– Уже не должны.
– Но я потеряю работу, – возмутилась она. – У Маревского скоро гастроли.
Подчас Гурова раздражали постоянные разъезды его жены. То съемки, то спектакли. Но он терпел это, как терпела она его поздние возвращения с работы и случающиеся время от времени нервные срывы. Видимо, сработало шаблонное мышление. "Гастроли" – надо войти в положение, понять, отнестись снисходительно.
– Когда надо ехать?
– Через неделю.
– О! – Гуров облегченно взмахнул рукой. – К этому времени все встанет на свои места. Идите, снимите стресс от посещения Главного управления МВД России.
Надя ушла.
Гуров достал сигарету, хотел закурить. Опомнился: в чужом кабинете. Пошел к Крячко и Нелли.
– Где девчонка? – первым делом спросил Гуров.
– Отпустил, – Крячко ответил так, будто сейчас на него должна была обрушиться бетонная стена, – а что, она тебе нужна?
– Нет. Не нужна.
Гуров сел и стал чадить, а Станислав облегченно вздохнул.
– Что будешь делать? – поинтересовался он.
– Не знаю, – нехотя ответил Лев Иванович. – Может, чаю попить?
– Тогда пошли к Орлову, у него там Верочка, она сделает.
– К генералам на службе просто так не ходят. Надо придумать причину.
– Сделаем доклад.
– Действительно, – согласился Гуров. – Только курить там придется около форточки.
Идти было недалеко – в соседний кабинет.
Поздоровались с Верочкой. Спросили, можно ли к генералу. Орлов оказался занят, что было весьма кстати.
– Верочка, мы пришли пить чай, – буднично доложил Гуров и в задумчивости опустился на стул.
"Вроде все делал правильно. Почему нет результата? Работал по шаблону? Нет. Учитывал индивидуальные особенности? Да. Не дергался, не давил с самого начала, действовал осторожно. Сдвиги есть, но несущественные".
– Кто у генерала? – поинтересовался Крячко.
– Начальник МУРа, – сообщила Верочка, заваривая миниатюрный чайничек.
– Вот – мужики советуются, а Лев Иванович у нас больше ни с кем не советуется. Он у нас теперь первый парень на деревне и творит с женщинами все, что хочет.
Гуров молчал, хотя ему хотелось крикнуть: "Довольно!" Станислав просто так редко выступает, в основном все время с подтекстом.
– Скажи мне, Верунчик, – Крячко подошел к секретарше генерала и забрал чашки с чаем для себя и Льва Ивановича. – Допустим, ты знаешь большой, большой секрет и у тебя этот секрет хочет вызнать симпатичный мужчина, ну, скажем, роста выше среднего, атлетического телосложения, волосы русые с сединой на висках, глаза голубые. Я никого конкретно в виду не имею, так, в качестве примера.
– Я этому некто и так все расскажу, – Верочка засмеялась, глядя на мужественно сносившего издевки Гурова.
– У него есть два пути: первый – притащить тебя в кабинет и, показывая страшные фотографии, попытаться заставить раскрыть большой секрет; второй – завалить цветами и залить шампанским, после чего внимательно выслушать все, что ему расскажет женщина. Господин полковник сегодня просто замордовал двух красивых дам.
– Неужели! – воскликнула секретарша. – И вы на такое способны, Лев Иванович?
– Да, я сегодня рискнул надавить, потому что, дорогой полковник Крячко, Нелли бы сдохла через месяц, а кроме нее, очень может быть, еще пяток девчонок подползают сейчас к роковой черте. И кто будет виноват в том, что они умрут? Хватит пить чаи, найди мне Котова с Нестеренко. Пусть потрясут задами, деньги, слава богу, есть.
– Ошибаетесь, Лев Иванович, вы ведете частное расследование, а у меня нет времени на выполнение негосударственных дел.
– Кривляешься? – зло спросил Гуров. – Ладно, сейчас пойдем разберемся – государственное дело или нет, – он кивнул в сторону кабинета Орлова.
Дверь открылась, и на пороге появился генерал Орлов собственной персоной.
– Что ж вы так кричите? – недовольно пробурчал высоколобый Петр Николаевич. – С человеком поговорить не даете.
– Мы позже зайдем, – ответил за двоих Гуров и, поставив недопитый чай на стол, вышел.
Крячко последовал за ним. Вернулись в кабинет. Расселись по местам. Посмотрели друг другу в глаза.
– Ты думаешь, мне делать нечего, а, Лев Иванович? Ты, извини меня, перебросил всю волокиту на меня и рад.
– На то заместители и существуют, чтобы на них всю непотребную, в том числе и бумажную, работу сваливать, – двинул мысль Гуров. Не успел он вновь закурить, как зазвонил телефон и Верочка пригласила друзей-полковников на свидание с Орловым.
– Чего не поделили? – Здороваясь с подчиненными, Орлов одновременно тер свободной рукой лицо, как бы сбрасывая с себя напряжение предыдущего разговора.
– Мы должны дать делу официальный ход, – напрямую двинул Гуров.
– Мужики, – взмолился генерал, – замминистра же просил по-тихому.
– Вы же видите, по-тихому не получается.
– Что, еще кого-нибудь убили? – неохотно спросил генерал, зная, что Гуров зря настаивать не станет.
– Почти, набрел на шоу наркоманок.
– Тебя, Лева, просили всего-навсего найти девушку. – Орлов и сам понимал, что, начав поиски девушки в огромном мегаполисе, Гуров вышел на очередную криминальную структуру.
– Да, плохой сыщик Гуров, вышел на торговцев наркотиками, – усмехнулся Лев Иванович. – Есть подозрения, что Анну Вербицкую насильно посадили на иглу, а сейчас ее уже нет в живых. Также есть подозрения, что человек, снабжающий наркотиками девочек Маревского, и есть тот самый "висельник", от которого вся Москва в шоке, не без помощи вездесущих журналистов, разумеется.
Дело о маньяке-убийце давно висело на Гурове и Крячко, а соответственно, и на самом генерале.
– Мужики, – воззвал генерал к полковникам, – я вас не первый год знаю, поэтому говорю откровенно: к моей заднице поднесли горящий факел, когда уберут – неизвестно. Если вы решите проблему, я ставлю "Столичную". Полковник Крячко, вы освобождаетесь от бумажной работы и поступаете в распоряжение полковника Гурова. Работаете тихо, без бумаг и официальных процедур. Найдите девчонку, – генерал помолчал, – или останки.
* * *
Прошел час, и в кабинет Гурова ввалилась троица во главе с Крячко.
У Станислава был свой ключ, и потому они застали Льва Ивановича за гимнастическими упражнениями: полуголый полковник отжимался от пола.
Окно открыто. В кабинете свежо.
– Проходите, присаживайтесь, – предложил Гуров. Упражнения не сбивали дыхания, что сейчас редкость даже среди парней двадцатилетнего возраста.
Он добрался до цифры тридцать и встал.
– Ну ты, Лев Иванович, Аполлон, – Нестеренко не скрывал своего восхищения.
– Тогда я "Союз", – пошутил Крячко.
Гуров надел рубашку.
– Я тут думал, господа, – начал старший оперуполномоченный, когда все расселись, – физические упражнения способствуют приливу крови к мозгу, что стимулирует процесс эвристики. Вот я отжимался и думал. Как вы отнесетесь к тому, чтобы завести знакомство с симпатичными девушками, да еще и за деньги?
– Ты уже через это прошел, теперь и нас толкаешь на блуд. – Крячко сверкнул глазами. – Но я не против, не против. Согласен бегать за Нелли, как песик.
Нестеренко перспектива понравилась. Котов пока помалкивал. Он за своей будущей женой-то таскался не один день, а тут какие-то девочки…
– Ничего попроще нет? – осведомился Котов. – Может, по-тихому прибить кого надо…
– Проще? – Гуров посмотрел на Котова, работающего сейчас на частную лавочку, впрочем, тем же занимался и Нестеренко. – Будешь следить за Надеждой Алексеевной Поллудневой. Координаты и описание получишь. Что, куда, с кем и так далее. Тебе, – Гуров перевел взгляд на Нестеренко, – работа посложнее: будешь мотаться за красавицей Нелли. Сложность в том, чтобы она тебя не усекла, и не приближайся к ней ближе чем на два метра.
– Почему она достается не мне, босс?! – заскулил Крячко. – Я бы МВД не посрамил.
Когда частные сыщики отправились выполнять задание, не забыв прихватить аванс из средств Вербицкого, Гуров укоризненно покачал головой, глядя на Станислава.
– Тебе не кажется, что пора прекратить ерничать?
– Остался еще один номер, – Крячко достал из ящика стола длинную узкую коробку, завернутую в блестящую фольгу и перевязанную бантиком. – Это тебе от Яблонева.
Гуров взял из рук сверток, сразу почувствовал его тяжесть.
– Думаешь, бомба? – серьезно спросил Крячко.
– Наверняка давно проверили, – равнодушно ответил Гуров, начиная развязывать бантик.
– Никто не проверял.
– Да? – Полковник не останавливался. – Меня вроде бы хотели отблагодарить.
– Люди разные бывают.
Тем временем Гуров освободил коробку от фольги. Осталось поднять крышку…
Переглянулись.
Лев Иванович осторожно открыл посылочку.
Крячко заглянул внутрь и присвистнул:
– Хорош.
Гуров поднял записку.
– "Серьезному мужику – серьезный подарок", – прочитал он вслух.
В коробке лежал не нож, а скорее, клинок с очень длинным и широким лезвием.
Гуров взял его в руку.
– Тяжелая штука.
– И дорогая, – не преминул заметить Крячко. – Ты смотри, позолота, гравировка. – Может быть, это XIX век?
– Тысяча восемьсот сорок шестой год, – прочитал Гуров на рукоятке.
– Да, запороть такой штукой человека можно запросто. – Крячко еле дождался, когда Гуров передаст ему оружие.
– Царский подарок, – заметил Крячко, взмахнув клинком. – Прямо пацаном себя ощущаю.
– Давай положим в коробку от греха подальше, а то ты сейчас домахаешься.
Оружие убрали, и в комнате стало как-то спокойнее.
– Да, это не перочинный ножичек. Понервничаешь с такой штукой в руках, и вышка обеспечена.
– А мы не будем нервничать. Мы поедем к девочкам на репетицию. Я разговариваю с хореографом, ты круто одеваешься и снимаешь девочку, как и хотел. Работаем независимо друг от друга.
Крячко роль понравилась.
– Шеф, я тебя обожаю.
– Вводную получишь по дороге. У тебя машина где?
– "Мерседес" под окном, товарищ полковник.
– Отлично, я на "Волге", ты на "мерсе". – Гуров взял подарок влиятельного человека и пошел к выходу.
– Ты же не любишь подношения, Лев Иванович, – ущипнул Крячко.
– Я нет, а вот моя не так давно вывихнутая правая кисть очень даже.
* * *
Зашторив окна, он принялся за дело: подошел к кровати, расстегнул брючный ремень и попросил проститутку лечь на живот.
Нелли мурлыкнула и выполнила желание своего сутенера. Казалось, будто красный шелк простыней ожил под ней и сам перевернул ее тело.
Кровать была мягкая. Он почувствовал, как непреодолимое желание взять ее начинает порабощать мозг. Может, попользоваться ею напоследок? Но нет. Нет времени.
Он подошел к тумбочке, выдвинул ящик и взял заранее заряженный "Макаров".
Она обернулась, и глаза ее расширились от ужаса.
– Что ты делаешь! – взвизгнула блондинка, вскакивая с постели.
Спокойно взяв с кровати туго набитую подушку, сутенер подошел к ней.
– За что?! – вскрикнула она, обхватывая груди ладошками и поворачиваясь к нему полубоком.
Он рывком развернул ее к себе, приложил к ее груди подушку. Вдавив поплотнее ствол в ткань, выстрелил в сердце.
– Стукач – профессия опасная, – любезно сообщил сутенер, когда было кончено.
* * *
Гуров прошел на балкон и сел на то же самое место, где они позавчера сидели с Надей.
Он не успел к началу занятий и решил не отвлекать от дела хореографа, ему просто хотелось посидеть и посмотреть на девочек. Рассматривая плавно двигающихся под медленную музыку барышень, он искал Нелли, но ее не было.
"Опаздывает, – думал сыщик, – как она переносит и наркотики, и нагрузки? Глядя со стороны, и не скажешь, что человек, по сути, в аду находится. Запас прочности у нее от природы отменный. В такое дерьмо попала, а держится".
В середине репетиции в спортзал вошел Станислав. На нем был все тот же коричневый свитер и светло-серые брюки, и это уже был не опер из Главного управления, это был человек, которому на все наплевать. Чувствовалась власть, авторитет, презренное отношение к простым смертным.
Крячко успел сделать пару шагов, прежде чем к нему подошел молодой человек. Полковник давил руками грецкие орехи, беспардонно бросая шелуху на пол спортивного зала и тупо глядя на стоявшего перед ним парня.
И вдруг парень, преградивший путь, с грохотом падает на деревянный пол, хватаясь за руку.
Гуров уж подумал, что не слишком ли круто, но, увидев, что с пацаном все вроде в порядке, успокоился.
Музыку выключили, репетиция прервалась.
– Эй, девочка, пойдем со мной, много денег дам! – Крячко обратился к стоящей ближе всего черноволосой стройненькой танцовщице в алом обтягивающем трико и белом топе.
Гуров не видел, как девочка смотрела на Крячко, но в ее поведении не было никакого страха или смущения.
Из-под балкона навстречу Станиславу пошла стройная женщина, в которой Гуров без труда узнал Риту, она ставила номера у Саввы Иванова.
"Никогда бы не подумал, что у нее такой командный голос. Когда мы с ней разговаривали в машине, она вела себя весьма тихо и достойно. А поди ж ты, оказалась прямо-таки диктатором".
Станислав слушал руководительницу занятий, продолжая сыпать на некогда чистый пол шелуху.
Что уж она там ему выговаривала, Гуров не слышал, но тон был повышенным.
Крячко полез в карман брюк, вытащил толстенную пачку долларов и, отделив на глазок, передал Рите, сопровождая это парочкой неразборчивых фраз.
Женщина взяла деньги и согласно кивнула, показав рукой на балкон.
Гуров едва успел опомниться и пригнуться. Сейчас он не мог допустить, чтобы она заметила его. Пришлось на корточках ретироваться с балкона и ждать Крячко на улице.
Вскоре Станислав сидел рядом со Львом Ивановичем в "Волге" и докладывал вполголоса результат разведки боем:
– Пообещала закончить занятия на полчаса раньше. Глазки у нее заблестели.
– Откуда взял деньги? – мрачно спросил Гуров.
– Нарисовал.
Пауза.
– Была у меня пачка фальшивых двадцаток, а я что, разве не говорил? Значит, запамятовал.
– Зачем поперся? – Гуров был сердит. Он представлял себе все несколько иначе.
– Я просто показал, что я крут и у меня есть бабки. После этого ко мне выстроится целая очередь из этих пигалиц. Вот увидишь.
Слушая все это, Анатолий Иванович только едва заметно качал головой. Гуров понимал, что водитель находится в недоумении. Посадили к нему какого-то седовласого крепкого мужика, и катай его от одной бабы к другой.
А теперь они уже вдвоем детально обговаривают, кого как снять. Работа.
– Дело в том, что хореограф, зовут ее Рита, знает меня в лицо. И это плохо. Если она причастна к исчезновению девочек, то в этом случае ждать от нее откровений не приходится. Кроме всего прочего, на репетиции не было Нелли, хотя она обещала, что придет.
– Ей лечиться надо, а не танцевать. – Крячко на время стал нормальным человеком.
– Красавицу себе не присмотрел, пока был в зале?
– Лев Иванович, я сторонник принципа: используй ту, что под рукой, и не ищи себе другой, правда, в том случае, если все хороши.
– Понимаю, – согласился Гуров. – Он берет их по одной и в любви, как заводной. Иди на исходную, скоро репетиция кончится. Девочки повалят. Только успевай рассматривать да примеряться. Я думаю, что мне имеет смысл поговорить с Ритой, но не здесь и не сейчас.
Вскоре двери спортклуба открылись, и танцовщицы стали покидать место тренировки.
Мимо Крячко уже прошло больше половины всех девочек, но он пока не выходил из машины.
"Чего он медлит? – недоумевал Гуров. – Возьми любую, выясни, наркоманка она или нет. Поговори за жизнь. Неужели так сложно?"
Рита вышла из здания с двумя девушками. Троица остановилась на крыльце. Казалось, они не знают, куда им идти. Гурову эта заминка не понравилась. Может, ждут кого-нибудь. Но нет. Одна из девочек разглядела Станислава в машине, и все трое двинулись к "Мерседесу".
Крячко выбрался из салона и начал им что-то говорить.
Стояли недолго. В машину к полковнику сели обе девочки. "Мерседес" рванулся с места. Рита не посмотрела вслед отъезжающей иномарке, она засовывала в сумку очередную порцию фальшивой "зелени".
– Вот это молодец, – не выдержал Анатолий Иванович.
– Мы следим за женщиной, которая не села в "Мерседес" и сейчас удаляется от нас, – поставил перед водителем задачу Гуров.
– Если сядет в метро? – поинтересовался извозчик.
– Пойду за ней, только я не думаю, что так будет.
Рита "голоснула", поймала старенький "Фольксваген".
– Не зевай, – напрягся оперативник. – Не упускай из виду.
Как выяснилось, ничего криминального в ее поведении не было. Она просто переезжала с одной репетиции на другую. От девочек Маревского к девочкам Саввы Иванова.
Всю дорогу, пока "Волга" следовала за "Фольксвагеном", Гуров размышлял над тем, что увидел.
Несомненно, она подвела к Крячко двух девочек на выбор. Он шутки ради забрал обеих. Почему подошли именно эти девочки, если матрона выступает в роли сутенера? Что, остальные очень устали? Сколько она за них запросила? И главное, за кого они приняли Станислава? За человека, которому рекомендовали услуги госпожи Риты? Весьма интересно.
Гуров, сидя в машине, провожал взглядом сутенершу, пока она не скрылась за стеклянными дверями очередного спорткомплекса.
Лезть внутрь? Нет уж. Лучше буду сидеть и ждать у моря погоды. Если сейчас рискнуть, можно спугнуть, и тогда мы никогда не узнаем, что случилось с дочерью заместителя министра.
Зазвонил телефон. Лев Иванович приложился к "сотке".
– Докладываю. Дома объект не обнаружен. – Гуров узнал голос Нестеренко.
– Ты заходил в квартиру? Нелли не было на репетиции, если ее нет и дома… Впрочем, еще не вечер.
– Пока нет. Соседка утверждает, что она незадолго до моего прихода ушла. Я уже пару часов в бездействии. Лев Иванович, можешь подсказать наиболее вероятное место контакта?
– Да. Московская область. Молодая женщина может проводить время весьма разнообразно. Сиди около подъезда до ночи, как появится, перезвони.
Только Гуров отключился, как снова раздался звонок. На этот раз звонил Григорий Котов.
– Объект тусуется около здания Главного управления. Вероятно, тебя хочет.
– Что ты говоришь? И сильно? – Полковник представил лицо Нади: она улыбалась ему и шевелила губами.
– Ходит около главного входа. По тому, как теребит платок, могу сказать, что нервничает.
– Платок, говоришь.
"Ну и что теперь? Бросать Риту и ехать разговаривать с Надеждой Алексеевной?"
– Где ты установил с ней контакт?
– Как ты и говорил, Лев Иванович, по координатам ныне здравствующей мамочки госпожи Поллудневой.
– И что, она приехала домой, побыла пару часов и отправилась обратно?