- Не знаю. Просто такое впечатление - пока не начались эти дела с импичментом, - что кто-то там наверху очень любил Стивена Бейкера.
Она хотела услышать что-нибудь такое, что помогло бы объяснить цепь зловещих загадочных событий, развернувшихся на прошлой неделе. Сейчас она не могла понять, есть ли между всем этим какая-либо связь.
- Ури, сейчас я должна бежать. Где тебя искать, если что?
- В монтажной студии. В данный момент я не могу работать дома: приехала сестра из Тель-Авива. Ты уверена, что тебя не нужно сопровождать? Может быть, я даже пригожусь.
- Спасибо, Ури. Но я и так втянула в это дело слишком много людей.
- Ладно. Только береги себя, Мэгги. - Он крепко прижал ее к себе. - Слышишь: береги!
Она посмотрела на часы: чтобы успеть в Тетерборо, нужно поторопиться. Но ее мучило чувство вины, ощущение, что она забыла о чем-то. Она уже хотела выключить ноутбук, как вдруг вспомнила: надо позвонить Лиз! Сестра прислала сообщение уже несколько часов назад!
Она взяла новый одноразовый телефон и набрала номер Лиз.
- Слава богу!
- Лиз, что такое?
- Ох, Мэгги, ты заставила меня поволноваться. - В трубке слышались детские всхлипывания. - Ничего-ничего, малыш Кэлам. Вот смотри, начался мультик про поросенка.
- Лиз, лучше я позвоню попозже.
- Нет, я должна тебе показать. Открывай компьютер, входи в Сеть.
- У меня сейчас нет времени.
- Это займет всего секунду. Выходи в свободную сеть… Знаешь, не надо. Я сама все сделаю, я сохранила удаленный доступ.
Мэгги зачарованно смотрела, как, словно по волшебству, двигался курсор, как открылась "свободная сеть" и весь экран занял зловещий, без улыбки, портрет Форбса. Лиз набрала пароль - Мэгги увидела только звездочки, - который сейчас превратит фотографию в страницу с единственной датой: 15 марта, четверть века назад.
Однако на сей раз фотографию Форбса стала постепенно сменять другая картинка. Пиксель за пикселем, она обрела законченный вид, и Мэгги поняла, что это. Черно-белая фотография из газеты - отель "Мередит", ночь, когда он сгорел дотла. На переднем плане видны постояльцы отеля, которые в пижамах толпятся на улице.
Каким-то образом Лиз бросила на экран окошечко, в котором напечатала: "Ты видишь того, кого вижу я?"
Мэгги вгляделась в картинку, которая с каждой секундой становилась четче. В фокусе была группа из трех человек, в их глазах - паника. Она вздрогнула и узнала.
На фотографии, глядя на пламя пожара, стоял человек, чье лицо теперь знает весь американский народ и даже весь мир. Молодой, без морщин, но безошибочно узнаваемый.
Она смотрела на Стивена Бейкера.
Интернет-страница Разоблачителя, понедельник, 27 марта, 16 ч. 45 мин.
Вам должно это понравиться. В этот самый момент один из главных мучителей президента страдает от того, что можно было бы назвать этической дисфункцией. Сенатор Расти Уилсон, которому была уготована роль Великого инквизитора, вместе с Риком Франклином собирался перенести вопрос об импичменте президента Бейкера из палаты представителей в сенат. Теперь, однако, республиканцы пересмотрели эти планы.
Ибо сенатор Уилсон оказался героем одной утечки информации, а именно, своей собственной электронной переписки и расшифровок телефонных разговоров с тридцатисемилетней лоббисткой фармацевтической промышленности из одного с ним штата, которая, на его счастье, является пышногрудой блондинкой. Расшифровки показывают сенатора как страстного и требовательного любовника.
Вероятно, именно поэтому республиканцев называют Великая старая партия.
Аэропорт Тетерборо, понедельник, 27 марта, 18 ч. 42 мин.
Почти сорок минут Мэгги, сидя на краешке заднего пассажирского сиденья, понукала водителя такси ехать быстрее. Он поглядывал на нее неодобрительно. Открыв компактную пудру и посмотрев на себя в зеркало, она поняла почему. Выглядела она ужасно: бледная, с черными тенями под глазами - совершенно неподходящий вид для осуществления следующего пункта ее плана. Она привела себя в порядок насколько могла, замазала ссадины, подкрасила ресницы, тронула губы помадой.
И стала смотреть на фотографию, которую сохранила на экране своего компьютера, уже отключенного от Интернета.
Может быть, это фотомонтаж? Но Форбс не стал бы так относиться к поддельной фотографии - это ведь был его страховой полис, который должен был защитить его жизнь. Должно быть, фотография подлинная. И в то же время она видела другую фотографию, на которой в тот самый день, когда горел отель, молодой Бейкер был на другом конце континента. Как так получилось?
Наконец такси остановилось перед зданием аэропорта. Мэгги выскочила, сунув водителю несколько смятых купюр, и посмотрела на часы: самолет должен был взлететь через четырнадцать минут.
Она постаралась выпрямиться и идти гордо. Нужно было производить впечатление женщины, которая знает, как пройти на летное поле частного аэродрома для самых богатых корпоративных клиентов.
- Очень срочно, - сказала она у стойки справочной. - Рейс "Эйткин-Брюс" на Вашингтон через несколько минут. Я должна доставить важные документы.
Женщина постучала по клавишам компьютера.
- Девятнадцатый выход, - сказала она. - Я дам им знать, что вы здесь.
Мэгги повернулась и пошла.
- Постойте! - кричала ей вслед женщина из справочной. - За вами придут сюда, мисс. Не ходите туда!
Она миновала первый выход, а еще через пять минут - шестой. Плохо. Посмотрела на часы. До вылета - шесть минут. Тогда она перешла на бег, чертыхаясь и проклиная курение, которое нанесло такой ущерб ее бедным легким. Бока болели нещадно: давали о себе знать сломанные ребра.
Наконец она у девятнадцатого выхода. Три минуты до отлета.
Перед ней, отделенный газоном зеленой травы ярдов в семьдесят шириной, был самолет, мощные двигатели которого уже вращались. Прямо у трапа стоял черный "линкольн". Никаких сомнений - этот самолет принадлежит банку "Эйткин-Брюс", а в машине сидит его глава Роджер Во.
И что теперь? Подбежать к машине, размахивая пачкой бумажек? А дальше? Она не знала, как быть, и в голову ей пришел вопрос: а что бы сказал сейчас Стюарт? Ответить на него она не успела: с двух сторон ее крепко схватили за плечи, заткнули рот. И дальше - темнота.
Глава 10
- Вы скажете, что так не путешествуют? - Произношение нью-йоркское, тон совершенного довольства собой. - Прошу прощения. Ребята, уберите это все.
С ее головы сняли черный капюшон, и один из двух телохранителей, втащивших ее в самолет, сдернул клейкую ленту, которой ей залепили рот, так что первым звуком, который она издала, был стон.
- Добро пожаловать на борт, мисс Костелло. Сейчас мы будем взлетать. Мне нет нужды просить вас пристегнуть ремни.
Мэгги попробовала пошевелиться, но обнаружила, что она привязана к подлокотникам кресла. Ноги тоже были связаны. Самолет вырулил на взлетную полосу и начал набирать скорость.
- Это похищение. Какого черта вы это делаете?
- Я предпочел бы называть это встречей. Не думаю, что вы приехали в эту нью-джерсийскую дыру любоваться пейзажами. Вы приехали, чтобы увидеться со мной.
Мэгги рассматривала сидевшего напротив мужчину. Его лицо один в один совпадало с компьютерной картинкой, на которой был изображен Роджер Во. Лысый, с маленькими злобными глазками, чем-то похожий на мышь, в измятом костюме с синим галстуком. И не подумаешь, что это руководитель крупнейшей в мире банковской группы.
- Откуда вы знаете, зачем я приехала? Откуда вы вообще знаете, кто я такая?
Он сверлил ее глазами.
- Не надо, Мэгги. Вы бы сейчас здесь со мной не сидели, если бы не понимали, что происходит. Мы за вами следили. В Новом Орлеане, в Абердине, в Кер-д’Алене, в аэропорту Кеннеди. Вы же это знали.
Мэгги вспомнила о мужчине на противоположной стороне улицы возле "Приюта полуночника", свет фар по пути к Анне Эверетт. Значит, ей не показалось.
- Так почему же вы не убили меня, как убили Стюарта и Ника? Собственно, вы уже пытались.
- Перестарались. Боюсь, я испытывал давление - мои коллеги настаивали. И хотя пришлось констатировать неудачу, есть здесь и другая сторона: я понял, что вы нам полезнее живая.
Он улыбнулся, словно ожидая, что она заинтересуется.
Но Мэгги не стала подыгрывать ему. Отвернувшись, она посмотрела в окно. Кто эти коллеги? И чем она может быть им полезна? Не в силах справиться со всем этим, она просто спросила:
- Куда мы летим?
- Дойдем и до этого. Сначала задайте вопрос, ради которого вы проделали весь этот путь.
В этот момент вошла неправдоподобно красивая женщина с двумя бокалами шампанского. Приветливо кивнув Во, она поставила перед ним один бокал, а второй - перед Мэгги, совершенно не обращая внимания на тот факт, что пассажирка связана.
Он сделал глоток шампанского.
- Вкусно. Непременно попробуйте… пардон, вы не можете. Какой я глупый. Хотите я вам помогу?
Мэгги ответила красноречивым взглядом.
- Как вам угодно. Мне кажется, встречи проходят гораздо лучше с шампанским. Однако к делу. Вы разговаривали с миссис Эверетт, значит, вы почти все знаете.
Мэгги опять на него посмотрела:
- Я знаю, что кто-то, вероятно вы, заплатил ей большие деньги. Чтобы она помалкивала о том, что случилось с ее дочерью. Но она не понимает почему.
- Так и надо, - сказал Во.
- Так почему же?
Во поставил свой бокал.
- Мисс Костелло, позвольте задать вам один вопрос. Вы умная женщина, и вы работаете в политике. Скажите, вы никогда не задавались вопросом, как великие политические лидеры оказываются наверху? Почему им всегда сопутствует удача?
Мэгги вдруг вспомнился последний разговор с Ури.
Во развивал тему:
- Возьмите Кеннеди. В 1960-м он победил с минимальным отрывом. Почти семьдесят миллионов голосов против, а у него всего на сотню тысяч больше, что впоследствии и обернулось тем роковым днем в Чикаго. Все вполне могло бы быть иначе. Или в Англии, помните, этот чудесный парень с красивыми зубами, все улыбался? Он пробыл премьер-министром десять лет - а все потому, что лидер его партии вовремя слег с инфарктом. Или во Флориде в 2000-м? Буш потерял очень много голосов, но кончилось тем, что провел два срока в Белом доме. Благодаря тому, что в Верховном суде должен был принимать решение один-единственный судья.
- Что вы хотите этим сказать?
У Мэгги заболела голова. Она говорила себе, что это от шока, от того, как ее схватили громилы Во и заклеили рот. Но, кажется, все было гораздо хуже: она не хотела видеть горькую правду.
- Случайностей не бывает, Мэгги. Это не просто подарки судьбы. Все эти события происходили по одной модели.
Во посмотрел в окно. Его лицо больше не походило на мордочку мыши, скорее на какую-то хищную рептилию.
- Зачем вы мне все это говорите?
Он повернулся к ней:
- В конце концов мы все рассказываем. Находим способ дать им знать - тем, кого мы выбираем.
- Выбираете?
- Мэгги, вы что-то медленно соображаете. Да, выбираем. Мы заметили Стивена еще в школе. Наши люди везде: в школах, в колледжах они отбирают самых умных, самых харизматичных - будущих звезд. Их сразу видно - капитан команды в дискуссионном клубе, красивый, умный! И происхождение удачное: сын лесоруба! Почти как Авраам Линкольн.
- Вы знали Стивена Бейкера, когда он учился в школе?
- Мэгги, тогда это был не я. Это были мои предшественники из компании "Эйткин-Брюс", а перед ними были их предшественники. И не только из "Эйткин-Брюс". Мы работаем вместе - все крупные банки. У нас одни интересы. Причем теперь не только в Америке, как то было в старые добрые дни. Теперь мы работаем вместе с нашими коллегами из Лондона, Франкфурта и Парижа. И из Азии тоже: куда же без Токио и Пекина? И, конечно, Ближнего Востока, даже если тамошние режимы нам, скажем так, несколько несимпатичны. Это глобальное предприятие. Иначе и быть не может.
- Что же это за предприятие?
- Поиск талантов. Мы - самые лучшие искатели талантов. Вот что мы делаем - и делали всегда. Так и с Бейкером. Мы заметили его еще в школе и стали за ним наблюдать. Когда он поступил в Гарвард, мы уже приняли решение.
- Какое решение?
- Что он избранный. То есть, конечно, он лишь один из отобранных нами, потому что мы всегда отбираем нескольких. А точнее, по нескольку десятков в каждом поколении. Чтобы не допустить неприятных сюрпризов. Но Бейкер был лучший во всей когорте. Именно его нам хотелось посадить в Белый дом. И все шло по плану, если не считать пары досадных запинок.
Во улыбнулся и сделал еще глоток шампанского.
В горле у Мэгги пересохло. Значит, Бейкер - просто наемник на содержании у мирового банковского капитала? А сколько возвышенных разговоров - о морали, об этике, об идеалах, о том, как изменить мир к лучшему!
Разочарование уступило место гневу.
- Значит, это вы убирали с дороги соперников во время губернаторских выборов?
- Что сказать, Мэгги? - Во поставил бокал. - И да и нет. Да - в том смысле, что именно мы дали ход соответствующей информации. Нет - потому что ни я, ни мои коллеги не принуждали кандидата республиканцев снимать, как его жена занимается сексом с другими мужчинами. Это он сам придумал. То же самое и с мэром Сиэтла. - Он самодовольно ухмыльнулся. - Мы редко прибегаем к принуждению. Чем хороша политика - она имеет дело с людьми. С человеческими ошибками.
- И дитя любви Честера - это тоже вы?
- В первую очередь все-таки он, а не я, но, в общем, да.
- Эти разоблачения изменили ход президентских выборов. После этого у Честера уже не было шансов.
- Правильно.
- Но зачем вы приложили столько стараний, чтобы президентом стал Стивен Бейкер? Он не разделяет ваших взглядов. Он хочет противостоять банкам.
- А это, Мэгги, только прибавит ему доверия в тот день, когда он наложит вето на банковский билль, который угрожает моему бизнесу.
В беспросветной тьме забрезжил свет. Может быть, Стивен Бейкер и сам не знает, что он избран, то есть отобран? Может быть, его самого все это время дурачили? Запутавшись, Мэгги покачала головой.
- Он этого не сделает. Зачем ему налагать вето, если он согласен с этим биллем?
- Мисс Костелло, когда же вы поумнеете? Вот смотрите. Откуда я совершенно точно знаю, что он наложит вето на этот билль? Потому что в один прекрасный день мы покажем ему, что на него имеем. Фотографии отеля "Мередит", сгоревшего дотла. И напомним: мы знаем, что он там был. Может быть, этого и делать-то не придется, достаточно будет сказать всего одно слово. - И, понизив голос, он страстно шепнул: - Памела.
- Но в "Дейли уорлд" напечатана его фотография, сделанная в этот день в Вашингтоне.
- Сенатор Корбин всегда был нашим добрым другом. И, когда мы попросили его пожать руку подающему надежды молодому человеку из его родного штата, с чего бы ему было отказываться? Что же касается даты, редактор "Дейли уорлд" поверил на слово. Тогда ведь еще не было такого, как сейчас, чтобы дата на снимке выставлялась автоматически. На самом деле эта встреча состоялась семнадцатого марта, через два дня после пожара. - И Во сделал эффектную паузу, очень довольный собой. - Так что мы покажем ему, что имеем, и поставим перед выбором: вето или мы расскажем, как он бросил девушку умирать.
Мэгги словно ударили под дых. Она цеплялась за это фото юного Стивена с сенатором-ветераном так же крепко, как Анна Эверетт. Но теперь уже нельзя было не слышать того, что сказал Во.
- Значит, Вик Форбс работал на вас, - сказала она наконец. - И эти его угрожающие послания были на самом деле от вас.
Он ударил ладонью по столу - с такой силой, что хрустальные бокалы зазвенели.
- Да нет же! То, что делал Форбс, - гадость и дешевка!
- То есть он на вас не работал?
- Форбс? Он работал на нас много лет назад. Он предоставил нам информацию о пожаре в отеле, он выследил там Бейкера. И о психиатре тоже он рассказал. Мы тогда уничтожили историю болезни, все записи и все счета, чтобы они уже не могли всплыть.
- А как вы это сделали? - удивленно спросила Мэгги.
- Проникли в кабинет врача. Тоже мне, большое дело. Так что Форбс помогал нам только поначалу. А потом уже нет. Он поступил в ЦРУ, уехал в Гондурас и выпал из поля зрения. И вдруг на прошлой неделе мы видим его по телевизору с этими его дикими обвинениями.
- Это не по вашему приказу?
- Вы с ума сошли! Он все испортил! Он нас обманул, решив воспользоваться этими сведениями для себя. Уж не знаю зачем. Может быть, из ревности. Он ненавидел Бейкера. Так или иначе, нам стало ясно, что надо его остановить. Он грозил уничтожить наш ценнейший актив - без этих документов как нам воздействовать на Бейкера?
Мэгги стала думать. Боль в сломанных ребрах усиливалась. Ей необходимо было переменить положение, и она подвинулась на дюйм-другой, насколько позволяли ее путы.
- Вы сказали, что он работал на вас давно. А как же так вышло, что он знал об иранских деньгах?
- Это как раз подтверждает, что он на нас не работал. Потому что даже мы об этом не знали. По нашим сведениям, это самостоятельная инициатива Тегерана: муллы решили нагадить Бейкеру. Но этот Форбс был просто одержимый. Не удивлюсь, если он проследил путь каждого пожертвования Бейкеру.
- И вы убрали его с дороги. Подослали в стрип-клуб приманку, выманили его и убили.
Во ничего не сказал.
- Остроумный план, - продолжала Мэгги. - Вы убили Форбса, и в следующий момент вся блогосфера кричала, что Бейкер - это Тони Сопрано.
- Что ж, непредусмотренные последствия.
- Его едва не подвергли импичменту!
- Я думаю, все устаканилось и вернулось на круги своя, - возразил он.
- Вы хотите сказать… - Она затрясла головой, не в силах закончить фразу. Значит, даже эта история о сенаторе-республиканце и его лоббистке пошла от Во и его людей. Они повсюду. И тут на смену усталости и боли пришел гнев.
- А Стюарта за что? А Ника? Зачем было их убивать?
- Стюарт в телефонном разговоре с вами сказал, что предложит Бейкеру уйти в отставку. Мы не могли этого допустить, пока банковский билль не уничтожен.
- И вы убили его.
- В заключении коронера сказано, что он сам лишил себя жизни. Что же касается Ника, - продолжал он, - боюсь, что это ваша вина. Вы втянули его в это дело. Он узнал про полет этого судна, - он повел рукой, имея в виду самолет, - в Новый Орлеан. Он хотел напечатать об этом в газете. Мы не могли рисковать, ни в коем случае.
- Так почему вы не убили меня?
Во слегка улыбнулся. От его улыбки кровь стыла в жилах.
- Повторяю, дорогая Мэгги, вы принесете нам больше пользы живая. Вы будете работать на нас. Будете вести переговоры. Это ведь ваш конек? Мэгги Костелло, знаменитый переговорщик. Кроме того, вы близки к Бейкеру, вы из тех немногих, кому он доверяет. Через десять минут мы приземлимся в Вашингтоне, округ Колумбия, и вы отправитесь на встречу с президентом.
Вашингтон, округ Колумбия, понедельник, 27 марта, 20 ч. 16 мин.