Расследование убийства Понтелли находилось еще на стадии сбора информации. Иден Теккерей опознал труп с уверенностью, и тело, сначала разрезанное в интересах патологоанатомии, было вновь собрано по частям, чтобы его можно было оплакать и похоронить, если кто-то будет заинтересован в этом. Было точно установлено, что стреляли из пистолета "люгер П-08". Пуля привела к значительным повреждениям в теле, но не к таким, каких можно было ожидать от пули подобного калибра. Это заставило эксперта по баллистике предположить, что патрон был довольно старым и не хранился надлежащим образом.
Пистолеты, подобные "П-08", были популярными военными сувенирами, оставшимися после обеих войн, и этот патрон мог быть одним из подлинной люгеровской армейской обоймы, привезенной каким-нибудь идиотом вместе с пистолетом, сделал вывод эксперт.
Заключение патологоанатома содержало в себе сведения, которые могли оказаться полезными для следствия. Так, было обнаружено, что покойный имел половое сношение за несколько часов до смерти; что выстрел не вызвал немедленной смерти и раненый был жив по меньшей мере еще полчаса после выстрела; что мужчине было примерно шестьдесят и для своего возраста он был вполне здоров. Около двадцати пяти лет назад покойный получил серьезное ранение в грудь и брюшную полость, судя по линии точечных шрамов - из автомата. На левой ягодице у него было обнаружено небольшое, резко очерченное родимое пятно в форме кленового листа. К этому суперинтендант Дэлзиел мог добавить, что Алессандро Понтелли прибыл в Англию самолетом из Пизы двадцать восьмого апреля, был жителем Флоренции, где хорошо известен в туристской индустрии как независимый агент по туристическим услугам.
Оперативность, с которой Дэлзиел предоставил эту информацию, произвела впечатление на тех, кто не подозревал о неофициальных запросах, сделанных Дэлзиелом по просьбе Теккерея в предыдущую пятницу.
Но этот первоначальный импульс не получил дальнейшего развития, и к концу дня во вторник они так и не смогли разузнать, где останавливался Понтелли и с какой целью он прибыл в Англию.
Зеленый "эскорт", как оказалось, нигде не был зарегистрирован и не имел техпаспорта. Последний официальный владелец - школьный учитель из Хаддерсфилда - избавился от него, чтобы внести взнос за подержанную "кортину", полтора года назад. Несомненно, многочисленные последующие перепродажи "эскорта" через автомобильные аукционы и торговцев ломом сэкономили Понтелли сотню фунтов, но следствию некогда было проверять эту цепочку, нужны были свежие, горячие следы.
Помощь пришла из самой полиции, что было не так уж неожиданно. Но форма ее оказалась весьма своеобразной…
Констебля Гектора трудно было не заметить, но не просто было отличить в нем полицейского. Когда Гектор неуклюже ковылял по мостовой, сутулясь и втягивая голову в плечи, так что острые лопатки торчали наружу, благодаря чему его рост уменьшался с двух метров почти до полутора, его можно было принять не за несущего службу блюстителя порядка, а за недовольного завсегдатая вечеринок, обманутого портным.
Сегодня, однако, в походке констебля ощущалась некоторая беспечность, а глаза сверкали, что могло сойти за признак интеллекта. Черты лица Гектора тоже были обманчивы: в них жило выражение болезненного преклонения, присущее святым на картинах флорентийских мастеров, а губы его беспрестанно двигались, будто произнося молитвы. На самом деле он считал номера когда-то горделивых, но со временем пришедших в упадок викторианских домов. Задача эта требовала от него больших усилий ума, так как некоторые таблички отсутствовали, а он шел по нечетной стороне от конца улицы к ее началу.
Наконец констебль остановился у дома номер двадцать три, поднялся на четыре ступени, почти не спотыкаясь вошел в длинный узкий коридор, откуда на него пахнуло затхлостью Запада и пряными ароматами Востока, и начал подниматься по лестнице.
На лестничной площадке второго этажа он остановился, привел себя в порядок и постучал в одну из трех дверей. Не дождавшись ответа, он осторожно приоткрыл дверь и обнаружил, что попал в туалет. Выбрав еще одну дверь, Гектор постучал снова. На этот раз она открылась сразу, за ней стояла женщина в халате.
- Неужто сегодня вторник? - произнесла та без всякого энтузиазма.
Женщина вошла в комнату. Он последовал за ней, осторожно притворив за собой дверь. Затем не спеша запер ее на все замки. Когда он закончил, женщина уже сняла халат и лежала поверх смятой постели совершенно голая с раздвинутыми ногами. Не в силах отвести взгляд от неподвижной фигуры на кровати, Гектор стал лихорадочно раздеваться. Покончив наконец с одеждой, он ринулся в атаку.
- Ты не собираешься снять каску? - спросила женщина.
- Что? Ах да!
Сорвав каску, он набросился на лежащее перед ним тело, как голодный на тарелку с горячим супом. Через две минуты он скатился с нее, удовлетворенный.
- Полагаю, ты не из тех, кто разводит сопли? - спросила женщина.
- Ты так считаешь? - Гектор не вполне понимал, что означает "разводить сопли".
- Похоже на то. - Женщина начала одеваться.
Гектор появился в ее квартире три месяца назад, представившись новым участковым полицейским. Он показался ей ужасно смешным, но и ему она предложила те же условия, на которых "сотрудничала" с его предшественником. Условия были приняты: женщина избавлялась от всяких неприятностей, а констебль получал возможность порезвиться раз в неделю.
Однако, помимо передряг со стороны закона, ее подстерегали и иные опасности, но ей казалось, что и в этом случае она могла рассчитывать на защиту. Возьмем хотя бы последнее происшествие. Теперь, когда угроза была устранена в буквальном смысле слова, ей вроде бы лучше было помалкивать. Но тот, кто это сделал, все еще находился где-то рядом, и она пришла к выводу, что, чем скорее она расскажет полиции то немногое, что ей известно, тем меньше будет шансов у кого-то заставить ее замолчать.
Она взяла в руки номер "Ивнинг пост", вышедший в понедельник.
- Взгляни-ка. Этот снимок того типа, которого нашли у полицейского участка в конце недели.
Эта находка вызвала у местного населения незатейливую радость.
- Ах да! - пробормотал Гектор, с трудом справляясь с "молнией" на брюках. - Иностранец!
Слово это, произнесенное так, что казалось исчерпывающим объяснением мотивов убийства, было единственным, которое Гектор сумел запомнить из разговоров в полицейском управлении.
- Он иностранец? Впрочем, какая мне разница? Так вот, этот иностранец был здесь в пятницу ночью.
- У тебя? - спросил Гектор недоверчиво.
- Ты не ослышался. - Женщина была оскорблена тем, что в ее правдивости сомневались. - Он оставил здесь свою сумку.
Гектор застыл, так и не совладав с "молнией": ему было трудно думать и одновременно одеваться.
- Но что он здесь делал? - произнес он наконец.
- А как ты думаешь, что он мог делать? - спросила женщина с досадой. - То же, что и ты, болван!
- То же, что и я? - оторопел констебль. - Ты хочешь сказать, что позволила еще кому-то?..
Они замолчали, уставившись друг на друга, и в глазах каждого из них читалось смутное подозрение…
Глава 3
- Моника Мэтьюс, - докладывал Паско, - была осуждена за приставание к мужчинам, оштрафована на пятьдесят фунтов. Несколько месяцев назад, принимая дела у Льюиса, Гектор получил от него список полезных адресов. Когда он постучал в дверь Моники, та не задумываясь предложила ему те же отношения, что у них были с Льюисом. Наш Гектор решил, что женщина была покорена его природным обаянием. Сейчас, узнав правду, он просто был потрясен.
Дэлзиел покачал головой, не веря услышанному.
- Этот Льюис, он что, вышел в отставку и наслаждается жизнью?
- Да, с женой и тремя детьми. Работает охранником в кооперативе неполный рабочий день.
- Я покажу ему кооператив, дай мне только встретить его, - угрюмо произнес Дэлзиел.
- Вы не можете обвинить его за случай с Гектором.
- Я могу обвинить за то, что он трахался в рабочее время! Ладно, что у нас имеется?
- Начнем с того, что это, определенно, тот человек, который нам нужен. Женщина запомнила шрам на его теле. Она подобрала его в баре "Волонтир" около девяти вечера. Они вышли и обговорили условия сделки. Он хотел знать, сколько будет стоить целая ночь. У нее сложилось впечатление, что ему надо было где-то переночевать, чтобы никто не задавал лишних вопросов, и он был не прочь потрахаться. Что он и сделал. Два раза. Обещал и в третий раз, когда вернется.
- Он здорово рисковал, уходя и оставляя сумку на ее заботливое попечение.
- По сути дела - нет. Сумка была хорошо закрыта. Он должен был заплатить за вторую половину ночи, и сумка была залогом его возвращения. Если бы, вернувшись, он обнаружил, что Моника возилась с сумкой, она бы просто лишилась денег.
- Не было никаких полезных для нас бесед в постели?
- Пожалуй, нет. Он был на редкость угрюмым. Во время сношения только стонал. После долго молчал, а потом вдруг заявил, что у него назначена встреча и он вернется через час, самое большее, через два. Она наблюдала, как он садился в машину. Доехал до конца Брукс-стрит и повернул налево, на главную улицу. Женщина сказала, что, по ее мнению, он хорошо ориентировался.
- Угу… А это что, очень важно?
- Кто его знает, сэр. Но если ехать по этой дороге, она свернет на север, - он показал это место на карте их района, висевшей на стене, - и в конце пути можно оказаться в Гриндейле. А если вы проедете еще несколько миль и повернете налево, то попадете в Олд-Милл-Инн.
- Что из этого?
- Оба варианта связаны с Хьюби. Трой-Хаус в Гриндейле и пивной бар Хьюби. А ведь именно завещание Хьюби привело этого человека сюда, не так ли?
- Так ты решил здесь поискать мотивы убийства? - спросил Дэлзиел. - Ты известный мастер в этом деле, даже если порой тебе приходится для этого хватать себя за нос из-за спины! Что касается меня, я начинаю с человека и работаю в обратном направлении, выясняя, где он был и с кем. Но ты можешь продолжать в своем духе. Поговори с обитателями Трой-Хауса, загляни в этот бар. Может, там и отыщется что-нибудь интересное для нас.
- Хорошо, сэр, - ответил Паско неуверенно, удивленный столь неожиданным одобрением его путаных предположений. - Вы думаете, концы могут быть именно здесь?
- Возможно. Вдобавок я получил донесение, в котором сообщается, что констебль Хьюлетт возвращался в патрульной машине по этой дороге в город около часа ночи с пятницы на субботу. Он нагнал зеленый "эскорт" на изгибе шоссе между концом Гриндейлской дороги и Стэнтон-Хилл и некоторое время тащился за ним…
- Он запомнил номер машины?
- Нет. Балбес уже заканчивал смену, и все, чего он хотел, так это как можно скорее добраться до города. Я сомневаюсь, что он заметил бы даже человека в маске и с автоматом, сидящего на крыше того автомобиля. Хьюлетту таки удалось обогнать "эскорт", и, как он теперь вспоминает, тот сидел у него на хвосте долгое время.
- Надо полагать, таким образом Понтелли и попал в участок. Следуя за Хьюлеттом.
- А почему бы и нет! Иностранец с засевшей в нем пулей нуждается в помощи, видит полицейскую машину. Почему бы ему и не поехать следом?
- А что же он не посигналил Хьюлетту? - возразил Паско.
- Ты невнимательно прочитал протокол осмотра машины, парень! - торжествующе воскликнул Дэлзиел. - Сигнал "эскорта" не работал; удивительно, как там вообще хоть что-то работало! Он видит, что Хьюлетт поворачивает к нам во двор, и следует за ним. Останавливается в углу двора. Открыть дверцу со своей стороны он не может, так как прижат к стене. Сползает к пассажирской дверце и пытается открыть ее. Но дверь заклинило! Падает на пол, ударяется о дверцу и теряет сознание. Смерть наступает из-за потери крови. Его сумка все еще находится у судебных экспертов?
- Да, но я сомневаюсь, что она поможет им в расследовании. В сумке не было ничего стоящего, кроме кое-какой одежды и итальянского паспорта. Понтелли явно путешествовал налегке. Но должен же он был где-то остановиться, прибыв в наши края? Не мог же он каждую ночь проводить с проститутками, - продолжал Паско.
- Что ему мешало? Эти итальяшки такие скоты! И еще, Питер. Если ты считаешь, что все это как-то связано с завещанием Хьюби, постарайся поскорее решить для себя: был ли Понтелли убит потому, что был мошенником, или потому, что являлся настоящим наследником.
- Хорошо, - согласился Паско. - Думаю, мне стоит поговорить с Теккереем, если вы не возражаете.
- Почему я должен возражать?
- Ну, я знаю, что вы друзья…
- Это мы-то друзья? Вот так новость! Ты можешь говорить с кем угодно, парень. Кстати, Где Уилд? Что-то я его сегодня не вижу.
- Он позвонил и сообщил, что болен. Последние несколько дней он действительно выглядел осунувшимся. Хотя он мог бы здорово нам помочь. Нам будет его не хватать.
- Болен? - недовольно спросил Дэлзиел. - Как же называется его болезнь? Болезнь зря потраченных денег? Может быть, он вернется на работу красавцем? Ну что ж, если тебе, Питер, не хватает людей, нечего тут просиживать штаны. За работу, парень, за работу!
- Он сейчас говорит по телефону, - объяснила Лэкси Хьюби, - но это не займет много времени.
- Спасибо, - ответил Паско. - Мы встречались раньше, не так ли? После спектакля…
Он улыбнулся. Некоторые считали, что у него обаятельная улыбка, но на эту маленькую девушку она, очевидно, не произвела впечатления. Та ответила на нее равнодушным совиным взглядом сквозь огромные очки и продолжила печатать.
"Ну и ладно, - мрачно подумал Паско. - Я не должен принимать это близко к сердцу". Если она казалась ему двенадцатилетней девочкой, то в ее глазах он должен был выглядеть семидесятилетним старцем. Выглядеть? Иногда он просто чувствовал себя стариком! Совсем скоро его начнет мучить мужской климакс. Самым разумным было бы относиться к этому с философским юмором: "Средний возраст - это когда начинаешь увлекаться дочерьми твоих друзей, старость - когда даже они кажутся тебе увядшими". Только так и следовало бы воспринимать неизбежное. Но к черту эту философию! Паско уже попытался применить ее, но мысль о должности главного инспектора заставляла отодвигать эти умствования на задний план. Он мог бы быть уже заместителем главного инспектора. Но что же мешало этому? Или у него начинается паранойя, или действительно замначальника полиции смотрел на него в Последние дни как-то странно? Сегодня утром, когда Паско проходил мимо Вэтмоу в коридоре, тот буквально обнюхал его. Может быть, от него разило потом? Паско решил как следует побрызгать себя дезодорантом, который теща подарила ему на Рождество, прежде чем в следующий раз встретится с Вэтмоу.
- Мистер Теккерей готов принять вас, мистер Паско… Мистер Паско!
Судя по тону девушки, она произносила эту фразу уже во второй раз. Черт побери, она, наверное, подумала, что бедняга впадает в маразм.
Паско встал, и от этого движения мозг его снова пришел в рабочее состояние.
- Хьюби! Вас зовут Хьюби, - вдруг вспомнил он.
- Спасибо, я знаю.
- И актера, с которым вы дружите, зовут Ломас?
- Да.
- Моя секретарша, инспектор Паско, внучатая племянница покойной миссис Хьюби. Мистер Ломас - сын кузины миссис Хьюби, миссис Стефании Виндибэнкс. Я объяснил уже все эти родственные отношения суперинтенданту Дэлзиелу.
"Зачем я ввязался в это дело?" - подумал Паско, идя навстречу Теккерею, который ждал его в дверях офиса.
- Постарайтесь объяснить мне все это еще раз, - сказал Паско.
Это заняло больше получаса. Теккерей был решительно настроен на то, чтобы не повторять свой рассказ и в третий раз.
Когда он умолк, Паско спросил:
- Я полагаю, вы очень хорошо знали миссис Хьюби?
- Мистер Паско, я был ее поверенным в течение пятнадцати лет. До этого на нее работал мой отец. Когда он умер и я стал старшим партнером в фирме, дела миссис Хьюби перешли ко мне по наследству. Но я бы не сказал, что знал ее хорошо. Только через несколько лет она стала относиться ко мне с большим уважением, а не как к мальчишке, узурпировавшему власть.
Паско улыбнулся.
- Что она из себя представляла?
Теккерей задумался.
- Строго между нами?
Паско кивнул и нарочито решительно отодвинул свой блокнот.
- Откровенно говоря, миссис Хыоби была ужасной женщиной, - начал Теккерей. - Властная, грубая, упрямая и сноб по натуре. Но могла казаться очаровательной, интересной и внимательной, правда, только по праздникам или по отношению к членам королевской семьи. Ее претензии на культурность ограничивались страстью к "Гранд-опера". Она была политически наивна, другими словами, если уж начистоту, это была натуральная фашистка! Миссис Хьюби не могла простить тори, что отдали Индию; и в дни Фолклендского кризиса сидела как приклеенная у телевизора, твердо веря, что после того, как британские десантники расколотят аргентинцев, они совершат очистительный крестовый поход по всему миру, где лягушатники, чернокожие или красные воображают себя властителями морей. К своим животным миссис Хьюби относилась лучше, чем к родственникам, она потратила ту маленькую толику самоотверженности и альтруизма, что была ей отпущена, на безумную навязчивую идею, которая разрушила ее собственную жизнь, отравила существование окружающим и поставила нас всех в эту затруднительную ситуацию.
- Вам следовало быть адвокатом в суде. Вы произносите чрезвычайно мощную речь от лица обвинения. Именно этой навязчивой идеей я и интересуюсь. Была она основана лишь на материнской интуиции или миссис Хьюби и вправду располагала сведениями, что ее сын остался в живых? Иными словами, каковы факты?
- Я мало чем смогу помочь вам, инспектор, - ответил Теккерей. - Судя по замечаниям, которые она делала время от времени, я догадался, что она никогда не прекращала изучать обстоятельства, при которых пропал ее сын, но наша фирма лишь косвенно участвовала в этом. Пока был жив ее муж, расследование должно было тщательно скрываться, а позже это уже стало для нее привычкой. Может быть, она чувствовала, что я, а до меня мой отец испытывали сильный скептицизм по этому поводу.
- Значит, муж миссис Хьюби не разделял ее ожиданий?
- Нет! Он относился терпеливо к ее идеям, и, возможно, у него самого теплилась какая-то надежда. Но когда война закончилась и сына не оказалось ни в одном лагере для военнопленных, он велел считать его мертвым. Мистер Хьюби установил мемориальный диск в церкви Святого Уилфреда в Гриндейле и заказал панихиду. Миссис Хьюби была слишком больна, чтобы присутствовать на ней…
- Но она считалась с желанием мужа? Тот, должно быть, тоже обладал сильной волей? - спросил Паско.
- Это была битва гигантов! Сам Хьюби был по-настоящему жестким человеком. Но у его жены было оружие, которое жены обычно припасают для нанесения смертельного удара.
- Что это за оружие?
- Живучесть, инспектор. Оглянитесь вокруг! Кладбища забиты мужчинами, а круизные лайнеры - вдовами.
Паско расхохотался.
- Вы здорово можете развеселить человека! Кстати, вы только что сказали, что ваша фирма не принимала активного участия в поисках, предпринятых Хьюби, но ее завещание наверняка составили вы?
- Это верно. Много лет назад.
- Вы одобрили это завещание?