- Да. Я много думала, месье. Эжен несчастлив дома. Он уважает мадам Видмер, но несчастлив… И я уверена, что если бы и прервала нашу дружбу, я ничего бы не изменила… - Она остановилась. - Ведь это никому не мешало, даже мадам Видмер.
- Вы допускаете, что положение могло усугубиться, мадам?
Она посмотрела ему в глаза.
- Эжен стал бы несчастным… я в этом уверена. Я не знаю, что бы он сделал.
- А вы говорили ему, что нужно прекратить эту дружбу?
- Часто… в первое время, когда узнала, что он женат… Впоследствии я признаю, что была слаба. Жизнь для такой женщины, как я, может стать очень тоскливой. Естественно, я находила оправдание своей слабости, но считаю, что не причиняла никакого зла его жене. Я считаю, что он мог бы пойти гораздо дальше, и это было бы намного хуже. - Она сильно покраснела. - Видите ли, я совсем не была в нем заинтересована. Мой муж оставил мне солидное состояние, а запросы у меня скромные.
- В то время как лишенный вашей дружбы Видмер, возможно, стал бы искать утешения с кем-нибудь… кто мог бы заинтересоваться им? Ведь вы об этом хотели сказать, мадам?
- Это возможно… Да, честно говоря, это то, о чем я думала. Ведь если не ошибаюсь, Эжен очень богат?
- Он вам никогда не давал денег?
- Нет… Подарки… иногда ценные, но деньги никогда.
- Драгоценности?
- Никогда. Вечернюю сумочку, а иногда, очень редко, он уговаривал меня принять от него платье. Эжен любил, когда женщина хорошо одета и, признаюсь, иногда он оплачивал платье, которое я сама не в состоянии была оплатить… Но, честно говоря, месье, я не вижу в этом ничего дурного. Эжен часто уверял меня, что такие траты для него ничто. Цветы, пустяки и некоторые маленькие подарки я позволяла ему делать и даже оплатить четыре-пять платьев, которые я выбрала для себя… в течение двух лет… это ничто в сравнении с тем, что он жаждал сделать для меня.
- В самом деле? И он предлагал вам драгоценности, мадам?
- Часто. Если бы я позволила, он перевел бы на мое имя капитал, намного превышающий мои потребности. Я должна была быть твердой и отказывать ему в этом, месье. Эжен очень великодушен и иногда он просто сердился на меня за то, что я отказывалась от денег. Но тогда обстановка стала бы невыносимой. Я очень дорожила его дружбой и не могла допустить, чтобы она омрачилась.
- Я уважаю ваше мнение, мадам, поверьте мне. А у вас есть письма от Видмера?
Этот неожиданный вопрос заставил ее покраснеть, но она ответила откровенно:
- Да, несколько. Их немного, учитывая, что мы оба живем в Париже. Всего десять писем, написанных Эженом из Монако и из других мест, куда он ездил на отдых. Кажется, в одном из них есть то, о чем я вам говорила, - о его предложении подарить мне драгоценности.
- Вам будет неприятно, если я посмотрю эти письма?
- Да, месье, очень неприятно.
- Вы говорите о драгоценностях, мадам. А видели ли вы то, что Видмер покупал? Вы в курсе его покупок? Не предлагал ли он вам, например, кольцо, от которого вы отказались?
- Нет, я не помню, чтобы Эжен когда-нибудь приносил мне драгоценности, если это то, о чем вы хотите узнать.
- Именно это я и хочу узнать, мадам. У вас нет никакого предположения, где может находиться Видмер в настоящий момент?
- Я ничего об этом не знаю. У него не было никаких постоянных мест, он любил перемены.
Сатурнин встал, взял шляпу и трость и повернулся к мадам Мендоза.
- И совсем между нами, мадам, что вы думаете об этом деле?
- Что я думаю?.. Я не понимаю… Как я вам уже сказала, я считаю, что Эжен устроил себе небольшой отдых. Сейчас ведь такая отличная погода!
- Но ведь вы читали газеты. Надеюсь, вы поняли, почему в них говорилось об отсутствии Видмера. Нет? Несмотря на написанное, Видмер не сообщил, где он, ни домой, ни на работу.
Она встала с кресла, глядя на комиссара, пожала плечами.
- Вы хотите знать мое мнение, - сказала она, - я полагаю, что Эжен отдыхает и не читает газет. Он может быть в Швейцарии или Италии. В заброшенных уголках трудно достать парижские газеты, и вообще, когда отдыхаешь, не читаешь газет. Я совершенно не беспокоюсь, месье.
- Я это вижу. Теперь поговорим о письмах… Вы даете мне слово, что сохраните их и, если возникнет необходимость, дадите мне прочитать?
Взгляд Урсулы выразил лишь удивление.
- Разумеется, я сохраню их, месье. И если вам удастся убедить меня, что это в интересах Эжена, они будут в вашем распоряжении.
Они сидели на террасе маленького кафе на улице Пасси. Феликс Норман пил пиво, а Сатурнин размышлял, потягивая вино из стакана.
- Что вы думаете об этой женщине? - спросил бригадир. - У нее очень приличный вид, верно? Славная женщина и незаинтересованная.
- А по-вашему, она лгала, мой мальчик?
- Я этого не думаю. Она произвела на меня хорошее впечатление.
Феликс широко улыбнулся.
- Вы устраивали ей ловушки, но она не попалась в них.
Сатурнин равнодушно кивнул.
- Она ни разу не употребила прошедшего времени, говоря о Видмере, - сказал он. - А это легко сделать, когда говоришь о мертвом.
- Если к этому не подготовиться, шеф. Она могла подготовиться и внушить себе, что он находится в отпуске.
Сатурнин достал из кармана пачку сигарет.
- Она не ожидала нашего посещения. Она могла отрицать, что у нее есть письма Видмера. На меня она тоже произвела хорошее впечатление… Но, черт возьми, она кое-что все же утаила от нас.
- Вы так думаете? Да, такая скрытная женщина сумеет при желании скрыть то, что ей надо.
- Это сомнительно, мой мальчик. То малое, что нам удалось обнаружить, сделало дело еще более темным. Возблагодарим господа за то, что у нас есть что пить и курить, и мы можем вернуться в деревню, когда нас выкинут из полиции.
- По-видимому, - проговорил Феликс тоном, в котором комиссар узнал свой собственный.
Глава 18 Гараж в Пасси
Сатурнин Дакс внимательно осмотрел тело Гидо Колла, лежавшее в "испано" и почти скрытое покрывалом. Исчезнувший автомобиль и шофер были обнаружены на улице Помп в незанятом гараже пустого дома.
Несчастный был заколот. Его труп лежал на спине. Рана на шее была нанесена опытной рукой. Сатурнин осмотрел руки, ногти рук, подошвы башмаков. Нагнувшись к восковому лицу, осмотрел вблизи рот, нос, уголки глаз. В нагрудном кармане он обнаружил небольшой замшевый мешочек, содержимое которого слегка звякнуло. Комиссар, пятясь, вылез из машины на свежий воздух. Его взгляд встретился с вопросительным взглядом Нормана.
- Уже по крайней мере сорок восемь часов, как он мертв, мой мальчик. Единственная рана нанесена в шею ножом с очень тонким лезвием, или чем-то вроде этого. В машине никакого оружия. Крови вытекло очень мало. Почти мгновенная смерть. Очень умелая рука.
Он снял шляпу и отогнал насекомых.
- По крайней мере сорок восемь часов, - повторил бригадир. - Если мы дойдем до пятидесяти шести, то Колла был убит в ночь исчезновения… в ночь, когда он доставил мадам Видмер в театр.
- Да, пожалуй, что так. Мы узнаем больше, когда его осмотрит судебный врач, но что касается времени смерти, то тут все и так ясно.
- Пусть меня повесят! Вероятно, его убили в то время, когда за ним следил Жорж Адлер. Бедняга Жорж, это убьет его.
- Не надо шутить! Такое могло случиться с любым из нас, - сердито проговорил Сатурнин. - Жорж должен был находиться в бистро, чтобы его не заметили. Было темно и, когда Колла, окончив чтение газеты, погасил в машине свет, Жорж не мог больше видеть его.
- Итак, что же могло произойти, - спросил Феликс. - Неизвестный в форме шофера заговорил с Колла и, возможно, оба спокойно уселись в глубине машины, чтобы поговорить. Не исключено, что у них было назначено свидание. Ну, конечно, Колла знал незнакомца. Может быть, тот шантажировал его. Может быть, незнакомец подошел, поздоровался со своей жертвой и сказал: "Сожалею, но я смог достать лишь сто тысяч франков, остальное я отдам вам завтра". Ему удалось уговорить Колла сесть в машину и, когда тот стал пересчитывать деньги, незнакомец ударил его ножом в шею, набросил на него покрывало, сел за руль в своей шоферской ливрее… и ему оставалось лишь удрать.
- Замечательно, мой мальчик!
- Но это было очень возможно, шеф. Он привез труп сюда и это доказывает, что все было спланировано заранее. Он знал, что этот дом пустой и здесь он сможет спрятать "испано"… по меньшей мере на несколько дней.
- Все это очень предположительно.
Сатурнин равнодушно кивнул, терпеливо развязал узел, которым был завязан мешочек. Он высыпал его содержимое себе на ладонь.
- Что это? - воскликнул Феликс. - Это оправы или драгоценности?
Он подошел поближе.
- Оправы, мой мальчик. За исключением этой золотой монетки. Старинная монетка в двадцать долларов. Она представляет собой коллекционную ценность… но ничего особенного.
- Как сказать! Вы думаете, это оправы от колец и других купленных Видмером у Зонненшейна драгоценностей?
- Ни секунды в этом не сомневаюсь. Хорошая работа! Этот человек ловкач, но будем надеяться, что не слишком.
- Я не понимаю.
- Где же ваше воображение? Злоумышленник наложил руку на Видмера и купленные им драгоценности. Колла знал о происшедшем, полностью или частично. Он, очевидно, занялся шантажом… и его ликвидировали. Преступнику нужно было, чтобы подозрение в убийстве хозяина пало на его шофера. Вот почему мы нашли у него в бриллиантине изумруд. Из всех купленных Видмером вещей изумруд был наименее ценным, а оправы и вовсе не представляют ценности для нашего незнакомца. Они даже опасны для него. Что же касается американской монеты, то вероятно она принадлежала Видмеру.
- Значит, беднягу все же убили?
- Я уверен, что Эжен Видмер мертв. Он стал жертвой преступника, похитившего драгоценности. Все это ясно, но кто он? У нас нет ни малейшей зацепки. Просто кошмар! Еще один труп! Послушайте, зарисуйте-ка для меня эту машину, потом Васшет сделает фотографию. У вас есть бумага? Хорошо. А я пойду к тому агенту, который свистит в саду.
Оставив Феликса за работой, Сатурнин вышел из гаража. Свистун замолчал, и по-военному приветствовал комиссара.
- Итак, мой друг, - сказал Сатурнин, - это вы обнаружили злосчастную "испано" и ее содержимое? Как вас зовут?
- Пети, господин комиссар, Жан Пети. По правде сказать, не моя заслуга в этой находке. Сегодня рано утром в саду играли дети, которые и увидели, что дверь гаража легко открывается. У них хватило сообразительности сообщить об этом в полицию. Они поймали меня в пятидесяти метрах отсюда.
- Дети? - Сатурнин помрачнел.
- Они увидели только одну ногу, остальное было скрыто, а дверцы машины заперты. Я сказал им, что шофер просто заснул в машине.
- И вы открыли дверцу?
- Да, месье комиссар. Мой брат держит гараж, и он научил меня разным способам.
Задумчиво теребя усы, Сатурнин рассматривал хорошенький павильон, на котором около входной двери прочитал имя "Буен Ретиро". Ничто не указывало на то, что дом сдается или продается.
- Здесь очень мило, - сказал Сатурнин, - и опустел он, вероятно, недавно. Хотелось бы знать, как это случилось. Вы не знаете, Жан Пети?
- Да, месье комиссар. Только пятнадцать дней назад из него выехали жильцы. Некий месье Джемс жил тут с женой, дочерью и зятем, но молодые переехали отсюда. Месье и мадам Джемс пожилые люди, им около шестидесяти. Он почти слепой, а у нее вообще слабое здоровье. После отъезда молодых старики решили, что дом слишком велик для них. Они были рады, когда владелец предложил им квартиру на улице Хош.
- Понятно. А хозяин собирается жить здесь?
- Я так понял, месье.
- А кто хозяин этого участка, Жан Пети? Вы знаете его фамилию?
Наморщив лоб, агент стал мучительно вспоминать.
- Черт! Ведь мне называли его! Дьявол! Мне несколько раз повторяли фамилию хозяина… Она начинается с Р… Нет, вру…
- Спокойнее, Жан Пети. Вспомните… Вы разговаривали с консьержками, которые кончили свою работу… Вы курили в саду… Вам сказали, что вскоре их хозяин приедет сюда с женой, которая воспитывает собак и хочет иметь дом с садом, и ее муж…
- Черт возьми! Вспомнил, господин комиссар! Его зовут… Форестье! Абель Форестье!
Глава 19 Головоломка
Комиссар Дакс сидел в кабинете и вздыхал над толстенной папкой лежащего перед ним досье. Он знал много фактов… и не знал ничего. Это была головоломка, которую он должен был разрешить. Перед ним как бы висела картина, но повернутая рисунком к стене.
Когда он разобрался в написанном, вошел Феликс Норман.
- Абель Форестье сегодня не появился на работе. Никто не знает, где он. С некоторых пор его редко видят в типографии Сирано. Но мы отыщем его до наступления ночи.
Сатурнин кивнул головой, достал из ящика пачку сигарет и закурил.
- Итак, шеф! Полицейский врач подтвердил ваше предположение относительно времени, прошедшего с момента смерти Колла. Он убит около полуночи, во вторник вечером.
- Все это очень просто, мой мальчик, нужно только обратить внимание на насекомых. - Сатурнин зевнул, а Феликс встрепенулся.
- Васшет очень заинтересовался отпечатками пальцев, которые он снял в "испано". Кажется, они очень свежие. Но они не принадлежат ни Колла, ни Видмеру… Возможно, это отпечатки пальцев Поля?..
Сатурнин встал и по привычке подошел к холодной печке.
- Вы хотите сказать, что мы должны снять отпечатки пальцев у Поля? Вы считаете, что он незаметно вышел из театра, чтобы ударом ножа убить Колла и… уехать на "испано"? Эта маленькая бестия способна на многое, но…
- Я просто сказал, что отпечатки пальцев могут принадлежать этому мальчику, - укоризненно проговорил Феликс. - Ведь в этот вечер он был в машине.
- У него небольшие руки. Наши техники сняли отпечатки взрослого человека на багажнике "испано" и на щитке приборов. Давайте попробуем логично смотреть на вещи. Дело и так запутано, не усложняйте его своим сценарием. Держитесь того, что нам известно, мой мальчик.
- Отлично, меня это устраивает.
Сатурнин выпустил кольцо дыма и сказал:
- Во-первых, в пятницу 26 сентября в четыре часа дня Эжен Видмер, человек немолодой и нервный, уехал, как обычно, из своей конторы. Но, нарушив свои привычки, он в тот день не вернулся к обеду домой и не пошел в клуб. Можно сказать, улицы Парижа поглотили его.
- Именно так, - согласился Феликс. - И Колла заявил, что оставил хозяина на площади Трините около четырех часов. Но шофер лгал.
- Да. Во-вторых, Видмер взял из банка около семисот тысяч франков. В субботу, 4 октября, спустя восемь дней после исчезновения Видмера, его личный секретарь Гонорин Лорд была найдена мертвой в тихом отеле в тридцати километрах от Парижа. Она там остановилась под вымышленным именем, почти ничего не ела, выглядела нервной, не выходила из своей комнаты и видимо кого-то ждала. Затем бросилась вниз головой из окна на камни и разбилась… или ее убили. Безделушка, которую она носила на шее, была сорвана ею… или кем-то другим. Нам она сказала, что ей неизвестно, были ли у Видмера с собой наличные деньги, и не совсем естественно утверждала, что Видмер был не таким человеком, чтобы иметь любовницу или заводить вторую семью.
- Она говорила неправду. Она вероятно знала…
- Не торопитесь! Никаких предположений, никаких гипотез… во всяком случае в настоящий момент. Состояние нервов Гонорин Лорд было таково, что полицейский врач допускает самоубийство, и у нас нет ни малейшей тени доказательств противного, которые мы могли бы высказать перед судом… Лично я полагаю, что молодая женщина была убита… но в настоящий момент это не имеет значения.
- Согласен! - сказал Феликс.
- Ночью 7 октября, - продолжал Сатурнин, - значит, во вторник, через одиннадцать дней после исчезновения Видмера и три дня спустя после смерти его секретарши, ножом убивают шофера. Здесь имело место заранее подготовленное убийство, совершенное в темноте, в автомашине, очень опытной рукой. Убийца уезжает на машине и увозит тело. Тело обнаружено мальчишками…
- И без сомнения, шеф…
- Никаких "без сомнений", - твердо проговорил Сатурнин. - Только факты в хронологическом порядке. Полиция находит изумруд в квартире Гидо Колла, дорогой изумруд, вынутый из оправы. Идя по следу, полиции удается узнать, что накануне своего исчезновения Видмер купил дешевый костюм, переоделся в него на вокзале Сен-Лазар, а потом исчез. Позже стало известно, что Видмер на взятые из банка деньги купил драгоценности и что он тайно встречался с мадам Урсулой Мендоза, живущей в Пасси. Вот факты и открытия. Вы удовлетворены?
- Нет! - воскликнул Феликс.
- Хорошо, но мы не будем отчаиваться. Список вопросов, на которые у нас нет ответов, большой. Где Видмер и куда он отправился 26 сентября? Что стало с драгоценностями, которые он купил? Он не положил их в банковский сейф. Вынул их из оправы? Или это сделал убийца, укравший их?
- Видмер имел их при себе, - сказал Феликс, - а убийца вынул их из оправ, чтобы их не могли узнать и было бы легче сбыть камни. Это он убил Колла и это он спрятал у Колла изумруд, а потом сунул оправы ему в карман, чтобы навлечь подозрения.
- Да, возможно. Но есть еще и другие неизвестные нам факты. Покончила ли с собой Лорд или ее убили? Была ли у нее несчастная любовь, не имеющая никакого отношения к делу, или оно связано с ней? Какова роль Колла? Сговорился ли он с кем-либо обокрасть хозяина или ему стало что-то известно и он захотел шантажировать воров, что привело его к гибели? Что за женщина Урсула Мендоза? Такая ли она благородная и честная, какой выглядит? Была ли искренней ее симпатия к Видмеру? Действительно ли она знает, что он уехал в отпуск? Или она опытная мошенница, которая участвовала в краже и допустила, чтобы человек, к которому она, по ее словам, чувствует симпатию, был убит?
- Можно до бесконечности задавать себе вопросы, - сказал Феликс. - Мы ничего у нее не нашли, но, возможно, она и опасна…
- Опять это "возможно". Что-то их очень много.
Сатурнин снова сел за письменный стол и закурил новую сигарету.
- Итак, мой мальчик. Очень серьезная проблема. Какой же самый главный наш вопрос? Нам нужно найти на него ответ или покинуть набережную Орфевр и заняться выращиванием капусты. Лично я ничего не имею против капусты. В деревне такой покой и можно говорить о коровах и траве. Чудесно!
- Не для меня, - сказал Феликс. - Проблемы меня только подстегивают.
- В самом деле?
- Эти отпечатки пальцев на багажнике машины… это… Форестье?
- Вы думаете?