет повторили это название, а "Эхо" проделала грандиозную работу, поместив на целой странице карту с обозначением места каждого преступления. Чем больше изучал Роджер это дело, тем явственнее осознавал широкий размах налетов. В половине десятого телефон в кабинете Роджера подал голос; звонил Пенгелли.
- Ты мог бы позвонить мне, - с упреком произнес он.
- Разумеется, тебе бы позвонили, - сказал Роджер и добавил в приливе откровенности: - Знаешь, Пен, я о тебе даже не вспомнил.
- Вот это больше похоже на правду, - ответил Пенгелли. - И вот еще что, Красавчик.
- Что?
- В следующие несколько ночей вряд ли хоть одна парочка останется в лондонских парках и на улице после наступления темноты.
- Что ж, может, ты и прав, - согласился Роджер.
- Я прав, всегда прав. Если эти люди затевают какое-нибудь ограбление, то они прекрасно подготовили почву.
- У тебя есть какие-то сведения?
- Нет.
- А-а. У меня есть идея, - с задумчивым видом проговорил Роджер.
- И что это за идея?
- Как думаешь, могла бы ваша газета предложить значительное вознаграждение тому, кто обладает информацией? - спросил Роджер. - У полиции нет достаточно большой суммы денег, с другой стороны, большинство газет побоится пойти на это, они не захотят разочаровывать своих узколобых читателей. Но ваша редакция могла бы попробовать.
- Если, - предельно кратко выразился Пенгелли.
- Что "если"? - удивился Роджер.
- Если будем уверены, что первыми получим от Ярда все сведения, - объяснил Пенгелли. - Я, например, видел одну из твоих анкет сегодня утром в отделении Норд-Веста. Очень толковая анкета, если мне позволят так сказать. Но ведь ты ни одной не прислал в газеты, так?
- Да.
- Почему бы нам не опубликовать ее в вечернем или утреннем выпуске? Я понимаю, ты не можешь наделить нас исключительными правами, но ведь ты можешь информировать нас первыми? А если нам удастся заставить говорить одного из налетчиков, это облегчит и тебе дело.
- Я посмотрю, что тут можно сделать, - пообещал Роджер. - И перезвоню тебе.
- Может, ты позволишь "Ивнинг Глоб" угостить тебя обедом? - предложил Пенгелли. - Скажем, в "Данелли", в час дня?
- Постараюсь быть, а если не смогу - сообщу, - ответил Роджер.
Коппелл задрал свой нос.
- Вы же знаете, нам следует быть очень осторожными и не давать ни одной газете преимущества перед другими, Уэст.
- Но мы уже делали так раньше, - напомнил ему Роджер.
- Но в этом случае… - в голосе Коппелла звучало явное неодобрение.
- Я понимаю, здесь очень деликатная ситуация, - упрямо продолжал Роджер. - Но если мы получим полную поддержку, материальную в том числе, со стороны "Ивнинг Глоб", это может помочь нам в раскрытии этих преступлений. "Глоб" способна во многом облегчить нам задачу. Если выйдет несколько номеров, где они сообщат, что целиком поддерживают нас в кампании по наведению порядка… - он замолчал, поняв, что этого не надо было говорить; "кампания по наведению порядка" - такое выражение вряд ли придется по душе Коппеллу и другим высшим чинам Ярда.
Коппелл одарил его одной из своих редких понимающих улыбок.
- Нужно другое название, - заметил он. - Подумайте об этом и поглядите, что предложит Пенгелли. Не превращайте Ярд в эдакого защитника общественной морали - мы всего лишь стражи собственности. Но… - он замялся, потом встал и подошел к окну, из которого было видно здание парламента. - Уэст, - продолжил он равнодушно, - я не могу этого одобрить, вы знаете. Однако, если Пенгелли и "Глоб" выразят желание нам содействовать, я не буду препятствовать. Однако помните - вам придется действовать на свое усмотрение, - и он неторопливо, почти страдальчески добавил: - Если вы понимаете, что я имею в виду.
Роджер прекрасно понимал.
Это означает следующее, - объяснил он Пенгелли, когда они уселись в дальнем, уединенном углу "Данелли", прекрасного ресторана на реке неподалеку от Ярда. - Коппелл не обещает мне своей поддержки. Если я передам вам информацию раньше, чем остальным, и разразится скандал, то все шишки достанутся мне.
- Да-а, - протянул Пенгелли. Он был похож на учителя - очки в металлической оправе, выражение доброжелательности на лице, чем-то сходное с Джошиа Понтом. - Мы сделаем все возможное, чтобы никто не узнал, откуда мы получили информацию. Ты ведь нас знаешь.
- Да, - согласился Роджер. - Мое дело решить, стоит ли ваша помощь того, чтобы рисковать своей головой.
- Обещаем полную поддержку, - уверил его Пенгелли. - Я встречался с редактором, а тот со Стариком. Он у нас большой борец за свободу личности, за право людей делать то, что они считают нужным, а не то, что им указывают или к чему принуждают. "Учите, а не принуждайте!" - вот его девиз, а он совпадает с нашей затеей. Будто ты сам не знаешь, - обиженно закончил Пенгелли, берясь за меню.
Глаза Роджера блеснули.
- Вот тебе и заголовок, - сказал он. - "Учите, но не принуждайте и не запугивайте". Научите молодежь любить, а не блудить, вместо того чтобы пугать ее до потери сознания. Страх сводит с ума, но не лишает вожделения. Ну, как это звучит? - с нетерпением спросил Роджер.
Пенгелли сидел откинувшись, сняв очки.
- Да ты просто пропадаешь в Ярде! - заявил он. - Нет, решительно твое место на Флит-Стрит, в мире журналистики. Сегодня вечером твоя идея будет нашей передовицей. Покажем, что за этими нападениями кроется покушение на права человека, не одобряя, конечно, практически совокуплений в парках, - он потер глаза. - Что-то еще, Красавчик?
- Похоже, кто-то здесь разыгрывает из себя Господа Бога, - улыбнувшись, произнес Роджер.
- Понимаю, что ты имеешь в виду, - проворчал Пенгелли. - Не думаю, что следует касаться этой стороны дела. Пусть сами делают выводы.
- Пен, эта сторона может быть очень важной для нас.
- Хочешь сказать, вам надо, чтобы мы упомянули об этом?
- И чем быстрее, тем лучше.
- Хорошо, подумаем, что тут можно сделать, - пообещал Пенгелли.
- А как насчет вознаграждения за любое сообщение, которое поможет разоблачить руководителя нападений с серной кислотой? - напомнил Роджер.
- Будет. Тысяча фунтов, - с видом полнейшего равнодушия проговорил Пенгелли.
- Пен, - сказал Роджер, - все, что я смогу, я для тебя сделаю.
Пенгелли взглянул на подошедшего официанта, рассеянно спросил: