А вот этот вопрос был задан уже самим Лешим, поэтому следовало ответить:
- Все со мной.
Обладатель татуировок понимающе усмехнулся:
- Бывает… Значит, дело такое: если не очень торопишься, можно поискать еще желающих. Наберется - поведем сразу группу. Это дешевле, понял?
- Мне надо быстро.
- Индивидуальный туризм дорого стоит, - напомнил собеседник.
- Я уже сказал насчет денег.
- Хорошо. Сегодня готов?
Мужчина кивнул не раздумывая:
- Готов.
- Тогда в десять по местному. Старый костел видел?
- Видел.
- Пойдешь от него по набережной в сторону моста. Там по пути кто-то из нас тебя встретит…
- "Хвоста" не притащи! - вмешался Макс, но на его реплику никто не отреагировал.
- Задаток, - распорядился Леший. Он переставил пивную кружку и показал глазами на чуть подмокший картонный круг с эмблемой заведения.
Мужчина достал из внутреннего кармана две сложенные пополам купюры и ловким движением спрятал их под "пресс".
- Приятно иметь дело. - Леший со вкусом допил золотистую пенную жидкость, незаметно для посторонних взял деньги и поставил кружку на место.
- Мы уходим первыми. Посиди пока тут.
Он встал, порылся в кармане и выложил на стойку мятые польские злотые:
- Это за пиво.
- До видзеня! - Макс тоже поднялся со стула и сделал ручкой супруге хозяина.
Через некоторое время до слуха оставшегося у бара мужчины донеслось прощальное серебристое эхо дверного колокольчика…
Городок был крохотный, всего несколько тысяч жителей. По российским меркам - вообще деревня, но за последние несколько лет благодаря исключительно удобному географическому положению он превратился в своеобразный "международный торговый центр".
Оптовые спекулянты из Польши, Румынии, стран СНГ давным-давно облюбовали городок на границе в качестве перевалочной и торгово-закупочной базы на пути с Запада на Восток.
Раньше здесь жили почти исключительно немцы. После крушения третьего рейха земля отошла к самому западному воеводству Польши, коренных обитателей городка депортировали, но даже во времена Варшавского пакта пограничный режим здесь соблюдался весьма условно.
А уж начиная с девяностого года…
Собственно, сейчас Германия начиналась чуть ли не за околицей. Днем с центральной площади запросто можно было разглядеть поросший лесами холм, черепичные крыши, вывески и классический немецкий "фахверк" - черно-белые фасады расположившихся вдоль шоссе крестьянских домов.
Но к десяти часам вечера на городок уже опустились густые сумерки, разгоняемые электричеством.
Причем фонари на центральной, мощенной булыжником площади перед костелом играли в освещении далеко не самую главную роль. Первые этажи почти всех близлежащих строений были переоборудованы в рестораны, кафе и пивные - многочисленные заведения эти после захода солнца заполняли окрестности яркими пятнами своих витрин и довольно навязчивой музыкой.
Городской стадион, с некоторых пор превращенный в торжище на манер российских барахолок или знаменитого рынка в Варшаве, пустел до утра.
Каждый имеет право на труд и на отдых.
Бандиты, мошенники, полицейские, проститутки… Международная шушера, слетевшаяся сюда за своей долей прибыли от мелкооптового полулегального бизнеса и контрабанды, сидела сейчас за столиками и скучно напивалась в ожидании грядущих криминальных будней.
Сами торговцы, как правило, с наступлением темноты не высовывались - стерегли по гостиницам и частным квартирам товар, пересчитывали дневную выручку или же сокрушались по поводу неудачных сделок.
Надо отметить, что разговаривали в городке на чудовищной смеси польского, русского, украинского, немецкого и английского языков, но как-то так получалось, что все понимали друг друга без переводчика.
Тайсон сверился с часами на башне костела: без трех минут десять…
У самого спуска к набережной он миновал полусонного здоровяка в форме - от увешанного амуницией и нашивками полицейского, как и от всего живого в этом городке, за версту несло пивом.
Чуть дальше пришлось посторониться, пропуская шумную компанию соотечественников: впрочем, ни они, ни их раскованные местные подружки не обратили на встречного мужчину в черной вязаной шапочке ни малейшего внимания.
До моста оставалась почти половина пути, когда Тайсон услышал негромкий оклик:
- Эй! Иди сюда.
Парень, несколько часов назад представившийся Максом, поманил его за собой:
- Пошли…
Тайсон огляделся по сторонам - никого вокруг, все чисто и тихо. Затем шагнул в узкий проход между двумя бетонными заборами:
- Сюда?
- Не отставай! - распорядился Макс. И хотя его никто не спрашивал, пояснил:
- Пройдем тут, чтобы не заметили у машины.
Некоторое время, пока глаза привыкали к темноте, Тайсон двигался, ориентируясь на звуки, издаваемые идущим впереди парнем. Звуков было много - судя по тому, как шумел и топал этот самый Макс, он не был знаком с ночными кроссами по пересеченной местности.
А вскоре беглый спецназовец почувствовал себя даже увереннее спутника - спина человека впереди его уже больше не интересовала, можно было ориентироваться на собственные органы чувств и инстинкты.
- Вон, уже близко, - повернул голову Макс.
Убедился, что мужчина не отстает, и, не дожидаясь ответа, потопал дальше, в сторону замаячившей впереди сероватой подковки неба.
- Х-хак! - Темное жало стремительно вылетело откуда-то сбоку, прошило куртку насквозь и короткой чертой опалило живот.
Если бы не реакция, нож вполне мог остаться у Тайсона в печени. Но бывший капитан успел чуть податься назад, перехватить запястье противника и выдернуть его на себя. Тут же согнутым локтем он ударил нападающего в висок и бросил обмякшее тело под ноги Максу.
- Ну, сука! - Парень уже стоял в двух шагах с пистолетом в руке. Судя по всему, он хотел застрелить Тайсона в упор, наверняка, но перестарался - такого короткого расстояния оказалось вполне достаточно, чтобы десантным ботинком выбить "вальтер" из мокрой ладони.
Звонко ударившись о бетонную стенку, пистолет отлетел куда-то в темноту, а уже вслед за ним молча начал сползать вниз несостоявшийся "ликвидатор".
Несколько долгих мгновений бывший спецназовец не шевелился, ожидая следующего нападения. Однако вокруг было тихо и одиноко…
- Ну? Говорите.
Тайсон позаботился о том, чтобы надежно обездвижить напавших на него людей - и теперь они оба сидели со связанными за спиной руками: вплотную друг к другу, под той самой каменной аркой, которую облюбовал для недавней засады Леший.
- Пошел ты… - грязно выругался Макс и попробовал сплюнуть. Это у него получилось плохо.
Человек по прозвищу Леший молчал, изучая расположившегося напротив врага. И даже в темноте было видно, каким холодным бешенством горят его глаза.
- Может быть, вы?
Но Леший только скрипнул зубами:
- Да, не оценил я тебя. А ведь предупреждали…
- Кто? - ухватился за слово Тайсон.
Поняв, что сказал лишнее, матерый зек помотал головой:
- Не помню. Отстань.
- Убью ведь. - Тайсон укоризненно ткнул его в лицо стволом пистолета.
- И так убьешь…
- Да ты сам покойник, падла! - как всегда, не в свой черед вмешался Макс.
- Я тебя больно убью, - уточнил Тайсон, обращаясь по-прежнему к обладателю воровских татуировок. - Очень больно! Поверь.
На этот раз Леший даже не ответил, и беглец понял, что теперь он вообще не скажет ни слова. Такая позиция, конечно, заслуживала уважения, но времени на комплименты не оставалось.
Поэтому Тайсон стволом "вальтера" надавил на губы связанного человека, просунул пистолет между зубов и выстрелил ему прямо в рот.
Конечно, можно было убить Лешего и по-другому.
Но, во-первых, получилось вовсе не так уж громко, не громче хлопка в ладоши. Во-вторых, вор этот не был трусом и не заслуживал долгих мучений. Но главное…
Главное, что смерть напарника произвела должное впечатление на сидящего рядом с ним Макса. Тайсон нажал на курок таким образом, что кровавые брызги и мозг окропили лицо молодого человека, заставив того захлебнуться собственным неродившимся криком.
- Ну вот… Ты у меня один остался, - констатировал человек в черной вязаной шапочке. - Будем дружить?
Макс не знал, что ответить, поэтому бывший спецназовец продолжил:
- Лешему повезло. Извини, но тебе я теперь просто обязан развязать язык. Понимаешь?
Парень кивнул - и это уже было началом конструктивного диалога.
Вскоре выяснилось, что нападение на Тайсона действительно не было обычной в практике проводников-контрабандистов попыткой "по-легкому" завладеть деньгами клиента. Конечно! Зачем рисковать, переправляя его через границу, когда можно просто забрать деньги с трупа? Тем более что шума по поводу исчезновения чужака никто обычно не поднимает…
Но в данном случае человек, от имени "русских" бандитов заправлявший здесь всеми каналами нелегальной эмиграции, заранее получил приметы Тайсона и приказ: уничтожить! под личную, персональную ответственность!
От кого исходило требование, молодой уголовник, разумеется, не знал, - Леший сказал только, что ошибка будет стоить им всем так дорого, что проще самим пойти и закопаться на ближайшем еврейском кладбище. Еще он предупредил Макса, что клиент - не "сладкий фраер" и что ухо надо держать востро…
- Правильно, - одобрил Тайсон. - Начальство надо слушаться!
И в порядке поощрения за откровенность чуть-чуть отпихнул от собеседника мокрый труп его старшего коллеги.
- Вы действительно водили людей через границу?
- Да, конечно! В общем, только мы и водили… - Парень уже оправился от шока настолько, что почувствовал страх и желание выпутаться.
- Один, без него, сможешь?
- Смогу!
Тайсон задумался. Некоторое время он молча сидел на корточках, поигрывая перед носом пленника пистолетом.
- Нет, опасно. Все-таки придется тебя убить…
- Не надо! - вскрикнул тот и сразу осекся, получив удар рукояткой "вальтера".
- Хочешь, чтобы кто-нибудь прибежал?
- Нет! Простите. Вам в одиночку к немцам не перебраться, потому что ведь только я и Леший на этом участке… Пожалуйста, не надо!
Ствол качнулся и замер.
- Ладно. Пойдем вместе…
Вскоре после рассвета они выбрались к бензоколонке.
- Это что - уже Германия?
- Да. Граница вон там, - обернулся назад проводник. - Далеко… Одиннадцать километров!
- Действительно далеко, - согласился Тайсон. - А это что?
Дорожный указатель на обочине информировал о расстоянии до города Пренцлау.
- Это? - переспросил человек, отзывавшийся на кличку Макс. - Это…
Сначала Тайсон проломил ему рукояткой пистолета череп. В общем, и этого бы хватило, но на всякий случай беглец еще несколько раз ударил проводника - человеческий организм необыкновенно живуч, а рисковать в таком положении не следует.
Неожиданно на дороге послышался шум приближающейся со стороны Польши машины. Тайсон подхватил мертвеца и быстро отступил подальше за деревья.
Впрочем, долго прятаться в таком ухоженном, чистеньком и по-немецки заорганизованном лесу было бы невозможно. Создавалось впечатление, что расстояния между осинами и дубами кем-то выверены по линейке: километровые шеренги насаждений сменяли друг друга - и, казалось, выметены не только бесчисленные аллеи и тропки, но даже во мху и на траве под деревьями не найдется ни одной случайно упавшей веточки.
Словом, местность куда больше походила на театральную декорацию для детей, чем на естественный лесной массив. И тем не менее Тайсону удалось отыскать подходящее место - буквально в сотне шагов от трассы темнело в утренних сумерках лесное озеро.
По счастью, оно оказалось довольно глубоким. Потратив на поиски груза несколько драгоценных минут, беглый спецназовец вынужден был ограничиться наспех вырытым из земли полукруглым булыжником. Запихнул его Максу под куртку и в конце концов опустил покойника под воду.
Постоял, подождал, пока разойдутся круги по поверхности… Вовсе не для того, разумеется, чтобы отдать "отморозку" последние почести, - просто следовало лишний раз убедиться, что случайному прохожему ничего не бросится в глаза.
Хорошо бы, вода в лесном озере оказалась хоть чуть помутнее, но ничего не поделаешь! Конечно, рано или поздно тело обнаружат, однако Тайсону хватит времени, чтобы убраться…
Начал накрапывать дождь. Как нельзя кстати: такая погода вряд ли располагает к прогулкам на природе местных детей и пенсионеров. К тому же полицейским собачкам, в случае чего, намного труднее будет взять след.
Тайсон вымыл руки, привел в порядок одежду, отряхнулся… Привычным жестом натянул поглубже черную вязаную шапочку - и отправился на юго-запад.
Нужно было как можно скорее завладеть машиной. Обязательно легковой, с немецкими номерами, и так, чтобы по меньшей мере сутки никто не спохватился. А значит, об элементарном угоне и краже не может быть и речи: владелец заявит в полицию, оттуда сообщат постам…
Придется брать кого-нибудь прямо на трассе. В конце концов, одним покойником больше, одним меньше - на каком-то этапе это уже не принципиально!
Свои дальнейшие действия человек по прозвищу Тайсон продумал до мелочей. Ничего сложного: дороги здесь великолепные, расстояния не чета российским. Всего несколько часов езды - и вот она, граница с Францией! После Шенгенского соглашения машина с номерами ФРГ пересечет ее вообще без формальностей.
А уж там как получится и куда поближе - можно в Страсбург, можно в Метц… Бывший спецназовец достал из бумажника список - все верно:
Metz, Quartier de-Lattre-de-Tassigny Strasbourg, Quartier Lecourbe - rue d’Ostende. Впрочем, у бывшего капитана спецназа имелись адреса еще пятнадцати приемных пунктов Французского иностранного легиона…
Проверено электроникой
"Какой воин служит когда-либо на своем содержании? Кто, насадив виноград, не ест плодов его? Кто, пася стадо, не ест молока от стада?… Разве не знаете, что священнодействующие питаются от святилища? Что служащие жертвеннику берут долю от жертвенника?"
Апостол Павел 1-е Кор. 9:7,13
Драка началась неожиданно, как-то сама собой.
Что называется, на ровном месте.
Первым получил по уху здоровяк с папиросой; его сосед, кинувшийся было разнимать, напоролся на локоть охранника, обиженно всхлипнул и стек по стене, исчезая из поля зрения.
Народ возмутился!
Агрессору моментально и с подобающим грохотом раскровенили бутылкой стриженый череп, кто-то задел ногой шнур, обесточив динамики, - и в прокуренной тишине посыпалась на пол посуда с крайнего столика.
- Перемать… мать! Мать…
Через секунду в кафе не было ни одной статичной фигуры - мелькание стульев, ног, каких-то иных, невесть откуда появившихся и вовсе не предназначенных для боевого применения предметов заполнило помещение. Несколько человек, попытавшиеся от греха подальше выбраться к выходу, безнадежно увязли в мистической кутерьме; один только, самый находчивый, решивший покинуть заведение не рассчитавшись, сумел проскользнуть до дверей - но и он был вынужден отступить, будучи впечатлен орденоносной грудью и фиксатым оскалом швейцара.
- Куда, падло?
Местная знаменитость, поэт-беспризорник по прозвищу, разумеется, Пушкин, воинственными кликами и пинками исподтишка не позволял схватке локализоваться. Бармен, так и не добежавший до спрятанного в подсобке телефона, вернулся - и теперь отчаянно пресекал то и дело возникавшие попытки использовать буфетную стойку в качестве арсенала; даже единственная, случайно забредшая на кофейный запах девица, вместо того чтобы естественным своим визгом создавать звуковой фон, деловито швыряла пепельницы и тарелки куда ни попадя.
Словом, равнодушных не было.
- А-а-а… эх!
Щуплое тельце Пушкина прямо по воздуху миновало пространство над грилем и врезалось в гобелен.
Бах! Тара-рах!
Пистолет в руке оклемавшегося наконец охранника на несколько мгновений очутился в центре внимания. Задранный в потолок, его ствол еще раз дрогнул, повинуясь движению надавившего на спусковой крючок пальца.
Ба-бах!
Гадостный запах войны и металлической стружки бесцветной волной раскатился вокруг - резанул по глазам, хлынул в ноздри, мучительно перекрывая дыхание.
- Стоять, сволочи!
Но уже никто никого не слушал. Что такое газовый пистолет, россияне представляли себе неплохо - и огромный, неукротимый, сплоченный общей бедой поток разгоряченных тел устремился вон из замкнутого пространства.
Швейцара снесли, опрокинули, кто-то даже наступил ему впопыхах на живот… и не было тут вины двадцать лет пресекавшего разнообразные побеги отставного конвоира.
- Куда? Стоять!
Но этот вопль носил уже характер безадресный и формальный…
- Одна-ако… Вонючая все-таки штука.
- А че? Че делать-то было?
- Не знаю, - честно признался Виноградов.
Времени прошло уже немало, но несмотря на принудительную вентиляцию, или, проще говоря, на сквозняк, образованный настежь распахнутой дверью и выбитым окном, долго высидеть в помещении разгромленного кафе было невозможно. Помимо всего прочего, свою лепту в ароматический букет вносили нашатырно-камфорные запахи недавно покинувшей поле боя "скорой помощи".
- "Паралитик"?
- Не-ет! "Слеза"…
Скорее всего, охранник не врал - патроны у него были не с нервно-паралитическим, а со слезоточивым газом. Тем более их уже все равно изъяли, вместе с пистолетом - так, на всякий случай.
- Ф-фу! Гадость.
Можно было поинтересоваться, куда смотрела СЭС, выдавая свои документы, - по идее, подобным заведениям положена вытяжка, если посетители курят. Но вопрос был бы не по адресу, и Виноградов приберег его для дальнейшей работы с барменом.
- Если хотите, пройдем на кухню. Там получше.
- Да ладно, я уже закончил! Читай, подписывай.
Охранник принял из рук Владимира Александровича бланк и принялся водить глазами по строчкам, шевеля обметанными аллергической сыпью губами. Ему здорово досталось: пластырь в половину затылка, кровавая паутинка полопавшихся сосудов вокруг зрачков… Завтра сообразит и ляжет в больничку - с сотрясением мозга.
- Виноградов! Не поучаствуешь?
Около столика на скаку замер Филимонов - неизменно стремительный и хмурый, как и положено "при исполнении" начальнику уголовного розыска. Впрочем, во внеслужебное время он был мужиком свойским, жаль только, времени этого оставалось только на сон да на баню по пятницам.
- А что, некому больше? - Возиться с покойниками Владимир Александрович никогда особенно не любил.
- Как обычно! - пожал плечами Филимонов.
- Хорошо, сейчас. А как насчет?.. - Не вполне уместный вопрос сам собою увял, не оформившись: обтянутая китайской дешевой кожей спина уже удалялась, лавируя между остатками мебели.
- Здесь подписать?
- Да! Подожди, я продиктую - тут еще надо добавить…
Владимир Александрович неторопливо, стараясь не опережать непривычную к писанию руку охранника, продекламировал ритуальную формулу.
- Закончил? Молодец.
- Ага! Можно идти?
- Сейчас… Вот здесь черкни и здесь. Отлично!