- Ах, туфли, туфли, туфли, всюду эти туфли, - дурашливо пропел Албу, ласково щекоча затылок супруге. - Знаете, почему у норвежцев не идет бизнес за границей? Они забывают о туфлях. К костюмам от Прада за пятнадцать тысяч они надевают туфли, купленные на распродаже в "Скоринген". Зарубежным партнерам это кажется подозрительным. - Албу указал вниз на свои ботинки. - Вот, смотрите. Итальянские, ручная работа. Восемнадцать тысяч крон. И это вовсе не дорого, когда речь идет о том, чтобы завоевать доверие.
- Лишь одно никак не возьму в толк, - сказал Харри. - Зачем тебе непременно надо было дать мне понять, что ты вообще существуешь? Что это, ревность, что ли?
Арне, смеясь, покачал головой; жена между тем высвободилась из его объятий.
- Может, принял меня за ее нового любовника? - продолжал Харри. - Посчитал, что я не решусь копаться в деле, в котором, того и гляди, сам окажусь замешанным, и потому можно со мной поиграть, поизводить, заставить лезть на стену? Так, что ли? Отвечай!
- Арне, возвращайся! Сейчас Кристиан будет говорить! - Наверху на лестнице появился покачивающийся господин с бокалом в одной руке и сигарой в другой.
- Начинайте без меня, - сказал Арне. - Сначала я провожу этого любезного господина.
Человек с бокалом нахмурился:
- Что, какие-то проблемы?
- Да нет, Томас, с чего ты взял? - поторопилась разрядить обстановку Вигдис. - Мы сейчас, иди к остальным.
Пожав плечами, господин исчез.
- Меня поражает еще кое-что, - заметил Харри. - Твоя наглость. Даже после того как я показал тебе фотографию, ты продолжал присылать свои мейлы.
- Извини, констебль, если я повторяюсь, - процедил Албу. - Но все же объясни, что именно ты имеешь в виду, когда твердишь о каких-то… мейлах, что ли?
- Изволь. Видишь ли, многие считают, что можно посылать мейлы совершенно анонимно, если использовать сервер, где не обязательно регистрироваться под собственным именем. Но это не так. Мой друг-хакер объяснил мне, что все - абсолютно все - действия в Сети оставляют своего рода электронный след, который может привести - а в нашем случае обязательно приведет - к тому компьютеру, с которого они произведены. Нужно только уметь искать. - Харри потянул из внутреннего кармана пачку сигарет.
- Пожалуйста, не… - начала было Вигдис, но вдруг умолкла.
- Скажите, господин Албу, - Харри закурил, - где вы были во вторник на прошлой неделе между одиннадцатью и часом ночи?
Арне и Вигдис Албу переглянулись.
- Можем выяснить все либо здесь, либо в Управлении полиции - вам выбирать, - предложил Харри.
- Он был дома, - сказала Вигдис.
- Что ж, вы мое предложение слышали. - Харри выпустил дым через нос. Он понимал, что переигрывает, однако пути назад не было - нельзя блефовать наполовину. - Мы могли прояснить все на месте. Теперь, по-видимому, придется ехать в Управление. Мне самому объявить гостям, что праздник окончен?
Вигдис закусила нижнюю губу.
- Но ведь я же сказала, что он… - Теперь она уже не казалась очаровательной.
- Все в порядке, Вигдис, - сказал Албу успокаивающе похлопав ее по плечу. - Пойди займись гостями, а я провожу Холе до ворот.
Выйдя на улицу, Харри ощутил неподвижность ночного воздуха. Однако стоило поднять голову, как стала очевидной обманчивость этого затишья: дул сильный ветер, время от времени нагонявший на лунный диск торопливо бегущие облака. Они медленно направились к воротам.
- Зачем это надо было делать здесь? - спросил Албу.
- Ты сам напросился.
Албу кивнул:
- Да, наверное. Но зачем тебе понадобилось, чтобы она обо всем узнала именно так?
Харри пожал плечами:
- А как бы ты хотел, чтобы она узнала?
Музыка стихла; в доме с регулярными промежутками раздавались взрывы смеха. Похоже, Кристиан сегодня в ударе.
- Можно стрельнуть у тебя сигарету? - попросил Албу. - Вообще-то, я бросил.
Харри протянул ему пачку.
- Спасибо. - Зажав сигарету в зубах, Албу наклонился к зажигалке в руке Харри. - Чего ты на самом деле добиваешься? Денег?
- Да что вы все об одном и том же? - пробормотал Харри с досадой.
- Ты явился сюда один, без ордера на арест и пытаешься блефовать, грозя отвезти меня в участок. А если ты и вправду побывал в загородном доме в Ларколлене, у тебя могут возникнуть минимум такие же проблемы, как у меня.
Харри медленно покачал головой.
- Так что, деньги ни при чем? - Албу посмотрел на небо. Кое-где мерцали одинокие звезды. - Тогда, выходит, что-то личное? Вы были любовниками?
- Я думал, тебе все обо мне известно, - сказал Харри.
- К любви Анна относилась серьезно. Она любила любовь. Нет, неправильное слово. Боготворила. Она боготворила любовь. Только ей было отведено место в ее жизни. Любви - и ненависти. - Он кивком указал на небо. - Для нее два этих чувства были подобны нейтронным звездам. Знаешь, что такое нейтронные звезды?
Харри помотал головой. Албу вынул изо рта сигарету:
- Это планеты, обладающие столь высокой плотностью и силой притяжения, что если бы я бросил эту сигарету на одну из них, она бы произвела эффект ядерного взрыва. То же самое и с Анной. Ее тяга к любви - и ненависти - была столь велика, что в промежутке между ними уже ничто не могло существовать. Любая мелочь могла вызвать ядерный взрыв. Понимаешь? Мне, например, чтобы понять, потребовалось немало времени. Она, как Юпитер, вечно пыталась укрыться за неким сернистым облаком. За юмором. Сексуальностью.
- Венера.
- Что?
- Так, ничего.
В прогалине между двух облаков появилась луна и высветила в саду бронзовую статую олененка, который в лунном сиянии стал похож на какое-то сказочное животное.
- Мы с Анной договорились встретиться около полуночи, - сказал Албу. - Она сказала, что у нее сохранились мои личные вещи, которые ей хотелось бы мне вернуть. Я приехал на Соргенфри-гате в двенадцать и простоял там до четверти первого. Она просила меня не подниматься, а позвонить ей по телефону из машины. По ее словам, соседка уж больно любопытна. Как бы там ни было, трубку она не брала. Тогда я поехал домой.
- Значит, твоя жена лгала?
- Конечно. Мы договорились, что она подтвердит мое алиби, еще в тот день, когда ты впервые пришел с этой фотографией.
- А почему ты теперь от него отказываешься?
Албу рассмеялся:
- Разве наш разговор что-нибудь значит? Нас здесь двое, единственный молчаливый свидетель - луна. Позже я от всего смогу отпереться. Да и, сказать по правде, я сильно сомневаюсь, что у тебя что-нибудь против меня есть.
- Тогда почему бы тебе не рассказать и обо всем остальном?
- Намекаешь, что я ее убил? - Он снова рассмеялся, на этот раз уже громче. - Но ведь выяснить это - твоя работа, не так ли?
Они дошли до самых ворот.
- Тебе просто захотелось посмотреть, как мы отреагируем, да? - Албу потушил сигарету о мраморный столб. - А еще ты жаждал отомстить, вот и рассказал ей все. Ты был рассержен. Злой мальчишка, бьющий туда, куда дотянется. Ну что, теперь доволен?
- Когда у меня будет электронный адрес, я тебя поимею, - пообещал Харри. Он больше не чувствовал злости. Просто усталость.
- Никакого адреса ты не найдешь, - сказал Албу. - Прости, друг. Мы, конечно, можем продолжить эту игру, но тебе в ней не выиграть.
Харри ударил. Звук получился глухим и коротким. Албу покачнулся, сделал шаг назад и схватился за бровь.
В темноте Харри сумел различить светлую струйку пара от собственного дыхания.
- Зашивать придется, - сказал он.
Албу взглянул на свою испачканную кровью руку и внезапно расхохотался;
- Господи, Харри, какой же ты жалкий неудачник! Ничего, что я по имени? Просто это нас еще больше сблизило, верно?
Харри не ответил, а Албу все не унимался:
- Что она нашла в тебе, Харри? Ведь ей никогда не нравились неудачники. По крайней мере, она не позволяла им себя трахать.
Пока Харри шел к своему такси, хохот становился все громче. Бородки ключей, которые Харри машинально сжимал в руке, больно впивались в кожу.
Глава 23
Туманность "Конская Голова"
Харри разбудил телефонный звонок. Он бросил взгляд на часы. 7.30. Это был Эйстейн. Всего лишь три часа назад он покинул квартиру Харри. Тогда он сумел установить, что сервер находится где-то в Египте. Теперь ему, вероятно, удалось продвинуться еще дальше.
- Я тут связался по электронке с одним старым знакомым. Он живет в Малайзии и все еще понемногу хакерит. Сервер этот находится в Эль-Торе на Синайском полуострове. У них там полно таких серверов, это, можно сказать, своего рода центр. Ты уже спал?
- Пытался. Как ты думаешь искать нашего абонента?
- Боюсь, есть только один способ. Отправиться туда с толстой пачкой американских президентов.
- Сколько?
- Столько, чтобы кто-нибудь захотел рассказать, с кем мне надо поговорить. А тот сказал, с кем на самом деле нужно разговаривать. А тот, с кем на самом деле нужно разговаривать, согласился бы…
- Понятно. Так сколько?
- Тысячи долларов на первое время должно хватить.
- На первое время?
- Не цепляйся к словам. Откуда я, к черту, могу знать?
- О'кей. Так задание принято?
- Спрашиваешь!
- Так и быть, задница, расходы я оплачу. Но помни, самый дешевый рейс и самый задрипанный отель.
- Идет.
Часы показывали двенадцать, и в столовой Управления полиции Осло было полно народу. Харри стиснул зубы и вошел внутрь. Коллег своих он недолюбливал. Однако не по каким-то принципиальным причинам, а чисто инстинктивно. С годами неприязнь только усугублялась.
- Вполне заурядная паранойя, - называл это Эуне. - Да у меня у самого такая. Мне кажется, ко мне несправедливы все мои коллеги-психиатры, хотя на самом деле - не более половины.
Внимательно осмотревшись, Харри увидел Беате, которая, как всегда, ела принесенные из дома бутерброды, а также спину человека, составлявшего ей компанию за столиком. Лавируя между столиками, Харри старался не замечать обращенные к нему взгляды. Некоторые, правда, бормотали что-то вроде "приветик", но он не отвечал, считая, что его, скорее всего, подкалывают.
- Я не помешаю?
Беате взглянула на Харри так, будто он застал ее за чем-то непристойным.
- Вовсе нет, - ответил хорошо знакомый голос. Сосед по столику поднялся. - Я как раз собирался идти.
Харри почувствовал, как волосы на затылке понемногу начинают топорщиться. Не по каким-то принципиальным соображениям, а чисто инстинктивно.
- Что ж, до вечера. - Том Волер одарил покрасневшую как рак Беате белозубой улыбкой, подхватил свой поднос, кивнул Харри и удалился. Беате, уткнувшись в бутерброд с коричневым сыром, силилась придать лицу более-менее нейтральное выражение; Харри между тем плюхнулся напротив.
- Ну?
- О чем ты? - с преувеличенно непонимающим видом прощебетала она.
- На моем автоответчике было сообщение, что у тебя есть что-то новенькое, - сказал Харри. - Мне показалось, это срочно.
- Я разобралась. - Беате отпила глоток молока из стакана. - В тех набросках лица Забойщика, которые выдала программа. Меня все мучила мысль, что они мне кого-то напоминают.
- Те распечатки, что ты мне показывала? Но там нет ничего, хотя бы отдаленно похожего на лицо. Просто случайный набор черточек.
- И все же.
Харри пожал плечами:
- Что ж, ведь это у тебя fusiform gyrus. Ладно, валяй.
- Сегодня ночью я поняла, кого. - Она сделала еще глоток и промокнула следы молока салфеткой.
- И кого же?
- Тронна Гретте.
Харри смерил ее взглядом:
- Ты что, издеваешься?
- Нет, - ответила она. - Просто говорю, что есть определенное сходство. К тому же Гретте находился поблизости от Бугстадвейен как раз в момент убийства. Однако, как я сказала, я во всем разобралась.
- А как…
- Я связалась с лечебницей Гэуста. Если это тот же налетчик, который потом ограбил отделение Норвежского банка на Киркевейей, то это не Гретте. В тот момент он сидел в телехолле в компании как минимум трех санитаров. Я послала парней из криминалистического отдела снять у Гретте отпечатки пальцев. Вебер только что сравнил их с отпечатком на бутылке из-под кока-колы. Совершенно точно, он ему не принадлежит.
- Значит, раз в кои-то веки ты ошиблась?
Беате упрямо мотнула головой:
- Нет, просто мы ищем человека, чьи физические характеристики идентичны параметрам Гретте.
- Прошу меня извинить, Беате, однако вынужден заметить, что у Гретте нет ни физических, ни каких-либо иных характеристик. Он бухгалтер, и внешность у него как у бухгалтера. Я даже уже не помню, как он выглядит.
- Ничего, - сказала она, разворачивая следующий бутерброд, - зато я помню. У нас есть на что опереться.
- Хм. У меня тоже есть новость. Возможно, хорошая.
- Да?
- Я сейчас двину в "Ботсен". Расколь изъявил желание поговорить со мной.
- Вот как?! Что ж, удачи.
- Благодарю. - Харри встал и, немного помявшись, наконец решился: - Знаю, я не твой отец, но можно я тебе кое-что скажу?
- Пожалуйста.
Осмотревшись по сторонам, он убедился, что никто их не слышит, и только после этого рискнул:
- На твоем месте я был бы поосторожней с Волером.
- Спасибо. - Беате откусила большой кусок. - Но вообще-то ты все правильно сказал о себе и моем отце.
- Всю свою жизнь я прожил в Норвегии, - начал Харри. - Вырос в Уппсале. Родители были учителями. Отец мой сейчас на пенсии; с тех пор как умерла мама, он живет как во сне, лишь изредка навещая нас, бодрствующих. Моей младшей сестренке его очень не хватает. Полагаю, мне тоже. Мне недостает их обоих. Они думали, что я стану учителем. Я тоже так считал. Вместо этого поступил в Школу полиции. Немного изучал право. Если меня спросят, почему я стал полицейским, я приведу десять веских причин, хотя сам не верю ни в одну. Теперь я об этом уже и не думаю. Это просто работа, за которую я получаю деньги; иногда мне удается сделать что-то хорошее, такое, что долго еще будут помнить. Мне не было и тридцати, когда я стал алкоголиком. А может, и двадцати - это как посмотреть. Говорят, алкоголизм заложен на генном уровне. Вполне возможно. Когда я вырос, то узнал, что мой дед, который жил в Ондальснесе, напивался ежедневно на протяжении пятидесяти лет. Мы бывали там каждое лето до тех пор, пока мне не исполнилось пятнадцать, и я ничего не замечал. К сожалению, этого его таланта я не унаследовал. Вытворял такое, что просто не могло пройти незамеченным. Короче говоря, это чудо, что я все еще работаю в полиции.
Харри покосился на табличку "Не курить" и закурил.
- Мы с Анной были любовниками шесть недель. Она не любила меня. Я не любил ее. Порвал с ней скорее для ее же пользы. Хотя она думала иначе.
Второй человек, находившийся в комнате, кивнул.
- За свою жизнь я любил трех женщин, - продолжал Харри. - Сначала была первая юношеская любовь, я даже чуть было не женился на ней, но потом у нас все разладилось. Она покончила с собой много лет спустя после нашей последней встречи. Я к этому не имею никакого отношения. Другая была убита на другом конце света человеком, за которым я охотился. То же самое произошло и с моей напарницей, Эллен. Не знаю почему, но женщины, которые окружают меня, умирают. Может, всему виной гены.
- А третья твоя любимая женщина?
Третья женщина. Третий ключ. Харри погладил пальцами инициалы АА и бородку ключа, который Расколь подтолкнул к нему на другой конец стола, едва Харри вошел в комнату. Когда Харри поинтересовался, идентичен ли этот ключ тому, что был послан ему по почте, Расколь кивнул.
А потом попросил Харри рассказать о себе.
И вот теперь Расколь сидел, оперев локти о стол и сплетя длинные худые пальцы, будто для молитвы. Неисправную трубку светильника заменили, и теперь падающий на его лицо свет придавал ему ровный бледно-голубой оттенок.
- Третья женщина сейчас в Москве, - сказал Харри. - Думается, она вполне жизнеспособна.
- Она твоя?
- Я бы не стал это так называть.
- Но вы вместе?
- Да.
- И планируете быть вместе всю оставшуюся жизнь?
- Ну-у… Мы ничего не планировали. Еще слишком рано об этом думать.
Расколь печально улыбнулся:
- То есть ты еще не планировал. Женщины, однако, планируют. Они планируют всегда.
- Так же как и ты?
Расколь покачал головой:
- Я умею планировать кражи денег. Что касается кражи сердец, тут все мужчины - жалкие любители. Мы можем считать, что завоевали ее, подобно полководцу, занявшему вражескую крепость, но слишком поздно замечаем - разумеется, если замечаем вообще, - что нас просто заманили в ловушку. Ты что-нибудь слышал о Сунь-Цзы?
Харри кивнул:
- Китайский генерал, военный тактик. Написал трактат "Искусство войны".
- Утверждают, что это он написал "Искусство войны". Я лично думаю, что автором трактата была женщина. На первый взгляд "Искусство войны" - руководство по тактике ведения боя, однако если копнуть глубже, в нем описывается, как вообще побеждать в конфликтах. А еще точнее - искусство получать то, что хочешь, по самой низкой цене. Выигравший войну не всегда оказывается победителем. Многие завоевывали корону, но при этом несли слишком большие потери и могли править лишь на условиях, которые выдвигали их якобы поверженные противники. Когда речь идет о власти, женщины, в отличие от мужчин, не столь тщеславны. Они не стремятся продемонстрировать свою власть всему свету. Женщина хочет просто обладать властью, которая позволит ей получить все остальное. Уверенность. Пищу. Удовольствия. Месть. Мир. Она - рационально мыслящий властелин, умеющий строить планы, способный видеть дальше отдельных битв и победного ликования. К тому же она обладает врожденной способностью определять слабости своей жертвы и инстинктивно чувствует, когда и куда следует нанести удар. А когда лучше воздержаться. Выучиться этому нельзя, Спиуни.
- Поэтому ты и сидишь сейчас в тюрьме?
Расколь прикрыл глаза и беззвучно рассмеялся:
- Я мог бы ответить, но тебе не стоит верить ни единому моему слову. Сунь-Цзы говорит, что первый принцип войны - это tromperie. Поверь мне - все цыгане лгут.
- Хм. Значит, если я тебе поверю, получится как в греческом парадоксе про лжеца?
- Сам суди, господин полицейский, раз уж ты знаешь не только уголовный кодекс. Если все цыгане лгут, а я цыган, выходит, неправда, будто все цыгане лгут. То есть я говорю правду - все цыгане лгут. Следовательно, лгу и я. Логически замкнутый круг, из которого невозможно выбраться. Такова и моя жизнь, и это единственное, что истинно. - Он рассмеялся звонким, почти женским смехом.
- Ну что ж. Я перед тобой раскрылся. Теперь твоя очередь.
Расколь некоторое время разглядывал Харри. Затем кивнул.