Не удивительно, что они вчера устроили полумрак в клубе. При дневном свете это испитое лицо произвело бы на завсегдатаев клуба такое же действие, как сообщение о том, что у одного из посетителей бубонная чума.
Я понизил голос:
- При чем? Да у вас ее просто не будет, если управляющий узнает, что я приходил к нему по важному и срочному делу, а вы меня не впустили.
Она нерешительно посмотрела на меня, а потом сказала:
- Подождите здесь.
Блондинка попыталась закрыть дверь, но в короткой схватке победила грубая мужская сила. Почти сразу она сдалась и исчезла в глубине помещения. Не прошло и тридцати секунд, как она вернулась в сопровождении человека, все еще одетого в вечерний костюм. Он не понравился мне с первого взгляда. Как и большинство людей, я не люблю змей, а именно этих пресмыкающихся я вспомнил, взглянув на него. Очень высокий, очень худой и двигавшийся с какой-то упругой грацией. В элегантности и щегольстве присутствовало что-то женственное, а нездоровая бледность кожи свидетельствовала о ночном образе жизни. Лицо с размытыми чертами, словно вылепленное из алебастра, тонкая линия рта, темные прилизанные волосы, расчесанные на прямой пробор. Костюм отличался элегантностью покроя, но слева, под мышкой, явно обозначалась выпуклость, видимо, его портной был менее искусен, чем мой. В тонких пальцах с безукоризненно наманикюренными ногтями он держал сигарету в нефритовом мундштуке, а на лице запечатлелась несколько презрительная усмешка. Такое выражение, видимо, было для него привычным. Одна его манера смотреть на вас являлась достаточной причиной, чтобы отвесить ему пощечину.
- В чем дело, милейший? - Вы могли принять его за француза или итальянца, но вы бы ошиблись - он был англичанином. - Мы, знаете ли, еще не открылись. - Он выпустил в воздух тонкую струйку дыма.
- В данный момент вы уже открылись, - поправил я. - Вы - управляющий?
- Я его представляю. Если вы соизволите прийти попозже… гораздо позже… - Он выдохнул еще немного своего отвратительного дыма, - тогда посмотрим!
- Я юрист, приехал из Англии по срочному делу! - Я вручил ему удостоверение юриста из Англии. - И мне необходимо повидаться с управляющим. Вопрос касается больших денег.
Если такое лицо вообще способно смягчаться, то, можно сказать, оно смягчилось, хотя нужно обладать острым зрением, чтобы заметить это.
- Я ничего не обещаю, мистер Харрисон. - Это имя красовалось на удостоверении. - Но, может быть, мне удастся уговорить мистера Даррелла принять вас.
Он удалился походкой балетного танцора и через несколько минут появился снова. Он кивнул мне, посторонился, давая пройти, и повел по длинному и тускло освещенному коридору, шествуя сзади. Такой порядок следования мне не очень нравился, но пришлось примириться. В конце коридора находилась дверь, ведущая в ярко освещенную комнату и, так как она была полуоткрыта, я вошел без стука. Мимоходом я про себя отметил, что дверь чересчур массивная даже для солидного банка, не говоря уж о клубе.
Сама комната весьма напоминала кладовую банка. У одной стены стояли два сейфа высотой в человеческий рост. Другую стену занимали ряды металлических ящиков, наподобие камеры хранения на железнодорожных вокзалах. Остальные две стены были плотно задрапированы алой и фиолетовой материей.
Человек, сидевший за столом из красного дерева, совершенно не походил на банкира, во всяком случае, па английского банкира, у которого, благодаря короткому рабочему дню и пристрастию к гольфу, почти всегда здоровый и спортивный вид. Этот человек выглядел болезненно желтым и ожиревшим. Засаленные черные волосы, налитые кровью глаза с желтоватым белком и жирная кожа. Одет в хорошо сшитый синий костюм, на обеих руках множество колец, а на лице - неприветливая улыбка, совершенно не идущая ему.
- Мистер Харрисон? - Он даже не попытался привстать, зная по опыту, что ему это едва ли удастся. - Рад познакомиться. Меня зовут Даррелл.
Возможно, сейчас его и звали Даррелл, но только вряд ли он получил это имя при рождении. Мне лично показалось, что он армянин, но, возможно, я ошибался. Как бы то ни было, я поздоровался с ним весьма вежливо, словно передо мной урожденный мистер Даррелл.
- У вас ко мне дело? - Он весь светился от радости. - Даррелл был проницательным человеком и знал, что если юристы приезжают из Англии, то наверняка по важному делу и непременно связанному с деньгами.
- Собственно говоря, не к вам, а к одному из ваших служащих.
Приветливая улыбка сразу же исчезла. К одному из моих служащих? Да.
- В таком случае зачем беспокоить меня?
- Дело в том, что я не смог найти ее по указанному адресу и мне сказали, что она работает у вас.
- Она?
- Ее зовут Астрид Лемэй.
- Ах, вот оно что! - Он вдруг как бы одумался и решил мне помочь. - Вы сказали Астрид Лемэй? Работает у меня? У нас, конечно, много девушек, но это имя… - Он покачал головой.
- Но мне так сказали ее друзья, - заметил я.
- Здесь какая-то ошибка… Марсель? Змееподобный улыбнулся своей презрительной улыбкой.
- У нас нет девушки с таким именем.
- Может когда-нибудь была?
Марсель пожал плечами, подошел к шкафу с документами, вынул папку и, поманив меня пальцем, положил ее на стол.
- Вот список всех девушек, которые работают у нас или работали в прошлом году, посмотрите сами.
Я не стал смотреть список. Я просто сказал:
- Значит, меня неверно информировали. Извините за беспокойство.
- Попробуйте поискать в других ночных клубах. - Как истинный деловой человек, Даррелл уже схватил лист бумаги и стал писать на нем, показывая, что разговор окончен. - До свидания, мистер Харрисон!
Марсель ждал у двери. Я последовал за ним и, проходя мимо, улыбнулся виноватой улыбкой. - Право, мне очень жаль, что я вас побеспокоил…
- До свидания! - Мистер Даррелл даже не удосужился приподнять головы. Я еще раз вежливо улыбнулся, а потом прикрыл за собой дверь. Солидная была дверь - крепкая, звуконепроницаемая.
В коридоре Марсель снова тепло улыбнулся и, не снизойдя до слов, жестом указал вперед, собираясь идти следом. Я кивнул, но, проходя мимо, от чистого сердца и весьма сильно ударил его в грудь. Хоть я и посчитал, что такого удара будет достаточно, я добавил еще один по шее. Потом вынул пистолет, закрепил глушитель, схватил поверженного Марселя за воротник и, подтащив его обратно к двери, распахнул ее рукой, державшей пистолет.
Даррелл оторвал взгляд от стола и вытаращил утонувшие в складках жира глаза. Потом его лицо застыло, как обычно застывают лица, когда их обладатели хотят скрыть свои мысли и намерения.
- Воздержитесь от своих хитроумных приемов! - посоветовал я. - Не пытайтесь позвонить и не нажимайте кнопку на полу! И, пожалуйста, не будьте наивны и не хватайтесь за пистолет, который вы, вероятно, держите в верхнем правом ящике, конечно, если вы не левша.
Он не прибегнул ни к одному из этих хитроумных приемов.
- Отодвиньте стул на два фута от стола!
Он повиновался. Я бросил Марселя на пол и закрыл за собой дверь, повернув в замке диковинного вида ключ. Потом я положил ключ в карман и сказал:
- Встаньте!
Даррелл встал. Он был не более пяти футов ростом, напоминая телосложением большую лягушку.
Я кивнул в сторону ближайшего из двух сейфов:
- Откройте!
- Ах, вон оно что… - Он отлично владел лицом, по не голосом. Ему не удалось подавить прозвучавшие потки облегчения. - Значит, грабеж, мистер Харрисон?!
- Подойдите сюда! - приказал я. Он подошел. - Вам известно, кто я?
- Знаю ли я, кто вы? - повторил он с озадаченным видом. Вы же только что сказали мне…
- Что меня зовут Харрисон. Так как меня зовут? Кто я?
- Не понимаю…
Я взмахнул пистолетом с глушителем. Он взвизгнул от боли и стал ощупывать рукой свою кровоточащую ссадину.
- Итак, кто я?
- Шерман… - с ненавистью выдавил он хриплым голосом. - Шерман из Интерпола.
- Откройте эту дверь!
- Это невозможно. Я знаю только половину комбинации шифра, а Марсель…
На этот раз он взвизгнул погромче, да и след, оставленный на щеке глушителем, оказался побольше первого.
- Откройте эту дверь!
Он повозился у замка и открыл сейф. Тот имел размеры тридцать на тридцать дюймов и мог вместить целую кучу гульденов, но если все, что говорилось о клубе "Балинова", было правдой, все, что передавалось шепотом и таинственными намеками об игорных залах, о более интересных зрелищах в подвальном помещении, о пикантном ассортименте предметов, не поступавших в розничную торговлю, то тогда этого сейфа, возможно, и не хватило бы.
Я указал ему на Марселя.
- Суйте его в сейф.
- В сейф? - Перепугался он.
- Не хочу, чтобы он очнулся и прервал нашу беседу.
- Беседу?
- Ну, живо!
- Он задохнется. Десять минут и…
- Я могу повторить свою просьбу, но уже после того, как всажу пулю вам в коленную чашечку, так что всю жизнь придется ходить с палкой. Вы мне верите?
Он поверил. Если человек не круглый дурак, а Даррелл никак не входил в их число, он всегда поймет, говорят ему всерьез или просто так. Он втиснул Марселя в сейф. За многие годы это, вероятно, была самая трудная работа, которую ему пришлось выполнить, так как он изрядно утомился, приседая и нагибаясь, прежде чем разместил своего компаньона на полу сейфа и закрыл дверь.
Затем я обыскал Даррелла, но не нашел при нем никакого оружия. Зато, как я и предполагал, в правом ящике стола лежал большой автоматический пистолет неизвестной марки. Впрочем, последнее не удивительно, так как я не большой знаток по части оружия. Я только умею стрелять.
- Итак, вернемся к Астрид Лемэй, - сказал я. - Она здесь работает.
- Работает.
- Где она сейчас?
- Не знаю… Клянусь Богом, не знаю! - Последнее слово он почти прокричал, так как я снова поднял пистолет.
- Вы не могли бы это выяснить?
- Каким образом?
- Ваше неведение и сдержанность делают вам честь, - сказал я. - Но они просто последствия страха. Страха перед чем-то или кем-то. Но вы сразу проявите и осведомленность и общительность, как только узнаете, что есть кое-что и пострашнее. Откройте-ка сейф!
Он открыл. Марсель все еще не пришел в себя.
- Полезайте внутрь!
- Нет! - прохрипел Даррелл. - Я же говорю, он закрывается герметически! Если мы вдвоем… Если я туда… мы же задохнемся через несколько минут…
- А если не полезете, то умрете через несколько секунд!
Он втиснулся туда. Его всего трясло. Кто бы он ни был, он явно не из вожаков. Наркобизнесом должен руководить человек несгибаемый и беспощадный. Даррелл не обладал ни тем, ни другим.
Последующие пять минут я провел в бесплодном, хотя и тщательном осмотре каждого ящика стола и шкафа с документами. Все, на что я натыкался, касалось н той или иной степени легальной стороны делопроизводства. И вполне понятно, вряд ли Даррелл стал бы держать при себе компрометирующие документы. Через пять минут я открыл сейф.
Даррелл ошибался - воздуха в сейфе было меньше, чем он предполагал. Он лежал почти без сознания, придавив Марселя своей тяжестью, тот тоже был без сознания, по крайней мере, так показалось. Проверять я не стал. Я схватил Даррелла за плечо и попытался извлечь его из сейфа. Это напоминало вытаскивание из болота лося, но, в конце концов, он вывалился на пол. Полежав немного, Даррелл с трудом поднялся на колени. Я терпеливо ждал, пока его прерывистое и громкое дыхание не перешло в тихое и хриплое. А лицо, повторив все оттенки спектра, превратилось из фиолетово-синего в розовое. Я бы сказал, нормальное розовое, если бы не знал, что нормальный цвет его лица напоминал цвет старой газеты.
Тогда я подтолкнул Даррелла, давая понять, что он должен встать на ноги, что он и сделал после нескольких неудачных попыток.
- Итак, вернемся к Астрид Лемэй!'-продолжил я.
- Была здесь сегодня утром. - Хоть он говорил хриплым шепотом, я отлично его слышал. - Она сказала, что у нее срочные дела и что ей нужно уехать.
- Одной?
- Нет, с братом.
- Он тоже был здесь?
- Нет.
И куда она собиралась отправиться?
- В Афины, на родину.
- И она приходила, чтобы специально сказать вам об этом?
- Она хотела получить деньги за два месяца. Ей были нужны деньги на билеты.
Я приказал ему вернуться в сейф. Пришлось немного с ним повозиться, но, в конце концов, он решил, что это лучше, чем пуля, и подчинился. Не хотелось его больше мучить, просто я не мог допустить, чтобы он слышал, о чем я буду говорить по телефону.
1Я позвонил в аэропорт Скипхол по прямому номеру и вскоре меня соединили с нужным мне лицом.
- Говорит инспектор Ван Гельдер из полицейского управления, - сказал я. - Меня интересует утренний рейс Амстердам - Афины. Нужно проверить, были ли среди пассажиров двое - Астрид Лемэй и Джордж Лемэй. - После этого я кратко сообщил их приметы.
Голос на другом конце провода ответил, что такие на борту самолета были. По поводу Джорджа возникли некоторые трудности, поскольку полицейские и медицинские власти высказали сомнения относительно допуска его в самолет, но потом просьбы и уговоры девушки одержали верх.
Я поблагодарил за информацию и повесил трубку. Затем снова открыл сейф. Я продержал их взаперти не более двух минут и поэтому не удивился, найдя их обоих в весьма приличном состоянии. Даррелл был лишь чуточку бледен, а Марсель не только пришел в себя, но и попытался вытащить пистолет из-под левой подмышки, который я по забывчивости не изъял у него вовремя. Я отнял у него пистолет, чтобы он нечаянно не покалечил себя или меня, и при этом подумал, что у него повышенная живучесть. День или два спустя и при весьма неблагоприятных обстоятельствах мне придется вспоминать об этом с горечью и досадой.
Я оставил их сидеть на полу, и, поскольку темы для разговоров были исчерпаны, никто ничего не сказал.
Я отпер дверь, вышел, закрыл ее за собой и, любезно улыбнувшись увядшей блондинке, бросил ключ в зарешеченный люк на улице перед клубом "Балинова". Даже если отсутствовал запасной ключ, в их распоряжении имелись и телефон, и сигнализация, а для того, чтобы открыть дверь автогеном, потребовалось бы не более двух-трех часов. В комнате хватало воздуха, чтобы не задохнуться за это время.
Так или иначе, но теперь я думал уже о другом.
Я вернулся к дому Астрид и сделал то, что следовало сделать в первую очередь, - опросил некоторых соседей. Видели ли они ее сегодня утром? Двое ответили утвердительно, и их показания совпадали: два или три часа тому назад Астрид и Джордж сели в такси и уехали.
Итак, Астрид ускользнула, и я почувствовал какую-то грусть и пустоту - не потому, что она не согласилась мне помочь, а потому, что своим бегством она сама открыла перед собой последний путь к спасению.
Хозяева не убили ее по двум причинам: они знали, что ее смерть навела бы меня на значительно более важный след. И, кроме того, им не надо было ее убивать - уехав отсюда, она уже не представляла для них опасности. Страх, если он достаточно глубок, может заставить держать язык за зубами так же надежно, как и смерть.
Я симпатизировал Астрид и желал бы видеть ее счастливой. Я не мог ее винить. Иного выхода у нее не было.
Глава 9
Вид с крыши Хавенгебау, небоскреба, который возвышается над гаванью, несомненно, самый живописный в Амстердаме. Но этим утром меня интересовал не вид на морс, а возможности, которые предоставляла смотровая площадка. Утро выдалось солнечное и яркое, но наверху гулял сильный свежий ветер. Даже внизу ветер будоражил серо-голубые волны в белых барашках.
На смотровой площадке толпились туристы с взъерошенными ветром прическами, с биноклями и фотоаппаратами и, хотя у меня не было фотоаппарата, думаю, что я ничем не выделялся среди них. Ничем, кроме цели, приведшей меня сюда.
Облокотившись на парапет, я созерцал морской простор. Де Грааф удружил мне своим биноклем - лучшим из всех, которые мне приходилось держать в руках, и при отличной погоде, стоявшей сейчас, возможность нести наблюдение превзошла все ожидания.
Мой бинокль был направлен на каботажное судно водоизмещением около тысячи тонн, которое как раз входило ц гавань. Даже с первого раза я смог различить ржаные пятна на его корпусе и развевающийся бельгийский флаг. Время прибытия- незадолго до полудня, тоже соответствовало моим данным. Я следил за его движением и мне казалось, что судно забирает шире, чем пара кораблей, идущих впереди, и проходит совсем близко от буев, обозначающих фарватер. Но, возможно, там было глубже.
Я продолжал следить за судном, пока оно не вошло в гавань, и тогда отчетливо увидел название, написанное большими буквами - "Марианна". Бесспорно, капитан отличался пунктуальностью но времени прибытия, но насколько он был пунктуален в отношении соблюдения закона? Вот в чем вопрос?
Я спустился вниз в портовый ресторан и перекусил. Я не особенно хотел есть, но в Амстердаме, как показал опыт пребывания, лучше придерживаться установленного для трапез времени. Здешний ресторан славится своей кухней, и вполне заслуженно, но я не помню, чем меня там кормили в этот день.
В час тридцать я был в отеле "Туринг". Как я и думал, мои девушки еще не вернулись. Я сказал портье, что подожду их в холле. Однако мне совсем не хотелось сидеть в холле, тем более, что нужно было просмотреть документы, которые мы взяли на складе Моргенстерна и Моггенталера. Поэтому, улучив момент, когда за столом регистрации никого не было, я поднялся на лифте на четвертый этаж и проник в номер девушек.
Их теперешнее помещение выглядело чуть лучше прежнего, диван, который я тут же ощупал, был чуть помягче, но не настолько, чтобы Мэгги и Белинда захотели покувыркаться на нем от радости - не говоря уже о том, что первая же подобная попытка привела бы к столкновению со стеной.
Я прилег на диван и около часа изучал накладные. Ну и скучные же бумаги! Ничего интересного. Однако среди имен одно попадалось особенно часто. И так как связанные с ним поставки отвечали крепнувшим во мне подозрениям, я записал имя и местонахождение поставщика.
Наконец в замке повернулся ключ, и вошли девушки. При виде меня они сначала обрадовались, по тут же обиженно надулись.
- Что-нибудь случилось? - кротко спросил я.
- Вы заставили нас беспокоиться! - холодно ответила Мэгги. - Дежурный сказал, что вы ждете нас в холле, но вас там не оказалось.
- Мы прождали с полчаса! - голос Белинды звучал почти сурово. - Мы решили, что вы ушли.
- Я устал, и мне нужно было полежать. Теперь, когда я принес свои извинения, может, вы расскажете, как прошло утро?
- Можем сразу сказать, - таким же холодным тоном отозвалась Мэгги, - что с Астрид нам не повезло!
- Знаю. Дежурный передал ваше сообщение. О ней можно не беспокоиться - она уехала.
- Уехала? - переспросили они хором.
- Бежала из страны.
- Бежала?
- В Афины.
- В Афины?
- Послушайте, - сказал я, - отложим этот водевиль на потом. Сегодня утром они с Джорджем улетели на самолете.
- Но почему? - спросила Белинда.
- От страха… С одной стороны на нее нажимали нехорошие дяди, а с другой стороны - пай-мальчик, то бишь я. Вот она и смылась.
- Почему вы уверены, что она улетела? - поинтересовалась Мэгги.