- Не будем об этом, ведь у этого парня в блокноте осталась масса портретов тех, кто был в тот день в галерее. Таким свидетельством пренебречь нельзя. Считают, что Берк был убит в среду. Именно это я и хочу выяснить у Лонгбриджа.
Патологоанатом Министерства внутренних дел уже произвел вскрытие убитого критика и находился дома. От него Дэвид узнал, что, по-видимому, на этой неделе Берка видели только во время посещения выставки. Домой он, конечно же, тоже не возвращался, поскольку его жена в это время была в отъезде, и ее только сейчас попросили вернуться. Экономка его лондонской квартиры предположила, что он уехал к жене, не предупредив ее об этом. Он сообщил Дэвиду еще об одной любопытной детали в этом деле.
Уинтринхэм повесил трубку телефона и вернулся на свое место у камина.
- Ну, ты и сама могла догадаться, о чем шла речь, - заметил он.
- Я поняла, что кто-то в доме мистера Берка посчитал, что тот уехал. Кроме того, его убили каким-то странным способом.
- Нет. Не совсем так. Здесь все довольно понятно, смерть наступила мгновенно, от одного удара. Ему сломали шею. Лонгбридж считает, что в тот день он не ушел из галереи. Нет, самое любопытное касается Симингтона-Коула.
- Джеймса?
- Да. Сегодня он появился в морге, после того как прочитал об этом в газетах, и ему были нужны глазные роговицы. Коул даже принес с собой все инструменты, чтобы удалить их.
- Что он хотел удалить?
- Берк был его другом, и он завещал ему свои роговые оболочки глаз. Невозможно описать, какой переполох это вызвало, жена, юристы и все такое, но Джеймс был непреклонен. Он был в ярости от того, что тело обнаружили так поздно. Только повторял, что его роговицы, заметь - именно его роговицы, были безнадежно испорчены. Его возмущению не было предела.
- Мне кажется, он сошел с ума, - заметила Джил.
- Нет. Обычное бездушие. Абсолютно бессердечный тип, озабоченный только своей любимой операцией.
- Лонгбридж позволил ему удалить их? - неожиданно спросила Джил.
- Это было излишним. Слишком поздно. Но это вполне законно. В любом случае, это не могло нанести вреда бедному Берку. Они ему больше не потребуются. Идея оставить их Джеймсу основана на том, что они могут помочь слепому вновь обрести зрение.
- Потому что этот дар считался им самим главным в этой жизни?
- Я думаю, да.
Некоторое время они молчали.
- Кто это мог сделать? - наконец спросила Джил.
- Понятия не имею. А у тебя есть какие-нибудь догадки?
- Конечно, нет.
- Похоже, ты в этом не уверена. Думаешь о Томе Драммонде?
- Нет. Его приятель, как его звали, Кристофер…
- Фелтон. - Дэвид достал из кармана записную книжку. - Черт, - раздраженно заменил он. - У меня есть адрес, но отсутствует номер телефона.
- Если у тебя есть имя и адрес, то это легко выяснить.
- Если телефон зарегистрирован на его имя, а я сомневаюсь в этом.
Дэвид оказался прав. Оператор телефонной станции пытался помочь, но безуспешно.
- Мне нужно пройтись, - заявил Уинтринхэм.
- Сейчас?
- Чем раньше, тем лучше.
Он отсутствовал около часа и вернулся полностью обескураженным. По этому адресу ему сказали, что Драммонда нет дома, ведь по вечерам они с другом обычно уходили из дома, если только не устраивали вечеринку. Эту информацию ему сообщили довольно раздраженным тоном.
- Похоже, что у себя дома они не пользуются особой популярностью.
- А где это находится? Ты ушел в такой спешке, что я ничего не поняла.
- Позади Монингтон Крессент. Старые дома, довольно ветхие. Никаких ковров на лестнице, запущенные коридоры, грязь. Мне не удалось увидеть их комнаты на верхнем этаже. Они были заперты.
- Что ты собираешься предпринять?
- Подождать до завтра. Мне нужно будет поговорить со Стивом.
- Бедный Стив. Он думает, что избавился от твоего вмешательства.
- Это пойдет ему только на пользу. На этот раз я собираюсь только убедить Тома Драммонда показать ему свои рисунки. Возможно, для Скотланд-Ярда в них не будет ничего интересного. На этом моя миссия окончится.
- Лжец! - мягко укорила его Джил.
Дэвид выяснил, что суперинтенданта Митчела дома не было. Он позвонил в Ярд, и скоро ему удалось с ним связаться.
- Стив, ты случайно не занимаешься делом Освальда Берка?
В трубке раздался тяжелый вздох.
- К сожалению, занимаюсь. Еще хуже то, что этим делом заинтересовался ты.
- Ну, это не совсем так. Пока. Просто случилось так, что я с Джил был в среду на этой выставке.
- Несомненно. Ты видел, как все произошло, но дожидался, пока тело обнаружат.
- Нет, Стив, я серьезно. Я встретил там человека, который, возможно, сможет пролить свет на это дело.
- Кто же это?
- Я не думаю, что мне нужно говорить тебе об этом сейчас. Это будет неэтично.
- Это мужчина?
- Послушай. Если мне удастся связаться с ним, и если он согласится прийти, то я приведу его завтра утром. Хорошо?
- Для меня все хорошо. Газеты уже написали столько всякой ерунды про этот случай. Между прочим, этим делом занимался Лонгбридж.
- Мне это известно, я уже звонил ему.
- Ты не мог упустить случая. Как всегда, информация сама плывет тебе в руки.
- Не будь занудой, Стив. Джил передает тебе привет. Возможно, завтра увидимся.
На следующее утро около десяти часов Дэвид подъехал к Скотланд-Ярду. Том Драммонд, молчаливый и притихший, стараясь подавить в себе страх, медленно вышел из машины и вслед за Уинтринхэмом направился к подъезду.
Без лишних проволочек они оказались в кабинете суперинтенданта и уселись по обе стороны его стола.
Дэвид объяснил, кто такой Том и зачем привел его с собой. Митчелу передали блокнот, он начал листать его страницы и остановился.
- Здесь не хватает нескольких страниц, - сказал суперинтендант, отрываясь от блокнота. - В чем дело?
- Ну… - неуверенно начал Дэвид, вспомнив судьбу рисунка художественного критика. Но прежде чем он нашелся, Том наклонился вперед и вклинился в разговор.
- Страницу с портретом миссис Уинтринхэм забрал Дэвид, еще одну он взял для одного врача, своего знакомого. На третьем рисунке был изображен один человек, которого я… мы не знаем. Мой приятель, с которым мы снимаем студию, вырвал его, потому что он ему не понравился.
Дэвид не стал его перебивать и взял блокнот у Митчела. Все наброски были на месте, вот только непонятно, откуда появился оторванный край страницы. Когда Уинтринхэм вырывал рисунки Джил и Симингтона-Коула, его не было. Дэвид, правда, помнил, что последний раз портрет Берка, который он видел еще на выставке, отсутствовал, а теперь рисунок критика был в блокноте. Уинтринхэм вернул его полицейскому.
- Спасибо, - сухо заметил Митчел. - Как я понял, там теперь чего-то не хватает.
- Нет, - сказал Дэвид, не желая вдаваться в объяснения.
- Это Берк, - заметил суперинтендант, поворачивая блокнот к Тому и внимательно наблюдая за его реакцией. - Очень похож на фотографии, которые я получил, и даже больше того. На этом рисунке все внимание сосредоточено на его глазах, не так ли?
Лицо Тома побледнело, но выражение лица осталось прежним.
- Я сделал набросок, когда он рассматривал скульптуру. Вот так он смотрит на некоторые вещи… А иногда и на людей.
Последнее признание вырвалось у него как бы против воли. После этого он поджал губы и посмотрел на Митчела.
Суперинтендант не стал отвечать на его реплику. Вместо этого он вернулся к началу и снова начал одну за одной рассматривать страницы, записывая комментарии юноши. Дэвид наблюдал за этим, сверяя его ответы с тем, что ему было известно.
- Привратник в холле, мужчина и женщина, поднимающиеся по лестнице. Эти лица мне кажутся знакомыми.
Он нахмурился и показал им блокнот. Уинтринхэм и Драммонд отрицательно покачали головами. Сидевший позади Митчела сержант Фрейзер заметил:
- Это Сирил и Лили Элис, сэр.
- Кто? - переспросил Дэвид.
- Звезды телеэкрана, - пояснил суперинтендант. - Конечно, я узнал их.
Он перевернул страницу и прочитал надпись под рисунком:
- Две девушки, смотрящие на. Элен Стенфаст.
"Не очень-то уважительно", - подумал Дэвид.
- Госпожа Элен Стенфаст тоже была тогда на выставке? - спросил Митчел.
- Нет. Они рассматривали ее портрет, написанный маслом.
- Понятно. Служитель галереи. А это что за пропуск?
- Симингтон-Коул. Я говорил тебе, - пояснил Уинтринхэм.
- Я вырвал его, чтобы господин доктор мог показать ему. Он намеревался купить этот рисунок.
Дэвид достал из большого конверта лист бумаги и отдал полицейскому.
- Это ведь известный глазной хирург? - спросил тот. - Тот самый, что… - он оставил фразу незаконченной.
- Да.
Слово "глазной" было для них неприятно и граничило с ужасом и отвращением, которое они испытывали в это утро. Полиция также не одобряла поведение Симингтона-Коула в морге.
- Да, - повторил, глядя на Дэвида, Митчел. - Я еще поговорю с ним по этому поводу.
Суперинтендант снова перевернул страницу, и Том назвал имя.
- Кристофер Фелтон. Я уже упоминал о нем. Мы вместе снимаем студию. На следующем листе снова он, со своим знакомым Хью Лэмптоном. Это психиатр.
Митчел окинул взглядом рисунок, кивнул и пошел дальше. На некоторых набросках были изображены группы людей, в одном-двух случаях художник изобразил только лица. Все было очерчено несколькими скупыми выразительными штрихами, что свидетельствовало о прирожденном таланте к рисованию и значительном мастерстве юноши.
- А-а… - сказал Митчел, заинтересовавшись увиденным.
- Кто это?
- Рабочий. Я думаю, один из тех, кто занят на реконструкции. Этот набросок был сделан перед самым уходом. Он пересекал холл.
- Когда это случилось?
- Точно не знаю. Около шести.
- Куда он направлялся?
- Ради Бога! Я уже сказал, что он пересекал холл. В это время я рассматривал репродукции почтовых открыток. Его даже не было рядом со мной.
- Хорошо. Не стоит так нервничать.
Том осекся. Дэвид посмотрел на него и неодобрительно покачал головой. Митчел снова показал блокнот сержанту Фрейзеру.
- Кого-нибудь узнали? - тихо спросил Уинтринхэм.
Суперинтендант проигнорировал его вопрос и обратился к молодому человеку.
- Я хочу попросить оставить мне этот блокнот на пару дней.
- Хорошо, - не колеблясь, согласился Том.
- Что-нибудь заметил? - снова спросил Дэвид, когда сержант ушел с блокнотом.
- Возможно, - суперинтендант встал, и стало понятно, что их встреча подошла к концу. Но когда он провожал их к выходу из здания, Том шел впереди, а Митчел привлек к себе Уинтринхэма и тихо Сказал:
- Если только я не ошибаюсь, или же твой друг не столь фотографичен в своем искусстве, как это кажется, тот парень в рабочей одежде наш старый знакомый. Очень старый, надо сказать. Когда мы узнали про тот очищенный сейф в галерее, я сразу подумал о нем. Это может оказать нам помощь.
Глава 4
Из Скотланд-Ярда Дэвид отправился в госпиталь Святого Эдмунда. Том Драммонд отказался от предложения составить ему компанию, хотя его студия близ Монингтон Крессент находилась недалеко от больницы.
- Сейчас я туда не собираюсь, - нелюбезно заметил он, когда Уинтринхэм сказал ему об этом.
- Извини, этим утром я надеялся увидеться с Симингтоном-Коулом или даже в понедельник. Он со среды уехал на какую-то конференцию. Кажется, в Париж.
- Здесь нет никакой спешки, - сказал Том. - Ему может потребоваться время, чтобы принять решение. Возможно, захочет показать его кому-нибудь, мало ли что.
- Хорошо. Я передам ему.
Они расстались. Дэвиду стало ясно, что Том совсем не спешит покончить с их совместным бизнесом, и это могло происходить по разным причинам. Хотя было очевидно, что юноша отвергал саму идею покровительства над ним, на практике он был не прочь воспользоваться преимуществами, которые тот мог ему дать. Затягивая эту историю с Симингтоном-Коулом, Том будет поддерживать связь с Уинтринхэмами. Было ли это только ради искусства? Или разгадка была в том, что Дэвид был другом Митчела?
Митчел. Дэвида раздражало, что тот оставил блокнот у себя. Ему самому хотелось еще раз перелистать его. Эти вырванные страницы. Сколько из них было на месте, когда блокнот впервые оказался в его руках? Том вырвал портрет Симингтона-Коула, а он сам так же поступил с наброском Джил. Они обнаружили оторванный край страницы, которую вырвал его приятель Фелтон, когда порвал безобидный портрет Освальда Берка, сделанный им в галерее. Только в Хэмпстеде Том сказал, что сделал это сам. В этот момент было трудно установить, какая история была ближе к правде. Это составило три страницы, а сегодня утром в кабинете Митчела в блокноте не хватало уже пяти. Ну, юноша волен вырвать все свои неудачные работы. Без всякой причины. Только было странно, что он дорисовал портрет Берка в самом конце первоначальной серии. Это случилось после его визита в Хэмпстед, а значит, после смерти критика. На память, что ли? От этого мог измениться и сам характер рисунка. Пока Том не знал, кого он изображает, рисовал Освальда, как всех остальных, слегка подчеркнув его индивидуальность. После того как это стало ему известно, Драммонд изобразил его с этим пронизывающим душу взглядом. Скорее всего, это произошло пару дней спустя. К этому времени его взгляд потух и глаза закрылись. Этот факт был очень неприятным, если не сказать зловещим.
В субботнее утро работы у Дэвида почти не было, ни лекций, ни показательных осмотров пациентов. Он решил некоторые административные вопросы, дал указание секретарше разобраться с делами на следующую неделю, заглянул в лабораторию, чтобы перекинуться парой фраз с группой энтузиастов, работавших, не обращая внимания на время, и проконтролировать работу одного ленивого сотрудника, за которым приходилось постоянно следить день и ночь. Проверив их работу, указав на возможные затруднения и пути их преодоления, Уинтринхэм покинул медицинскую школу и отправился в госпиталь.
Главной целью его визита был Симингтон-Коул. Со слов персонала ему стало известно, что тот еще не уходил с работы, и, следовательно, хирурга нужно было искать в глазном отделении.
После отсутствия на конференции и несмотря на свое поспешное возвращение, а возможно, благодаря ему, он захочет проверить, как себя чувствуют его пациенты.
Окруженный группой довольно респектабельного вида, но уже порядком уставших коллег, Симингтон-Коул рассматривал сетчатку своего пациента. Склонившись к голове жертвы и придерживая инструмент у своего собственного глаза, хирург сосредоточенно наблюдал, показывая, в каком направлении ей следует направить взгляд. Эта процедура продолжалась уже довольно долго. Ни студенты, ни его ассистент ничего для себя интересного видеть не могли и поэтому переминались с ноги на ногу, обмениваясь красноречивыми взглядами, подмигивали, гримасничали, но не осмеливались нарушить тишину. Дэвид присоединился к группе и внес в ее ряды некоторое оживление. Один зритель уже исчерпал возможность своего терпения и на цыпочках направился к выходу, за ним увязалась еще пара студентов. Ситуация начинала выходить из-под контроля.
Ассистент прокашлялся, словно собираясь возвестить о прибытии Уинтринхэма. Взгляд пациента устремился в его направлении. Ему уже порядком надоело таращиться в разные стороны по указке глазного хирурга, и он несмотря ни на что будет разглядывать вновь прибывшего.
Симингтон-Коул вновь взмахнул рукой у него перед носом.
- Смотри на мой палец. На палец, я сказал! - Поскольку никакой реакции не последовало, он со вздохом выпрямился и тут впервые заметил Дэвида.
- Извините, - сказал хирург, стараясь скрыть свое раздражение, и повернулся к ассистенту.
- Это уже последний пациент на сегодняшнее утро. Больше ничего не предвидится, Купер?
- Нет, сэр.
Сиделка, которая поправляла пациенту подушку, теперь усадила его поудобнее и постаралась успокоить. Ассистент подозвал студента. Тот склонился к нему, поправил свой офтальмоскоп, помахал рукой и начал осмотр: ослепленный атропином больной остекленевшим взглядом тупо уставился в указанном направлении.
Симингтон-Коул подошел к раковине, к нему присоединился Дэвид и подал ему полотенце.
- Я принес тебе тот набросок, - заметил он. - Молодой Драммонд отдает его за двенадцать гиней.
- Моя жена хотела получить его еще вчера, - сказал хирург. - Вечером у нее были друзья, и ей хотелось показать его.
- Извини, - огорчился Дэвид. - Я не мог связаться с Драммондом, чтобы подтвердить интерес твоей жены к его работе. Его не было дома. Смог увидеть его только сегодня утром по делу Освальда Берка.
- Ах, это, - холодно заметил Симингтон-Коул. Уинтринхэм подумал, что мало кто таким бесстрастным тоном сможет говорить о жертве, с которой так дружелюбно беседовал незадолго до ее смерти. Он описал ему, как показывал рисунки суперинтенданту Митчелу.
- Ты показывал мой портрет в Скотланд-Ярде? - воскликнул глазной хирург, наконец-то задетый за живое.
- Среди других, конечно.
- Кто тебе мог позволить сделать это?
- А в чем, собственно, дело? В любом случае я рассказал, что встречался в этот день с Берком и кто меня представил. Тем более что в морге ты уже беседовал с кем-нибудь из полицейских.
- Кто сказал тебе, что я был в морге?
- Лонгбридж.
- Черт побери! Какое дело… - Симингтон-Коул неожиданно прервал свои излияния, взял из рук Дэвида рисунок и долго его рассматривал. Тому это показалось несколько странным и еще сильнее оттенило те черты характера глазного хирурга, о которых ему уже было известно: эгоизм и самовлюбленность.
Симингтон-Коул протянул руку за конвертом, в котором был принесен портрет, положил его на прежнее место и, погруженный в свои мысли, долго крутил его в руках.
- Я дам тебе адрес Драммонда, - сказал Уинтринхэм, - тогда ты сможешь послать ему чек.
- Хорошо, - оторвался от своих размышлений хирург. Он записал адрес прямо на конверте и направился к выходу из палаты. Дэвид вышел вместе с ним. Они миновали коридор и оказались в лифте.
- Берк был прекрасным во всех отношениях человеком, - с видимым усилием неожиданно заговорил Симингтон-Коул. - Мне будет страшно не хватать его. Столько лет знакомства. Даже в голову не приходило, что у него мог быть враг, который желал бы ему смерти.
- Кто-то же его убил.
- Он ведь был ограблен, разве не так?
Дэвид удивленно посмотрел на него. Этого не было в газетных отчетах, да и Митчел не проронил ни слова по этому поводу.
- Тебе это точно известно? - спросил он.
- Как мне сказали, у него исчезли бумажник и золотой портсигар. Я хорошо знаю, что он всегда носил с собой приличную сумму денег.
- Кто сказал тебе об этом?
- Лонгбридж. Забавно, он рассказал тебе о моем посещении морга и ни словом не обмолвился о воровстве.