Она выпила в ресторане столько кофе, что уже смотреть на него не могла и дома теперь пила только чай. Про себя Настя поняла одно - никакая она не разведчица и нет для нее ничего хуже, чем работа "в поле", вдали от тепла и уюта. Существуют, конечно, люди, которым такая работа нравится, но она не из их числа.
Лишь метров за пять до Марко она заметила, что ее тележка совсем пуста. В ней лежали только мятая рекламная листовка этого же супермаркета да забытый каким-то покупателем кассовый чек. Он был необычайно длинным, длиной с полметра или даже больше. Видно, человек закупался на месяц вперед.
Надо было срочно чем-то заполнить тележку. Настя огляделась. Рядом оказался только прилавок с морожеными курами, и Настя принялась бросать их в свою тележку не глядя, одну за другой. Ей почему-то показалось неприличным, что тележка у Марко почти полная, а ее - совсем пустая.
Когда Марко, не сумев разъехаться в узком проходе со встречным покупателем, ударил ее тележку своей, Настя держала в руках шестую или седьмую курицу.
От неожиданности она выронила мороженую птицу из рук, та запрыгала по плиточному полу и оказалась у ног Марко. Она смотрела то на него, то на упавшую птицу. Наконец-таки Марко ее заметил.
- Извините, - слегка смутился он.
Затем наклонился, поднял курицу и положил в тележку Насти.
- Зачем вам столько кур, девушка? - спросил он удивленно.
- А я их люблю, - ответила Настя.
Ей хотелось сказать что-нибудь другое, но ничего не пришло в голову.
- Я тоже, - улыбнулся тот. - Курица - великая птица, почти как орел, только по-своему. Меня зовут Марко.
- Настя, - представилась Настя.
- А не отметить ли двум любителям кур эту счастливую встречу? - предложил Марко. - Я приглашаю вас в ресторан.
Настя изобразила на лице нерешительность. "Наконец-то, - подумала она, - цыпленочек ты мой".
ГЛАВА XXXIV
НЕЛЮДИМЫЙ САДОВНИК
Вскоре Настя зашла в кабинет Филатова с торжествующим видом. - Задание выполнено, - отрапортовала она в ответ на его вопросительный взгляд. - Мы общаемся. Могу вас познакомить.
- Погоди, - охладил ее пыл Филатов, - у меня еще не все готово для этой встречи.
- В каком смысле? - не поняла она.
- Ну, я хочу сделать ему предложение, от которого он не сможет оказаться.
Настя удивленно вскинула брови.
- В хорошем смысле слова, - рассмеялся Филатов.
- Что же мне тогда делать? - спросила Настя.
- Присматривайся там к обстановке. Он ведь тебя домой уже приглашал?
Она кивнула.
- С мамой знакомил?
- Да.
- Вот и хорошо. Смотри пока, может, увидишь в доме или вокруг него что-нибудь интересное.
- На что мне обращать внимание? - спросила Настя. - Сориентируйте, а то тяжело так.
- Я пока и сам не знаю, что это может быть, - ответил Филатов. - Все, что тебе покажется необычным. Запоминай, а потом расскажешь мне.
Филатов не особо торопил Настю, чтобы она не нервничала и не принимала сгоряча за важное то, что таковым на самом деле не являлось. Но через пару недель он напомнил:
- Ну что там? Видела что-нибудь?
Настя наморщила лоб.
- Да вроде нет, - неуверенно произнесла она. - Дом как дом, семья как семья.
- А кто к ним ходит? - стал задавать наводящие вопросы Филатов.
- Ну, я же не всех вижу. Приезжали несколько раз какие-то родственники, дядя Борислав, земляки - ничего особенного.
- А кто ухаживает за домом?
- Две горничные, работают по очереди. Еду готовит кухарка, обычно с утра и до обеда, а потом уходит. За территорией присматривает садовник, но я его почти и не вижу.
- Почему? - заинтересовался Филатов.
- Обычно он приходит очень рано, едва рассветет. Или поздно вечером, но это реже. В дом он никогда не заходит.
Филатов оживился:
- Ну-ка, ну-ка, что за садовник, расскажи поподробнее.
- Да что рассказывать? - пожала плечами Настя. - Старый дед. Щелкает себе ножницами, подстригая кусты или что-то там сажает на клумбах.
- Совсем старый? - спросил Филатов.
Настя задумалась.
- Нет, не совсем - лет шестьдесят с небольшим, где-то так.
"Конечно, - подумал Филатов, - для нее все, кто старше шестидесяти, - старики".
- Ну а еще что?
- Ничего. Делает свою работу и уезжает.
- И все?
- Все.
- А внешне он тебе никого не напоминает?
- Да я его и не видела толком, только издали.
- А ты могла бы подойти к нему и заговорить? Спросить что-нибудь о цветах, например?
- Я пыталась, но он на контакт не идет. Как завидит, что я к нему направляюсь, уходит в сарай и начинает там чем-нибудь громыхать. Туда соваться мне уж совсем неудобно.
- Н-да, странный дед, - заметил Филатов.
- Ага, нелюдимый, - подтвердила Настя.
Филатов понял, что она слегка задета тем, что садовник избегает ее общества. Она привыкла, что обычно все бывало как раз наоборот.
- Да, вот еще что, - вспомнила Настя, - пару раз по вечерам Марко куда-то с ним уезжал.
- На его машине или на своей?
- На его.
- А садовник на чем ездит?
На лице Насти появилась пренебрежительная гримаса.
- "Жигули-пятерка".
Последнее обстоятельство Филатова удивило. Насколько он был наслышан про Марко, тот меньше чем в "майбах" не сядет. А тут какая-то задрипанная "пятерка". Было над чем задуматься.
- И надолго они уезжают? - спросил Филатов.
- Да нет, через пару часов возвращаются. Тот его подвозит обратно, но сам во двор уже не заходит.
"Слобо! - пронеслось в голове у Филатова. - Конечно, это он, больше некому!" Ему вспомнились слова ясновидящей о том, что Слободан жив и кочует по косовским монастырям. Похоже, она немного ошиблась - не в Косово он скрывается, а в России. Да оно так и логичнее. Что ему делать в Косово, где у него множество врагов и существует вечная угроза быть разоблаченным? Ведь можно жить в России, поблизости от семьи. Вот так оно все и устроилось. Он ломал голову столько времени, а ларчик просто открывался.
В голове у него уже выстроилось логическое объяснение всему, что произошло вокруг Слободана. Видя, что процесс проваливается и засудить его не удастся, трибунал решает сымитировать его смерть в обмен на освобождение, но с условием дальнейшей жизни под чужой фамилией и обязательства не появляться больше в Сербии и не мутить там воду. Дополнительный флаг на бане там никому не нужен. Такой исход дела был выгоден всем - трибуналу, НАТО, новым сербским властям и даже самому Слободану. Человек, просидевший несколько лет в тюрьме, согласится на все, лишь бы из нее выйти и прожить остаток жизни на свободе, пусть и под чужим именем.
В итоге в Сербии похоронили пустой гроб, а живой Слободан оказался в Москве. Когда-нибудь, когда он умрет, его тело тайно перевезут в Пожаревац. Вернут на свое место, так сказать. Для того и плиту никак не закрепляли, чтобы остался доступ к могиле в любое время.
Гроб же похоронили, устроив грандиозный спектакль. И он, Филатов, тоже в нем поучаствовал. Получается, дал себя одурачить. От досады Филатов выругался сквозь зубы.
- Что-нибудь не так? - встревоженно спросила Настя, про которую он совсем забыл, погрузившись в свои мысли.
- Нет-нет, ничего, - очнулся Филатов. - Ты иди, мне надо подумать.
Настя вышла и тихонько притворила за собой дверь. Она знала, что соединять его в такие моменты ни с кем нельзя и, вообще, нужно говорить, что его нет на месте.
Ладно, продолжал Филатов прерванные размышления, пусть его тогда одурачили, как и множество других людей, привыкших к тому, что похороны - это похороны, а не спектакль, но зато сейчас он, быть может, один из всех близок к тому, чтобы докопаться до истины. Осталось сделать каких-то пару шагов, и он будет знать правду, как бы кому-то этого ни хотелось.
Смущало его только одно. Если Слободан, которого он привык считать героем, пошел на подобную сделку с трибуналом, его героический облик в значительной мере утрачивал свой блеск… Что ж, этот шаг вполне объясним. Человек слаб, сломить можно кого угодно. Особенно когда ему становится видно, что дальнейшая борьба потеряла всякий смысл.
Но как бы там ни было, истина должна быть установлена.
ГЛАВА XXXV
"ЗДРАВСТВУЙ, СЛОБО!"
Поздним вечером садовник выехал с территории дачи Марко и покинул пределы поселка, оставшегося за глухим зеленым забором трехметровой высоты. Неширокая и довольно извилистая дорога, ведущая к Рублевскому шоссе, шла через старый сосновый лес. Она была плохо освещена редкими фонарями, большая часть из которых не горела.
Поднялся ветер. Внизу он не ощущался, но кроны деревьев сильно раскачивались и шумели. "Дождь нагоняет, - подумал садовник. - Успеть бы домой посуху".
Жил он в соседней деревне, километров за пятнадцать отсюда. Встречных машин на дороге не попадалось. Сзади, довольно далеко, он увидел в зеркале фары приближающегося автомобиля и прижался к обочине, чтобы пропустить его. Соревноваться в скорости со здешними машинами ему не хотелось.
Но автомобиль на обгон не пошел, а стал держаться сзади словно приклеенный. Было в этом что-то странное. Садовник видел, что это мощная большая иномарка, которая, если бы захотела, могла обогнать его "пятерку" в два счета. Садовник не любил, когда на хвосте у него кто-то висел.
- Да проезжай уже! - пробормотал он. - Чего прицепился?
Дальше произошло то, чего он никак не ожидал и что его довольно-таки сильно испугало. На относительно ровном участке пустой дороги из-за иномарки вперед вырвался джип, обогнал его и резко встал впе реди. Садовник едва успел нажать на тормоз. Его сильно качнуло вперед.
- Да что они такое вытворяют, мать их за ногу! - выругался он.
Иномарка сзади подъехала почти вплотную и тоже встала. Он оказался зажатым между двумя машинами. Из джипа высыпали какие-то люди и встали рядом с "пятеркой". "Попал!" - подумал садовник. Душа у него ушла в пятки, он сжал руль и стал покорно ждать своей участи, не понимая, в чем провинился и кому он мог понадобиться.
Из задней машины вышел человек, который, похоже, был у них главным, сел на переднее сиденье "пятерки" и пристально посмотрел садовнику в глаза.
- Ну, здравствуй, Слобо! - торжественно произнес он. - Пора снимать маскировку.
Садовник молчал, впав в ступор. Видя, что ответа он не дождется, незнакомец протянул руку и дернул его за длинные седые волосы. Садовник почувствовал боль, и она вывела его из оцепенения. Коротко вскрикнув, он отшатнулся.
- Как ты меня назвал? - спросил он.
- Слобо, - повторил незнакомец.
- Я - не он!
- А где он?
Садовник не ответил.
- Ты меня знаешь? - спросил незнакомец.
Присмотревшись, садовник неуверенно произнес:
- Депутат Александр Филатов?
- Он самый, - подтвердил Филатов. - Давай пошли в мою машину, повезешь нас к Слобо. И не рассказывай, что ты не знаешь, где он.
- А как же моя?
Филатов махнул рукой:
- Не волнуйся, ее поведет мой человек.
Они перешли в машину депутата, садовник сел за спиной у водителя, Филатов устроился рядом.
Садовник лихорадочно соображал. Расклад затеявшейся игры был ему непонятен. Он изрядно перетрухнул. Ощущая себя маленьким винтиком, он решил не подставляться и не брать на себя больше того, что ему полагалось.
- Куда? - спросил водитель.
- Прямо, потом налево, - ответил садовник. Водитель медлил.
- Поехали! - велел Филатов.
Кортеж из трех машин тронулся в путь. Затем джип отстал и пропал из зеркала заднего вида. Садовник посмотрел на Филатова. Того, казалось, это совсем не обеспокоило.
Они ехали по второстепенным дорогам минут сорок. Садовник привез их в другой поселок, который показался Филатову недостроенным и неохраняемым. Они заехали во двор двухэтажного дома почти на окраине. Ни одно из окон в нем не светилось.
Все вошли в дом. Почти сразу же за дверью оказалась довольно крутая и извилистая лестница в подвал. По ней они и стали спускаться, светя себе фонариками телефонов. Судя по количеству ступенек, подвал был довольно глубоким.
Наконец садовник остановился и стал шарить рукой по стене. Щелкнул выключатель, все вокруг залил яркий свет, и Филатов на секунду зажмурился. А когда открыл глаза, его взору предстала странная картина. Посреди большого помещения было устроено какое-то возвышение, на нем угадывался предмет, покрытый большим куском черно-красной ткани. Садовник подошел к нему, взял за край и резким движением сдернул.
- Ох, мама моя! - вырвалось у помощника Филатова.
Их взорам предстал гроб со стеклянной крышкой. В нем с суровым и величественным выражением лица лежал… Слободан.
Все были поражены увиденным и молчали.
Все сгрудились у саркофага, чтобы получше рассмотреть Слободана. Бальзамировщики поработали на славу. В покойном не осталось ничего от того загнанного человека со смертной тоской в глазах, каким видели его миллионы людей по телевизору в последний год жизни. Теперь это опять был боец и национальный лидер.
- Хорошая работа, - заметил Филатов. - Кто им занимался?
Дед не ответил. Филатов оглянулся. Пока они рассматривали тело, тот потихоньку пятился к двери, и вопрос Филатова застиг его в шаге от нее. Садовник юркнул за дверь, охранник Филатова кинулся следом, но тот успел раньше. Дверь захлопнулась, проскрежетал засов.
- Ах ты, старая гнида! - вырвалось у охранника.
- Не скучайте там! - издевательски крикнул садовник и выключил свет.
Они оказались в кромешной темноте наедине с покойником. "Совсем как в том сне, - вспомнил Филатов. - Вот и не верь после этого в приметы. Но зато нас трое. Это, что ни говори, гораздо лучше, чем быть одному".
Он достал телефон и осветил подвал. Как фонарик телефон можно было использовать, а как телефон - нет, сеть в подвале не ловилась. Впрочем, от фонарика пользы тоже оказалось немного - сесть было не на что.
- Как твоя рация? - спросил Филатов у охранника.
Тот поднес ее к уху и нажал несколько кнопок.
- Не работает.
- Что станем делать дальше? - подал голос помощник.
- Ждать, - коротко ответил Филатов.
Они слышали, как завелась и отъехала машина садовника.
Наступила тишина. Их слух обострился. Где-то по трубам неподалеку от дома текла вода, гудела высоковольтная линия. Время тянулось бесконечно долго. Филатов посмотрел на часы. Прошло всего-то минут десять, а казалось, что часа два.
Потом вдруг послышался шум сразу нескольких подъезжающих машин. Зашаркали ноги на ступеньках. Заскрежетал засов, дверь распахнулась, и вспыхнул свет.
Кто-то втолкнул в подвал садовника. Тот затравленно озирался. Следом вошли еще два человека из команды Филатова.
- Ну что, дедушка хренов, далеко убежал? - злорадно спросил помощник Филатова.
Садовник взглянул на него исподлобья и ничего не ответил.
"Еще тот хорек", - подумал Филатов.
- Накостылять бы ему сейчас, да старый больно, - произнес охранник.
- Не нужно! - запретил Филатов. И, повернувшись к деду, велел: - Рассказывай!
- Что? - не понял тот.
- Все. - Филатов кивнул на тело. - О нем.
- Да я и не знаю почти ничего, - стал мямлить садовник. - Привезли тело, сказали, нужно забальзамировать и сохранять - я так и сделал.
- Ты умеешь бальзамировать? - удивился Филатов.
- Конечно! - гордо подтвердил дед. - Я всю жизнь прослужил в ВИЛАРе, с телом Ленина приходилось работать. Теперь на пенсии, денег не хватает, надо как-то жить, подрабатываю потихоньку.
- Хорошая прибавка к пенсии, - скептически заметил Филатов.
- А вы думаете, он один такой? - Дед кивнул на Слободана. - Здесь, на Рублевке, таких клиентов полно.
- Так уж и полно? - не поверил Филатов.
- Ну я-то знаю, что говорю! - веско сказал дед.
- И где же они? - спросил Филатов.
- Ну, кто где. Одни там, другие - здесь, - уклончиво ответил дед. - Все мои бывшие коллеги, считай, пристроены к мумиям. А что? Если деньги есть, почему бы и не сохранить любимого покойничка, не вырвать его на многие годы у тления?
- Но зачем все это? - удивился Филатов. - Какой в этом смысл?
Дед пожал плечами:
- Это вы у родственников спросите. Я таких вопросов им не задаю. Они платят - я делаю. Зачем, например, в Виннице уже вторую сотню лет хранят тело хирурга Пирогова? А? Никто не знает. Так повелела жена. "Чтобы навеки сохранить любимые черты", - сказала она. И что же в итоге? Уже и жены его давным-давно нет, и детей их, и внуков, а тело все хранится и хранится. Сам Пирогов о такой участи и не помышлял. Зачем, для кого? Чтобы глазели туристы?
- Но там хоть туристы есть, - возразил Филатов, - хоть какой-то смысл. А здесь?
- Может, и здесь когда-нибудь будут, - сказал дед.
- Александр Семенович, - вмешался охранник, - нам пора уходить. Не нравится мне здесь.
- Сейчас, Саша, погоди! - отмахнулся Филатов и опять повернулся к деду: - А как он попал в Москву?
- Это нам неведомо, - сказал тот. - Говорю же - не задаем мы таких вопросов заказчикам.
Наверху послышались какой-то шум и возня.
- Пошли! - решительно сказал охранник, расстегнул кобуру и направился к лестнице.
Все двинулись следом. Дед аккуратно запер подвал на ключ и погасил свет.
Осторожно выглянув на улицу, они увидели, что возле дома стоят сразу четыре машины. Кроме "пятерки" деда и двух филатовских машин, был еще огромный черный джип, похожий на несуразный сарай с хромированной отделкой. Тот самый, который Филатов видел у похоронного бюро. На земле, прислонившись спиной к его колесам, сидели два здоровяка с кляпами во рту.
- Кто они? - спросил Филатов.
- Драться лезли, пришлось связать, - ответил второй охранник. - Кричали, что это их частная собственность, мы не имеем права здесь находиться и не знаем, с кем связались.
- Так давайте узнаем, - спокойно предложил Филатов. - Посветите.
Их осветили. Это оказались те же типы, что приезжали к Малаге и выносили гроб на задний двор. Теперь Филатов понял, почему они показались ему знакомыми, - они полностью подходили под описанных Анной Вельт покупателей гробов в Гааге.
- Выньте кляп у вон того, - распорядился Филатов.
- Вам конец! - произнес тот, едва его рот освободился. - Марко вас найдет, и тогда вам мало не покажется!
Филатов наигранно зевнул.
- Передайте Марко, - сказал он, - пусть не волнуется. Мы просто приходили на экскурсию. В мавзолеи обычно водят экскурсантов, ты разве не знал?
Здоровяк свирепо сверкнул глазами:
- Вас никто сюда не звал!
- Нас и не зовут, - мрачно пошутил Филатов, - мы сами приходим.
Опять вмешался охранник:
- Александр Семенович, поехали. Здесь скоро будет полно народу.
- Откуда ты знаешь? - усомнился Филатов.
- Опыт имею большой.
Но Филатов еще не хотел уезжать.
- Как тело попало в Москву? - спросил он у задержанного.
Тот презрительно сплюнул.