В чайной было много народу. Носов стал в длинную очередь, взял кое-что поесть, бутылку пива, сел за стол в дальнем полутемном углу. Вышел из чайной только тогда, когда стемнело, и направился к дому Алексея.
Носов уже перестал дрожать от страха, но его душила злоба. В первую очередь он злился на себя. "Идиот, размазня, баб испугался. Промазал с трех метров. Она же сама от страха в обморок готова была упасть... рука, как в лихорадке, дрожала, а я струхнул. Надо же быть такой раззявой! Деньги сами в руки плыли, а я, дубина стоеросовая, в бега ударился. Какой куш сорвался!" Эти мысли настолько взвинтили Носова, что он готов был стрелять в людей, спокойно идущих мимо него.
Он подошел к своему убежищу и удивился, почему в окне нет света. Алексей уже давно должен быть дома. В чем дело? Что случилось?
Вид темных окон подействовал на Носова, как холодный душ. Он остановился невдалеке, пытаясь понять, почему Алексея нет дома. И вдруг вспомнил: "Ключ-то я спрятал под крыльцо, и Алексей, ясное дело, не смог попасть домой!" Подошел к крыльцу, нашел ключ, открыл дверь, включил свет. Комната показалась уютной. Сел на топчан, нашел бутылку с водкой, налил в стакан и залпом выпил. Хлопнула дверь, в комнату вошел Алексей:
- Привет, где ты пропадал, мать честная? Пришел с работы, а дверь - на замке. Пришлось принудительную прогулку устраивать.
- Извини, ходил на работу устраиваться. Немного задержался. Выпьешь? - Носов, не ожидая ответа, налил полный стакан водки, протянул Алексею.
Тот не заставил себя долго ждать. Выпил, схватил кусок сала и хлеб, начал закусывать. Не прожевав пищи, предложил:
- Давай договоримся, мать честная, где будем ключ от дверей ложить, чтобы друг друга не ждать.
- А я уже сегодня так и сделал. Ключ под крыльцо прятать будем. Утром покажу это место - и, переменив тему разговора, спросил: - Где у тебя туалет?
- Во дворе у забора.
Только Носов вышел, как Алексей бросился к костюму, который купил Носов. Он лежал полузавернутый в бумагу. Обшарил карманы, нашел три паспорта, деньги. Быстро пролистал паспорта: все три принадлежали местным жителям. Одного Алексей узнал по фотографии: проживал по соседству, на этой же улице. Положил все на место - и вовремя. Лишь успел сесть за стол, как в сенях послышались шаги. В комнату вошел Носов. Они распили бутылку водки и легли спать. Алексей, несмотря на то, что изрядно охмелел, никак не мог уснуть. Его охватил страх перед этим незнакомым человеком. Что он знал о нем? Даже имя и то могло быть выдуманным. "Откуда у него паспорта? - подумал Алексей и вдруг вспомнил: - Так он же взял их в том домоуправлении, а потом поджег здание. Точно! Это его работа. Такому и задушить меня ничего не стоит. Интересно, спит он?"
Алексей приподнялся на локте, спросил:
- Женька, ты спишь?
Тот молчал. Только ровное дыхание слышалось в ответ.
Алексей так и не уснул в эту ночь, еле дождался утра. Носов еще спал, когда он тихонько оделся, вышел из дому. Он решил отправиться в милицию и рассказать о своем квартиранте.
У калитки Алексей столкнулся с бывшей женой. Она вела за руку дочь. Увидев отца, девчушка приостановилась, воскликнула:
- Папа! Отведи меня в садик!
Мать дернула дочь за руку:
- Еще чего! Сама отведу! Видишь, он на работу идет.
Алексей впервые сочувственно посмотрел на эту женщину, тихо сказал:
- Дай я, мать честная, отведу, - и, не ожидая согласия, взял дочь за руку. Они пошли вдвоем по тротуару - отец и дочь.
Девочка, радостная оттого, что отец ведет ее в садик, что-то лепетала, а он шел и думал: "Что я вижу от пьянок? Жену потерял. А взамен что? Разные типы - вроде этого Женьки".
Теплая доверчивая ручонка дочки волновала Алексея. В нем пробудилось какое-то неиспытанное ранее чувство. Вот и садик. Алексей помог дочке раздеться, взглянул на часы: "Ого, опаздываю!" - и торопливо вышел на улицу. Вспомнил, что перед работой хотел зайти в милицию, но махнул рукой: "Ладно, позже зайду".
Носов проснулся поздно, встал, умылся, позавтракал и начал думать, что делать дальше. За ночь он немного успокоился. Однако никак не мог простить себе трусости, пережитого унижения, обиды, позорного бегства. Такое душевное состояние продолжалось у него, должно быть, добрых полчаса. "Нет, не все еще пропало! Они еще попомнят меня! Я им пропишу такое, что тошно станет!" - злился Носов. Теперь его обуревала новая авантюрная затея. "А что, если сегодня опять эту кассу наведать. Никто ведь не ждет, что нападение может повториться. Ту сучку, толстозадую, которая стреляла, сразу же на месте пришью. Заберу деньги - и в лес". Он начал собираться в дорогу, сбросил прямо на кровать свою одежду, ухмыляясь, мысленно произнес: "Эти тряпки Алексею за ночлег".
Новый, с иголочки наряд - костюм, ботинки и пальто - основательно преобразил Носова. Он тщательно ощупал карманы старой одежды: чуть было не оставил в заднем кармане брюк ключ от собственной квартиры. "Должен еще пригодиться", - подбодрил себя Носов.
Ровно в час дня он вышел из дома. Закрыл дверь на ключ, нагнулся, чтобы положить его под крыльцо, но передумал и швырнул под забор, в еще не растаявший сугроб. Закрыл за собой калитку и, не торопясь, направился в сторону сберкассы. Решил, что зайдет туда в то же время, как и вчера. Опознать его никто не сможет. Он будет без маски, в другой одежде. Главное - действовать быстро, решительно.
Сразу подходить к сберкассе он не стал. Понаблюдал из-за угла: ничего опасного не увидел. Ровно без десяти минут до обеденного перерыва поднялся на крыльцо, протянул руку к дверям, а там надпись: "Сберегательная касса закрыта. Выходной день". Носов скрипнул зубами, мысленно чертыхнулся, заглянув через стеклянную дверь в помещение почты, он заметил, что там нет никого из посетителей. Не раздумывая, рванул на себя дверь, вскочил в помещение, направил револьвер на женщин:
- Не двигаться!! Перестреляю, как куропаток! Быстро деньги на барьер!
На сей раз все прошло удачно. Перепуганные насмерть работницы почты выложили все наличные деньги. У одной из них Носов увидел обручальное кольцо.
- Сними, жмет оно тебе!
Женщина молча сняла кольцо, протянула налетчику. Он сунул его вслед за деньгами в карман, пригрозил:
- Чтобы ровно полчаса сидели не двигаясь. Мои люди будут следить. Попробуйте только пикнуть или за телефон схватиться - вмиг порешат!
Носов повернулся, выскочил из помещения. Улица была пустынной. Он помчался по ранее намеченному маршруту. Неожиданно его обогнала "Волга", остановилась метрах в ста пятидесяти впереди. Из машины вышли трое мужчин, начали смотреть на бегущего. У того мелькнула мысль: "Стоит бабам выскочить на улицу, крикнуть, и я пропал!" Носов, не раздумывая, повернул в первую калитку. Пробежал мимо дома, обогнул сарай и оказался на большом огороде. Впереди за плетнем виднелось поле, за ним - лес. Одним махом он перескочил через забор, приземлившись в колючем кустарнике. По лицу хлестнули упругие прутья. Не обращая внимания на жгучую боль, тяжело, с присвистом дыша, Носов побежал к лесу. Ноги по щиколотку погружались в раскисшее поле. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он достиг леса. В лесу стало немного легче. По снегу бежать - не по пахоте.
Носов понимал, что скоро в почтовом отделении появится милиция, по следу побежит собака. Сейчас самое важное - уйти подальше. На снегу четко обозначились следы. "И собака не нужна, - подумал он. - Иди по моему следу - хватай, как зайчика. Надо искать какую-нибудь дорогу".
Где бегом, где просто быстрым шагом - для передышки - двигался он, сам не зная, в каком направлении. Старался идти навстречу солнцу, которое ярко светило в совершенно безоблачном голубом небе. Взглянул на часы, прошло около тридцати минут, как он напал на почтовиков, и еще быстрее задвигал усталыми ногами. Понимал, что время играет не на него...
Теперь Ветров нисколько не сомневался, что нападение на работников сберкассы и почтового отделения - дело рук Носова. Об этом свидетельствовали оружие и дерзость, нахальство налетчика. Не каждый преступник отважится на другой день повторить нападение там, где он был накануне. Если работницы сберкассы не могли ничего сказать о внешних приметах грабителя, то сотрудницы почты видели его лицо, обратили внимание на зарубцеванные раны. Это еще больше подтверждало предположение Ветрова.
Лейтенанту осталось лишь пожалеть, что сотрудницы почты с перепугу почти час не сообщали в милицию о нападении. Это дало возможность преступнику безнаказанно уйти.
Лейтенант находился в районном отделе милиции, когда туда пришел Алексей. Он сказал дежурному о своем постояльце. Тот без промедления - к начальнику в кабинет. Так и так, мол, посетителя нужного привел. Алексей начал рассказывать:
- Познакомился я несколько дней назад с одним мужчиной. Выпили, разговорились, мать честная. Оказалось, что ему негде переночевать. Ну я, мать честная, и пригласил к себе.
- Имя при знакомстве называл? - спросил Ветров.
- Называл, мать честная. Правда, не могу сказать, действительно ли так зовут его. Женькой отрекомендовался.
Ветров чуть не подскочил на стуле:
- Скажите, на лице ничего не заметили?
- Как не заметил? У него все лицо шрамами расписано, мать честная.
- Т-а-а-к, так-так! Рассказывайте дальше.
Алексей вспомнил, как Женька покупал бидон, гвоздодер и прочие вещи, как интересовался домоуправлениями. Вспомнил и о паспортах, которые он обнаружил в костюме квартиранта. Ветров как раз готовился предъявить на опознание фото Носова работникам почты. Случай способствовал провести эту процедуру с Алексеем. Окинув взглядом несколько разложенных на столе снимков, тот сразу же ткнул пальцем в фотографию Носова и категорически заявил:
- Вот он, мать честная. Только морда у него израненная.
Быстро была собрана оперативная группа. В срочном порядке отправилась она к домику Алексея: авось Носов скрывается там.
Машина осталась в полутемном переулке. Участники оперативной группы в сопровождении Алексея подошли к его жилищу, но на дверях висел замок. Алексей пошарил рукой под крыльцом в поисках ключа, но там его не оказалось.
- Значит, придет, если ключ не оставил, - уверенно заявил он.
Было принято решение дверь не вскрывать, а дом взять под наблюдение. Для этой цели на месте остались четыре оперативных работника, а остальные, в том числе и Ветров, возвратились в райотдел.
После допроса Алексея лейтенант занялся работницами почты. Они безошибочно опознали Носова. После этого Ветрову ничего не оставалось, как идти к начальнику райотдела.
Пожилой седоволосый майор был расстроен. Таких преступлений в их городе давно не было, точнее, он не помнил, чтобы нечто подобное случалось здесь в его бытность. Увидев входящего Ветрова, начальник проворчал:
- Черт бы побрал вашего Носова! Сразу повесили три таких преступления. Хорошо, что еще без жертв обошлось.
Высказав таким образом свое отношение к Носову и его похождениям, майор, видимо, успокоился и спросил:
- Что делать будем? Ориентировку по республике я уже дал. Засаду держать будем. Людей своих, переодетых в гражданскую одежду, рассредоточил на улицах, у магазинов, столовых. Усилил наряды на автовокзале и постах госавтоинспекции.
- Мне кажется, товарищ майор, надо срочно выяснить, чьи паспорта находились в домоуправлении. Тогда мы сможем дополнительно ориентировать другие райотделы о фамилиях, под которыми может скрываться Носов.
- Это можно, - согласился начальник отдела и тут же отдал необходимые распоряжения. - Что еще предпринять?
- Думается, если Носов в ближайшие час-полтора не появится, надо будет вскрыть дверь квартиры Алексея, осмотреть ее, а затем, если потребуется, оставить там для страховки своих людей. Мне почему-то кажется, товарищ майор, что на сей раз сюда он больше не возвратится.
Майор не возражал. Когда была вскрыта дверь квартиры Алексея, оказалось, что в ней, кроме старой одежды да поношенных туфель Носова, ничего другого, принадлежащего ему, не оказалось.
Ветрову стало ясно, что делать ему здесь больше нечего. Не мешкая, на попутной машине он уехал в Минск.
Носов, вконец измученный, выбиваясь из последних сил, вышел на проселочную дорогу. Теперь хоть немножечко передохнуть! Некоторое время он стоял, прислонившись спиной к большому дереву, стоял и прекрасно понимал, что надо уходить как можно дальше. Он уже давно потерял всякую ориентацию и не представлял, где сейчас находится. В этот момент для него не имело никакого значения, куда идти, в какой стороне искать убежище, лишь бы не возвращаться на старое место. Огромным усилием воли он заставил себя двигаться.
На утрамбованной дороге Носов почувствовал уверенность. Зачерпнул рукой горсть снега, осторожно обмыл лицо, вытер его подолом рубашки. Вспомнил, как прыгнул в колючие кусты, громко выругался. Он понимал, что при встрече с ним люди обязательно обратят на него внимание.
Вскоре Носов вышел на большак. Одна за другой проносились машины. У обочины, на противоположной стороне дороги, стоял указатель. Носов взглянул на него и понял, что большак ведет в сторону шоссе Минск - Брест. "А что, если туда податься? - подумал он. - Там уж наверняка никто не ищет меня. Там сильное движение, легче в город проскочить".
Увидев машину, идущую в нужном направлении, Носов поднял руку. Грузовик с крытым кузовом остановился. В кабине сидели двое. Носов попросил водителя подвезти. Тот не возражал. Новому попутчику залезать пришлось в кузов. Удобно устроившись на мешках с зерном, он незаметно задремал. Проснулся, когда машина остановилась. Водитель громко крикнул: "Приехали. Слезай!" Носов быстро спрыгнул на землю, огляделся. Впереди лежала широкая асфальтированная дорога. Увидел дорожный указатель: направо - Минск, налево - Брест.
Было еще довольно светло. "С такой мордализацией в дневное время не очень-то разгуляешься", - уныло заключил для себя Носов. Он отошел к небольшой березовой рощице, там просидел на поваленном дереве до темноты. Потом снова вышел на шоссе, начал голосовать. На поднятую руку водители первых трех грузовых автомашин не реагировали. Носов проголосовал четвертой, и она остановилась. Это был ЗИЛ. В кузове стояли четыре коровы. В кабине сидел только водитель.
- Куда едете? - спросил Носов.
- В Минск.
- Довезете?
- Садитесь. Веселее будет.
Носов взобрался на сиденье, еле скрывая радость от того, что водитель не зажигает свет в кабине. Машина тут же тронулась.
- Что это вы к ночи буренушек везете в столицу?
- На мясокомбинат. Машина подвела. Полдня простоял, пока отремонтировался.
Было видно, что водитель торопится. До города оставалось километров пять. Носов повернулся к водителю:
- Нельзя ли на минуту остановиться, а то пока доберешься до города... поздно будет.
- Почему нельзя! Можно...
Машина начала гасить скорость, остановилась на обочине. Носов вышел из кабины, подошел к заднему борту. Наверху неспокойно возились коровы. Выждав минуты две, он громко позвал водителя:
- Посмотрите! Правое заднее колесо скоро лопнет, камеру выперло.
- Этого мне еще не хватало!
Он вылез из кабины, подошел к заднему колесу, нагнулся. В руке Носова мелькнул наган. Он размахнулся, нанес рукояткой сильный удар по затылку шофера. Тот, охнув, осунулся. Носов огляделся. Шоссе было пустынным, он подхватил жертву под руки, оттащил в придорожную канаву, подбежал к машине, захлопнул дверцу, вновь возвратился к водителю.
Вдалеке засветились фары машины. Носов присел в канаве рядом с лежащим без сознания водителем. Машина с грохотом пронеслась мимо. Носов обшарил одежду лежащего. Достал его документы, пятнадцать рублей. Из кармана куртки вытряхнул мелочь. Подошел к машине, встал на подножку, переложил наган в левую руку, рукояткой ударил по стеклу. Градом рассыпались осколки по асфальту. Носов вскочил в кабину, нажал на стартер. Навстречу стремительно понеслась серая лента шоссе. Милицейский пост он увидел издали. Яркий свет мощных электроламп освещал с десяток грузовых и легковых машин, что стояли напротив поста. Работники милиции тщательно проверяли каждую машину, выходившую из города. Носов увидел красный огонек, вспыхнувший в руке одного из милиционеров. Это приказ остановиться. Он включил правый поворот, затормозил машину как раз напротив возвышающегося над дорогой поста. К нему подошел немолодой старшина, козырнув, представился:
- Старшина Страхов. Предъявите, пожалуйста, документы.
- Да-да, вот они, - Носов протянул путевой лист, права и тут же похолодел: в горячке он даже не заглянул в права шофера. Стоит только старшине спросить фамилию, как все пропало. Рука непроизвольно потянулась в карман пальто, где лежал наган. Но работник милиции, мельком взглянув на документы, спросил:
- А что у вас с лицом?
- Понимаете, обогнал меня самосвал, а у него из-под колеса камень выскочил... как даст по ветровому стеклу! Вот посмотрите... - Носов шагнул к кабине, приглашая старшину взглянуть на ветровое стекло.
Работник милиции посмотрел и тут же возвратил документы:
- Здесь недалеко железнодорожная больница. Сверните туда. Окажут помощь.
Старшина козырнул и пошел на противоположную сторону дороги. Носов сел в кабину, включил зажигание. Отъехав метров пятьсот, самодовольно сказал себе: "Ничего, не дрейфь! Как-нибудь прорвемся".
Он уже был уверен, что расчет оказался точным, и это ему прибавило силы.
А вот и Минск. Слева мелькали пятиэтажные дома. В окнах уже светились огни. Носов занял место в крайнем правом ряду, не торопясь, тихими улицами приближался к Юбилейной площади. Там жил его давнишний знакомый Виктор Беленький. Носов знал, что жена этого человека часто ездит по командировкам. "Если он один отсиживается дома, - рассуждал Носов, - можно будет переночевать, а то и пожить несколько дней. Виктор парень железный. Доносить в милицию не пойдет. Вряд ли он знает, что за мной охотится уголовный розыск. О том, что я дружил с Виктором, знала только Таня. Но мертвые хороши тем, что молчат". Он вспомнил, что Беленький был на похоронах. Но там были десятки людей, толпа, и, конечно, никто не обратил внимания на этого человека. Так что милиция ничего не знает и опасаться ее не надо. Носов решил: "Если он один, то скажу, что не могу больше оставаться в доме, где все напоминает о кошмарном происшествии, попрошусь на пару деньков побыть у него, а если увижу в квартире жену, скажу: пришел, мол, одолжить денег".
Недалеко от дома Беленького он остановил машину, вошел в третий подъезд и, поднявшись на второй этаж, нажал на кнопку звонка сорок шестой квартиры. Дверь открыл Виктор. Не здороваясь, спросил:
- Что с тобой, Евгений?
- Ничего страшного. Ездил с товарищем к родителям. На его машине. Когда возвращался обратно, из-под колеса впереди идущей машины вылетел камень. По ветровому стеклу угодило. Но ничего страшного. Глаза, как видишь, уцелели, а эти порезы через неделю исчезнут. Ты один дома?
- Нет. Жена в спальне. А в чем дело?