Как только он вышел из больницы, ему захотелось отомстить обидчику. Ситуация для него была сложной вдвойне, потому что человек, который продал ему наркоту, тоже хотел своих денег. Данни нуждался в помощи, и я был единственным, кто мог сделать для него хоть что-то. Мы с Данни всегда неплохо ладили, и мне он искренне нравился, несмотря на то что у него не получалось скрывать от меня свои темные делишки с наркотиками.
Поэтому когда Данни попросил о помощи, я не смог отказать. Товар ему продал мелкий наркоторговец, достаточно было просто припугнуть его расследованием, чтобы он перестал быть проблемой. Оставался только парень, который сорвал сделку. Данни хотел устроить настоящую расправу, и то, что я, по его замыслу, должен был сделать, уже сложно было назвать помощью. Сам Данни был ростом метр шестьдесят, щуплого телосложения, поэтому едва ли смог бы постоять за себя. Он хотел, чтобы мы устроили такую же засаду и избили этого парня до полусмерти так же, как избили его, Данни, но я отговорил своего друга от этого плана. Даже не знаю, почему я согласился участвовать во всем этом. Мог бы просто посоветовать Данни потуже затянуть пояс и быть благодарным за то, что он теперь по крайней мере никому не должен денег за товар. Но я не сделал этого. Может быть, во мне заговорила гордость. Может быть, я хотел, чтобы Данни уважал меня.
В общем, я предложил компромисс. Двумя месяцами ранее я нашел около пятидесяти таблеток экстази во время обыска жилища одного из подозреваемых. А поскольку у того уже хватало провинностей, чтобы его можно было привлечь к суду, я положил таблетки себе в карман, подумав, что они могут когда-нибудь пригодиться. Я не собирался их продавать - даже в те дни поступали самые противоречивые сведения о воздействии этого наркотика, и мне не хотелось, чтобы кто-нибудь окочурился из-за меня. Я взял их, чтобы потом использовать в других целях - как средство, с помощью которого можно припереть к стене какого-нибудь преступника, когда не хватает улик. Я никому и никогда до этого ничего не подкидывал, но слышал о нескольких случаях и знал, что обычно это срабатывает, если все сделать аккуратно.
В этом и заключалась самая большая сложность. Заклятый враг Данни, которого звали Даррен Френник, не любил выходить из квартиры и делал это только тогда, когда нужно было провернуть какое-нибудь дельце. Мы неделями ломали голову над тем, как проникнуть к нему, пока не придумали простое и надежное решение. Френник имел отталкивающую внешность, но, как любой молодой мужчина, был неравнодушен к женскому полу. У меня была знакомая, которая работала в службе эскорта и которой можно было доверить подобное дело. С ее помощью мы сделали следующее. Заплатили девушке деньги - из кармана Данни - и, выдав ей таблетки, послали ее к Френнику. Она постучала в дверь и, когда хозяин открыл, сказала ему, что пришла развлечь его сегодня вечером. Сначала он отказался, но потом решил, что не стоит отвергать такой подарок судьбы, - пригласил ее в дом и быстро выставил за дверь пару ребят, которые тусовались у него в квартире.
Все шло так, как мы и предполагали. Стоило Френнику распустить руки, как наша знакомая заявила, что она приличная девушка и под словом "развлечь" подразумевалось совсем не такого рода общение. Он спросил, что за чушь она несет, и снова стал лапать ее, и тогда она показала ему несколько приемов кунг-фу. Серия энергичных ударов и выпадов - и Френник вырубился на полу. Девчонка быстренько извлекла пинцетом из своей сумочки пакетик с таблетками, оставила не нем отпечатки пальцев хозяина квартиры и бросила пакет под кровать. К этому времени Френник начал приходить в себя, и девушка, выбежав из его дома с громкими криками, сразу же позвонила в полицию со своего мобильника и заявила, что Френник хотел заставить ее принять какие-то таблетки, а потом изнасиловать. Она также сообщила полиции имя и адрес нашего знакомого. Полиция давно ждала удобного случая, чтобы упрятать Френника за решетку, и прибыла на место в считанные минуты. Конечно, к этому времени девушки там уже не было.
Пять минут спустя она снова позвонила в полицию и сказала, что не хочет подавать заявление, но, если им интересно, может дать совет, где искать наркотики. Диспетчер передал информацию офицерам, приехавшим по вызову. Еще не пришедший в себя, окровавленный Даррен Френник был арестован и помещен под стражу. Его приговорили к девяти месяцам тюрьмы за распространение наркотических веществ класса А, но Данни все равно не чувствовал себя отмщенным. Я старался уверить его, что ничего лучше придумать было нельзя.
Я решил, что на этом вся история и закончится, но судьба распорядилась иначе. Джин откуда-то стало известно о том, что я попросил проститутку помочь нам подставить Френника. Она вдруг поняла, что совсем не знает меня с этой стороны и что таким я ей не очень нравлюсь. Наши отношения стали натянутыми. Джин постоянно спрашивала меня, спал ли я с проститутками, и не верила, если я отвечал "нет". Сначала мы перестали говорить о том, что нужно жить вместе, а через пару месяцев и вовсе расстались.
Честно говоря, мне не стоило прощать Данни за то, что он лишил меня, возможно, единственного шанса обзавестись семьей. Но он был так благодарен мне за помощь и чувствовал себя таким виноватым из-за того, что у меня появились проблемы, что я не смог долго на него злиться. После этой истории мы с Джин практически не общались. Она познакомилась с дипломированным страховым агентом и переехала к нему на север в Лидс. А мы с Данни остались друзьями. Иногда вместе работали. Однажды я продал ему пару килограммов наркоты, которую конфисковал во время расследования. Данни попытался сбыть товар, но ему не повезло и его взяли с поличным работавшие под прикрытием ребята из отдела по борьбе с наркотиками. Они сильно давили на него, пытаясь узнать имя продавца, но история с Дарреном Френником сделала Данни несгибаемым. Он боялся тюрьмы - кто ж не боится, - но держал язык за зубами, несмотря на то что полиция обещала ему в обмен на сотрудничество смягчить наказание. В итоге мой друг сел на восемнадцать месяцев.
Данни едва ли был удачливым человеком и не слишком преуспел в криминальном мире, но я верил ему как самому себе, а на свете очень мало людей, которые заслуживают такого отношения. Поэтому я взял его с собой, когда получил заказ на убийство троих человек. Потому что знал, что он будет молчать.
Данни снимал квартиру в Хайгейте, неподалеку от кладбища. Когда я наконец добрался туда, было двадцать минут шестого. Услышав мой звонок, Данни открыл дверь, но не снял цепочку и огляделся, проверяя, нет ли еще кого за дверью. Мой друг был бледен, под глазами появились мешки. Он выглядел очень озабоченным.
- Ты опоздал, Дэннис.
- Такая у меня работа. Если ты полицейский, быть пунктуальным практически невозможно. Правительство во всем виновато. То и дело выпускает преступников на свободу.
Данни снял цепочку и открыл мне дверь. Я прошел за ним на кухню. Данни был босой, его футболка вылезла сзади из штанов. Выглядел он неопрятно, и это говорило о том, что он весь день просидел дома, не выходя на улицу.
- Будешь чай или еще что-нибудь? - спросил он, включая чайник.
- Пожалуй, от чая не откажусь. - Я положил пакет с долей Данни на разделочный стол. - Вот твои деньги.
Данни кивнул, доставая две кружки с верхней полки:
- Хорошо.
- Ничего, если я закурю?
- Обычно ты не спрашиваешь.
- Ну, я смотрю, ты немного не в духе, и решил, что вежливость не помешает.
Он повернулся ко мне. На его лице промелькнуло что-то вроде отвращения.
- А ты, я смотрю, совсем не переживаешь из-за того, что произошло.
Я закурил.
- Переживаю. Но дело сделано, а сожалениями ничего не исправишь. Зато в следующий раз будем умнее.
- Сожаления тут ни при чем. Мы серьезно влипли, Дэннис, полицейские это дело так просто не оставят. По крайней мере пока не поймают виновных, то есть нас.
Я почувствовал, что устал от споров. Когда-то у меня был шанс стать сантехником и без проблем получать гораздо больше денег, чем я получаю сейчас. В этот момент, я пожалел, что не пошел этим путем.
- Данни, ты не понимаешь, как ведется расследование. Все дело в уликах. Если ты оставляешь улику на месте преступления, полиция будет идти по ее следу, пока не найдет тебя.
- Не говори со мной таким тоном, Дэннис. Я не маленький.
- Но если улик нет, преступника невозможно выследить и расследование заходит в тупик.
Данни вздохнул, потом стал разливать чай. Я смотрел, как он размешивает сахар ложкой. Данни был взволнован, очень взволнован. Наверное, я ошибся, когда решил, что его психика выдержит. Я глубоко затянулся сигаретой, обдумывая ситуацию.
- Знаешь, когда я вижу, как ты куришь, мне самому хочется закурить.
- Угощайся. - Я протянул Данни пачку.
- Ты дашь мне сигарету? Черт возьми, Дэннис, ты готов втянуть меня во что угодно! И это притом, что ты коп…
Он поставил передо мной кружку с чаем, который оказался невкусным. Слабо заварен и слишком много молока.
- Извини, что так получилось, Данни. Я не знал, что в машине были таможенники. Если бы знал, я бы к ним на пушечный выстрел не подошел.
- А что ты вообще знал, когда шел на дело?
Данни не был знаком с Реймондом и, насколько я знал, даже никогда не слышал о нем. По вполне понятным причинам я хотел, чтобы мое знакомство с мистером Кином оставалось только между ним и мной.
- Да почти ничего, - ответил я. - Серьезно.
Данни подумал пару секунд и спросил:
- А как ты узнал, что они будут там, у "Тихой пристани"?
- Эти трое? По всей видимости, заказчик подставил этих людей, организовав им встречу со своими деловыми партнерами. Все, что мне нужно было сделать, - убрать их, когда они будут на месте.
Данни покачал головой и вздохнул.
- Знаешь, я думал об этом целый день. Если они были таможенниками… Подумай сам, если они были таможенниками, как твой знакомый мог узнать, что они будут там?
- По его словам, они брали взятки. Что-то связанное с шантажом, не знаю подробностей. У них рыльце было в пушку, они влезли туда, куда их не просили влезать.
- Хорошо. А ты уверен, что мы не оставили улик?
- Если мы не заговорим, им нас не найти.
- Но что если они найдут улики, ведущие к твоему заказчику? Если эти парни были замешаны во взяточничестве, полиция рано или поздно обнаружит это, так ведь? А если их темные делишки как-то пересекаются с твоим заказчиком, то сыщикам не составит труда выйти и на него.
- Ничего такого не произойдет. Все было тщательно спланировано.
- Но это не самое страшное, - продолжил Данни, не обращая внимания на мои слова.
Я посмотрел на него с удивлением:
- А что самое страшное?
- Вдруг эти люди были добропорядочными гражданами?
Я начал уставать от такого разговора.
- Послушай, Данни. Заказчик - мужчина средних лет, который за свою жизнь заработал немало денег. Я пытаюсь тебе объяснить, что он не дурак. Он по определению не станет делать ничего такого, из-за чего можно вляпаться в какое-нибудь дерьмо. - Я докурил сигарету, допил чай и бросил окурок в кружку.
Данни вздохнул.
- Короче, весь день сегодня я думал вот о чем: возможно, в этой истории все гораздо сложнее, чем кажется. Намного сложнее. Если эти таможенники не были взяточниками, значит, они оказались замешаны в таком серьезном деле, что их жизнями решили пожертвовать. - Он сделал ударение на последних словах, словно детектив из дешевой книжки, раскрывающий темные стороны дела перед собравшимися подозреваемыми. - И если так оно и есть, значит, не только твой заказчик вовлечен в это дело. Скорее всего, у него есть другие знакомые, которые могут позаботиться о том, чтобы у него не было лишних проблем.
- Что ж, если все так, как ты говоришь, тебе не о чем беспокоиться. Потому что шансы, что нас поймают, ничтожно малы.
- Может быть, но… В общем, нужно еще подумать.
- О чем, Данни?
Он снова вздохнул, тщательно подбирая слова.
- Какой смысл им оставлять нас в живых? Мы слишком много знаем, Дэннис. То, что мы видели, - это только верхушка айсберга. Теперь, когда дело сделано, мы им больше не нужны…
- Боже мой, Данни, найди себе работу! Ты слишком много смотришь телевизор. Это тебе не кино про мафию. Если мы будем держать рот на замке и жить как ни в чем не бывало, все будет в порядке. Я уже говорил, теперь ничего не изменишь.
- Надеюсь, ты прав, - ответил он. Но не было похоже, что я убедил его.
Во мне проснулись отеческие чувства по отношению к Данни.
- Так и есть. Не переживай. - Я подошел к нему и дружески похлопал его по плечу. - Просто выкинь все это из головы и помни, через пару дней все забудут про эту историю.
- Да, знаю, знаю. Но мне тяжело. Сижу целый день дома…
- Хочешь, сходим вместе в бар, поиграем?
- Поиграем?
- Ну да. Есть тут одно местечко, я часто хожу туда по четвергам. В команде по четыре человека. Я знаю пару ребят, с которыми обычно играю, и нам как раз недостает одного человека.
Данни ошеломленно посмотрел на меня. Его голубые глаза широко раскрылись от удивления.
- Ты это серьезно? Черт подери, Дэннис, что ты за человек?
- Чем тебе не нравится мое предложение?
- Ты прекрасно понимаешь, про что я говорю! У меня волосы встают дыбом, когда я думаю, что моя сестра могла выйти за тебя замуж!
- К счастью, ты вмешался и помог ей не сделать этот опрометчивый шаг.
Данни бросил на меня виноватый взгляд, которого я ждал. Это было жестоко с моей стороны - заставлять его снова и снова расплачиваться за давнюю ошибку.
Я улыбнулся, давая ему понять, что пошутил, и снова потрепал его по плечу.
- Пойдем. Будет весело. Всяко лучше, чем сидеть здесь, грызть ногти и таращиться в телевизор, ожидая появления своей фотографии в сводке криминальных новостей.
- Дэннис, я больше не хочу в тюрьму. Для меня это было слишком.
- Все будет хорошо, - сказал я ему. - Обещаю. Так ты идешь?
- А какой адрес?
- Бар называется "Китаец". Это в самом конце Сити-роуд.
Данни задумался. Казалось, он пытался понять, можно ли в такой ситуации позволить себе сделать нечто легкомысленное. В конце концов он решил, что можно на пару часов прекратить самобичевание и сказал:
- Черт с тобой. Почему бы и нет? - Он взял в руки пакет с деньгами. - По крайней мере на пиво мне хватит.
Глава 10
- Он был бухгалтером. - Малик говорил, пережевывая сэндвич.
- Это тебе твой друг рассказал?
Он кивнул, откусывая очередной кусок.
- Да. Вчера вечером. Он сейчас работает как заведенный.
- Могу себе представить.
Было два часа двадцать минут пополудни, и мы сидели в столовой полицейского участка. Утро мы провели бестолково, анализируя все показания, собранные на сегодняшний день, и пытаясь выжать из них хоть что-нибудь. Но пока ничего интересного не наклюнулось. Единственный подозреваемый, сутенер, все еще не был задержан. Мало того, никто понятия не имел, где его искать.
- Как продвигается расследование?
- Он не мог рассказать подробности, вы же понимаете. Но у меня сложилось впечатление, что у них есть несколько зацепок. Если я правильно понимаю, они сейчас бросили все силы на этого бухгалтера: выясняют, какие у него были отношения с убитыми таможенниками.
- Два таможенных инспектора и один бухгалтер. Звучит как название какого-то дурацкого фильма.
- По-моему, очень интересное сочетание.
Я перестал ковыряться в салате "Цезарь", который заказал, и отодвинул от себя тарелку, готовясь к неизбежной сигарете.
- Что твой друг обо всем этом думает?
- Говорит, что они собрали много информации о бухгалтере и пока ничто не указывает на его связь с преступным миром. Он не проходил ни по каким делам, ни разу.
Мне вспомнилось лицо этого человека, выражение его глаз, когда он смотрел на дуло моего пистолета. Я закурил.
- Что же он тогда делал с теми двумя из таможни?
- Вопрос на миллион долларов. Мой друг считает, что они встречались по делу. Он не вдавался в подробности, но вроде бы этот бухгалтер разузнал нечто такое, что могло очень помочь тем двум таможенным инспекторам.
- Так следствие считает, что убитые работники таможни вели какое-то расследование?
Малик кивнул:
- Да, у меня сложилось такое впечатление. Он ничего не сказал конкретно, но я думаю, они работают с этой версией.
- Значит, убийца мог узнать, куда и во сколько они приедут, только в том случае, если…
- Если все это внутренние разборки. Что очень печально. Не хочется верить, что среди людей, охраняющих закон и порядок, попадаются продажные типы.
- Думаешь, кто-то сболтнул лишнего убийце?
Малик пожал плечами:
- Все на это указывает. Какой еще может быть вариант?
Мне очень хотелось верить, что эта версия неправдоподобна. Не исключено, что так оно и есть. Когда к расследованию крупных дел подключается слишком много детективов, выдвигаются самые невероятные версии. Мне легче было поверить в то, что убитые были отбросами общества, как сказал о них Реймонд. Таким образом зло, содеянное мной, выглядело оправданным - по крайней мере в моих глазах. К тому же с этой версией у расследования было больше шансов зайти в тупик.
Если убийство стало результатом внутренних разборок, тогда количество людей, которые могли знать, где и во сколько должны были находиться в тот вечер эти трое, сводится к минимуму.
Но пока что это была только гипотеза. Я знал, что мне нужно разговорить Реймонда, но сделать это крайне осторожно. Раньше у меня не было оснований ждать от него удара в спину, но сейчас я не хотел давать ему повод вывести меня из игры. Возможно, в словах Данни было больше правды, чем мне показалось.
- Сержант, вы какой-то задумчивый сегодня. Что сказал врач?
- Да все в порядке. Ничего серьезного. Просто мне не очень хочется тащиться еще раз в этот приют и расспрашивать детишек о том, о чем они не хотят говорить.
Мы опросили только одну треть детей, и хотя меня привлекала идея встретиться с очаровательной Карлой Грэхем, мне совсем не хотелось тратить время на маленьких упрямых сорванцов, которые не согласились бы сотрудничать с нами, даже если бы от этого зависела их жизнь. Я уже сообщил Ноксу, что, по моему мнению, нам не извлечь пользы из этого направления расследования, но он настоял на том, чтобы мы довели дело до конца. Нокс хотел быть уверен в том, что мы не упустили ни единой зацепки, хотя бы для того, чтобы избежать нареканий от вышестоящего начальства, которое может расстроиться из-за отсутствия результатов.
- Разве не вы говорили мне, когда я только пришел работать сюда, что только пять процентов работы полицейского оправдывают себя? И что эти пять процентов равномерно распределяются между остальными девяносто пятью, которые нужно сделать?
Я улыбнулся.
- Неужели я так говорил? Должно быть, это было очень давно…
- Два года назад. Не так уж давно.
- Похоже, я тебя обманул.
- Так в чем же тогда секрет работы полицейского?