– Так я и думал, – довольно ухмыльнулся доктор. – Поэтому и ждал тебя в кабинете. Могу тебя обрадовать, или расстроить, но если бы ты не пришел ко мне, то сегодня не имел бы чести со мной общаться. Я еще не был уверен, что ты прислан сюда милицией, а не конкурентами. Мне нужен был еще день для проверки, но своими словами о Гурове ты расставил все точки над "i". Спасибо тебе за помощь!
Доктор положил шприц на тумбочку возле кушетки и взял с нее скальпель. Одним ловким движением он вспорол рукав рубашки Терентьева, а затем протер ваткой со спиртом локтевой сгиб правой руки. Терентьев уловил запах спирта, и у него едва не закружилась голова.
– Слушай, доктор, – с неожиданной хрипотой в голосе проговорил он. – Теперь уже все равно! Дай мне выпить стакан спирта! Душа просит.
– Вот тебе на! – Запашный весело рассмеялся. – Ты думаешь, что я тебя начну теперь спаивать? Не в моих это принципах. Да и потом, сейчас нам алкоголь только повредит. Ты вообще-то выкинь мысли о выпивке из головы. Больше ты пить не будешь!..
Терентьев вдруг вспомнил, что хотел узнать, зачем Запашный пытался убить Тяжлова. Это стало вопросом жизни и смерти. Может, такова была защитная реакция организма, но ни о чем другом Виктор думать не мог. С лихорадочной торопливостью он спросил Запашного об этом.
– Какой ты любопытный! – ухмыльнулся Запашный. – Да ладно, скажу. Что мне теперь от тебя скрывать-то? Это было предупреждение Гурову, чтобы не совал нос в мои дела. Похоже, он не понял. Так что теперь на очереди следующий. Ты у нас не считаешься! Можно назвать это производственной необходимостью. Я выберу другого. Может быть, Крячко. Может быть, жену Гурова или его самого. Позже придумаю!..
Запашный положил ватку и взял шприц.
– Ну, приступим! – проговорил он, приставляя иглу к вене. – Нам еще многое нужно сделать...
Гуров был объявлен вне закона. Конечно, никаких активных поисков полковника не производилось, но приказ о его аресте существовал.
Сейчас вокруг таких дел в средствах массовой информации раздувается страшная шумиха. Еще бы, какой может получиться репортаж! Сумасшедший полковник обстреливает своих сотрудников из незарегистрированного оружия в самом центре Москвы... На таком материале любой журналист может сделать себе карьеру.
Информация в прессу пока не просочилась. Этому помешал министр внутренних дел, который был в хороших отношениях с Орловым. Но Тернавский поднял целую бурю, заявив, что никому не позволит покушаться на своих людей.
Он дал сутки на розыск Гурова. Утром Тернавский узнал, что его люди вернулись с квартиры полковника несолоно хлебавши. Тернавский прекрасно понимал, что Гурова предупредили. На расширенном совещании у министра он безапелляционно заявил, глядя в глаза Орлову:
– Я молчать не буду! И не позволю укрывать всяких там любимчиков от ответственности перед законом. Если к вечеру вы мне своего полковника не найдете, чтобы он дал объяснения по поводу случившегося, я обращусь за помощью к журналистам. Поверьте, они от вас камня на камне не оставят!
– Не нужно мне угрожать, Антон Леонидович! – жестко ответил Орлов. – И без вас давно уже пуганый. Гурова я знаю и за него ручаюсь. Я уверен, что у него были веские основания стрелять по машине ваших людей. Стрелял он не на поражение, иначе ваши люди до вас никогда бы не доехали. Поверьте, стрелок он превосходный!..
– Господа, давайте прекратим эти детские препирательства! – оборвал их диалог министр. – Несолидно в вашем возрасте и при вашем положении разговаривать друг с другом в таком тоне. Петр Николаевич, вы уж постарайтесь отыскать к вечеру Гурова. Надо действительно с этим делом разобраться. И закончим на этом! У нас есть более важные проблемы...
Гуров узнал об этом разговоре после звонка Орлову. Генерал кратко обрисовал ситуацию, не забыв по-отечески отматерить Гурова.
– Лев, он действительно устроит шумиху в газетах! – проговорил Орлов напоследок. – Вот тогда за тобой устроят большую охоту, и помешать этому не сможет никто. Я думаю, что тебе нужно приехать. Докажем мы твою невиновность!..
– Ничего мы сейчас не докажем, Петр, – жестко оборвал его Гуров. – Будет слово моей жены против двоих "пострадавших". Сам знаешь, что ей никто не поверит. Меня задержат, по крайней мере, на несколько суток, а после этого Запашный окончательно сорвется с крючка. Я этого допустить не могу! Не жди меня, пока ребята мне этих двоих архаровцев не притащат. Вот тогда и поговорим по-другому.
– Ты самонадеянный дурак, Лева, – разозлился Орлов. – Твой Запашный, может быть, ни в чем и невиновен, а вот ты в дерьмо умудрился вляпаться. Оставь доктора в покое и спасай свою шкуру! После того как снимешь с себя обвинение, можешь вновь своими бреднями заняться...
– Все сказал? – оборвал его Гуров и в ответ на растерянное молчание на том конце провода добавил: – Тогда всего доброго!
Гуров положил трубку и вполголоса выругался. Он действительно оказался в патовой ситуации. Запашный методично подчищал за собой "хвосты", ликвидируя всех, кто мог бы дать против него показания. А Тернавский обложил Гурова со всех сторон, не давая ему ступить и шага.
В том, что эта парочка работает синхронно, никаких сомнений у сыщика не осталось. Неясным было только то, в каких отношениях находятся Запашный с Тернавским. Кто из них руководит, а кто выполняет приказы?
Гурову было абсолютно ясно, что два таких паука, находясь в одной банке, не смогут долго поддерживать мирные отношения. Они начнут делить власть и так или иначе засветят свою истинную сущность. Вот тогда улик против себя они оставят достаточно.
Полковник пытался придумать, как можно столкнуть лбами Запашного и Тернавского, но ничего в голову ему не приходило. Слишком мало Гуров знал об их отношениях. Поэтому мысль о натравливании друг на друга Запашного и второго зама министра пришлось отложить.
Впрочем, Тернавский сейчас не особо волновал Гурова. Желая прикрыть Запашного, он совершил непростительный промах. Дело в том, что возбужденное против Гурова дело не давало заму возможности пойти по пути Запашного. То есть устранить свидетелей.
Те два сотрудника милиции, на показаниях которых и строил против Гурова обвинение Тернавский, стали его слабым местом. Они слишком много знали. А тот, кто знает, когда-нибудь заговорит! Задачей Гурова было заставить их сделать признание, и он был уверен, что сможет добиться этого. Рано или поздно!
Гораздо важнее было найти доказательства против Запашного. Гуров понимал, что, пассивно ожидая от доктора какого-либо промаха, он ничего не добьется. Запашный был слишком осторожен. Он просто прекратит на некоторое время свою деятельность, и достать его будет невозможно.
Гуров понял, что выход есть только один. Он подсознательно готовился к этому еще тогда, когда помещал Терентьева в клинику Запашного. Просто не мог признаться даже самому себе. Сейчас выбора не было, и Гуров решился.
Чтобы доказать вину Запашного, необходим был живой свидетель. Это можно было сделать, только перехватив убийцу, подготовленного в клинике. Гуров понимал, что Запашный прекратит сейчас заниматься этим, и выход был только один: сделать все, чтобы стать для доктора костью в горле.
Помня, как нагло Запашный устранял Тяжлова, Гуров решил, что доктор прибегнет к такому же способу и в отношении его самого. Нужно только дать понять Запашному, что полковник знает слишком много и доктор находится в пяти минутах от судебного процесса. Тогда-то Запашный и будет вынужден подготовить своего киллера.
Чтобы не произошло никакой накладки и личность убийцы была ясна, нужно было пойти на рискованный шаг – "засветить" Терентьева. Доктор должен знать, что в его клинике есть человек Гурова и он владеет кое-какой важной информацией.
Соблазн убить одним выстрелом двух зайцев будет для Запашного слишком велик. Более чем вероятно, что он попытается настроить Терентьева на убийство полковника. Вот тогда ловушка для доктора и сработает. Терентьева перехватят, избавят от установки на убийство, и он выступит главным свидетелем обвинения.
Это был рискованный шаг. Гуров прекрасно понимал, что может произойти, если в его плане окажется хоть один изъян. Он готов был рискнуть, потому что другого выхода не видел. Да и в наличии силы воли у Терентьева полковник не сомневался. Он верил, что Виктор в состоянии не подчиниться приказу доктора. Гуров надеялся, что любое воздействие Терентьев сможет перебороть.
Оставалось только поговорить с Виктором об этом. Гуров решил это сделать после того, как Крячко свозит его на опознание убийцы Гаврилова. Если Терентьев откажется, то придется искать другой путь. Но об этом полковник решил не думать. Он готов был рисковать собой и верил, что Терентьев тоже способен на такое.
Гуров посмотрел на часы. Как раз сейчас Крячко должен забрать Виктора из клиники и привезти его в морг. Еще вчера вечером Гуров со Станиславом договорились, что после опознания Крячко привезет Терентьева на конспиративную квартиру. Ждать оставалось около часа.
Не зная, чем себя занять, Гуров начал расхаживать по комнате из угла в угол. Он пытался продумать свой план до мелочей, чтобы не возникло ни одной накладки. Любой риск должен быть исключен.
Гуров, как хороший шахматист, хотел предугадать все возможные ходы противника и приготовить ему достойный ответ. Чтобы лучше думалось, полковник закурил. И в этот момент зазвонил телефон. Звонить мог только Веселов. А это означало, что людей Тернавского они с Багаевым нашли. Обрадовавшись этому, Гуров снял трубку.
– Лев, беда! – неожиданно услышал полковник голос Крячко. – Витька пропал из клиники!
– Что-о? – удивленно переспросил Гуров.
– Конь в кожаном пальто! – психанул Станислав. – Лена мне сказала, что Виктор написал заявление об отказе от лечения. Она удивилась, узнав, что я не в курсе этого. Но она уверена, что в клинике его нет. Я звонил к нему домой, но телефон не отвечает... Не мог он из клиники уйти! Я уверен, что Запашный его внутри держит. Сейчас пойду туда и разгромлю все!
– Не делай глупостей! – одернул его Гуров.
Сначала полковнику показалось, что ситуация выходит из-под контроля. Но после секундного размышления он понял, что все можно поправить, если только Терентьев еще жив!
Все, что происходило сейчас, говорило о том, что Виктор сделал какой-то необдуманный ход и привлек к себе внимание Запашного. Скорее всего Терентьев вопреки приказу Гурова попытался найти наркотик, и за этим его и поймали.
Так или нет, было неважно. Важно было только то, что Терентьев разоблачен. Теперь вопрос, как действовать, отпадал сам собой. Предстояло осуществить то, что Гуров задумал полчаса назад. Объяснять Станиславу свой план у Гурова не было возможности. Нужно было срочно действовать, а разговоры можно отложить на потом.
– Стас, жди меня там! – проговорил в трубку Гуров. – Сейчас мы с тобой поедем в клинику и устроим обыск. Дескать, наш сотрудник пропал.
– Хорошо! – Крячко не совсем понимал то, что задумал полковник, но действовать был готов. – Пока ты добираешься, я поеду к Горшкову и выбью у него разрешение на обыск. Он с прокурором на короткой ноге, пусть и расстарается!..
– Сомневаюсь, что это у тебя получится, – недоверчиво проговорил Гуров, но Станислав его слушать не стал.
– Не твои проблемы! – заорал он в трубку. – Без ордера ты в клинику только с боем пробьешься. Поезжай в Несвижский переулок и жди меня там!..
Станислав повесил трубку. Гуров очень надеялся, что у Крячко получится. Ордер от прокурора помог бы блефовать Гурову перед Запашным. Это было бы подтверждением того, что у полковника якобы есть против доктора доказательства. Тогда покушение неизбежно. Гуров схватил со стола ключи от машины Веселова, которую капитан любезно одолжил ему, и бросился из квартиры.
Обыск ничего не дал. Станислав действительно сумел выбить у прокурора ордер: Горшков без лишних расспросов сделал все, что для этого было нужно. Гуров этому приятно удивился, но на дифирамбы следователю времени не было. События развивались стремительно.
Запашный встретил их очень любезно. Он сделал вид, что и не подозревал, что Терентьев был человеком Гурова. Надо отдать должное доктору, эту роль он сыграл великолепно. Гуров с Крячко на такие разговоры не купились и перерыли клинику сверху донизу, но Виктора не нашли.
– Я же говорю вам, что Терентьев ушел совершенно добровольно, – пряча усмешку, проговорил Запашный. – Вчера вечером он решил, что лечиться не хочет, а удерживать больного не в моих правилах. Если бы я знал, что он ваш человек, то, несомненно, сообщил бы вам об этом!
– Не ломайте комедию, доктор, – Гуров посмотрел ему в глаза. – Мы найдем Терентьева рано или поздно. И он будет главным свидетелем в обвинении против вас. У меня уже достаточно доказательств, чтобы возбудить против вас уголовное дело. Не хватает одного маленького штришка. Сегодня к вечеру он у меня будет, и тогда вас ничто не спасет. А если вы убьете Терентьева, то я вам гарантирую высшую меру!
– Не пойму, о чем вы говорите! – с деланным удивлением проговорил доктор, но самообладание на секунду изменило ему. По лихорадочному блеску глаз Запашного Гуров понял, что его судьба решена и покушение на него состоится. Гуров усмехнулся.
– Все ты прекрасно понимаешь! – Полковник отбросил напускную вежливость. – У тебя остался только один выход: найти Терентьева и явиться с повинной до того, как я добуду последнее доказательство. Если ты этого не сделаешь, то минимум пятнадцать лет за решеткой я тебе обеспечу!
Гуров резко повернулся и вышел в холл первого этажа. Крячко стоял рядом с Леночкой и пытался ей что-то объяснить, но женщина не слушала его. Она просто кипела от негодования, считая, что Станислав использовал ее расположение в своих "грязных ментовских целях".
Неожиданно Гуров понял, что эта женщина может быть опасна для Запашного. По крайней мере, кое-какие показания, косвенно подтверждающие обвинение Гурова, она может дать. Именно поэтому доктор может устранить и ее. Лену следовало спрятать до окончания расследования.
– Да, кстати, доктор, – проговорил полковник, обернувшись к Запашному, что шел следом. – Ваш администратор нужен мне для дачи показаний. Так что я ее у вас забираю. И знаете, советую вам клинику закрыть! Ни сегодня, ни потом возможности для работы здесь у вас не будет.
– А вот это бабушка надвое сказала! – Запашный явно был выбит из колеи таким ходом Гурова. – Не говорите гоп, полковник, пока не перепрыгнете.
Гуров не стал спорить. Он только усмехнулся в лицо Запашному и пошел к выходу. Следом за ним клинику покинула разъяренная Лена, а последним шел Станислав. В дверях он остановился и обернулся к Запашному.
– Ты, ублюдок, – зло проговорил он, глядя в глаза доктору, – если с Виктором что-нибудь случилось, то у тебя не будет возможности оказаться на суде! Там тебе могут дать срок, а это меня не устроит. Для таких, как ты, докторов у меня есть свое лекарство: девять граммов свинца в поганую глотку. Помни об этом!..
Крячко круто развернулся и вышел, со всего маху саданув дверь об косяк. Станиславу было трудно себя сдержать. А если бы сегодня врачи не сказали, что Тяжлов пришел в себя и кризис миновал, то Крячко, наверное, размазал бы сейчас доктора по стене. Но, как ни крути, они с Гуровым свой ход сделали. Оставалось только ждать ответа Запашного...
Глава 10
Всю дорогу до конспиративной квартиры, куда Гуров решил отвезти Лену, Станислав тщетно пытался доказать ей бескорыстность своих поступков. Лена не желала принимать аргументы Крячко. Она была страшно зла на Станислава за его ложь и не хотела ничего слушать.
Гуров не следил за ходом разговора на заднем сиденье машины. Он думал о том, как найти Терентьева. Обыск не дал результатов, но Гуров все равно был уверен, что Виктор находится где-то поблизости.
Полковник прекрасно понимал, что Запашный не рискнет просто устранить Терентьева, зная, на кого тот работает. Доктор просто вывел его из игры и спрятал до той поры, пока положение не станет критическим.
Запашный не был богом. Он действовал хитро и нагло, но не делать ошибок не мог. Именно одна из них – когда произошли два сходных убийства с интервалом в один день – и позволила Гурову выйти на след Запашного как организатора преступлений.
В ситуации с Терентьевым доктору пришлось действовать слишком поспешно. Видимо, он перепугался, узнав, что в его клинике находится человек Гурова. Иначе Запашный ни за что не спрятал бы Терентьева. Обезвредить Виктора можно было и не так безграмотно.
Подвела доктора ненужная спешка. Но он не знал, что у Гурова нет доказательств его преступной деятельности. Или, наоборот, был совершенно уверен, что полковнику его не достать. Сегодняшний блеф Гурова мог все изменить. По крайней мере, полковник очень надеялся на это.
Раздумывая о том, какую ошибку мог сделать в спешке Запашный, что позволила бы найти Терентьева, Гуров вдруг понял, насколько все просто. От своей догадки Гуров рассмеялся, чем вызвал удивление попутчиков.
– Леночка, – спросил полковник, не поворачивая головы, – скажите, а кто из персонала оставался в клинике на ночь?
– Это можно считать началом допроса? – раздраженно поинтересовалась женщина.
– Вы, наверное, не слишком внимательно слушали Стаса, раз задаете такие вопросы, – улыбнулся Гуров, бросив взгляд в зеркало заднего вида. – Даже я, хотя и думал совершенно о другом, услышал объяснения Станислава о настоящем лице Запашного. Под маской доктора скрывается хладнокровный преступник. И мы увезли вас из клиники не для допроса. Вы, Леночка, слишком много знаете о том, когда каждый больной поступал в клинику и когда он из нее выписывался. Эта информация будет являться одним из подтверждений причастности Запашного к организации убийств. Поэтому находиться в клинике стало для вас опасно. Запашный в любой момент может решить, что такой свидетель угрожает его свободе и благополучию. А мы не можем допустить вашей гибели.
Вся эта тирада была произнесена таким простым и будничным тоном, что подействовала на Елену словно ушат холодной воды. Ни один из горячих доводов Станислава такого впечатления не произвел. Женщина задумалась: не могли же оба этих человека быть сумасшедшими?! К тому же у них и ордер прокурора на обыск был...
– Врете вы все, – с сомнением проговорила Лена. – Какой из Владимира Игоревича преступник, да еще и убийца? Он же добрейшей души человек!
– А преступник и не обязан непременно бегать по улицам с кинжалом в зубах. Чикатило вон тоже считался скромным учителем и добрейшей души человеком, пока его не арестовали, – жестко проговорил Гуров и добавил, уже мягче: – Лена, поймите, спрашиваю я вас не из праздного любопытства. У меня нет времени, чтобы доказывать вам вину Запашного. Да мне и не нужно, чтобы вы верили мне. Просто скажите, кто из персонала дежурил сегодня ночью? Пропал Виктор Терентьев. Если он жив еще, то от вас зависит его судьба. Если он мертв, то мы хоть сумеем отомстить за него, арестовав Запашного.
– Да жив ваш Виктор! – все еще не в силах справиться с раздражением, проговорила Елена. – Вчера его только перед тем, как домой идти, видела. Спит сейчас, наверное, где-нибудь у подружки под боком...
– Лена, хватит валять дурака! – Гуров едва сдержался, чтобы не накричать на эту женщину, которую приходится так долго уговаривать ответить на элементарный вопрос. – Просто скажите мне, кто вчера оставался в клинике.