Липатов крепким рукопожатием отметил хорошую работу пилота. Кроме рукопожатия, тому полагалась туша косули и сумма, равная месячному окладу…
- Неплохо у тебя получалось! - похвалил Борзова Липатов. - Не отставал от старика.
- Есть с кого пример брать, Егор Сергеевич! - с подобострастием ответил Борзов. - Да и какой вы старик? Всем нам сто очков вперед дадите!
- Какая дальнейшая программа? - спросил Липатов, когда они уже сели в машину.
- Сейчас поедем в охотничий домик, где вас ждет банька, - стал перечислять Борзов. - Валера покажет свое мастерство, он и в этом деле профессор.
- А затем? - нетерпеливо перебил его Липатов.
- К этому времени и тушку косули зажарят со специями на вертеле, - продолжал Борзов. - Есть к вашим услугам и бутылочки с разными напитками, на выбор, и все другое… чего изволите.
- Посмотрим, посмотрим!.. - удовлетворенно проговорил Липатов.
Охотничий домик был сработан на славу. На славу властям предержащим.
Пол в холле укрывал толстый ковер, чтобы можно было сразу же после бани выйти босиком. И мягкая плюшевая мебель готова была принять в свои объятия распаренных гостей. В углу холла стояла лаковая тумбочка с телевизором "Сони" и видеомагнитофоном той же марки.
Рядом с холлом - столовая. Стены и потолок обшиты деревом. С потолка на цепи свисала массивная, под старину, люстра. На стенах висели несколько натюрмортов с фруктами и дичью в стиле "старых фламандцев". Вокруг овального стола темного дерева располагались такие же стулья с высокими резными спинками.
Липатов, несмотря на свои шестьдесят лет, пересидел в бане Борзова, а тот поспешил покинуть парную, сердце уже не выдерживало.
- Слабак! - удовлетворенно бросил ему вслед Липатов.
- Егор Сергеевич, таких крепких, как вы, сейчас не делают! - польстил патрону Борзов.
- Ладно уж! - протянул довольный Липатов. - Пришли мне своего Валеру, пусть попарит, раз ты так его хвалишь.
Борзов вышел из парной и послал к Липатову Валеру, ожидавшего в предбаннике.
- Иди, попарь шефа и делай все, что скажет! - строго велел он любимцу.
- Все будет сделано в лучшем виде, Петр Григорьевич! - отчеканил Валера и исчез в парной.
А разомлевший Борзов направился в столовую, где устроился на стуле с высокой спинкой, подложив под себя мягкую подушечку. В купальной простыне Борзов выглядел почти как римский сенатор, у которого только нос подкачал.
В столовую заглянула молоденькая девушка-официантка с белой наколкой в волосах.
- Петр Григорьевич! - воскликнула она изумленно. - Вы же велели накрыть на веранде.
- Ну? - тупо спросил Борзов, плотоядно поглядывая на нее.
- А сами тут сидите! - тоном любимицы проговорила она.
- Не сижу, - назидательно заметил Борзов, - а ожидаю. Сказать кого?
- А я и так знаю! - засмеялась с детской непосредственностью девушка. - Липатова. Его небось Валера парит?
- Не Липатова, - возмутился Борзов, - а одного из руководителей партии.
И тут же в проеме двери появился Липатов, раскрасневшийся и довольный, приглаживая остатки волос.
- Мастерски твой Валера меня… попарил! - засмеялся он. - Владеет вопросом, молодец!
- Он у меня на все руки мастер, - довольно усмехнулся Борзов. - Спортсмен, борец, призер первенства Европы, но… все в прошлом.
- На какой он у тебя должности? - спросил, о чем-то думая, Липатов.
- Сейчас спортпрофилакторием у нас заведует, - заволновался Борзов. - Можем повысить, человек верный!
Липатов задумался.
- Верный, говоришь? - спросил он, прищурив глаз. - Верные нам нужны… Кругом демагоги, критиканы! "Правду" - и ту в заблуждение ввели… Слыхал, какую я отповедь дал ее собкорам после двадцать шестого съезда?
- Конечно, слыхал! - произнес Борзов, почтительно стоя с момента появления Липатова.
- Забыли писаки, - злорадно проповедовал Липатов, - что представляют не газету в области, а область в газете… Хорош у тебя Валера! - перескочил он неожиданно на другую тему. - В зятья не тянет?
- В кого? - опешил Борзов. - В зятья?
- В зятья, в зятья! - раздраженно повторил Липатов. - Ты глухой стал на старости лет?
- Да Ритка вбила в голову - за дипломата! - виновато оправдывался Борзов.
Липатов обиженно пожевал губами и сухо спросил:
- Мы где обедать будем?
Обернутый в купальную простыню Липатов больше походил на римского патриция, чем Борзов, но все же оба были ряженые.
- На веранде! - произнес Борзов, осторожно беря Липатова под локоть.
Они вышли на веранду, где длинный стол был заставлен тарелками с великолепной закуской и горячительным на любой вкус.
Валера, тоже обернутый в простыню, чувствовал себя не в своей тарелке. Но, тем не менее, ловко разрезал арбуз в форме цветка.
Неподалеку от веранды на специально оборудованном месте, выложенном темным кирпичом, посреди темно-зеленой лужайки горел костер, на котором двое из обслуги жарили тушу косули.
Липатов сел за стол. Возле него сразу же засуетился Валера.
- Что будете пить, Егор Сергеевич? - услужливо спросил Борзов.
- Пока при власти, пьем только коньяк, - многозначительно ответил Липатов.
Выпив, не закусывая, рюмку коньяка, он брезгливо сказал:
- Что это она за глупость себе в башку вбила? У нас тоже жить можно, если ум есть. Передай от меня, чтобы дурь из головы выбросила. Знаю я этих дипломатов!.. Все Западу в рот глядят! Доглядятся!.. Тамару подтяни! Одни цацки и тряпки на уме. Ответственным работникам надо жить с оглядкой на народ… Учу вас, учу… Как об стенку горох!
К ним подошла официантка.
- Когда прикажите подавать горячее? - неожиданно прервала их разговор, подошедшая официантка. И обжигая жарким взглядом Липатова, добавила: - Косуля готова!
- Пусть еще поджарят, до корочки, как я люблю! - велел ей Липатов, не обращая никакого внимания на ее призывы.
Официантка, покачивая бедрами, пошла к поварам, жарившим косулю, чтобы довести до их сведения приказание патрона.
Липатов вместе с Борзовым проводили ее долгим взглядом, один с предвкушением послеобеденного "отдыха фавна", другой с легким сожалением, что молодость больше не привлекает, потому что не возбуждает. Прав был поэт, когда говорил, что крепчает нравственность, когда дряхлеет плоть.
- Значит, о чем мы договорились? - подняв кверху брови, спросил Липатов.
- Обо всем! - угодливо произнес Борзов, напуганный сухим тоном Липатова.
Довольный Липатов продиктовал условия договора Борзову:
- Ритку выдадим за борца! Борцы надежнее!.. А Тамару, пожалуй, пришли ко мне. Я сам ее проинструктирую.
- Как скажете, Егор Сергеевич! - покорно согнул шею Борзов.
И налил себе полную рюмку коньяка. Липатов посмотрел на Валеру и, словно вспомнив что-то, спросил:
- А на медведя - один на один - слабо будет?
Борзов замер и покосился на Липатова.
Но Валера остался невозмутим, ни один мускул на его лице не дрогнул. И спокойно ответил:
- Можно попробовать.
- Я слышал, - переменил тему Липатов, - что тебе очень нравится дочь Петра Григорьевича?
От такой прямолинейности Валера вздрогнул, как боевой конь при звуке полковой трубы.
- Петр Григорьевич прекрасно знает о моем отношении к его дочери… О ней можно только мечтать.
- В нашей стране, Валера, - назидательно проговорил Липатов, - все мечты сбываются, все дороги открыты перед молодыми.
Борзов решил подсуетиться:
- Без опытной руки великого поводыря, Егор Сергеевич, можно заблудиться! - заявил он, глядя по-собачьи в глаза Липатову. - А ваша рука нами не только мудро управляет, но и ведет в нужном направлении.
- Общался я на днях с Леонидом Ильичом. Говорит, засиделся ты, Егор, в своем обкоме. Пора тебе груз потяжелей на плечи брать. - Липатов прямо посмотрел на Борзова и продолжил: - Готовь, говорит, себе замену - молодого и перспективного, а мы тебе кабинет на Старой площади присмотрим.
- Да стоит ли, Егор Сергеевич, - как-то двусмысленно произнес Борзов. - Жизнь человеку дается один раз, и прожить ее надо у Черного моря.
- Говоришь, у Черного моря… - рассмеявшись, начал Липатов, но, услышав из чащи голос кукушки, стал считать: - Два… семь… двенадцать…
Борзов и Валера молча наблюдали за Липатовым. Когда птица закончила куковать, Липатов взглянул на Борзова и сказал:
- Да… всего пятнадцать… А может, ты и прав… Но я занимаюсь государственными делами, надеюсь на вашу поддержку. Налей, Валера, себе рюмаху…
Валера поспешил выполнить такое приятное приказание.
Тут подоспело и жаркое из косули, настолько мастерски приготовленное, что под него можно было выпить и ведро коньяка. Но пить больше, чем Егор Сергеевич, никто не рискнул.
После "охотничьего привала" Липатов, любовно поддерживаемый Валерой, удалился на покой. Борзов тут же позвонил официантке и вызвал ее к себе. Алевтина, знавшая его уже несколько лет, явилась мгновенно. Однако Борзов перетрудился на охоте. Поэтому, когда он прибыл на конечную станцию, Алевтина еще только отправлялась в путь. Обиженно вздохнув, она недовольно посмотрела на партнера и потянулась. Увидев, что Борзов никак не реагирует, она молча стала одеваться. Надев блузку, девушка еще раз бросила обнадеживающий взгляд на хозяина, но тот, разбросав руки и мирно похрапывая, уже спал сном богатыря.
Разбудил его Валера.
- Петр Григорьевич, Егор Сергеевич вас кличет! - почтительно доложил он.
Борзов, чертыхаясь в душе, все же поспешил побыстрее одеться и отправиться на зов патрона.
Липатов отлично выспался и пребывал в прекрасном расположении духа.
- Петр, хватит прохлаждаться! Отправляйся за Тамарой да проведи с ней работу насчет Валеры. Поговори о свадьбе. И вообще подтяни ее - до меня доходят сигналы, что модничает она, ослабила борьбу с безобразиями в общественном питании.
Борзов молча поклонился и отправился домой.
Когда он вошел в квартиру, супруга вместе с дочерью наряжалась, стоя перед зеркалом.
- Куда это вы, красавицы, намылились? - ехидно спросил Борзов.
- На концерт, дорогой! - совершенно спокойно ответила жена.
Дочь лишь хмуро взглянула на отца, но ответом не удостоила.
- Придется мне с Риткой сходить на твой концерт! - усмехнулся Борзов.
- Случилось что… с головкой? - подозрительно спросила Борзова. - Ты же заснешь через минуту, а Ритке опять краснеть.
- Постараюсь не заснуть! - улыбнулся Борзов. - Я хорошо выспался после обеда.
Тамара Романовна нахмурилась.
- А ну выкладывай!
- Патрон зовет! Прочищать… мозги будет! Мы с ним Ритку пропили. Ясно? Готовь свадьбу!
Тамара Романовна так и застыла с удивленным лицом, а Рита от неожиданности выронила расческу.
- С ума сойти! - воскликнула она радостно. - Без меня меня женили! А он кто? Надеюсь, дипломат?
Но мать мигом уяснила себе, откуда ветер дует, и сказала чуть раздраженно:
- Сдался тебе, Риточка, дипломат! Они через одного импотенты, а в любую заграницу ты сможешь и так поехать, за деньги. И надо, чтоб не ты его, а он тебя любил.
- Хочу дипломата! - заершилась Рита. - Это считается шиком: выйти замуж за дипломата. И почему это они импотенты?
- Работа нервная! - пояснила мать. - Все время в напряге, это какую же память надо иметь, чтобы врать и помнить, что ты соврал в прошлый раз. И зашибают они крепко, а для разных виски и джинов наши русские желудки не приспособлены.
- Врут они не больше, чем партийные работники, - с презрением проговорила дочь. - И к тому же, - более игриво заметила Рита, - меня уже любит один - Валера, вот его я и возьму в любовники.
- Ты возьмешь его в мужья! - твердо сказал Борзов. Наступившая тишина длилась так долго, что Борзов засмеялся и сказал: - Милиционер родился!
- Это твоя идея? - с гневом обрушилась на супруга Тамара Романовна.
- Я в ваши бабьи дела не встреваю! - отрезал Борзов.
- Значит, Липатова? - поинтересовалась Борзова.
- Вот пусть ваш Липатов и женится на Валере, а я его возьму в любовники! - со слезами в голосе завопила вдруг Рита.
- У нас однополые браки запрещены! - пошутил Борзов.
- Замолчите все! - приказала Тамара Романовна.
Она заходила по спальне, лихорадочно размышляя над сложившейся ситуацией, но, видно, так и не нашла из нее выхода.
- Так ты говоришь, Липатов меня вызывает? - спросила она мужа. - Мог бы и сам позвонить.
- Дополнительное удовольствие! - усмехнулся Борзов и со значением посмотрел на жену.
Тамара Романовна отмахнулась от него как от назойливой мухи и, быстро переодевшись, не прощаясь с мужем и дочерью, уехала на своей машине.
- А где Валера? - покраснела неожиданно Рита. - В машине?
- Нет, остался в охотничьем домике! - пояснил Борзов. - При Липатове. Не финти, Ритка! Парень он проверенный. Липатов поставил на Валеру. А значит, он придет первым.
- Куда придет? - не поняла Рита.
- К финишу, дура! - рявкнул отец. - Далеко может пойти, если не остановят.
- Может, и за границу пошлют? - мечтательно проговорила Рита.
- В Москве жить тоже можно! - назидательно и важно сказал отец. - Здесь мать права! А Липатов потянет Валеру выше, если надо - то и по партийной линии, а с этой линии в дипломаты ссылают, как списанный материал.
- Надеюсь, Валера хоть не импотент? - еще пуще покраснела Рита.
- Можешь считать, что здесь тебе повезло! - засмеялся отец.
- Это еще проверить надо! - огрызнулась дочь.
Но Борзов, спохватившись, бросился к телефону.
- Слушаю! - Борзов услышал в трубке голос будущего зятя. - Валера, у Риты есть лишний билет на концерт. Как только приедет Тамара Романовна, ты можешь линять. Рита будет ждать тебя у театра. Запомнил?
- Будет сделано, Петр Григорьевич! - обрадовался Валера. - Я так благодарен вам. Всю жизнь мечтал о таком отце.
Борзов вдруг почувствовал к Валере отцовскую нежность. Он тоже всегда мечтал иметь сына, опору в старости.
- Только сначала на концерт, а не в постель! - сказал он Валере с грубоватой нежностью.
Рита, с вниманием слушавшая разговор, неожиданно заметила:
- Да если следовать вашей логике, то, прежде чем выйти замуж, надо без загса пожить. А то импотенты, любовники… Как узнаешь?
Борзов положил трубку и нравоучительно сказал дочери:
- Замуж надо выходить девственницей!
Рита весело рассмеялась.
- Тоже мне пуритане! - заявила она. - Запомни: в общежитиях девственницы не живут. - Она ввела отца почти в шоковое состояние, но, поцеловав, добавила: - Ты же сам хотел, чтобы я не выделялась, жила, как все!
После чего выпорхнула, оставив потерявшего дар речи отца в одиночестве.
Морская прогулка
Вечером в пятницу позвонила Ольга и просто сказала Оболенцеву:
- Кирилл, я соскучилась! Приезжай!
- Еду! - ответил он коротко.
- Хорошо некоторые устроились! - завистливо протянул Ярыгин, чувствуя, как он соскучился по своей жене Маше.
- Проводи меня до остановки автобуса! - попросил неожиданно Оболенцев. - Перед сном прогулка не повредит!
Когда они покинули гостиницу, Оболенцев признался Ярыгину:
- Я, кажется, влюбился, Ваня!
- Можно было догадаться! - шутливо ответил тот, скрывая радость за друга. - На свадьбу, надеюсь, пригласишь?
- Будешь свидетелем! - засмеялся Кирилл.
- Свидетелем преступления! - продолжал шутить Ярыгин.
- Если люди будут совершать лишь такие преступления, - серьезно ответил Оболенцев, - на Земле наступит рай.
- Если рай, то змей-искуситель опять все напортит! - напомнил Ярыгин.
- Через сутки мы улетаем в Москву! - неожиданно изменил тему разговора Оболенцев. - Материала вполне достаточно для разговора с начальством.
Они не торопясь дошли до автобусной остановки.
- Когда тебя ждать? Утром?
- Может, на катере по морю покатаемся? - вопросом на вопрос ответил Оболенцев. - Все отдыхающие стремятся прокатиться в первую очередь на катере.
- Давай. Я закажу катер! - охотно отозвался Ярыгин.
- Ну и отлично. Значит, встречаемся на пристани, - улыбнулся Оболенцев.
- Хорошо! - сразу согласился Ярыгин. - Слушай, а тебе не кажется, что и Багиров замешан здесь каким-то боком?
- Если бы только боком! - усмехнулся Оболенцев. - Приятель Борзова еще с пионерских времен, тот его и двигает. Но еще хуже будет, когда такие, как Цвях, придут к власти. Все разграбят и разворуют.
- Значит, надо постараться, чтобы цвяхи не пришли ни к власти, ни куда-нибудь еще, - уточнил Ярыгин.
Подошел нужный автобус, и Оболенцев уехал к своей любимой.
Ярыгин пошел назад к гостинице, заметив, что следовавший за ними от гостиницы "наблюдатель" оживился и тоже повернул назад.
"Хорошо, что за Кириллом не поехал! - подумал Ярыгин. - Конспираторы драные! Все время следят, значит, боятся чего-то. Честный человек бояться не будет, у него голова другим занята. А эти живут с оглядкой, рыльце-то в пуху!"
Приняв душ, Ярыгин лег спать и заснул сразу же, едва щека коснулась подушки.
Рано утром Ярыгин уже был на ногах. В это время где-нибудь перекусить было еще практически невозможно - ни в гостинице, ни по дороге к морвокзалу. Но в самом морвокзале он обнаружил небольшое кафе для работников вокзала.
Кроме кефира и булочек, здесь ничего не оказалось. Ярыгин, решив, что легкий завтрак даже полезен, взял бутылку кефира и три булочки с изюмом.
"Действительно легко и вкусно! И вообще прекрасное утро", - радовался он, направляясь к пристани, возле которой легко покачивались на приколе катера.
Зафрахтовать катер оказалось не так-то просто. Все они уже заранее были расписаны по группам отдыхающих на несколько дней вперед.
- Поздно спохватились! - весело подтрунивал над ним старый седоусый моряк. - Сразу по приезде надо беспокоиться. Небось девушку прокатить?
- От вашего глаза ничего не скроется! - польстил Ярыгин.
Это помогло.
- Видишь вон того черноусого молодого парня? - спросил старый моряк. - Не поверишь, но и я сам такой когда-то был…
- Да вы и теперь красавец! - заметил Ярыгин.
- Ладно тебе! - довольно улыбнулся седоусый. - Ты дослушай!.. Официально он на ремонте, понятно?
- Понятно! - сразу сообразил Ярыгин. - У него клиентов нет!
- Молоток! Сечешь! - одобрил старик. - Можешь от меня передать привет. Поможет.
- Сердечное спасибо, друг! - искренне поблагодарил Ярыгин и пошел к черноусому.
Штиль на море обещал приятную морскую прогулку.
Ярыгин подошел к катеру, поглядел на часы и обернулся, словно его что-то толкнуло.
Предчувствие не обмануло его. Оболенцева он узнал сразу. Тот шел рядом с девушкой в светлом платье и очень оживленно что-то рассказывал ей.
Ярыгин помахал им рукой, но безрезультатно. Они, не замечая его, медленно шли к пирсу.
Тогда Ярыгин решил, что они все равно разыщут его, и вступил в дипломатические переговоры с черноусым:
- Тебе привет от седоусого!
- Спасибо! - улыбнулся тот. - Уже заметил тебя с ним. Как дед чувствует себя?
- Прекрасно! Дай нам Бог так хорошо себя чувствовать в его возрасте.