Только реальной власти несоизмеримо больше - правда, как и ответственности. Ведь разоривший государственную казну чиновник обычно отправляется куда-нибудь за границу послом. А если ошибется его "теневой" коллега и в результате некомпетентности, лени или тяги к финансовым авантюрам пострадает "общак"…
- Вы о чем-то задумались, Владимир Александрович?
- Простите. Честно говоря, я подумал о том, что вам куда спокойнее было бы играть джаз.
Собеседник опять рассмеялся:
- Великолепно! Рад, что хоть здесь меня понимают.
- Еще раз простите, Аркадий Юрьевич, но я все как-то не соображу, чем может помочь такому большому, серьезному человеку начинающий адвокат вроде вашего покорного слуги?
- Ничем, - просто ответил господин Холодовский.
Затем сложил загорелые руки на животе:
- Мне нужно, чтобы вы искренне и точно ответили на несколько вопросов по поводу вчерашнего происшествия на дороге. После этого я оплачу все расходы по делу Ратникова и компенсирую потраченное вами на сегодняшнюю беседу время. Затем мы расстанемся… Ясно?
- Спрашивайте. - В жизни, как и в шахматах, многое зависит от того, кому выпало играть белыми. Но когда не знаешь правил, лучше уступить инициативу… В конце концов, Олег сам заварил эту кашу.
- Куда вы вчера ехали с Ратниковым?
Владимир Александрович хмыкнул:
- Смешно, знаете ли! Мы собрались в автомастерскую, регулировать Олегу карбюратор.
- Зачем?
- Холостые обороты плохо держались, нужно было все время на "подсосе" ездить. И вообще…
- Я не об этом. Почему именно в центр города? Что, больше негде?
- Мы ехали к моим знакомым. Они практически все по двигателям делают. Неплохо и довольно дешево! А у Олега еще своих мастеров не было, он за рулем недавно.
Видимо, такой ответ собеседника устроил.
- Понял… О встрече договорились заранее?
- Да, конечно. Ратников взял меня прямо из дома.
- А кто выбрал маршрут?
- Разумеется, я! Олег смутно представлял, куда и как ехать, он вообще плохо за рулем ориентируется.
Следующий вопрос был задан так, будто это удар по печени:
- Скажите, Владимир Александрович… Вы действительно считаете, что произошел несчастный случай?
- Не понял, - тряхнул головой адвокат. - А разве похоже на то, что Олег специально с разгона в эту иномарку врезался? Из любви к острым ощущениям?
- Я имею в виду другое, - Господин Холодовский не торопясь убрал ладони с живота и переложил их на подлокотники кресла.
- Как раз наоборот! Не мог ли кто-нибудь специально подстроить автокатастрофу? Например, чтобы устранить Ратникова?..
- Шутите?
- Нет.
Тон был такой, что Виноградов снова вынужден был поверить. И прежде чем дать ответ, еще раз прокрутил в памяти вчерашнюю ситуацию на дороге, непредсказуемые, суматошные действия Олега и все, что последовало за ними.
Наконец, адвокат покачал головой:
- Там не было никакого умысла. Глупая случайность, я абсолютно уверен!
- Почему?
- Долго объяснять.
- Я не тороплюсь… А ваше ценное время будет оплачено.
Следующие минут десять Владимир Александрович рассказывал и чертил схемы дорожной обстановки. Посетитель слушал, кивал, задавал уточняющие вопросы и вдумчиво изучал корявые карандашные наброски.
В конце концов он придвинул их к себе:
- Спасибо! Вот теперь, кажется, вы меня убедили. Можно забрать?
- Конечно! Да и вообще, - с облегчением отмахнулся Виноградов, - кому это нужно? Такой огород городить ради обычного бедолаги журналиста… Проще дать ему кирпичом по башке в парадной или послать наркомана с ножичком.
- Действительно, - пожал плечами Аркадий Юрьевич. - Как обесценилась жизнь человеческая… Кстати, что там насчет пострадавших?
- Пока неизвестно. Сегодня определюсь. - Владимир Александрович довольно демонстративно взглянул на циферблат и убедился, что беседуют они уже без малого час:
- Если успею… Сначала надо связаться со следствием.
- Зачем?
- Узнать, возбуждено ли уже уголовное дело - номер и кому его отписали.
- Думаете, без уголовного дела вопрос не решится?
- Аркадий Юрьевич, там покойник, - напомнил Виноградов. - К тому же ночью прошла сводка ГАИ о дорожно-транспортных происшествиях по городу.
- Да-а… А если дать денег? Я имею в виду - много денег, понимаете? Действительно много!
- Понимаю. Деньги нам еще пригодятся, и немалые. Но не сейчас. Пока мы даже не знаем, кому и за что платить.
Господин Холодовский задумался:
- Скажите, Ратникова арестуют?
- Не думаю, вряд ли. Отберут, скорее всего, подписку о невыезде, пока следствие идет, помурыжат, а потом… как сработаем!
Собеседник поморщился:
- Господи, все не вовремя! Владимир Александрович, мне плевать, сколько и чего он там получит на суде, ясно? Главное, чтобы Ратников оставался на свободе ближайшие месяц-два. Можете обеспечить?
Адвокат почувствовал себя по меньшей мере удивленным:
- Видимо, я все же не понимаю…
- Вы не ответили на вопрос! Можете?
- Попытаюсь.
- Это не ответ, - неожиданно резко хлопнул ладонью о подлокотник Аркадий Юрьевич.
Виноградов жил на свете уже четвертый десяток лет, и за эти годы разные люди смотрели на него по-всякому. Но сейчас бывший оперативник и капитан милицейского спецназа с трудом сохранил лицо:
- Увы! Другого не будет.
Аркадий Юрьевич обмяк и откинулся в кресле.
- Видимо, следует все-таки кое-что объяснить…
- А надо ли? - засомневался Владимир Александрович.
- Слушайте!
Господин Холодовский принял решение, и то, что думает по этому поводу собеседник, его уже больше не интересовало.
- Олег Ратников ведет очень важное для нас журналистское расследование. Некоторое время назад я передал ему часть материалов…
- Ну что же, тогда понятно. - Владимир Александрович с трудом сдержал разочарование. Обычная практика! Честолюбивый труженик пера получает от заказчика действительный или мнимый компромат на конкурента, неудобного чиновника или вышедшего из-под контроля политического деятеля. И некоторую сумму денег… Рождается публикация, шум переходит в скандал, истерики и судебные разбирательства по искам о защите чести, достоинства, а также деловой репутации. Журналисту, как правило, рано или поздно бьют морду, но дело уже сделано.
- Понятно.
- Да что вам понятно! - Аркадий Юрьевич жестом очень уставшего человека помассировал себе виски. - Мы никого не собираемся мазать дерьмом… Кстати, простите за тон, ладно? Знаете, когда речь идет о спасении собственной шкуры, очень сложно демонстрировать хладнокровие.
- Даже так? - Иногда для поддержания разговора вполне достаточно ни к чему не обязывающих междометий. - Честно говоря, мне трудно представить проблему, с которой не мог бы справиться человек вашего уровня.
- И тем не менее… - Собеседник вздохнул. - Вы что-нибудь слышали про убийство Гасана Ахмедова?
- Да, конечно!
В прошлом году пресса много писала о том, как неустановленный снайпер сразил наповал некоего респектабельного господина, разминавшегося на теннисном корте. Единственным выстрелом, с крыши соседнего дома… Выяснилось, что покойный считался хозяином половины московских казино и подпольных игорных притонов.
- А про Эдика Воркутинского? Про Насоса? Про Васю Большого? Про Золотаря?
- Слышал…
- Не сомневаюсь!
И верно, ничего удивительного. Это раньше страна поименно знала своих героев и космонавтов. А теперь стало неприличным путаться в кличках, статьях обвинения и количестве "ходок" элиты преступного мира. Пожалуй, Владимир Александрович мог и сам продолжить этот скорбный список воров в законе, авторитетов и лидеров бандитских группировок, отправившихся за последние месяцы в мир иной.
Друг за другом, с небольшим интервалом или почти одновременно…
- Поверьте, эти люди много чего повидали. Они были очень осторожны и никогда не экономили на собственной безопасности. Понимаете? Охрана, особые правила жизни, машины с бронированными стеклами… И все равно их убили!
Виноградов промолчал. А что тут скажешь? Исполнителей не нашли, спросить не с кого. Вообще, лично он всегда был сторонником мирного разрешения конфликтов.
А тем временем господин Холодовский продолжил:
- И не только их… Идет настоящий отстрел всех сколько-нибудь заметных фигур российского криминала. Хотя это слово не совсем точное: кого-то действительно "валят" из винтовок и автоматов, кого-то взрывают, некоторым организуют "несчастный случай".
- Индивидуальный террор?
- Не только! Вчера опять устроили целую бойню…
- На проспекте Победы? - Виноградов почему-то сразу понял, что речь идет о том, что он видел по телевизору.
- А вы откуда знаете? - насторожился собеседник.
- Смотрел вечерний выпуск новостей.
- Да, там показывали… И что?
- Большие деньги - большая кровь! - развел руками Владимир Александрович. Потом попробовал угадать:
- Конкуренция?
- Нет. Мы тоже сначала искали среди своих, но… - Аркадий Юрьевич придвинулся ближе к собеседнику и заговорил очень медленно и серьезно:
- Шила в мешке не утаишь. Так что уж поверьте - это не внутренние криминальные разборки, как пишут в газетах. И не война за сферы влияния.
- А что же тогда?
- Ментовский беспредел!
- Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.
- И про Систему тоже не слышали?
- Ну, смотря про какую…
Он вовсе не был уверен, что Ратников передал Аркадию Юрьевичу содержание их спора перед аварией, поэтому постарался уйти от прямого ответа.
- Про ту самую, - развеял его сомнения господин Холодовский. - Про тайную, глубоко законспирированную организацию сотрудников российских спецслужб, в существовании которой вы пытались разубедить Олега.
- Я и сейчас считаю, что это бред.
- Напрасно. Мы передали Ратникову материалы, которых вполне хватит, чтобы разубедить и вас, и других таких скептиков. К нам попали даже списки лиц, подлежащих физическому уничтожению в первую очередь! И знаете, некоторые фамилии там уже вычеркнуты. Догадываетесь какие?
- Допустим. - Владимир Александрович хотел еще что-то возразить, но вдруг осекся:
- Вы что, тоже… в списке?
Оба понимали, о чем идет речь, поэтому господин Холодовский только молча кивнул.
- Уверены?
Собеседник пожал плечами:
- Месяц назад на трассе в упор расстреляли "мерседес" жены. Случайно в тот раз она задержалась с ребенком дома, погибли охранник и гувернантка… А через несколько дней с почты принесли ценную бандероль на мое имя.
- Шантаж?
- Нет. Просто пластиковая бомба!
- Обезвредили?
- А что, незаметно? - В чувстве юмора Аркадию Юрьевичу отказать было нельзя.
- Поздравляю. И ни открыточки, ни записки? От кого, почему, за что…
- Как же! Имелась. - Господин Холодовский опять извлек из кармана кожаное портмоне. Открыл. И, порывшись среди валюты и кредитных карточек, привычно вытянул наружу сложенный вчетверо листок бумаги.
Вряд ли гость приготовил его специально к беседе с Виноградовым. Скорее всего, с некоторых пор он постоянно таскал этот листок с собой.
- Любуйтесь.
Владимир Александрович развернул уже изрядно потершуюся на сгибах ксерокопию:
- Ухо! Ну да, естественно…
- Что вы сказали?
- Такое же было вчера, в репортаже по телевизору.
- И не только вчера. Подобные "автографы" начали находить чуть больше года назад, когда Система провела свои первые ликвидации. Мы пока не знаем, что означает этот символ, но… - От внимания господина Холодовского не укрылась гримаса сомнения, с которой адвокат изучал рисунок.
- Что-то смущает?
- Видите ли, Аркадий Юрьевич… Подобное пижонство не в традициях спецслужб. Серьезные профессионалы не играют и не пугают - они просто делают свое дело. Скорее уж это "страшилки" из уголовного репертуара: Фантомасы, черепа, ножи, "Черные кошки"… Может быть, все же кто-то ваш? Проверьте еще разок.
- Обязательно, Владимир Александрович. - По тону собеседника Виноградов почувствовал, что тот неожиданно потерял интерес к разговору. - Мы обязательно последуем вашему совету и проверим. Даже не один раз!
Аркадий Юрьевич встал и протянул руку:
- Не смею больше задерживать! На визитной карточке есть все телефоны, так что держите, пожалуйста, меня в курсе. Ладно? Олега не стоит волновать подробностями, а я всегда готов встретиться. И помочь по мере сил… - Неожиданно господин Холодовский всплеснул руками:
- Господи, чуть не забыл!
Он бросил на столик между собой и Виноградовым пухлый конверт:
- Здесь деньги. По-моему, должно хватить - и в кассу, и вам, и на прочее.
Если клиент рассчитывал, что Владимир Александрович тут же бросится пересчитывать гонорар, его ждало разочарование. Адвокат лишь кивнул и сделал невыразительный жест в сторону двери:
- Наша бухгалтерия валютой не принимает.
- Мне сбегать - перевести в рубли? - поинтересовался господин Холодовский.
- Нет, я сам. Здесь рядом обменный пункт. - Достоинство соблюдать необходимо, но никогда не следует зарываться.
Мужчины вышли из комнаты для посетителей: впереди Аркадий Юрьевич, вновь на глазах превращающийся в добродушного медвежонка, а за ним - Виноградов.
- Уже закончили? - оторвалась от телефона Катя.
- Да, спасибо.
Двое коллег, подошедших в контору по своим делам, не без любопытства смотрели, как Владимир Александрович с клиентом направляется к выходу.
- Привет!
- Добрый день. Я сейчас вернусь…
Еще одна молодая, но представительная женщина-адвокат что-то растолковывала с Гражданским кодексом в руках угрюмому пенсионеру в шляпе. Словом, жизнь юридической консультации постепенно входила в привычный ритм…
Прежде чем выйти на улицу, господин Холодовский остановился и придержал спутника за рукав. Понизил голос почти до шепота, так, чтобы слышали только они двое:
- Нет ничего опаснее беспредела… Не важно - воровского, бандитского, милицейского! Одни совершают преступления, другие их ловят и сажают - это ведь честная игра, правда? Но когда противник не соблюдает правил, рано или поздно появляется желание просто разом смахнуть все фигуры. Понимаете?
- Кажется, да.
- Надеюсь. - Аркадий Юрьевич взялся за ручку двери:
- Мы-то всегда успеем уехать… А вам здесь жить. Поверьте, это страшно, когда страна превращается в залитую кровью пустую шахматную доску.
- Всего доброго!
- До свидания! Провожать не надо, простудитесь.
Когда дверь закрылась, Владимир Александрович подмигнул Кате и устремился обратно, в приемную для посетителей. Все-таки деньги в конверте были большие и оставлять их без присмотра не стоило даже в юридической консультации.
Глава вторая
Нет приятнее занятья,
Чем в носу поковырять.
Всем ужасно интересно,
Что там спрятано внутри.
А кому смотреть противно,
Тот пускай и не глядит.
Мы же в нос к нему не лезем,
Пусть и он не пристает.
Григорий Остер
Людей было приказано любить…
Начиная со знаменитой перекраски стен в милицейских кабинетах, каждая установка нового начальника главка быстро и профессионально доводилась личным составом до полного идиотизма.
И это в конце концов принесло свои плоды.
Впрочем, сотрудники ГУВД успокоились окончательно только после того, как генерал вывел на улицу так называемых городовых, немедленно получивших от народа за свои красные шапочки прозвище Мухоморы.
- Слава Богу! - перекрестились коррумпированные милицейские чиновники, постовые и даже относительно честные опера-работяги, которым как раз больше всего и доставалось от нового руководства.
Ясно, что затея дополнить декоративное убранство Невского проспекта смешными фигурками в форме была с точки зрения общественного порядка бессмысленной и довольно дорогой. Но зато у бравого начальника ГУВД появилось свое собственное "потешное войско", и он мог теперь целыми днями спокойно играть в солдатиков, не мешая подчиненным заниматься привычными делами и делишками.
- Проходите! Присаживайтесь.
Старшего следователя звали Евгений Иванович Баянов. До пенсии ему оставалось совсем чуть-чуть, и последние десять лет подполковник Баянов вел дела только по дорожно-транспортным происшествиям.
- Доброе утро.
- Здравствуйте… Опять один? А Ратников ваш где?
Владимир Александрович развел руками:
- На больничном. Постельный режим.
- Ничего страшного, мог бы и приехать!
Виноградов укоризненно покачал головой:
- Что вы! После аварии меньше недели прошло, врачи не позволят.
- Проверим… А если я сам в адрес поеду? И допрошу?
- Тут прокуратура в соседнем здании, - напомнил Владимир Александрович. - Написать жалобу - пять минут! Копия - начальнику ГУВД…
- Вы меня только не пугайте, ясно?
Подполковник пробурчал себе под нос что-то сердитое насчет адвокатов, которые вообще неизвестно по какому праву и зачем тут ошиваются.
- Евгений Иванович, ну зачем так-то? - Виноградов достал из папки несколько соединенных скрепкой листков:
- Я со всей душой… Вот копия больничного, справка от лечащего врача с телефоном. Даже характеристики на Ратникова с места работы и из жилконторы, чтобы нам с вами потом не бегать!
- Спасибо, - хмыкнул следователь. - Нам?
Владимир Александрович улыбнулся в ответ:
- Дело будет долгое, еще не раз встретимся.
Баянов помолчал и бросил пробный шар:
- Значит, точно - это вы будете адвокатом у обвиняемого?
- У кого, простите?
- У гражданина Ратникова!
- А разве он уже обвиняемый? - изобразил удивление Виноградов. - Пока вроде свидетель… да и то - никем ни разу не опрошенный и не допрошенный, верно?
- Только не надо вот этого! - вышел из себя Евгений Иванович. - Сегодня свидетель, а завтра…
- Тогда и поговорим, ладно?
Через минуту адвокат уже прощался:
- Не любите вы людей, товарищ подполковник… Хотя ведь приказано! Думаю, начальник главка будет недоволен, если узнает.
Что ответил хозяин кабинета, Владимир Александрович уже не расслышал…
Оказавшись в полупустом коридоре следственного управления, он направился не к лифту, а совсем в другую сторону.
Постоял немного у туалета, пережидая, не выскочит ли вслед Евгений Иванович. Затем пошел вдоль дверей, отыскивая по табличкам фамилию начальника отдела.
Ага, вот она где… Постучал:
- Разрешите?
- А, привет! Подождите, сейчас я на ключ закроюсь, поболтаем.
- А есть о чем?
- Иначе бы не звонил.
Виноградов прошел к столу и уселся так, чтобы видеть хозяина кабинета.
- Не суетитесь. Расслабьтесь!
Начальник отдела закончил возню с ключами и вернулся на свое место.
- Сволочи кругом. Завидуют…