Такая резкая перемена, происшедшая с Гуровым, напугала Лену. Гонору в ее голосе мгновенно поубавилось, и она торопливо назвала четыре фамилии тех, кто дежурил в клинике Запашного минувшей ночью. Это были две медсестры и два охранника.
– И что это тебе даст? – скептически отнесся Станислав к полученной информации. Он наклонился к плечу Гурова. – Ты думаешь, что кто-нибудь из этой четверки заговорит?
– А ты думаешь, что в клинике доктора работают одни соучастники его преступлений? – ответил вопросом на вопрос полковник и кивнул головой в сторону Лены.
– Нет, конечно! – сразу стушевался Крячко.
– Вот тогда и молчи, – Гуров остановил машину около стоянки, где перед визитом в клинику Крячко оставил свой "Мерседес". – Запашный не мог предвидеть всего. Терентьева он обезвреживал в спешке, иначе делал бы все по-другому. Четверо людей были вчера в больнице и должны были что-то видеть или слышать. Запашный им, конечно, соврал, стараясь объяснить происходящее. Вот твоей задачей на ближайшее время и будет найти этих людей и выяснить, что они вчера видели. Все. Выполняй! О Лене можешь не беспокоиться.
Гуров обернулся на заднее сиденье.
– Леночка, напишите Стасу адреса этих людей. Только постарайтесь, пожалуйста, не ошибиться.
Пока Лена вспоминала адреса тех служащих, что дежурили в эту ночь, Гуров и Крячко вышли из машины. Полковник собирался кратко рассказать Станиславу, что он задумал. Гуров считал, что Лене лучше этого не слышать. Он повел Станислава в сторону стоянки и все рассказал, пока они шли до ворот. – Вот так, Стас, – закончил Гуров. – Попали, на ровном месте и мордой об асфальт. Запашный вновь опередил нас. Похоже, он уже обработал Виктора, и, если мы его не найдем, все может кончиться плохо. Тебе нужно успеть.
– Я одного не пойму, – в сердцах проговорил Крячко, ударив кулаком по своей ладони, – как этот чокнутый доктор умудряется заставить людей выполнять его приказы?!
– Если учитывать те методы, которыми он пользуется при лечении, – задумчиво сказал Гуров, словно размышляя вслух, – то вполне вероятно, что Запашный использует "Невралгон" для того, чтобы человек абсолютно расслабился и не сопротивлялся. Затем он должен погрузить пациента в транс и под гипнозом навязать ему свою волю.
– Звучит логично, но верится с трудом! – усмехнулся Крячко. – Ученые доказали, что даже при особой восприимчивости к внушению все равно полностью подавить волю человека невозможно. – Ученые много чего доказывали, а потом сами и опровергали! То, что делает Запашный, другим ничем и не объяснишь. Давай-ка мы лучше не будем строить предположений и займемся делом. – Гуров посмотрел на машину, где сидела Лена, и решительно пошел к ней.
– Пойдем, заберешь у Леночки адреса, – сказал Гуров догнавшему его Станиславу. – Я боюсь, что со мной эта женщина не будет в безопасности, поэтому отвезу ее к Марии. Сам вернусь на конспиративную квартиру и буду ждать твоего звонка. Как только хоть что-то прояснится, сразу звони. Будем решать, что делать дальше.
– Хорошо, Лев, – проговорил Станислав. – Я найду этих людей и вытрясу из них больше, чем они сами могут вспомнить!..
– Договорились. Только не наломай дров на этот раз! – улыбнулся полковник и протянул Станиславу листок с адресами. – Удачи тебе!
В этот раз Крячко не обиделся на предостережение Гурова. Он прекрасно понимал, что заслужил такое обращение своим легкомысленным подходом к сложному расследованию. Станислав помахал Леночке рукой и побежал к своей машине.
Едва Гуров и Крячко вышли из клиники, Запашный резко обернулся и пошел через холл внутрь здания. По дороге он приказал охране, сменившей тех двоих, что помогали ему ночью справиться с Терентьевым, немедленно закрыть клинику и никого не пускать. Не обращая внимания на удивление сотрудников, Запашный прошел в свой кабинет и затворил за собой дверь.
Доктор был в бешенстве. Еще никто и никогда не позволял себе разговаривать с ним в таком тоне, как это сделал Крячко. В этот момент Запашный ненавидел его. Доктор придушил бы этого зарвавшегося мента собственными руками, если бы был хоть один шанс, что такое сойдет ему с рук. Но и прощать оскорбления Запашный не собирался.
Доктор выругался и поддал ногой попавшийся на пути стул. Если бы его увидел кто-нибудь из персонала, то попросту не поверил бы своим глазам. Люди привыкли видеть его вежливым и с улыбкой, не покидающей тонких губ.
Дав выход злобе, Запашный успокоился и постарался трезво оценить ситуацию. Все, что он знал о Гурове, говорило о том, что этот сыщик никогда не блефует. Некоторые его шаги кажутся неосторожными и эксцентричными, но все они имеют под собой достаточную логическую основу.
Одним из доказательств своих рассуждений доктор считал сегодняшний визит Гурова. Судя по тому, что рассказал вчера Терентьев под действием гипноза, у полковника не было возможности выйти на связь со своим человеком в клинике. Терентьев сам выбирал время связи. А это означало, что полковник не мог знать, что его человека раскрыли.
Доктор решил, что Гуров сознательно приехал за Терентьевым. Видимо, он уже набрал достаточно материала, и необходимость держать своего человека в святая святых Запашного у полковника отпала.
Сейчас доктор много бы дал, чтобы узнать, какую информацию и от кого надеется получить сегодня Гуров. Вся беда была в том, что установить это не представлялось возможным. Запашный предположил, что полковнику удалось расколоть кого-то из тех людей, что были у него заказчиками.
Запашный понял, что у Гурова действительно что-то есть против него. Доктор никак не мог вспомнить, в чем он допустил ошибку, но это роли никакой не играло. Запашный прекрасно знал, что если Гуров вцепился в кого-то зубами, то разжать хватку его заставит только смерть.
Тернавский сообщил ему, что полковник сейчас находится вне закона. Это означало, что ни с кем из милицейского руководства связи Гуров не имел, а значит, не имелось никаких официальных документов, подтверждающих вину Запашного. Доктор подумал о том, что появиться они могут после сегодняшней встречи Гурова с неизвестным. Это следовало предотвратить, также необходимо ликвидировать возможность дальнейшей утечки информации.
Запашный поднял с пола стул, который пнул пару минут назад, и уселся на него. Он попытался просчитать людей, кто может быть в курсе расследования полковника. Круг их не может быть слишком велик. И по техническим возможностям нашей доблестной милиции, и из-за того, что знай о расследовании большое число людей, то вся информация давно просочилась бы к Тернавскому. Генерал имел прекрасную сеть осведомителей и непременно бы узнал о тех фактах, какими располагает Гуров.
Итак, одного из людей Гурова он убрал, когда ему доложили, что этот человек следит за клиникой. Терентьев находится у него в руках. Оставались только сам Гуров да его лучший друг Крячко. Маловероятно, что мог быть кто-то еще.
Запашный вспомнил о Лене, своей администраторше. Сначала он не придал значения тому, что ее увез полковник. Но теперь этот шаг показался ему не таким уж глупым и безобидным.
Дело в том, что Лена непременно скажет, что, пока она была на работе, Терентьев клинику не покидал. Гуров может взяться за опрос тех людей, кто дежурил ночью. Маловероятно, что охранники не расскажут о происшествии с Терентьевым, да и медсестры могли что-то слышать. В общем, после таких признаний неприятности Запашному Гуров обеспечит.
Администратора следовало тоже убирать. Она и так уже слишком много знает. Доктор ничуть не сомневался, что Гуров ее обо всем просветил. Приняв окончательное решение, Запашный взял трубку и набрал номер прямого телефона Тернавского.
– Нам нужно срочно встретиться! – не представляясь, проговорил доктор, едва Тернавский снял трубку.
– Я сейчас занят! – недовольно проворчал генерал. – Позвони позже.
– Мне плевать, мать твою, занят ты или нет! – заорал Запашный. – Я тоже не шары гоняю! Через полчаса жду тебя в обычном месте. И попробуй не появись: вместе со мной потонешь!..
– Хорошо, я приеду, – ответил Тернавский, и по сдержанности его тона Запашный понял, что генерал в кабинете не один.
– Вот и умница, – похвалил Тернавского доктор и положил трубку.
Через полчаса Запашный вошел в небольшое уютное кафе неподалеку от станции метро "Кропоткинская". Машины Тернавского на стоянке он не увидел, поэтому сразу прошел к стойке бара. Бармен узнал его и поздоровался.
– Есть свободный кабинет? – спросил Запашный, ответив на приветствие.
– Конечно. Для вас есть всегда! – бармен был сама любезность. – Сейчас позову Людочку, и она вас проводит.
– Когда появится Антон Леонидович, – попросил Запашный, отходя от стойки, – проводите его ко мне.
Запашный прождал Тернавского целых двенадцать минут. Второй замминистра никогда не отличался пунктуальностью. Доктор это знал, но не мог заставить себя не смотреть на часы. Он нервно постукивал пальцами по крышке стола, раздумывая над своими отношениями с генералом.
Когда-то давно судьба свела их вместе в секретном отделе КГБ, где молодой тогда Запашный занимался исследованием психотропных воздействий на психику человека. Тернавский поставлял ему заключенных для опытов. Затем жизнь раскидала их в разные стороны, чтобы потом вновь свести.
Генерал сам нашел Запашного уже после того, как у доктора появилась своя клиника. Правда, находилась она в другом месте и была не столь шикарной, но и в ней Запашный не оставил тех исследований, которыми занимался в секретном отделе КГБ. Чтобы подтвердить свои теории, Запашный не однажды ставил противозаконные опыты на тех алкоголиках, что у него лечились.
Тернавский заявился к нему однажды и сразу выложил карты на стол. Он сказал, что его разработки интересуют определенный круг людей, и предложил сотрудничать, обещая в случае отказа передать кое-какие материалы на Запашного следствию. Это был обычный шантаж, но доктора он не волновал: предложение Тернавского его устраивало.
Генерал никогда не требовал от Запашного слишком многого. Просто ино-гда доктор подготавливал ему людей для выполнения определенных задач. Тернавский хорошо платил. Идея заняться выполнением заказных убийств пришла чуть позже и вскоре стала основным бизнесом Запашного.
Тернавский не возражал и даже организовал ему приток клиентов. Он требовал только, чтобы, прежде чем принять заказ, Запашный согласовывал его с ним. Генерал аргументировал это условие необходимостью проследить, чтобы случайно не уничтожались нужные люди. С тех пор ось "начальник – подчиненный" навсегда исчезла из их отношений. Запашный и генерал вели себя как равнозначные партнеры...
От воспоминаний о прошлом отвлек приход Тернавского. Генерал вошел в кабинет без стука и сразу прошел к столу. Он схватил бутылку холодной минералки и осушил ее тремя глотками.
– Фу, ну и жара! – тяжело выдохнул генерал. – От машины до помещения пройти невозможно... Зачем звал?
К приходу Тернавского доктор окончательно сумел взять свои эмоции под строжайший контроль. Поэтому совершенно спокойно рассказал генералу о вчерашнем разоблачении Терентьева и сегодняшнем визите Гурова. Запашный изложил и те выводы, к которым пришел, анализируя ситуацию, и сказал, что вынужден ликвидировать троих человек.
– Нет! – Тернавский твердо посмотрел Запашному в глаза. – Гурова ликвидировать нельзя. А если он останется жив, то остальных трогать попросту смертельно опасно.
– Почему нельзя?! – взревел Запашный. – Сегодня он получит свои доказательства – и мне крышка! Не надейся, что ты выйдешь сухим.
– Да нет у него никаких доказательств, – устало проговорил генерал. – Я бы и сам с удовольствием раздавил эту гниду, но сейчас его трогать нельзя. Генерал Орлов в курсе его расследования, и если мы устраним Гурова, то он поднимет такую бучу, что нас уже ничто не спасет. К тому же никто из твоих людей не в состоянии справиться с полковником!..
– Ты забыл о Терентьеве, – Запашный усмехнулся. – Гуров не ждет удара с этой стороны. Правда, я планировал использовать Терентьева для выполнения срочного заказа, что получил вчера утром, но это можно изменить...
– Терентьева ты раскодируешь и отпустишь. Задание, которое ты ему собирался дать, придется отменить, – перебил доктора Тернавский. – Я сказал, что Гурова ты пока не тронешь. Заляжешь на дно и пару месяцев не будешь высовывать носа. К тому времени все утрясется.
– Ты думаешь, что говоришь?! – вспылил Запашный. – Гуров не отстанет от меня! А за два месяца я столько денег потеряю...
– Заткнись! – Тернавский тоже перешел на крик. – Как сказал, так и сделаешь. Гурова я беру на себя. А ты если попытаешься влезть в это дело, то окажешься в таком месте и таком виде, что ни один патологоанатом не сможет определить, человек ты или суповой набор из магазина.
После этих слов генерала наступила долгая пауза. Тернавский и Запашный сверлили друг друга взглядом, сидя в одинаковых позах по разные стороны стола. Запашный лучше генерала чувствовал ситуацию и решил сделать вид, что сдается. Он опустил глаза и расслабился.
– Так-то лучше! – ухмыльнулся Тернавский. – Ты всегда был умным мальчиком. Не знаю только, зачем ты стал этих городских алкоголиков для выполнения заданий использовать? Набирал бы себе каких-нибудь бомжей, и никто никогда хвостов бы не отыскал...
– Я тебе уже говорил и повторю еще раз, – Запашный приложил максимум усилий, чтобы держать свои эмоции под контролем, – психология бомжей заранее проигрышная. Трусость стала их второй натурой. Убить человека они могут, только находясь в состоянии сильнейшего аффекта. Запрограммировать бомжа на убийство теоретически возможно. Но еще ни одна жертва не умирала без сопротивления. Человек же, опустившийся на самое дно и привыкший к унижениям, при оказании ему сопротивления скорее даст убить себя, чем справится с заданием.
– Ну-ну, психолог, тебе виднее, – махнул рукой Тернавский, но доктор не слушал его.
– Можно, конечно, и медведя научить ездить на велосипеде, но не будет никаких гарантий, что завтра он не возьмет этот велосипед и не наденет его тебе на уши, – закончил Запашный свои объяснения. – Мне нужна стопроцентная гарантия выполнения задания. Рисковать с бомжами, пока технология не отработана до конца, я не собираюсь...
– Хватит! – зло перебил его Тернавский. – Меня твои теории интересуют меньше всего. Через два месяца делай все, что в голову взбредет, а пока я не должен ни видеть тебя, ни слышать о тебе. Я ухожу. Меня люди ждут. А ты помни, что я тебе сказал!
После того как ушел генерал, Запашный еще долгое время сидел неподвижно, стараясь справиться со своими эмоциями. Доктор никогда не считал Тернавского умным человеком, но сегодня тот доказал свою тупость в полной мере.
Только такой дурак, как генерал, может верить, что заставит Гурова отступить. Этого сыщика можно только уничтожить! Запашный утром прочитал в глазах полковника приговор себе и вынес ему свой.
Что бы ни приказывал Тернавский, но Гурова следовало уничтожить. Причем как можно быстрее, пока полковник не схватил доктора ежовыми рукавицами. Запашный решил, что не позволит тупому генералу подвергать риску судьбу его, доктора. Ничего он в своих планах менять не будет. И пусть Тернавский только попробует этому помешать!
Придя к такому решению, Запашный нажал кнопку звонка, вызывая официантку. Он расплатился с ней за заказ, к которому почти не притронулся, и пошел к выходу.
Доктор не знал, где искать Гурова. Он собирался расспросить об этом Тернавского, но после категорического запрета последнего решил этого не делать. Впрочем, искать полковника не было необходимости. Терентьев находился у доктора, и Запашный был уверен, что еще до наступления вечера полковник сам свяжется с ним. Оставалось чуть потерпеть.
Гуров весь день не находил себе места. То положение, в котором он оказался, принято называть подвешенным. Такая формулировка была недалека от истины: полковник действительно не чувствовал под ногами опоры.
Собственно, все в большей или меньшей степени шло так, как и планировал Гуров. Вот только сейчас от него самого мало что зависело. Успех следствия зависел сейчас в большей степени от действий Веселова и Крячко.
Гуров понимал, что сделал все для успешной работы своих подчиненных, но этого ему было мало. Полковника угнетало собственное бездействие. Но Гуров был вынужден сидеть и ждать новостей, чтобы в случае малейшего изменения обстановки мгновенно скоординировать действия Веселова и Крячко. Лишь после этого полковник может сам вступить в борьбу.
Чтобы как-то скрасить гнетущее ожидание, Гуров старался думать о Марии. Он вспомнил их сегодняшнюю встречу и улыбнулся: его супруга, как всегда, оказалась на высоте!
Когда Гуров привез Лену в театр, эта привлекательная женщина еще не перестала сердиться на Станислава. На все попытки полковника завязать светский разговор Лена отвечала довольно резко и вызывающе. В конце концов она заставила Гурова замолчать.
Положение спасла Мария. Едва Гуров представил их друг другу, как Мария поняла, что произошло между Еленой и Станиславом. Тогда-то она и доказала, что по праву считается одной из лучших актрис московской сцены.
– Молодцы вы, вместе со Стасом, – проговорила Мария, повернувшись к Гурову и упирая руки в бока. – Ни капли такта у вас нет!
Великолепно изобразив праведный гнев, Строева осмотрела полковника с ног до головы. Этот испепеляющий взгляд получился у Марии столь великолепно, что Гуров засомневался в том, играет его жена роль или искренне считает их бестактными дураками. Не обращая больше на мужа никакого внимания, Мария повернулась к Лене.
– Сколько живу с ментом, никак не могу понять, может он когда-нибудь думать о женщине не как о свидетеле или подозреваемой! – в сердцах проговорила она и взяла Лену под руку. – Ну их к сатане! Пойдемте, я вас познакомлю с очень интересными людьми. Кстати, сегодня у нас Константин Райкин в гостях. Если хотите, я вас сейчас ему представлю...
Женщины уходили от Гурова по коридору. Он перестал для них существовать. Полковнику была немного обидна такая реакция жены, но он видел, что Лена начала оттаивать, и понял, что Мария поступила правильно. Теперь, по крайней мере до вечера, о женщинах можно было не беспокоиться.
Гуров вернулся из своих воспоминаний в действительность, наполненную ожиданием, и посмотрел на часы. Время давно перевалило за полдень, но ни от Крячко, ни от Веселова известий не было.
Что бы это ни означало, но полковник решил, что пора звонить Запашному. Нужно было не давать доктору расслабляться. Пусть он думает, что Гуров висит у него на плечах. Это должно заставить Запашного нервничать и поторопить развитие событий. Гуров поднял трубку и набрал номер телефона клиники. Ответили полковнику после третьего звонка.
– Доктор Запашный, – раздался на том конце провода уже знакомый голос. – Слушаю вас.
– Вы бы не только слушали, Владимир Игоревич, но еще и слушались. – Гуров решил придать своему голосу веселые нотки, чтобы показать доктору, что он близок к завершению расследования. – Не надумали прийти с признанием? Время еще есть.
– Не хитрите, Лев Иванович, – по сравнению с полковником, слова Запашного прямо-таки источали елей. – Я все-таки врач, и меня своей уверенностью вы не обманете. Что, не все выходит так, как планировали?
– С чего вы так решили? – Гуров решил придерживаться в разговоре задуманного тона.