Она тоже сняла маску. Ее волосы отливали бронзой. Маска размазала макияж, что сделало черты лица нечеткими, как изображение на телеэкране, когда оно начинает "пульсировать". Мелоун прищурился, стараясь рассмотреть ее и вспомнить, не встречались ли они раньше, но если и встречались, тогда Голди выглядела куда моложе и свежее.
Эллен опустила голову ему на плечо; ее глаза казались стеклянными. "Даже если мы выберемся из этой передряги, - думал Мелоун, - она уже никогда не станет прежней. Кошмары будут мучить ее до конца дней, она не отпустит Бибби от себя ни на шаг и сделает из нее такую же невротичку, а меня никогда не простит. Не потому, что это моя вина, а из-за того, что я не был на уровне киногероев Шона Коннери, Питера О'Тула, Майкла Кейна или ее любимца Спенсера Трейси, которых она видит по телевизору по ночам, когда колики мешают ей заснуть. Я стану для нее обычным провинциальным копом-неудачником".
Мелоун с усилием вернул себя к действительности. Взял себя в руки и Фуриа - он снова был боссом.
- Ты что, легавый, не слышал меня?
- Прошу прошения, - извинился Мелоун. - У меня болит голова. Что вы сказали?
- Я сказал, что мы останемся здесь, пока не найдем бабки. У тебя любопытные соседи?
- Нет.
- А как насчет разносчиков?
- Только один - он оставляет молоко на крыльце около восьми утра.
- А почтальон?
- Бросает почту в ящик у калитки.
- Это все?
Мелоун осторожно кивнул. Его голова превратилась в барабан.
- Если кто-нибудь придет и начнет расспрашивать, мы родственники из другого города. Как я вам в качестве родственника, миссис?
Эллен что-то пробормотала.
- Недостаточно хорош для вас, а?
- Я этого не говорила.
Фуриа засмеялся:
- Все понял, легавый?
- Да, - ответил Мелоун.
- А вы, миссис?
Эллен кивнула, судорожно глотнув.
- И не пытайтесь воспользоваться телефоном. Я сломаю ваши изящные пальчики один за другим, леди, или поручу Хинчу вами заняться. Как тебе это, Хинч?
- Мамма миа! - ухмыльнулся Хинч. - Чего я только с ней не сделаю!
Мелоуну показалось, что его окатили ледяной водой. Такой вариант не приходил ему в голову.
- Ну-ну, Хинч, - сказал Фуриа. - Это славная леди. Не питай на ее счет грязных мыслей. - Он пришел в благодушное настроение - Голди разработала для него стратегию, и он мог заняться тактикой. На войне такие отношения командира и подчиненного выглядели бы нелепо, но это была извращенная война.
Мелоун перевел взгляд на Хинча.
Громила также снял маску, несомненно, чтобы дать Эллен возможность насладиться лицезрением его мужской красоты. Его неандертальская физиономия выглядела довольной. Мелоун представлял, что чувствует Эллен после прозрачного намека на изнасилование. Он чувствовал ее дрожь и хотел сказать ей, что гориллы - мирные животные, как сказал бы Барбаре, чтобы успокоить ее. Но Эллен дрожала и все теснее прижималась к нему - она была взрослой девочкой и понимала разницу между сказкой и былью. Мелоун невольно стал вспоминать молитву.
- Это касается вас обоих, - продолжал Фуриа. - Если телефон зазвонит, не отвечайте, пока я или Голди не станем прослушивать разговор. А если кто-нибудь придет, не открывайте ни переднюю, ни заднюю двери, пока я не кивну. Ясно?
Мелоун ответил утвердительно. Эллен промолчала.
- О'кей. Как только мы обшарим вашу спальню сверху донизу, я разрешу вам подняться туда. Но оставайтесь там и помните о телефоне.
- В их спальне нет телефона, - сказала Голди.
- А я могу забрать в нашу спальню мою девочку? - Эллен быстро добавила: - На случай, если она проснется, мистер Фуриа. Я не хочу, чтобы она вас беспокоила.
- Можете, когда обыщем вашу комнату. - Казалось, униженная просьба смягчила его. А может, он накачался героином или ЛСД? Вряд ли - он должен контролировать себя… - Девчонка будет напоминать вам, миссис, в каком вы положении.
Мелоун внезапно понял, что Фуриа попросту трусит.
- Благодарю вас, - робко произнесла Эллен.
* * *
Пока Хинч держал Мелоунов внизу под дулом "вальтера", Фуриа как следует поработал над их спальней. Время от времени Хинч строил рожи Эллен. Казалось, ему нравится смотреть, как она бледнеет и ежится. Мелоун видел губы Хинча, красные и влажные, как свежая кровь, а иногда серый кончик его языка. При мысли о том, как эти губы скользят по телу Эллен, он согнулся, как будто его ударили ногой в пах.
Ящики их комода были выпотрошены, одежда в стенном шкафу распорота, ковер ручной работы еще колониального периода, доставшийся Эллен от матери, разрезан на три части - словно в нем можно было что-то спрятать! - и отброшен в угол. Отставшая половица орехового дерева, натертая до блеска, как и весь пол, была выдернута топором, взятым из погреба, - в углублении Мелоун увидел скелет крысы, вероятно пролежавший там не один десяток лет. Двуспальная кровать под клен была разобрана, а две планки сломаны - Meлоуну пришлось приводить ее в порядок, прежде чем они смогли перенести Бибби из детской. Нож Фуриа вспорол две подушки, и гусиные перья разлетелись по всей комнате.
Они сидели на полу в изножье кровати, прислушиваясь к тяжелому дыханию Барбары. Она пробудилась от алкогольного сна, когда Мелоун поднял ее, и начала плакать, жалуясь на головную боль. Эллен пришлось просить у Фуриа разрешения сходить за аспирином в ванную наверху. Наконец ей удалось снова усыпить Бибби. Мелоун прижимал пузырь со льдом к распухшей челюсти - с повязанным Эллен бинтом на окровавленной голове он походил на дезертира из разбитой армии.
- Обними меня, Лоуни, - попросила Эллен.
Мелоун повиновался.
- Я боюсь.
- Мы все еще живы, - отозвался Мелоун.
- Ты называешь это жизнью?
Он опустил ледяной пузырь, чтобы поцеловать ее.
- Лоуни, мы выберемся из этого?
- Рано или поздно.
- И как долго это протянется?
Мелоун промолчал.
- А ты не мог бы сделать веревку из простынь и спуститься из окна, пока они обшаривают дом? - Эллен снова вернулась в мир кино. - Тогда бы ты позвонил шефу Секко от Каннингемов или Рочеллов…
- По-твоему, сколько прожили бы ты и Бибби после того, как они обнаружили бы мое исчезновение? Нужно смотреть в лицо фактам, Эллен. Мы можем рассчитывать только на себя.
Внизу послышался звук бьющегося стекла и смех Хинча. "Он нашел бутылку скотча, которую подарил мне Дон Джеймс, когда я поймал белого мальчишку, который кидал мусор им в окна", - мелькнуло в голове у Мелоуна. Стараясь не думать о пьяном Хинче, он крепче обнял Эллен.
- Было бы лучше всего, если бы мы смогли вернуть деньги или хотя бы догадаться, кто их взял, - заговорил Мелоун. - Я мог бы договориться с Фуриа, предложив ему деньги за нашу свободу.
- По-моему, ты думал, что их украл Фуриа.
- Теперь я в этом не уверен. Конечно, такой подонок способен на все, но мне показалось, что он не лжет.
- Тогда кто это сделал, Лоуни? Может, все-таки Хинч? Он мог пригнуться…
- Ты больше ничего не припоминаешь о человеке, который тебя ударил?
Она прижалась затылком к лоскутному одеялу.
- Я рассказала тебе все, что видела.
- Иногда подробности вспоминаются позже. Мы должны постараться… Эллен!
- Что?
- Я знаю, что ты измождена, но не спи! Подумай! Какого цвета был его костюм?
Эллен молча покачала головой.
- Пиджак и брюки были одного цвета? Или на нем была спортивная одежда?
- Не знаю. Я не заметила.
- Может, он был в кожаной куртке?
Она снова покачала головой.
- На нем не могло быть пальто?
- Я не видела, Лоуни.
- А шляпа?
- Нет. Шляпы не было. Чулок был натянут на всю голову.
- Через чулок обычно можно увидеть хоть что-то. Ты не запомнила что-нибудь о его лице?
- Только приплюснутый нос.
- Приплюснутый? Как у Хинча?
- Чулок сплющивает любой нос…
- Эллен, ты опять засыпаешь! - Мелоун встряхнул ее, и она открыла глаза.
- Прости.
- Волосы? Уши? Галстук? Руки? Ноги?
Эллен продолжала качать головой. Внезапно ее глаза расширились, и она отодвинулась от кровати.
- Ноги, Лоуни! Он был обут в галоши. Или боты.
- Боты? - Мелоун уставился на нее. - Сегодня? Весь день было сухо, а на небе ни облачка. Ты уверена, Эллен?
Она кивнула.
- Это уже что-то… В чем дело?
- Я вспомнила кое-что еще.
- Что?
- Его руки. На нем были перчатки. Я видела, как опускалась рука, ударив меня. На ней была черная кожаная перчатка.
- Перчатки… - пробормотал Мелоун. - Если он скрыл лицо под чулком, то мог позаботиться о том, чтобы не оставлять отпечатки пальцев… Предположим, это был взломщик…
- В Нью-Брэдфорде? - Эллен невольно улыбнулась. - Ты снова превращаешься в копа, Лоуни. К чему вору в этом городишке беспокоиться об отпечатках пальцев?
- Признаю, что более вероятным кажется один из этой троицы, как мы и думали. Но почему перчатки? Сейчас они явились сюда с голыми руками…
Мелоун казался удивленным выводом, к которому привели его умозаключения. Он осторожно положил на пол пузырь со льдом, снял ботинки, приложил палец к губам, потом встал, подошел к двери и прислушался. Теперь он отнюдь не выглядел изможденным. Вернувшись, он опустился на одно колено и прошептал:
- Эллен, ты все время говоришь о человеке, ударившем тебя, как о мужчине. Почему?
Она нахмурилась:
- Не знаю. Пиджак, брюки…
- Это не означает мужчину. В наши дни мужчину и женщину трудно отличить по одежде. Женщина могла надеть слаксы, мужской пиджак и примять волосы чулком. Но руки и ноги сразу бы ее выдали, если бы она не замаскировала их полностью. Вот откуда мужские перчатки и боты в сухой день. Она подстраховалась на случай, если ее заметят. Помнишь, Хинч говорил внизу, что он и Голди сегодня ездили в город? Голди обманула своих сообщников, Эллен! Должно быть, в городе она ускользнула от Хинча, пришла сюда, ударила тебя по голове, украла сумку и наверняка спрятала ее где-то, прежде чем вернуться в хижину. Потому она и старается изо всех сил убедить Фуриа, что сумку украли мы!
Мелоун ощущал маленький триумф и жаждал восхищения Эллен. Он хотел услышать от нее: "Ты восстановил свой престиж в моих глазах, дорогой. Теперь я снова чувствую себя в безопасности".
Но Эллен вместо этого сказала:
- Хорошо, Лоуни, сумку украла Голди. Как это нам поможет?
Разумеется, она была права.
Мелоун встал и начал ходить по комнате.
- Но больше у нас ничего нет. Значит, мы должны воспользоваться этим. Каким образом?
- В том-то и загвоздка. - Голова Эллен снова прислонилась к кровати.
Но Мелоун уже почувствовал второе дыхание. Крошечное пятнышко света появилось там, где раньше была сплошная темнота, как внутри старого колодца, заброшенного пятьдесят лет назад и полного зеленой слизи.
- Может быть, нам обвинить ее в присутствии двух других? - пробормотала Эллен.
- Нет, это не сработает. Голди хитра и обведет Фуриа вокруг пальца - он поверит каждому ее слову. Она не должна догадываться, что мы подозреваем ее, Эллен, иначе может уговорить Фуриа прикончить нас. В глубине души она куда хуже, чем он.
- Тогда попробуем договориться с ней.
- А что мы можем ей предложить? Пригрозить, что мы все расскажем Фуриа? Даже если это пробудит в нем сомнение, доказательств у нас нет, и она быстро его переубедит. До сих пор, Эллен, она сдерживала его, но сейчас перестанет это делать. Нет, нужно как-то выяснить или догадаться, где она прячет деньги.
- Попробуй. - В ее голосе не слышалось особой надежды.
- Эллен, мы не должны сдаваться.
- А кто сдается?
- Ты!
- Что ты от меня хочешь, Лоуни? Я не могу драться с ними голыми руками. Я только знаю, что должна защитить моего ребенка…
- Мы должны!
- Хочешь, чтобы они услышали, как мы ссоримся?
Мелоун хрустнул костяшками пальцев и снова стал мерить шагами комнату.
Веки Эллен опустились.
- Я не сплю, - сказала она. - Свет режет мне глаза.
Мелоун сердито повернул выключатель и прислонился к стене. "Какой смысл вцепляться друг другу в глотку? Чего я от нее ожидаю? При первой же серьезной передряге я цепляюсь за нее, как никогда не цеплялся даже за собственную мать. А она хочет цепляться за меня. У нее есть на это право - я ее муж. Каждый избиратель может проголосовать только один раз. Ты должен войти в кабинку и сам принять решение, как делается в Америке".
- Эллен. - Мелоун осторожно встряхнул ее.
Прошло много времени.
- Лоуни? - Эллен открыла глаза, села прямо и нащупала его руку. - Что-то случилось? Они…
- Нет-нет, они угомонились до утра. - Мелоун присел рядом с ней в темноте. - Я должен поговорить с тобой.
- О чем?
- Я все обдумал заново и, по-моему, на что-то наткнулся.
- На что?
- Эллен, проснись, это может оказаться важным. Потом ляжешь в кровать рядом с Бибби. Ты проснулась?
- Да.
- Кое-что показалось мне странным. Каким образом эти подонки нашли наш дом в среду вечером?
Она пошевелилась, и половица скрипнула.
- Они убегали и, вероятно, увидели свет. Вряд ли у кого-нибудь еще во всем квартале горел свет, когда я возвращалась из кино.
- Но почему они вообще выбрали Олд-Брэдфорд-роуд? У поворота с Холма Любовников знак тупика, который увидел бы даже слепой. Убегающим грабителям нечего делать в тупиках. И еще одно. Прежде чем я вернулся домой из участка, ты не говорила им, что я коп?
- Конечно нет. Я боялась, что если они об этом узнают, то могут застрелить тебя, как только ты войдешь в дом.
- Тем не менее они это знали, верно? Фуриа сразу назвал меня копом. Откуда он узнал? Я не был в униформе.
- Действительно странно.
- Я объясню тебе. У них была предварительная информация!
- Ты имеешь в виду, они видели тебя днем на дежурстве в городе?
- Тогда почему Фуриа сказал: "Не рыпаться, коп", как только я шагнул в дом? Он не мог видеть даже моего лица - они оставили свет только на крыльце, а я стоял спиной к нему. Нет, Эллен, они знали это, даже ни разу не видя меня раньше.
- Но как?
- Нанетт.
- Господи! Девушка, которой я доверяла Бибби все эти годы! Неужели она в этом замешана, Лоуни?
- Не знаю. Не похоже. Но вспомни, как часто Нанетт упоминала о своей старшей сестре, от которой их родители практически отказались, потому она пошла по кривой дорожке. Эллен, Голди - сестра Нанетт!
- Это всего лишь догадка.
- Нет, это факт. Я знал, что видел ее раньше - много лет назад, - и был уверен, что она из Нью-Брэдфорда, но не мог вспомнить, пока не стал задавать себе все эти вопросы. Нанетт говорила, что они тайком переписывались после того, как Голди ушла из дома. Очевидно, Нанетт упомянула в письме, что постоянно сидит с Бибби, когда мы уходим, а Голди вспомнила об этом, когда они застряли в городе в среду вечером, и посоветовала Фуриа явиться сюда и воспользоваться Бибби как страховкой для денег. Значит, утром я должен прежде всего связаться с Нанетт…
- Они не позволят тебе уйти.
- На этот счет у меня тоже есть идея. Эллен, это наша единственная ниточка. Я не могу ее упустить.
- Ниточка к чему? Как она может нам помочь?
Мелоун поднялся.
- Не знаю. Но это лучше, чем сидеть здесь как три цыпленка в ожидании, когда нам свернут шеи.
- О, Лоуни, если бы тебе удалось…
Это уже было гораздо лучше.
Он наклонился, чтобы поцеловать ее.
- А теперь ложитесь в постель, молодая леди.
- Нет, если ты тоже не ляжешь.
- Я скоро приду.
Мелоун подождал, пока ровное дыхание Эллен не сообщило ему, что она заснула.
Тогда он пошарил в темноте, нащупал отставшую половицу, поднял ее, сломав ноготь, и растянулся на полу у двери, держа половицу в руке.
"Я должен как-то выбраться отсюда утром".
Пятница
НА ДНЕ
Мелоун открыл глаза на рассвете. В это время года солнце вставало чуть позже шести тридцати, значит, сейчас, очевидно, было начало седьмого. Да, петух старика Тайрелла уже кукарекает. Он был уже не молод и годился только на роль будильника, но Тайреллы обратились за помощью к старой знахарке, все еще рассчитывая получать яйца. Кто-то должен объяснить всем четырем старикам, включая петуха, что надеяться уже не на что…
Мелоун сел, дрожа всем телом, - в доме было холодно, а он спал без одеяла. "Когда я последний раз спал в кровати?" - думал Мелоун, потягиваясь и разминая мышцы.
Он прислушался. Эллен и Барбара дышали ровно и спокойно, как будто наступил самый обычный день. В доме было тихо. Значит, "три медведя" тоже спят.
Интересно, где?
Поднявшись бесшумно - не только из-за Эллен и Барбары, - Мелоун нащупал ногой дыру в полу и прикрыл крысиный скелет половицей, благодаря Бога за то, что ему не пришлось ею воспользоваться. Хинч, должно быть, отсыпается, прикончив бутылку скотча, подаренную Доном.
"Возможно, мы трое могли бы выбраться отсюда прямо сейчас, - подумал Мелоун. - Достаточно выскользнуть из дома, спуститься с холма в участок - тогда мы будем в полной безопасности под защитой Джона, и этот кошмар кончится!"
Неужели все так просто?
Мелоуну понадобилось две минуты, чтобы открыть дверь спальни.
Его глаза привыкли к полумраку, и он медленно двинулся по коридору в одних носках, идя вдоль стены, чтобы не скрипел пол.
Добравшись до комнаты Барбары, Мелоун обнаружил дверь закрытой. Он осторожно повернул фарфоровую ручку и слегка толкнул дверь, но она не поддалась. Вряд ли в комнате Фуриа или Хинч - должно быть, там женщина. Но почему она заперлась? Если бы Голди занималась любовью с Фуриа, их наверняка было бы слышно сквозь стену. Очевидно, она не доверяет Хинчу.
Дверь в гостевую спальню на другой стороне коридора была полуоткрыта. Неужели там спят двое мужчин? Мелоун был озадачен. Хинч с его сломанным носом и брюхом, наполненным скотчем, храпел бы как паровоз.
Мелоун на цыпочках пересек коридор, снова прислушался и заглянул в комнату. Она была пуста, но одна из раскладушек исчезла.
Значит, они спят внизу.
Мелоун вышел на лестничную площадку и рискнул заглянуть через перила в гостиную и через арку в прихожую. Они перетащили диван из гостиной в прихожую и поставили его поперек входной двери. На диване свернулась, как кошка, маленькая фигурка, прикрытая вязаным шерстяным платком Эллен.
При виде беззащитного Фуриа Мелоун стиснул перила, и они скрипнули. Фуриа моментально проснулся. Полицейский кольт в его руке казался огромным. Мелоун отступил к стене, затаив дыхание.
Вскоре он услышал, как Фуриа снова улегся спать.
Должно быть. Хинч расположился в кухне на раскладушке, взятой из гостевой спальни, блокировав заднюю дверь, как Фуриа блокировал переднюю. Мелоун напряг слух и услышал храп. Вероятно, Хинч пьян. Но Фуриа спит чутко, как кот…
Мелоун вернулся к Эллен и Барбаре. Эллен тут же проснулась и села в кровати.
- Лоуни?