- Я люблю и театр, - серьезно ответила Лэкси. - Но музыка - это что-то совершенно иное. Я хочу сказать, она заставляет тебя забыть… - Лэкси бросила короткий взгляд на свою худенькую фигурку, и Ломас почувствовал приступ жалости к ней.
- Мне вы кажетесь очаровательной, - сказал он галантно.
Лэкси повернула к нему голову.
- Неужели? - изумилась она.
- Конечно! Я был бы польщен, увидев вас среди семейных клакеров в день премьеры в следующий понедельник. Вместе с моей мамой, разумеется.
- Она останется здесь до понедельника?
- Вы знали, что она здесь? - удивился Ломас. - Я сам услышал об этом только вчера.
- Она приезжала в Олд-Милл-Инн поговорить с папой. Джейн сказала мне, когда я вернулась после занятий.
- Правда? Я ее еще не видел. Только получил через Кичи приглашение пообедать с ней сегодня в "Говард Армс". Мама, кажется, не теряет даром времени. Как вы думаете, о чем она могла разговаривать с вашим отцом?
- Не знаю! Он мне не докладывал, - недовольно бросила Лэкси, хотя кое о чем и догадывалась, услышав от Джейн о визите Эндрю Гудинафа.
Она высадила Ломаса у театра. Выйдя из машины, он наклонился и поцеловал ее в губы. Проделал он это так быстро, что девушка не успела увернуться, и вырвавшийся у нее возглас изумления говорил о том, что поцелуй был не совсем родственным. Лэкси с силой нажала на газ, и машина рванула с места.
Когда она добралась до офиса, Иден Теккерей уже сидел за своим столом. Вчера он пребывал в каком-то отрешенном состоянии, но сегодня выглядел привычно бодрым и сосредоточенным.
- Лэкси, дорогая, соедините меня, пожалуйста, с полицией. Позовите суперинтенданта Дэлзиела.
Через несколько секунд Лэкси услышала голос, похожий на рычание мастифа, недовольного тем, что его разбудили:
- Дэлзиел слушает.
Она передала трубку адвокату.
- Алло, это Иден Теккерей. Не могли бы вы уделить мне время и пообедать со мной? Да, сегодня. Может быть, в час дня в "Джентльменах"?
- В "Джентльменах"? - В голосе Дэлзиела послышалось сомнение.
Пару лет назад его уговорили написать заявление о приеме в "Клуб Бороу для профессиональных джентльменов". Несколько раз он бывал там как гость и оценил дорогую еду, дешевую выпивку и большое количество бильярдных столов. К замешательству его покровителей, какой-то член клуба воспользовался своим правом опустить анонимно "черный шар", и Дэлзиел поклялся не переступать порог клуба, разве что в качестве начальника отдела по борьбе с незаконной торговлей спиртным.
- Да, я помню о том злосчастном инциденте, но негодяй, проголосовавший против вас, безусловно, больше потеряет от этого, чем приобретет. - Это был правильный психологический ход.
- Хорошо. Встретимся в час, - буркнул Дэлзиел.
Положив трубку, он спросил, обращаясь к пустому пространству: "И чего этой старой хитрой лисе от меня надо?"
Ответа не последовало.
Ближе к полудню в конторе Идена Теккерея появился Эндрю Гудинаф, которому была назначена встреча. Когда спустя несколько минут Лэкси принесла кофе и печенье, мужчины уже были поглощены деловым разговором.
- Я получил согласие Фонда помощи родственникам военнослужащих действовать от их имени. Я также договорился встретиться с миссис Фолкингэм из "Женщин за Империю" в Илкли сегодня вечером, когда ее помощница, мисс Бродсворт, будет там. По-моему, никаких возражений с их стороны быть не должно. Я побеседовал с двумя ближайшими родственниками - миссис Виндибэнкс и мистером Джоном Хьюби…
Теккерей осторожно кашлянул.
- Старшая дочь мистера Хьюби - мой секретарь, - представил он Лэкси.
- О, как поживаете? - смущенно промямлил Гудинаф.
- Спасибо, очень хорошо. Еще сахару?
- Достаточно.
Когда Лэкси ушла, Теккерей сказал:
- Думаю, вы можете положиться на ее благоразумие. Да и вообще, в данном случае не может быть столкновений интересов. Я знаю адвоката Хьюби, он наверняка объяснил своему клиенту, что тот лишь выбросит деньги на ветер, если попытается оспорить завещание. Уверен, что вы предложите ему компенсацию. - Теккерей улыбнулся.
Гудинаф согласно кивнул.
- Переговоры начались. Когда нужно поторговаться, Виндибэнкс и Хьюби любого за пояс заткнут. Я рад, что они пока не действуют сообща. Но не сомневаюсь, что мы все же придем к согласию. В этом случае просвещенному судье, который будет рассматривать наш иск, останется задать всего один вопрос: "Существует ли вероятность, хотя бы теоретическая, что сын миссис Хьюби объявится, чтобы предъявить права на наследство?" Хотелось бы знать, как бы вы ответили на этот вопрос, мистер Теккерей? Полагаю, миссис Хьюби упорно искала подтверждений, что ее сын жив, и, несомненно, вам известны результаты ее поисков.
- Если я вас правильно понял, вы не прочь использовать попытки миссис Хьюби доказать, будто ее сын жив, для того, чтобы обосновать обратное? - проворчал Теккерей. - Это оригинально. Тем не менее думаю, что не причиню никому вреда, если буду откровенен с вами. Вы слышали об объявлениях?
Гудинаф отрицательно помотал головой.
- Это случилось так: три года назад у миссис Хьюби был серьезный удар. Какое-то время все думали, что она умрет, но она поправилась самым чудесным образом, по крайней мере ее тело выздоровело. Однако, по мнению родственников, у нее стало наблюдаться легкое помрачение рассудка, в том числе, и это очень важно, возникло твердое убеждение, что удар был спровоцирован злым демоном, который назвался ее сыном…
- Боже милостивый! - воскликнул Гудинаф.
- Не волнуйтесь, - успокоил его адвокат. - Завещание было составлено задолго до этого случая, вопрос о психическом расстройстве тогда не стоял. Но после удара у миссис Хьюби появилась навязчивая идея, будто нечистый со всей своей злобной силой готовился нанести ей коварный удар: она должна была выжить, но при этом утратить способность продолжать поиски Александра. Ожидая повторного удара, она решила поместить объявление в газетах. Я помог сформулировать его так, чтобы как можно меньше мошенников клюнули на него.
Конечно, миссис Хьюби давала объявления и раньше и, осмелюсь заметить, потратила уйму денег на то, чтобы получить сведения от каких-то пройдох. На этот раз откликнувшихся на объявление просили связаться со мной. Было указано ее имя, а также сообщалось, что она серьезно больна и не надеется поправиться. Объявление было опубликовано во всех крупных итальянских газетах.
- Только итальянских?
- Да. Миссис Хьюби хотела поместить его в газетах во всем мире, но я уговорил ее ограничиться Италией. Там ее сын пропал без вести, и именно там, по ее убеждению, он остался жить.
- И что ж, кто-нибудь откликнулся?
- Да, мы получили несколько ответов… Все они были написаны либо легкомысленными людьми, либо мошенниками. А на ее похоронах неожиданно появился какой-то мужчина.
- Как он выглядел?
- Загорелый. Одет в легкий итальянский костюм. Такое же квадратное лицо, как у Джона Хьюби. Он упал на колени около могилы и закричал: "Мама!" Всех нас это чрезвычайно смутило.
- Могу представить! - развеселился Гудинаф. - И что за этим последовало?
- Да ничего особенного. Точнее, ничего такого, что имело бы отношение к таинственному незнакомцу. Он просто растворился среди общей суматохи. И после похорон его никто не видел. Все успокоились, видимо решив, что он исчез навсегда. Но вот вчера…
- Что-то случилось вчера?
- Да, вчера он объявился в этой комнате. Утверждая, что является Александром Хьюби. Побыл недолго. Вел себя довольно нервно, хотя что ж тут удивительного? Обещал вернуться с доказательствами того, что он на самом деле Александр Хьюби. Но до сих пор не появлялся. Однако кое-что во всем этом должно вас заинтересовать, мистер Гудинаф. За короткое время он сумел мне столько сказать, что у меня не осталось сомнений: суд будет вынужден обратить на него внимание. Не исключено, что это самозванец. Но в таком случае, хорошо подкованный самозванец, поверьте мне!
Глава 9
Заместитель начальника полиции Невил Вэтмоу сидел в баре "Клуба Бороу для профессиональных джентльменов", потягивая черри-бренди. Он предпочитал этот клуб всем остальным заведениям. Здесь он чувствовал себя как дома. Кроме того, это было настоящее средоточие власти в городе. Всего в нескольких ярдах от него сидел советник Моттрэм - местный магнат и, главное, председатель полицейского комитета, в котором ему вскоре предстояло проходить аттестацию. Вэтмоу тепло поздоровался с Моттрэмом, как с соклубником, но без подобострастия, не сделав попытки присоединиться к советнику и молодому человеку, его гостю. Вэтмоу надеялся, что Моттрэм оценит его жест как нежелание вербовать сторонников.
Он и без того рассчитывал на поддержку советника. В конце концов, Моттрэму он был известен как уважаемый член "Джентльменов", многолетний член комитета клуба и будущий его президент. Вэтмоу не сомневался, что пост начальника у него в кармане. Разве не он исполняет эту роль последние два года, когда Томми Винтер из-за болезни вынужден был отойти от дел? Вэтмоу не упускал случая выразить искреннюю убежденность в профессионализме полицейских. Наладив тесный контакт с полицейским комитетом, горячо заверял его членов в отличной подготовке йоркширской полиции, четкой работе транспорта, эффективном управлении и даже более высоком, чем в среднем по стране, уровне раскрываемости преступлений. "Кому хочется увидеть памятник мне, - заносчиво размышлял про себя Вэтмоу, - пусть оглянется вокруг себя".
За примером далеко ходить не надо. Взять хотя бы его недавний триумф, которым он гордился, но о котором предпочитал не распространяться: когда какие-то безответственные члены клуба предложили принять туда Дэлзиела, он не задумываясь проголосовал против.
Возможно, это было единственное безопасное место, где он мог спокойно предаваться размышлениям о залитых солнцем вершинах своего политического будущего в ожидании гостя, который собирался помочь ему подняться на эти вершины.
Гость как раз входил в бар - невысокий темноволосый мужчина лет тридцати пяти, каждое движение которого красноречиво говорило о его беспокойной натуре.
- Не вил! Вот вы где!
- Айк! Рад снова вас видеть!
Айк Огильби, редактор газеты "Санди Челленджер", энергично пожал руку Вэтмоу, потом указал на молодого человека, застенчиво вошедшего в бар следом за ним.
- Невил, надеюсь, вы не будете возражать, если я представлю вам одного из самых смышленых моих ребят? Генри Волланс. А это - Невил Вэтмоу, заместитель начальника, а в недалеком будущем - начальник полиции, как мы полагаем!
Бросив опасливый взгляд на председателя полицейского комитета, который, к счастью, не расслышал этого чересчур уверенного заявления, Вэтмоу пожал молодому человеку руку.
- Давайте выпьем, - предложил он. - Айк, вам как обычно? Мистер Волланс, вы присоединитесь к нам?
- Нет, спасибо. Я собирался встретиться с коллегой из "Ивнинг пост" во время обеда, здесь поблизости, а мистер Огильби предложил мне познакомиться с вами. Теперь мне нужно бежать.
- Жди меня на фабрике, Генри, - сказал Огильби.
- Да, сэр. Я, может быть, задержусь. Придется возвращаться через Илкли, вы не забыли?
- Хорошо. До встречи.
Волланс вышел из бара. Вэтмоу заказал шотландского виски с содовой.
- Приметный парень. Натаскиваете его для важных событий? - спросил заместитель начальника полиции.
- Не совсем так, - улыбнулся Огильби, - просто стараюсь по мере сил сводить их с реальными представителями власти. Никогда не знаешь, кто тебе может быть полезен. А этого парня впору хоть сейчас использовать там, куда даже нам с вами соваться опасно.
Оба рассмеялись. Что один, что второй отлично знали: то, о чем они шутили, было правдой.
Их контакты начались несколько лет назад. На официальном уровне они были легко объяснимы: "Челленджер" получал информацию от полиции, а той, в свою очередь, создавали соответствующий имидж. Все были довольны.
Но каждый из них лелеял другие, далеко идущие планы.
В настоящее время Вэтмоу надеялся, что "Челленджер" обеспечит ему добротную нейтральную прессу, в которой не будет подвергаться оскорблениям ни идиллия землевладельцев на севере графства, ни народная республика на юге. Но когда пост начальника полиции будет ему обеспечен, плевать он хотел, чьи там чувства задеты! Вэтмоу намеревался стать фигурой национального масштаба. Несколько лет верховного правления законом и порядком с помощью средств массовой информации в целом и "Челленджера" в частности - и он будет готов к следующей важной ступени: Вестминстеру!
В свою очередь, Огильби было не так уж важно, как будет развиваться карьера Вэтмоу. Тот обеспечивал ему постоянный приток секретной информации, которая обещала стать еще более конфиденциальной, если он получит пост начальника полиции. А уж если он окажется в парламенте… да еще ни один журналист не отказывался от приятельских отношений с честолюбивым членом парламента! Даже если его мечтам и не суждено сбыться, думал Огильби, все равно "Челленджер" сможет опубликовать премиленькую серию скандальных мемуаров под названием "Главный полицейский рассказывает все". Вэтмоу был бы поражен, узнай он, как тщательно запротоколированы все деликатные истории, сведения о которых он тайно передавал в газету и которые Огильби собирался использовать как дополнительный материал для мемуаров своего будущего автора.
А сейчас два джентльмена ворковали как любовники, находящиеся в космическом корабле в состоянии невесомости, когда каждый уверен, что находится сверху.
- Очень вам признателен, что вы решились приехать в такую даль, - сказал Вэтмоу.
- Помилуйте, какая же это даль - всего-то сорок минут езды. Все равно мне нужно было забежать в "Пост". Да и обеды мне здесь по вкусу. - Огильби лгал с легкостью, присущей его профессии.
- Хорошо, приступим к делу. Забирайте свое виски и пойдем.
Они покинули бар и направились в длинный, довольно холодный ресторан, где пахло, как в школьном буфете.
В дверях Вэтмоу внезапно остановился, Огильби чуть было не налетел на него.
- Пардон, - произнес заместитель начальника полиции голосом человека, который, выпив рюмку, увидел на дне паука. - Нет, Джордж, не могли бы мы остаться в этом конце ресторана?
Последние слова были обращены к метрдотелю, пытавшемуся проводить Вэтмоу к столику у окна, который он обычно занимал. Но сегодня Вэтмоу отнюдь не горел желанием сидеть за ним, так как за соседним столом громоздилась грузная фигура Эндрю Дэлзиела.
Тот вскинул голову, увидел Вэтмоу и помахал вилкой, на которую только что подцепил кусочек ягнятины.
- Кажется, цирк прибыл! - обратился он к Идену Теккерею.
Теккерей бросил взгляд на Вэтмоу и кивнул головой, то ли приветствуя того, то ли соглашаясь с Дэлзиелом. Он был очень искушен в подобного рода двусмысленностях, прекрасно при этом понимая, как опасно быть и в союзе с Дэлзиелом, и в оппозиции к нему.
Как профессионалы, они знали друг друга долгое время, и, хотя с виду казались антиподами, каждый ценил в другом реальный взгляд на вещи и здравый смысл.
Дэлзиел выпил стакан вина, Теккерей налил в него остатки "Флери" и подозвал официанта, который тут же поспешил к ним с новой бутылкой.
- Хорошо, Теперь, когда мы выяснили, что я буду в выигрыше, даже если пошлю вас к чертовой матери, выкладывайте, что вам нужно, - воскликнул Дэлзиел.
- У меня есть проблема. Говорит вам о чем-либо имя Хьюби? Гвендолин Хьюби?
- Постойте. Это не та полоумная старушенция, что завещала все свое состояние сыну, погибшему на фронте? Я читал об этом в газетах.
- Да, это она. Дело в том, что вчера в мой офис приходил человек, утверждающий, что он и есть ее сын.
- Да ну? И о какой же сумме идет речь?
- Около полутора миллионов, учитывая биржевые колебания.
- Бог мой! Удивительно еще, что за такими деньгами к вам не стоит очередь, как на предрождественских распродажах.
- Не без этого - я получил несколько явно подозрительных писем. Что касается этого типа, то он на первый взгляд внушает полное доверие. И, честно говоря, Дэлзиел, я просто не знаю, как поступать дальше.
Дэлзиел не мигая смотрел на собеседника.
- Я тоже не знаю.
- Правда?
- Правда. Если вы называете меня Дэлзиел, может, мне стоит начать звать вас Теккерей? Не имею ничего против, но мне как-то трудно произносить это имя.
Адвокат вначале смешался, но уже через мгновение расплылся в улыбке.
- А имя Иден вам легче будет выговорить, суперинтендант?
- Энди, а не суперинтендант. Теперь, когда мы установили более тесные отношения, вы можете сказать мне без обиняков, что вам нужно?
- Это не так-то просто. Хорошо, попробую. Как адвокат миссис Хьюби и ее душеприказчик, я озабочен прежде всего тем, как выполнить ее волю. Но вот появляется незнакомец и заявляет, что он - ее наследник. Я почти уверен, что этого не может быть, но он умудрился посеять в моей душе сомнение. Я мог бы с легкостью сказать: "Убирайтесь, вы мошенник и будете считаться таковым, пока не докажете обратное!" Я мог бы расставить перед ним все рогатки закона и принудить выбирать: или отказаться от своих притязаний, или встать на длинный, утомительный и чрезвычайно дорогой путь, который может привести к весьма сомнительному результату.
- Я вас понимаю. Вы считаете, что этого делать не стоит, так ведь?
- Верно. Мой долг состоит в том, чтобы исполнить желание моей клиентки, и я совсем не уверен, что подобным образом ускорю достижение цели.
- Черт знает что! - вскричал Дэлзиел. - Никогда не думал, что встречу адвоката, который предпочел бы кратчайший путь самому дорогому пути.
- О, я полон сюрпризов! Вы, наверное, думаете сейчас, чем можете мне помочь, Дэлзиел, простите - Энди?
- Ничуть не бывало. Я задаю себе вопрос: с чего вы взяли, что я стану вам помогать? - произнес Дэлзиел с непринужденной уверенностью человека, который может без всякого смущения отвергнуть просьбу обесчещенной девицы о помощи, если что-нибудь важное - например, открытие ресторана - отвлечет его внимание. - И пока вы пытаетесь сформулировать свою мысль, я поищу в меню "мамочкины бисквиты". Я всегда не прочь их отведать…
Тем временем за другим столиком Вэтмоу после предварительных раздумий, следует ли ему сесть к Дэлзиелу лицом и, таким образом, постоянно ощущать его присутствие или спиной, подвергаясь риску внезапного нападения, пришел к компромиссному решению: сел боком и вскоре забыл обо всем, убаюкав себя самой чудесной музыкой - мыслями о своих блестящих перспективах.
Порция бифштекса и пудинга дали Огильби новый заряд бодрости и оптимизма. Он почувствовал в животе приятную тяжесть, затянувшееся молчание вдруг прервал голос Вэтмоу:
- Полиция Среднего Йоркшира - очень хорошая и честная полиция, и знающие люди оценят это, когда понадобится. Ни для кого не секрет, что все это благодаря мне. Приходится управляться одному - старина Томми Винтер уже по крайней мере два года ни во что не вникает.
- Безусловно, вы прекрасный администратор, Нев, - отозвался Огильби.
- Разве только администратор? - обиделся Вэтмоу. - Люди еще не забыли дело Пикфорд.