- И вот теперь вы думаете, что его нет в живых?
Рэд покачала головой:
- Я точно знаю, что он мертв. Полиция провела идентификацию по зубным картам. Совершил самоубийство. Облил себя бензином и поджег. Так они говорят. Вы можете в такое поверить? Чтобы доктор устроил самосожжение? Уж медик-то должен знать, насколько болезненна такая смерть. Можно же принять какие-то таблетки. Выписать самому себе и выпить.
- А как вы это объясняете?
- До сих пор не могу поверить, что Карл убил себя.
- То есть в самоубийство вы не верите?
- Мне сказали, что вскрытие подтвердило версию самоубийства. Но почему? Почему он так поступил с собой?
- Вы меня спрашиваете?
- Да. У вас есть объяснение? Я, например, ничего не понимаю.
- Вряд ли я смогу дать какой-то комментарий, не зная человека. Мне интересно, как вы смотрите на случившееся, как это понимаете, ведь вы знали Карла.
- Думала, что знаю. Как вы считаете, мне следует идти на похороны?
- А вы как считаете?
- Я даже не знаю, когда они состоятся и где пройдут, - может быть, узнаю сегодня. Может быть, если пойду, то стану воспринимать все реальнее? Может быть, это поможет мне подвести черту?
- Насчет черты - да, похороны могут помочь. Но это зависит от того, что вы чувствуете.
- Я бы хотела как-то закончить с Брайсом, - сказала Рэд, меняя тему. - Знаете, оно еще со мной, чувство вины. Мне кажется, что это все из-за меня, эти его срывы.
Психолог заглянула в блокнот, пробежалась по заметкам.
- Вы то же самое говорили на нашем последнем сеансе, в пятницу. Почему вы вините себя?
Рэд ненадолго задумалась.
- Наверное, дело в том, что он постоянно внушал мне это - что я подвожу его, не дотягиваю до требуемого уровня, не оправдываю его ожиданий. В кухне. В постели.
- А вы хотели оправдать его ожидания?
- Конечно.
- И четко понимали, чего он от вас ожидает?
- Не уверена, что понимаю.
- Извините, я недостаточно ясно выразилась. Любопытно. Мы говорим о Брайсе и его ожиданиях, и возникает неясность. Я вот что имела в виду: ожидания Брайса никогда не менялись в зависимости от его настроения или ситуации?
Рэд горько рассмеялась:
- Конечно, менялись. Вчера он мог быть всем доволен, а сегодня, когда я делала то же самое, срываться на крик.
- Он вел себя так в компании? Например, когда вы были с его друзьями?
- Вот тут-то и есть еще одна странность. У него не было друзей. Ни одного. Мне казалось, у каждого есть лучший друг, разве нет?
- Обычно так и бывает. Значит, у него никого не было? Коллег по бывшей работе? Приятелей из детства?
- Никого. Только я. В первые дни знакомства я так гордилась им, хотела похвастаться перед всеми моими знакомыми. Устраивала так, что с некоторыми мы встречались в барах и ресторанах. Но если я разговаривала с другим мужчиной, он жутко ревновал. Мы были на одной вечеринке в Брайтоне, и я завела совершенно невинный разговор с мужем моей подруги. Брайс подлетел и к нему - мол, какого черта ему от меня надо. Так разошелся, что мне пришлось его держать, а иначе он бы точно ударил того парня. Я увела Брайса домой, и мы сильно поругались. Он называл меня шлюхой, подстилкой… Потом связал, заткнул тряпкой рот и изнасиловал. Я думала, он меня убьет.
Рэд замолчала. Отвернулась.
- Теперь вы в безопасности. Вам досталось ужасное испытание, но теперь все позади. Вы его прошли. Слышите, Рэд? Вы со мной?
- Где-то рядом.
- Оставайтесь со мной. Вам незачем туда возвращаться.
- Всего лишь воспоминание, но чувство такое, будто это происходит сейчас.
- Знаю.
- Утром он плакал, ныл, умолял простить. Говорил, что сделал это только потому, что любит меня и боится потерять. Развязал меня только после того, как я пообещала, что не стану звонить в полицию. А потом, когда уже развязал, снова взбесился - из-за того, что я обмочилась.
Джудит Биддлстоун кивнула. Глаза ее потеплели, а губы сложились в невеселую улыбку.
- Мне было так стыдно.
- Вам нечего стыдиться. Кто выиграл от того, что вам было стыдно?
- Наверное, Брайс. Я бы ни за что не рассказала полиции о том, что он со мной делал, как меня унижал. Не знаю, как это я вам рассказала.
- Так или иначе, но рассказали и, рассказав, перенесли стыд туда, где ему самое место. Стыдиться должен Брайс.
Рэд помолчала немного, потом спросила:
- Как думаете, это хороший знак, что он больше не напоминает о себе? Ну, если не считать ту червонную даму, которую он прислал через несколько дней после нашего разрыва?
- А вы сами что думаете? Прошло более четырех месяцев. Верите, что все закончилось?
- Хочу верить. Но не могу. Не могу представить, что он отпустит меня так легко. Я думала, что видела его в четверг возле нашего офиса, но, может, мне это только почудилось. Я выбежала на улицу, но его там не было.
О нет, моя милая Рэд, - подумал, слушая разговор, Брайс. - Ничего тебе не почудилось.
35
Понедельник, 28 октября
Брайс сидел с подключенным наушником, сжав кулаки; уголок рта дергался от нервного тика.
Монстр. Мерзкий. Вульгарный. Четыре месяца? А вы, леди, знаете, как течет время в аду? Линейное время - бессмысленная концепция. Почему четыре месяца должны отличаться от четырех минут? Четырех дней? Четырех лет? Болит не меньше, болит больше. Боль нарастает с каждым днем. И какой же вы психолог, если думаете, что я забыл и пошел дальше, своей дорогой. Вы можете мерить время минутами, днями и месяцами. Но для меня все слилось в единый континуум боли. Четыре месяца боли. Для меня они - давящий груз.
Как и эти бьющие в сердце слова.
Так я монстр, а, Рэд?
Вульгарный. Отвратительный. Мерзкий. Так-то ты обо мне думаешь? Такое прекрасное кольцо. Я заказал его специально для тебя у одного из лучших ювелиров Брайтона. Оно обошлось мне в десять тысяч фунтов из моего наследства.
Знаешь что, Рэд? Я начинаю думать, что мне крупно повезло - ты ведь просто избалованная девчонка. Может, я еще должен спасибо тебе сказать. Нет, серьезно. Чем больше я думаю, тем лучше понимаю, что должен тебя благодарить - ты вовремя меня отпустила.
А чтобы выразить мою признательность, я приготовлю тебе подарок.
36
Понедельник, 28 октября
В понедельник, в начале одиннадцатого утра, Рой Грейс занимался бумажной работой, имевшей отношение к делу Лукаса Дейли, одного из арестованных в рамках недавней операции "Камбала". Розыском активов Дейли занималась финансовый следователь Эмили Гейлор.
Бумаг скопилась целая тонна, и он хотел расчистить завалы к концу недели, до свадьбы и начинающегося вслед за ней короткого медового месяца. Но от работы то и дело отвлекала свадебная папка, подготовленная Клио и также лежавшая на столе. Собранные в ней документы касались заказа брачной церемонии и последующего приема, договора с кейтеринговой компанией, доставки напитков и закусок. Самой большой головной болью оставался план рассадки гостей. Мало того что требовалось решить, кого пригласить, а кого - нет, так приходилось еще и думать, кого куда посадить, и это был уже настоящий кошмар.
В дверь постучали, и тут же, не дожидаясь ответа, в кабинет легкой походкой вошел Норман Поттинг. В руке у него был большой коричневый конверт.
- Доброе утро, шеф.
Вид у сержанта был весьма самодовольный. Некоторое время назад у него диагностировали рак простаты, и примерно в то же время Грейс заметил перемены к лучшему в его облике. Прическа осталась прежней, но прикрывавшие лысину седые пряди внезапно почернели и приобрели неестественный блеск. Страшноватые твидовые пиджаки с кожаными заплатами на локтях и серые фланелевые брюки уступили место темно-серым костюмам, свежим рубашкам и галстукам, которые больше не показывали, что́ их владелец ел на завтрак. И наконец, вонючий запах трубочного табака сменился неким приятным ароматом.
- Садись, Норман.
Вопреки обыкновению, сержант прошел к столу не шаркающей походкой, а легким, едва ли не пружинящим шагом.
- Хотел спросить, как твоя простата? Есть новости?
- Ну, пока все хорошо, сэр, - немного смущенно ответил Поттинг. - Уровень ПСА значительно понизился. Врач доволен.
- Хорошо. И в чем, по его мнению, причина?
- Регулярный секс. С половой жизнью у меня сейчас полный порядок. Он думает, все дело именно в этом.
Получив информации даже больше, чем ожидал, Грейс кивнул и усмехнулся:
- Хорошо, Норман. Так держать.
- Стараюсь, шеф. Еще как. - На его лице снова промелькнуло смущенное выражение. - Вообще-то я в том числе и поэтому пришел. Насчет вашей свадьбы.
- Да?
- Премного благодарен за приглашение.
- Мы с Клио будем рады тебя видеть.
- Дело в том… - Поттинг покраснел. - Хотел спросить… ну, знаете… если вы еще не всех рассадили… нельзя ли сесть с детективом-сержантом Мой?
Грейс посмотрел на него и ухмыльнулся:
- Вот как? Значит, мои подозрения были не напрасны?
- Подозрения?
- Разумеется, я не мог не заметить определенные сигналы. Что-то есть, верно?
- Я ведь никаких инструкций не нарушаю, нет, сэр? - встревожился Поттинг.
- Инструкций, регулирующих отношения сотрудников? Нет, не нарушаешь. Так вы с Беллой встречаетесь?
- Можно и так сказать. Вообще-то уже не просто встречаемся. Мы вроде как… - Он снова покраснел. - Я сделал Белле предложение - как раз вчера вечером, если быть точнее, - и она согласилась.
Грейс усмехнулся. Пара получалась, что и говорить, незаурядная - кто бы только мог представить? - но он все равно был рад за обоих. Белле далеко за тридцать, и последние несколько лет она, пожертвовав личной жизнью, ухаживала дома за больной матерью. Что касается Нормана, частенько бывавшего врагом самому себе, то он лишь недавно освободился из цепких лап хитроумной, безжалостно его эксплуатировавшей тайки, после чего мать-природа нанесла ему еще один подлый удар.
- Так она станет миссис Поттинг номер пять?
- Пятой и, надеюсь, последней!
Мужчины помолчали, думая каждый о той мрачной правде, что, как пресловутый слон в комнате, стояла за последней репликой.
- Что ж, она - дама симпатичная. Будем надеяться, у вас впереди долгий и счастливый брак, - сказал Грейс. - Вы оба это заслужили. Я позабочусь, чтобы вы сидели вместе. И - поздравляю!
- Спасибо, весьма признателен. - Поттинг печально улыбнулся. - Ладно, теперь к делу. - Он вытряхнул на стол содержимое конверта, несколько скрепленных листков, и подтолкнул их к Грейсу. - Вы просили, чтобы предсмертную записку Карла Мерфи проверил графолог? На предмет сравнения с его обычным почерком?
Грейс кивнул:
- Да. И что?
- Здесь полный отчет. Довольно детальный. Если коротко, записку практически наверняка написал сам доктор. Этот графолог кое-чем мне обязан, так что работу сделал быстро.
- Хорошо, Норман. Спасибо.
- Есть только одна небольшая странность, - продолжал сержант. - По словам графолога, в обычном почерке наклон у Мерфи вправо, вперед, а в этой записке наклон влево, назад.
Грейс нахмурился:
- А что, врачам в наше время приходится много писать или теперь все печатают?
Сержант ненадолго задумался.
- Ну, врачей я в последнее время видел больше, чем хотелось бы. Некоторые выписывают рецепты от руки, но большинство печатают.
- Надо поговорить с его секретарем. Пусть пороется в бумагах, посмотрит, есть ли там образцы с левым наклоном. Если нет, тогда это что-то значит.
- То есть он пытался подать нам сигнал? Типа скрытого послания?
- Возможно. - Суперинтендент помолчал. - Ты ведь любитель кроссвордов, а?
- Уже несколько лет решаю кроссворды в "Телеграф". По крайней мере, пытаюсь. А что?
- Я даже не предполагаю, просто рассуждаю… Оказывается, доктор Мерфи тоже был любителем кроссвордов. Может быть, прибегнув к необычному наклону, он давал знак, что пишет под принуждением, и тогда, может быть, оставил какое-то зашифрованное сообщение. Не стоит ли проверить весь текст? Посмотреть на него как на возможный кроссворд?
Поттинг нахмурился.
- Хмм, попробую.
- Скорее всего, это ничего нам не даст, но я хочу сам убедиться. Пока что и вещественные доказательства, и анализ записки указывают на самоубийство, но… - Грейс пожал плечами.
Едва сержант вышел из кабинета и закрыл за собой дверь, как зазвонил телефон.
- Рой, - голос принадлежал его новой секретарше, - мне только что звонили из офиса главного констебля. Том Мартинсон спрашивает, сможете ли вы увидеться с ним ближе к вечеру. Я записала вас на совещание по нераскрытым делам, но потом вы свободны. Шесть вечера устроит?
И тут же небо как будто нахмурилось. Грейс рассчитывал пораньше вернуться домой и помочь Клио уложить Ноя спать. Не важно, что он был вполне взрослым мужчиной и опытнейшим офицером - звонок от главного констебля мгновенно натянул нервы. Первая мысль - сделал что-то не так, и теперь его ждет взыскание. Но ничего такого на ум не приходило. Может быть, он и сам не осознал ошибку как таковую. Или его собираются уведомить о некоем грядущем событии. Или в режиме работы полиции Суссекса произошло какое-то изменение.
Всякое может быть.
- Он не намекнул, с чем это связано? - спросил Грейс.
- Боюсь, что нет.
Откуда-то появилось ощущение, что хороших новостей ждать не стоит.
Предчувствие не обмануло.
37
Понедельник, 28 октября
Заголовок на шестой странице "Аргуса" гласил: Главный коп женится в субботу.
Сидя перед компьютером в маленькой комнате своей мюнхенской квартиры, из окон которой открывался вид на бурливые, чуть выше водопада, воды реки Изар, Сэнди Ломан как зачарованная смотрела на экран.
Свадьба детектива-суперинтендента Роя Грейса и Клио Мори состоится в церкви Святой Маргариты в Роттингдине, в 2.30 пополудни, воскресенье, 2 ноября. Ожидается присутствие многих старших чинов полиции, включая главного констебля Тома Мартинсона. Свадьба подведет черту под долгими годами скорби, последовавшими за необъяснимым исчезновением более десяти лет назад бывшей жены суперинтендента Сандры (Сэнди) Кристины Грейс, официально признанной умершей в августе этого года.
- Мама?
Как не вовремя! Старательно пряча раздражение, она повернулась к Бруно:
- Ja, mein Lieber?
Мальчик проголодался. Она пообещала, что вот сейчас, через несколько минут, приготовит ему ужин.
- Мне только нужно доделать здесь кое-что, - добавила Сэнди по-немецки.
Сын ушел, недовольный, вернулся к компьютерной игре, в которой убивал футуристических солдат на межгалактическом поле битвы.
Сэнди зашла на сайт "Люфтганзы", потом на "Бритиш эруэйз" и, наконец, на expedia.com. Все складывалось как нельзя лучше. На следующей неделе в немецких школах начинались каникулы, забирать сына с занятий не придется. За пять минут она заказала билеты в Лондон и номер в брайтонском отеле "Земляничные поляны" - на двоих.
Как удобно, объявил меня мертвой, думала она, с каждой секундой все сильнее распаляясь от злости. Собрался, значит, жениться, да, Рой Грейс? А вот я так не думаю.
38
Понедельник, 28 октября
Понедельник никогда не был у Рэд любимым днем недели, и этот не стал исключением. В субботу она показала готовые к продаже объекты четырнадцати клиентам, а уже сегодня семь из них позвонили, чтобы отказаться. На этом, однако, огорчения не кончились. Пара, которую Рэд водила в домик на Портленд-авеню в четверг и на которую возлагала такие большие надежды, сообщила, что нашла кое-что поинтереснее у другого агентства, и отозвала сделанное ранее предложение.
Рэд ушла из офиса в пять часов, хотя обычно оставалась в офисе по крайней мере до половины шестого. Рэкел Ивенс собралась взять ее с собой в класс йоги - по утверждению одной из подруг, именно то, что Рэд сейчас и надо. Почему бы и не попробовать что-то новенькое для разнообразия?
Следуя заведенному распорядку, по пути домой Рэд завернула в продовольственный - купить что-нибудь простенькое для микроволновки на ужин. Пройдясь по секции охлажденных продуктов, она достала из холодильного шкафа рыбный пирог, прихватила пакет замороженной фасоли, бросила все в корзину и…
В этот самый момент ее ослепила яркая вспышка.
Кто-то вскрикнул.
И уши заложило от громкого хлопка.
Ее заволокло облаком едкого черного дыма. В глазах защипало, накатили слезы… Черт, уж не террористы ли, мелькнула мысль. Дыма становилось все больше, он клубился, раскатывался.
Рэд повернулась и побежала по проходу по направлению, как ей представлялось, к двери, но налетела на кого-то, споткнулась и, попятившись, опрокинула стеллаж с какими-то банками, которые с грохотом запрыгали по полу. Потеряв ориентацию, она задержала дыхание. Где же выход? Над головой завыла сигнализация. Рэд метнулась вперед и больно ударилась о что-то ногами. Полка? Она выдохнула… и вдохнула вонючий дым.
В горло как будто натолкли тлеющей ваты. Объятая паникой, кашляя и задыхаясь, Рэд упала на колени. Где-то писали, что при пожаре лучше всего держаться как можно ближе к земле. Вокруг кричали люди. Глаза слезились так, что она уже ничего не видела. Где-то в стороне грохнул еще один взрыв. И еще. Сирена выла как злобный дух. Внезапно Рэд почувствовала, как на голову полилась холодная вода. Сирена продолжала бушевать, перекрывая крики и вопли.
Вот же дерьмо. Рэд выронила корзинку, думая лишь о том, как спастись. Где, черт возьми, выход? Где-то рядом зазвонил мобильный.
Лицо лизнуло пламя. Она развернулась и поползла на четвереньках, опустив голову как можно ниже. Наткнулась на что-то твердое, больно ударившись щекой. Тележка.
Чья-то рука схватила ее и потащила.
- Помогите! - выдавила Рэд.
Рука приподняла ее, и она ухватилась за нее с отчаянной надеждой на спасение. В клубящейся темноте не смолкали крики ужаса и неутомимый вой сирены.
В лицо вдруг ударил холодный воздух. Зашипели электрические двери. Выползла. Стоя на коленях, Рэд жадно глотала свежий воздух. Вечерний сумрак пронзали гудки пожарных машин. Она оглянулась - из хаоса выбирались, шатаясь и падая, люди. Мимо нее, словно призраки, скользили по тротуару полоски синего света.
Выбралась, подумала Рэд, откашливаясь. Слава богу, выбралась!
Террористы взрывают одну бомбу в помещении, выкуривая людей, а потом, когда примчатся спасатели, вторую, вспомнила она прочитанное или услышанное в новостях. Отсюда надо убираться. И поскорей.
Пожарные машины все прибывали, но теперь к ним добавились еще и полицейские. В безумной какофонии звуков Рэд поднялась, забрала свой велосипед и покатила прочь, хватая ртом воздух, выдыхая панику и ужас.
Убирайся отсюда!
В груди горело. Давя изо всех сил на педали, она проехала по Нью-Черч-роуд и свернула налево, на свою улицу, Уэстборн-Террас. Густой, удушающий дым залег в легких и ноздрях, и только к концу пути его сменил холодный морской бриз.