Реймон взглядом поблагодарил Грина. Они вместе с Рондой Уиллис направились к своим рабочим местам, расположенным неправильным треугольником в центре офиса. Все трое были старшими детективами отдела и друзьями.
Грин устало опустился в кресло, Реймон тоже сел, тотчас потянувшись к телефону, чтобы позвонить жене. Он звонил ей несколько раз в день и всегда, когда закрывал дело. По этому делу предстояло еще много работы, особенно бумажной, но сейчас детективы могли позволить себе небольшую передышку.
Детектив Антонелли и детектив Майк Бакалис, подвинув стулья, уселись рядом. Невысокого роста, широкоплечий и узкобедрый Антонелли был энтузиастом тренажерного зала "Голд". Сослуживцы в глаза называли его "заслонкой", а за глаза "затычкой". Бакалиса, из-за его крупного, напоминающего клюв носа, прозвали "трубкозубом", иногда его называли "Баклава". Бакалис появился в офисе только для того, чтобы напечатать повестку о вызове в суд, но поскольку он терпеть не мог возиться с бумагами, он только говорил об этом целый день.
На столах детективов среди фотографий детей, жен и родственников валялись фотографии жертв и мест преступлений, снимки подозреваемых, которые сумели уйти от суда, превратившись в навязчивую идею сыщиков. На тех же столах можно было найти распятия, изображения святых и цитаты из псалмов. Многие действительно были набожными христианами, другие только утверждали это, а некоторые полностью утратили веру в Бога. Разводы в их среде - дело обычное, впрочем, были и такие, которым долгие годы удавалось сохранять прочные семейные отношения. Слабостью некоторых была игра, другие крепко пили, а немногие пребывали в крепкой "завязке". В основном работники отдела после смены выпивали бутылочку-другую пива, и проблем с алкоголем у них никогда не было. Никто из них не походил на киношный образ героя-полицейского. Они работали, не рассчитывая сделать на этом хорошие деньги, и для большинства работа так и не стала призванием.
- Все в порядке? - спросила Ронда Уиллис, заметив, что Реймон, повесив трубку, нахмурился.
Реймон встал и, скрестив руки на груди, прислонился спиной к перегородке. Он был мужчиной среднего роста с хорошо развитой грудной клеткой и твердым плоским животом, который постоянно подкачивал. У него были черные волнистые волосы, еще нисколько не поредевшие и без единого седого волоса. Подбородок украшала мужественная ямочка. Он носил усы, единственное, что выдавало в нем копа. Среди белых парней носить усы было не принято, но они нравились его жене, и этого было достаточно.
- Похоже, мой сын опять проштрафился, - вздохнув, сказал Реймон. - Регине звонил заместитель директора и жаловался. Черт возьми, из этой школы нам звонят буквально через день.
- Он парень, - сказала Ронда, которая одна воспитывала четырех мальчишек, родившихся от двух мужей. Каждую свободную минуту она тратила на общение с сыновьями.
- Я понимаю, - ответил Реймон.
- Кто жалеет розги, тот портит ребенка, - встрял Бакалис, разглядывая порнографический журнал. У Бакалиса не было детей, но он посчитал нужным вступить в разговор.
Антонелли, который был разведен, взял несколько полароидных снимков со своего стола и бросил их Бакалису.
- Лучше посмотри на это.
Это были посмертные снимки Жаклин Тейлор. На фотографиях обнаженный труп женщины лежал на черной пластиковой простыне. К моменту опознания тела сестрой, Жаклин отмыли от крови, но эти снимки были сделаны, когда ее только что привезли в морг.
Колото-резаные раны были особенно заметны на шее и груди, причем одна из грудей была почти отделена от тела. Один глаз был открыт шире другого, и от этого она казалась крепко подвыпившей. Картину довершал распухший и вывалившийся изо рта язык.
- Жуткое зрелище, - сказал Антонелли и закинул ноги на стол. Одна из штанин задралась, обнажив рукоятку "Глока", торчащую из кобуры на лодыжке.
Бакалис перебирал фотографии без каких-либо комментариев. Несмотря на то что они поймали убийцу, настроение у детективов было не лучшее, да и как можно было радоваться результату, видя такое.
- Бедняжка, - вздохнул Грин.
- Он в общем-то несчастный человек, - после паузы сказал Реймон. - Парень был нормальным и вполне законопослушным гражданином. Но вот год назад он теряет работу и начинает покуривать крэк, потом жена пускает к себе в постель какого-то ублюдка, который оставляет свои трусы в той же комнате, где спят детишки Тайри…
- Я знал его старшего брата, - вставил Грин. - Черт, я ведь встречал Уильяма, когда он был еще ребенком. У него была хорошая семья. И пусть никто не говорит, что наркотики не могут испортить вам жизнь.
- Даже если он подаст апелляцию, то все равно получит свой четвертак, - сказала Ронда.
- А у детей вся жизнь пойдет наперекосяк, - сказал Грин.
- Она, должно быть, была замечательной женщиной, - сказал Бакалис, все еще изучая фотографии. - Я хочу сказать, он так страдал, потеряв ее, что предпочел убить, лишь бы она не досталась другому.
- Если бы он не накурился этого дерьма, - сказал Грин, - то, наверное, соображал бы, что делает.
- Дело не только в наркотике, - возразил Антонелли. - Уже доказано, что женщина может спровоцировать убийство. Даже женщина, которой ты не можешь обладать.
- Женщина все может, даже тянуть товарняк, - сказала Ронда Уиллис.
Бакалис положил фотографии на стол, потом коснулся подушечками пальцев клавиатуры компьютера и замер, с глуповатым видом глядя на монитор.
- Эй, Заслонка, - позвал Бакалис. - Как ты посмотришь на то, чтобы напечатать повестку?
- А как ты посмотришь на то, чтобы пойти куда подальше?
Эти двое еще некоторое время лениво переругивались, но вскоре прибыл Джин Хорнсби и принес добытые в мусорном контейнере улики. Реймон поблагодарил его и принялся за работу. Ему предстояло заняться сопутствующей бумажной волокитой, включая занесение подробностей дела в "Книгу". В этот толстенный фолиант заносили все возбуждаемые и уже закрытые дела по убийствам, имена офицеров, которым поручалось дело, мотивы и другие детали, которые могли быть полезны работе обвинения, и, кроме того, "Книга" по существу была рукописной историей города.
К тому моменту, когда таймср отметил их уход с работы, следственная группа отработала уже три часа сверхурочно.
Джуз Реймон, Бо Грин, Джордж Хорнсби и Ронда Уиллис, выйдя из офиса, направились к машинам, припаркованным на автостоянке отдела ОТП, за торговым центром "Пенн-Бранч" на Саут-Ист-стрит.
- С огромным удовольствием заберусь сейчас в горячую ванну, - сказала Ронда.
- Тебе нужно куда-нибудь везти сыновей сегодня вечером? - спросил Грин.
- Сегодня, слава Богу, нет.
- Кто за то, чтобы попить пивка? - спросил Хорнсби. - Я не буду возражать, если вы захотите меня угостить.
- У меня тренировка, - быстро ответил Грин, который тренировал футбольную команду своего родного района.
- А что скажет "Виниловый Реймон"? - не унимался Хорнсби.
- В другой раз, - ответила за него Ронда, которая знала ответ еще до того, как Джуз успел ответить.
Реймон не слушал. Он думал о жене и детях.
7
Диего Реймон вышел из автобуса 12-го маршрута и пошел по Дистрикт-лайн в направлении своего дома. День в школе прошел неудачно и в этом был похож на другие. Диего нарвался на неприятность, как уже пару раз каждую неделю с момента его перехода в эту школу. Он бы предпочел остаться в своей старой школе в округе Колумбия. Но отец настоял на переводе в район Монтгомери, и с этого времени дела пошли не слишком хорошо.
Мистер Гай, заместитель директора школы, позвонил матери и пожаловался, что Диего отказался отдать свой сотовый телефон после того, как тот зазвонил в стенах школы. По правде говоря, Диего просто забыл его выключить. Он знал, что согласно школьным правилам, запрещается включать телефон в школе, но отдавать его не хотел, потому что у его приятеля Тоби после аналогичного нарушения мобильный не возвращали аж несколько недель. Он так и сказал мистеру Гаю: "Нет, я его не отдам, потому что это, по правде, была случайность". И тогда мистер Гай отвел его в свой кабинет и позвонил матери. Мистер Гай сказал, что поскольку это не первое нарушение Диего, он временно отстраняет его от занятий. По этому поводу еще предстоял разговор с отцом. С другой стороны, отстранение от занятий лучше, чем ежедневное хождение в школу. По крайней мере, в эту школу.
Диего прошел по короткому туннелю под путями метро и перешел через Блер-роуд. На нем была длинная черная футболка с изображением сумчатого дьявола, вручную нарисованного его другом, одним из братьев-близнецов Сприггс. Под футболкой была надета безрукавка фирмы "Хейнс". Стояла осень, но теплая погода позволяла ходить в шортах, и на нем были шорты "Ливай Сильвертабс", штанины которых опускались на пару дюймов ниже коленей. На ногах - одна из трех пар имевшихся у него кроссовок - "Найк Эксклюзив", белые с синим.
Диего Реймону исполнилось четырнадцать.
Зазвонил его мобильный, воспроизводя мелодию группы "Бэкъярд", которую он записал на концерте в "Кроссроудс".
- Да, - сказал он в микрофон.
- Ты где, чувак? - спросил его друг Шака Уильямс.
- Я между 3-й и Уитьер.
- Ты пешком идешь?
- Угу.
- Тебя мать сегодня не забирала?
- Я приехал на двенадцатом.
Мать приезжала к школе, но он знал, что если сядет в машину, она отвезет его домой и наверняка заставит делать домашнее задание и все такое. После небольшого спора они договорились, что Диего поедет на автобусе, а до дома дойдет пешком, потому что ему хотелось встретиться с Шакой и немного побросать мяч. Поездка на автобусе давала ему чувство свободы и позволяла почувствовать себя почти взрослым. Он пообещал матери, что вернется домой задолго до обеда.
- Ты ведь не любишь ходить пешком. Ты ведь у нас неженка.
- Кончай трепаться, - ответил Диего.
- Поторопись, Даго, я уже на площадке.
- Щас буду.
- Готовься парень, я порву тебя в клочья.
- Посмотрим.
Диего закончил разговор, но не успел он прикрепить телефон к ремню, как позвонила мать.
- Да?
- Ты где?
- Возле Кулиджа, - ответил Диего.
- Ты встречаешься с Шакой?
- Ну я же сказал тебе.
- У тебя есть на завтра домашнее задание?
- Я сделал его в аудитории для самоподготовки, - ответил Диего.
Это была невинная ложь. Он сделает его завтра.
- Особенно не задерживайся.
- Сказал же, что не буду.
Диего нажал кнопку "отбой". Иметь сотовый, конечно, здорово, но иногда это доставало.
Шака бросал мяч в корзину на огороженной забором спортивной площадке между 3-й и Ван-Буреном. Это была хорошо оборудованная чистая площадка с баскетбольными корзинами из металлических цепочек, она являлась частью рекреационного центра, расположенного за средней школой Кулиджа. Там были теннисные корты, на которых играли в основном взрослые, футбольное поле, на котором тренировалась команда "Испанцев", и игровая площадка для маленьких. Диего, с того времени как начал ходить в начальную школу имени Уитьера, постоянно бывал там, сначала лазая по детским гимнастическим снарядам, потом играя со сверстниками в баскетбол. Он жил со своими родителями и младшей сестрой Аланой на Мэйнор-парк всего в нескольких кварталах к югу.
- Давай быстрее, - сказал Шака, когда Диего подошел к площадке, - а то я скоро порву тут все корзины.
Диего снял футболку и завернул в нее свой сотовый, положив сверток на краю площадки у самого забора.
- Ну, что ж, посмотрим, какой ты крутой.
Шака бросил ему мяч, Диего подхватил его и со среднего расстояния попытался забросить в прыжке, но мяч, задев обод, не попал в корзину.
- Готов? - спросил Шака.
- Дай сделать хоть несколько бросков для разминки. Ты-то успел размяться.
- Пацан, чтобы сравняться со мной, тебе нужно разминаться весь день.
- Я тебя сейчас "сделаю", сынок.
Но не успели они начать игру, как на площадке появились братья Сприггс, Рональд и Ричард. Начали играть двое на двое: Диего и Шака против братьев. Братья Сприггс уже свернули на кривую дорожку и часто конфликтовали с законом, попадаясь на незначительных правонарушениях и мелких кражах, и это возвышало их в глазах сверстников. Диего и Шака относились к ним как к старым друзьям. Мальчишки были знакомы еще с начальной школы, но теперь их пути начали расходиться.
Рональд и Ричард были крепкими парнями, но мяч бросали плохо. Диего и Шака выиграли несколько сетов, и братья, бормоча что-то насчет "следующего раза" и что сестра Шаки очень даже ничего, ушли в направлении своего дома, расположенного на 9-й улице, позади 4-го полицейского участка. Уходя, они улыбались, хотя было заметно, что оба расстроены проигрышем.
В течение следующего часа Диего и Шака играли один на один. Шака был на год старше Диего и на несколько дюймов выше. Да и играл он явно лучше. Но Диего полностью отдавался игре, и поэтому долгое время счет был равным. Когда Шака повел в счете, ловко увернувшись от соперника и точно бросив мяч в корзину, сотовый Диего запел дискотечную мелодию "Девчонки хотят повеселиться". Вытирая футболкой пот, он ответил на звонок.
- Да, мам, - сказал Диего.
- Диего, ты где?
- На площадке за Кулиджем. Я с Шакой.
- Хорошо, - ответила Регина, в ее голосе прозвучало облегчение. Диего специально упомянул, что он с Шакой, из всех друзей Шака пользовался ее наибольшим доверием.
- Ты домой собираешься?
- Скоро буду, - сказал Диего, нажимая "отбой".
Он присел рядом с Шакой, который, прислонившись спиной к забору, проверял сообщения на своем сотовом. На Шаке была футболка с портретом Марли, который курил короткую сигару. Сам Шака не курил и "травку" никогда не пробовал. Они с Диего часто говорили об этом, иногда представляя все это в некотором романтическом ореоле, но не курили. Они считали себя спортсменами, а родители Диего и мать Шаки накрепко вбили им в голову, что спортсмены не должны употреблять наркотики. Конечно, мальчишки знали, что это не соответствует действительности. Но они также знали, что многие парни из их компании, начав выпивать и покуривать, почти сразу бросали играть, да и в школе дела начинали идти все хуже. Диего все еще играл в баскетбол в команде младшей лиги и в футбол за клуб "Бойз Клаб". Шака, который учился уже в старших классах, должен был выбрать какой-то один вид спорта, если после школы рассчитывал получить стипендию. Он выбрал баскетбол. Оба мечтали стать профессиональными спортсменами или хотя бы играть за команду колледжа.
- Я смотрю, у тебя новенькие кроссовки, - сказал Шака, кивком указывая на "Найки" Диего.
- Угу, очень удобные.
- Только сегодня они тебе не помогли, как видишь.
- Не мог найти свой бросок, вот и все.
- Угу. Может, они тебе, наоборот, мешали?
- Я тут присмотрел новые, "Форумс, - сказал Диего. - Такие классные!
- Отец не купит тебе еще одну пару кроссовок.
- Если я подтяну оценки в четверти, то купит.
Они потрепались о девчонках, потом поговорили о Принце Гетто, о воскресном поп-шоу, которое вел Большой Джи, певец из группы "Бэкъярд". Поговорили о том, что неплохо было бы сходить на концерт в клуб на авеню Нью-Гемпшир в парке Лэнгли. Посетовали, что на матче в Балтиморе, который они смотрели в записи, "засудили" Кармело Энтони. Затем Шака рассказал, как на Джорджия-авеню он видел звезду НБА Стива Фрэнсиса и его друга Брэдли. Стив вырос в этом районе, и его часто видели дружески разговаривающим с подростками.
- Стив ехал на своей "эскаладе", - вспоминал Шака, - знаешь, с такими навороченными дисками.
Небо потемнело. Они поднялись и собрали свои вещи. Через сетку ограждения увидели своего друга Асу Джонсона, который шел по 3-й улице. На нем была куртка с надписью "Норт Фейс", которая доходила ему до середины бедра. Он широко шагал, понуро опустив голову и глядя под ноги.
- Аса! - крикнул Шака. - Ты куда, чувак?
Аса не отозвался. Пряча глаза, попытался отвернуться, но Диего все же заметил, как что-то блеснуло на его щеке.
- Аса, постой!
Но Аса не останавливался. Ребята видели, как он повернул на Тукерман-стрит и пошел в восточном направлении.
- Что это с ним? - удивился Диего. - Ведет себя, будто нас и не знает.
- Понятия не имею. Странно, в такую жару куртку напялил.
- Даже вроде как весь вспотел. Может, хотел похвастаться новой шмоткой?
- Ты с ним часто общался в последнее время?
- Я же перевелся, так что в этом году немного.
- В футбол-то он играет?
- Бросил.
- Может, он просто домой торопится.
- Тогда бы он шел в другую сторону, - заметил Диего.
- Тогда, может, наоборот, из дома бежит, - сказал Шака. - Отец всегда его достает.
- Может, у него девчонка там.
- Ты когда-нибудь видел Асу с девчонкой?
- Вроде нет, - ответил Диего. - Но тебя я тоже ни с одной не видел.
- А у меня не одна, - сказал Шака. - У меня их целая конюшня.
- И где же они?
- Так я тебе и сказал.
Они покинули спортивную площадку и пошли по 3-й улице мимо "Шеридана". На следующем перекрестке остановились перед зданием, напоминающим склад, которое теперь использовалось для проведения торжеств. Помещение теперь называлось VIP-зал "Эйр-Уэй" и его арендовали, чтобы отпраздновать юбилей, день рождения или другое торжественное событие.
- Я хотел зайти к Толстому Джо, - сказал Шака. - Поиграть на "Плэй стейшенс". У него всегда что-нибудь новенькое есть.
- Мои предки не разрешают мне ходить к Джо.
- Почему это?
- У отца Джо есть пистолет. Ты знаешь, такой маленький, тридцать второго калибра.
- А нам-то что до этого?
- Мой отец не хочет, чтобы я к ним ходил.
- Ну ладно тогда, - сказал Шака, увертываясь от вытянутого кулака Диего. - Пока, чувак.
- Пока.
Шака пошел по Риттенхаус, направляясь на Роксборо-Плейс к дому с террасой, в котором жил вместе с матерью. Диего же повернул к светло-желтому дому, расположенному на некотором возвышении в самой середине квартала.
"Тахо" - машины отца - не было видно возле дома. Порой Диего чувствовал себя почти взрослым, но был слишком молод, чтобы радоваться чувству защищенности, которое давала близость отца.
Вечерело, и садившееся солнце уже проложило на траве длинные тени.