Сложно, ох как сложно найти общий язык с душевно шатким человеком! Как трудно вызвать его на искренний разговор!
Жизнь, прожитая впустую, бессмысленно, накладывает на психологию такого человека особый отпечаток. Он оправдывает в собственных глазах и антиобщественные проступки, и тяжкие уголовные деяния, находя поддержку среди таких же, как и он сам, субъектов. Майор прекрасно понимал, что убедить в чем-либо Горелова, склонить к даче правдивых показаний будет даже сложнее, чем поймать его на месте преступления.
Игорь Николаевич запросил из архива уголовные дела, по которым в свое время привлекался к ответственности Горелов. И вот сейчас внимательно изучает их. Неожиданно в кабинет вошли Майский и Скалов.
- Игорь Николаевич! А может, пригласить сюда Николаева? - спросил Майский. - Скажем, что нам стало известно о людях, которые посещали его на заводе, потребуем объяснений.
- Рано, Александр, рано.
- А почему рано, Игорь Николаенич? - удивился Скалов. - Ведь мы уже многое знаем, чтобы развязать ему язык.
Ветров улыбнулся:
- Нет, дорогой товарищ детектив Скалов, знаем мы пока очень мало! Хочешь убедиться в этом?
- Хочу! - упрямо мотнул головой Скалов.
- Тогда давай сделаем так: ты - есть ты, то есть лейтенант Скалов, инспектор уголовного розыска, а я - Николаев. А вот Майский будет судьей. Согласен?
- Хорошо! - весело согласился Скалов и сел на стул, который освободил ему Ветров. Он немножко выждал, придал лицу серьезное выражение и начал допрос:
- Как долго вы работаете на заводе?
- Полгода.
- Где вы раньше работали?
- На опытно-экспериментальном.
- Скажите, товарищ Николаев, почему приходили к вам люди, которые на заводе не работали?
- Да что вы, товарищ Скалов! Я никогда никого не приглашал. Был, правда, один случай. Пришел ко мне мой знакомый Сашка Горелов, так его же сам начальник цеха выгнал. Спросите у нашего начальника. Он подтвердит.
- А кто еще к вам в цех приходил?
- Больше никого не было.
- Бросьте, товарищ Николаев! Прежде чем пригласить сюда, мы хорошо познакомились с вами. Так что давайте будем откровенными. Если мы говорим, что к вам еще приходили люди, значит, точно приходили.
- Ну что вы, товарищ Скалов, какой резон мне врать. Конечно, люди приходили, но это все рабочие завода.
- Назовите их.
- Фамилий не знаю. Помню, один спрашивал, нет ли у меня сверла "победит", второй на наждаке, он рядом с моим станком стоит, шлифанул какую-то деталь.
- А что же Горелов шлифовал?
- Ничего не шлифовал. Он забежал ко мне взять взаймы денег.
- И одолжили вы деньги?
- Нет. Я на работу беру только на обед.
- А сколько он просил?
- Тридцать рублей.
- Товарищ Николаев, вспомните: в прошлом году Сиваков спрашивал, он потом уводился с вашего завода, зачем вы эбонитовую ручку отвертки на круглом наждаке обтачиваете, зачем это понадобилось?
- Ручку отвертки? Нет, что-то не припомню такого. Может, я свою отвертку затачивал, так это каждый слесарь делает регулярно.
- Ну, хорошо. Забыли так забыли. А для чего в вашем столе лежали фонарик и фотообъектив? Или тоже не помните? Так я напомню… - и Скалов по-хозяйски выдвинул ящик из стола Ветрова, демонстративно достал оттуда линейку, которая имитировала фонарик, поднял ее перед воображаемым Николаевым. - Узнаете?!
- Что? Фонарик? Впервые вижу. На работе у меня действительно был похожий… но его украли.
- А фотообъектив?
- Тоже украли. Там еще лежали две кассеты для фотопленки. Их тоже не стало.
- И кто же их украл?
- Не знаю.
- А кому вы говорили о краже?
- Буду я из-за такой мелочи шум поднимать?
Чем больше Скалов задавал вопросов мнимому Николаеву, тем больше заходил он в тупик. Наконец лейтенант сник совсем. Ветров заметил это, улыбнулся и повернулся к Майскому:
- Как, товарищ судья?
- А что сам Скалов скажет?
- А почему вы решили, Игорь Николаевич, что Николаев не умолчит о визите к нему Горелова?
- А что он, дурак? Я уверен, как только Горелов был отпущен заводской охраной, он сразу же нашел Николаева, и они все эти вопросы оговорили. А ты плохо к допросу подготовился, - кивнул Ветров в сторону Скалова.
- Это почему же? - покраснел лейтенант.
- Говоришь, что хорошо изучил Николаева, а сам задаешь вопрос, где он раньше работал… Так как же, будем вызывать Николаева?
- Выходит, что не будем. А за урок спасибо.
- И тебе спасибо, - серьезным тоном поблагодарил Ветров и, прочитав удивление на лице Скалова, пояснил: - Я тут до вашего прихода тоже подумывал, чтобы пригласить одного человека для подобной откровенной беседы. Но теперь решил, что делать это не следует. Здесь нужно что-то другое. Так что устраивайтесь поудобнее и давайте подумаем, как быть дальше…
Знакомство в магазине
Горелов недалеко от гастронома встретил старого знакомого - Фёдора. Разница в годах была большой, но Горелов всегда чувствовал к этому пожилому человеку уважение. В молодости он умел воровать, делал это на редкость чисто, а затем "завязал", и сколько раз прежние дружки ни пытались втянуть его снова в "дело", все заканчивалось безрезультатно. Многих Фёдор сам смог переубедить, и те начинали жить по-новому.
Горелову нравился спокойный, рассудительный характер Фёдора, и когда он увидел его, тут же подошел:
- Здорово, дед! Как ты держишься?
- А, Саша! Здоров, здоров! Держусь потихоньку. И, как там в песне поется, "я не буду больше молодым". Ну а ты как? Смотрю, вроде бы выше стал да тоньше. Не женился?
- Да где там. Ты вот говоришь, что больше не будешь молодым, а я женатым не буду. Так что, старик, мы с тобой, как говорится, квиты. Пойдем по случаю встречи бутылку раздавим.
- Ты знаешь, Саша, тороплюсь. Я, может, в следующий раз.
- Брось ты, Фёдор! Тороплюсь, тороплюсь! Так и жизнь пройдет незаметно. Да и когда мы снова с тобой увидимся? Пошли!
- Может, ты и прав. Айда!
И они направились в магазин. По дороге прикинули, сколько у обоих осталось денег. Оказалось, что на бутылку водки и закуску хватит. Оба друг перед другом оправдывались. Идут, мол, с работы, поэтому плохо с деньгами. Взяли пол-литра водки, закуску и начали выходить из магазина. Фёдор протянул Горелову водку:
- Подержи, а я пива на остальную мелочь прихвачу.
Не успел Горелов бутылку в руки взять, как его толкнул какой-то молодой мужчина. На бетонном полу зазвенело стекло. Вокруг тонкой лужей растеклась водка. Стоит Горелов и, чуть не плача, говорит:
- Что же ты, гад, чужую водку бьешь! Да ведь тебе, зараза, веснушки на твоей харе перетасовать нужно!
Мужчина тоже растерялся. В одной руке чемодан держит, а другой за рукав Горелова тянет:
- Извини, кореш, спешил тоже бутылку прихватить… На вокзал тороплюсь, хочу на поезд успеть.
- На поезд успеть… - вмешался Фёдор, - иди и бери бутылку за свои башни, раз чужую разбил, а там катись на все четыре стороны.
- Правильно, батя! Светлая у тебя голова. - Незнакомец повернулся к Горелову: - Сейчас все исправим. Покарауль.
Он поставил у ног еще не пришедшего в себя Горелова чемодан и бросился к прилавку. Через минуту с двумя поллитровками в руках он возвратился к ним, протянул одну бутылку Горелову:
- На! А то уже сразу: веснушки перетасовать! Это дело больше по мне. Только что откинулся. Два с половиной года за такие хохмочки отсидел. Так что и тебе не советую сразу морду бить…
Они вышли из магазина и остановились. По Горелову хорошо было видно, что он остыл и незнакомец его заинтересовал. А вид бутылки у того в руках, которую он должен распить один, подсказал решение:
- Слушай! Идем с нами. Где-нибудь в тихом месте и раздавим обе… Закусон есть.
Незнакомец поколебался немного, раздумывая, идти ему с ними или нет. Но когда Горелов повторил приглашение, махнул рукой:
- Ладно, пошли! Все равно где-то отовариться надо. А с вами будет веселее.
Они прошли за угол магазина и направились к видневшейся вдали лужайке. Расположились на берегу небольшого ручейка. Стакан был один, но это не помешало им быстро осушить одну бутылку и приняться за другую. Беседа завязалась сама собой. Незнакомец назвался Славкой и рассказал, что живет на Украине, близ Запорожья. Едет домой после отбытия срока. Горелов спросил:
- На какой ты поезд торопишься?
- На харьковский.
- Билет есть?
- Нет. Я не думал, может, достану.
- А чего в нашем городе остановился?
- Друг здесь жил. Вместе срок тянули. Он в прошлом году освободился. Адресок дал, приглашал.
- Ну и как? Нашел его?
- Где там! Два месяца назад опять сел.
- За что?
- За карманку, - Славка сплюнул. - Всегда брал квартиры, магазины, а пошел резину гонять. Тоже нашелся фрайер! А мне теперь куда деваться? Знакомых здесь больше - никого. Попробовал в гостиницу устроиться - везде табличка на дверях: "Мест нет", "Мест нет". Что тут у вас в городе? Медом помазано?
- Летом много народу приезжает, - авторитетно заявил Горелов и неожиданно предложил: - Если тебе спешить некуда, то остановись у меня. Я живу один. Вот дед соврать не даст. Город посмотришь. Люди здесь свои. Вот и я, и дед тоже срок тянули… Причем не раз. Захочешь, и тебе занятия найдем.
Молчавший до этого Фёдор проговорил:
- Что ты, Саша, к нему пристал! Едет человек своей дорогой и пусть едет.
Но Горелова уже развезло, и он загорелся собственной идеей: мне понравился, поэтому и приглашаю погостить…
- Ну, смотри, это твое дело, - сказал, вставая, Фёдор. - Пойду я. Надо успеть еще кое-что сделать.
Горелов и Слава остались вдвоем. Они допили водку и затем пошли домой - к Горелову…
Прежде чем начать эту операцию, Севидов, его заместитель и Ветров долго инструктировали молодого сотрудника Скалова. Тщательно проигрывались возможные ситуации, которые, по их мнению, могли возникнуть в тех или иных случаях, со скрупулезной точностью подбирались одежда, вещи, различные предметы, что должны были лежать в чемодане.
Лейтенанту пришлось срочно изучить блатной жаргон, повадки рецидивистов. Он приложил немало старания к тому, чтобы свободно и непринужденно владеть этим жаргоном, естественно держаться, если потребуется, в воровском окружении. С ним занимались поначалу Севидов и Ветров, а затем Фёдор Андреевич. Последний буквально загонял Скалова, добиваясь от него безупречного знания быта в исправительно-трудовых колониях, особенностей взаимоотношения осужденных между собой и начальством. Лейтенанту понадобилось даже съездить в исправительно-трудовую колонию, чтобы своими глазами увидеть все то, о чем ему толковали старшие товарищи. А затем состоялась "генеральная репетиция". Фёдор Андреевич играл роль Горелова, а Скалов - незнакомца.
За игрой внимательно следили Севидов, Ковалевский и Ветров.
- По-моему, дело идет неплохо, - улыбнулся Севидов. - Скалова хоть сейчас отправляй в колонию.
- Если не справится, - подхватил шутку Ветров, - то сразу же и отправим.
- Справлюсь! - твердо заверил Скалов.
И действительно, "знакомство" было разыграно великолепно. Правда, молодцом был и Фёдор Андреевич, который тонко подыграл молодому оперативнику. Горелов поверил Скалову сразу же. Лейтенанту даже не пришлось прилагать никаких усилий, чтобы остаться на квартире Горелова. Тот сам уговорил его погостить, обещал познакомить с "нужными" людьми. А когда Скалов пожаловался, что деньги на исходе, то пообещал скоро организовать "дело".
При встрече с Ветровым лейтенант не скрывал своей удачи:
- Принял он меня как родного.
- Еще бы! С таким опытом, как у тебя, любой, не только Горелов, примет, - улыбнулся майор. - Квартиру его никто не посещал?
- Приходили трое. Но все они обыкновенные забулдыжки и интереса для нас не представляют.
- А какое "дело" намечает Горелов?
- Пока не выяснил.
- Тебе надо поскорее расшифровать его замыслы и особенно всех его друзей. Может, видел у него какие-нибудь инструменты, отмычки и прочие орудия "труда"?
- Нет. Ничего подобного не встречалось.
- Может, прячет где-нибудь?
- Вряд ли. Я, кажется, уже всюду посмотрел. Игорь Николаевич, а как ведет себя Николаев?
- Пока спокойно. С работы - домой. Из дому - на работу. Никаких увлечений и отвлечений. Ты лицо его хорошо запомнил?
- Конечно. Рост сто семьдесят пять, волосы черные, нос широкий, губы прямые. - И, улыбнувшись, добавил: - Часа два его фотографию изучал. Увижу - как родного опознаю, лишь бы пришел.
- Смотри, поосторожней с ними! Не переигрывай.
- Хорошо, Игорь Николаевич. Я об этом постоянно помню. Вчера вечером Горелов бутылку вина притащил, выпить предложил. А вино такое прескверное! Одним словом, "чернила". От одного его вида в озноб бросает. А здесь пить надо. Ужас!
- Чем закусывал? - улыбнулся Ветров.
- Ничем. Я попросил Горелова, чтобы он воды принес. Пока на кухню ходил, я свой стакан в вазон вылил. Теперь растение наверняка погибнет!
- Ничего не поделаешь, брат. Такая у нас работа. Нужно до поры до времени терпеть эту мразь, улыбаться каждому и даже, как видишь, пить с ними. Терпи, казак, - атаманом будешь!
- Терплю, Игорь Николаевич. Терплю и надежды не теряю, что скоро потянем за эту ниточку.
- Потянем, Василий, обязательно потянем. Давай только эту ниточку тянуть наверняка.
- А как вообще обстановка в городе?
- Как всегда. Вчера ночью Майский отличился. Он был в составе дежурной оперативной группы. В полночь в универмаге сигнализация сработала. Выехали, осмотрели все вокруг - двери, окна целы. Многие уже начали сомневаться, думали, что ложная сработка произошла, а Александр сообразил. Поднялся на крышу, смотрит, а к металлическому ограждению веревка привязана.
Хитер оказался преступник: спустился по веревке до четвертого этажа и через открытую фрамугу залез в торговый зал, взломал в ювелирном отделе прилавок, набрал драгоценностей и отнес килограмма полтора в отдел верхней мужской одежды. Там подобрал по своей фигуре пальто, рассовал краденое по карманам, а сам пошел в отдел, где подушками и одеялами торгуют, устроил себе мягкую постель и завалился спать. Оригинал, как видишь. Утром он намеревался спрятаться где-нибудь на первом этаже, дождаться, когда начнут впускать покупателей, смешаться с ними, пойти в отдел и купить отобранное ночью пальто. Тонко рассчитал, даже веревку, по которой спускался, в черный цвет покрасил, чтобы снизу видна не была.
- Ну, а как его взяли?
- Пригласили работников универмага, открыли дверь, обыскали все помещение и, в конце концов, нашли его.
- Сопротивлялся?
- Где там! Майский вместе с коммерческим директором смотрят на него, прохвоста, а он сладко посапывает на подушках. Даже слюну пустил. Его, конечно, вежливо разбудили и надели наручники.
- Хорошо, что так получилось. Подбросил бы он работы!
- От безделья, Вася, мы и так не умрем.
- Не говорите… Ну, я пошел?
- Давай, до встречи!
Они разошлись, совершенно не догадываясь, что в первую же ночь снова придется встретиться…
Что сказала Николаева
Майскому сопутствовала удача. Он выяснил, что Николаев почти год назад расторгнул брак с женой. О том, что он был женат, и о причинах развода Николаев никому не говорил. Майский, узнав об этом, решил разыскать жену Николаева и поговорить с ней. Сделать это оказалось нелегко. В адресном бюро среди жителей города она не числилась, и старший лейтенант вынужден был проверить архивы народных судов. Затем Майский решил сделать обход учреждений загса, и в первом же бюро ему повезло. Оказалось, что супруги Николаевы, не имея детей и имущественных претензий друг к другу, оформили расторжение брака через загс.
Много времени потратил Александр, чтобы найти Татьяну Мироновну. В конце концов он выяснил, что живет она совсем в другом городе. Майский спросил разрешения у руководства и сразу же уехал туда. Там с помощью своих коллег быстро выяснил, где она работает, разыскал ее адрес. Татьяна Мироновна, как сказали ему, примерно месяц назад получила однокомнатную квартиру.
Александр не торопясь прогуливался по спокойной, залитой солнцем улочке. Было тихо и жарко. Редкие прохожие старались держаться теневой стороны улицы. Майский хотел было сбросить рубашку и устроиться на небольшой зеленой лужайке, где, невзирая на жару, стайка ребятишек гоняла мяч. Но от этого пришлось отказаться: сегодня Николаева заканчивает работу в три часа, а это значит, что она вот-вот должна появиться у дома. Фотографии Татьяны Мироновны у Александра не было. Он мог полагаться только на чутье оперативника, надеялся опознать ее. И это ему удалось. Еще издали старший лейтенант заметал молодую женщину, которая, держась в тени деревьев, направлялась к двухэтажному дому. Майский внимательно рассматривал ее. Средний рост, короткая стрижка, голубое платье, светлые босоножки. Идет не торопясь. Майский подошел к дому и, когда женщина повернула на тропинку, ведущую к подъезду, окликнул ее:
- Татьяна Мироновна?
Женщина приостановилась и с удивлением поглядела на незнакомца.
- Да, я.
- Извините, что я обращаюсь к вам прямо на улице, - старший лейтенант протянул свое удостоверение.
- А что случилось?
- Мне надо с вами побеседовать. Где это будет удобней?
- Можно у меня дома. Я здесь живу…
- А может, пройдемся по улице?
- Как вам угодно, - ответила Татьяна Мироновна, и они направились в сторону лужайки.
Теперь Майскому пришлось подумать о другом: он встретился с человеком, который может дать очень многое для раскрытия преступления, и сейчас требовалось как-то завоевать расположение этой женщины, вызвать ее на откровенность. Александр сразу же перешел к главному:
- Татьяна Мироновна, я приехал поговорить о вашем бывшем муже. Я прекрасно понимаю, что этот разговор будет не из приятных, но надеюсь, что вы кое в чем сможете нам помочь.
- В чем помочь?
- Татьяна Мироновна, работники загса говорили, что основная причина развода - это то, что ваш бывший муж дома не ночевал, изменял вам и не желал что-либо предпринимать для сохранения семьи. Как вы думаете, где он находился в те ночи, когда не был дома?
- Кто его знает! Мне было известно, что он встречался с другими женщинами. Троих из них я знаю. Поймите меня, товарищ старший лейтенант, когда женщина решается на такой шаг, как развод, то для этого всегда есть весомые причины. Не каждой женщине легко бывает снова выйти замуж. В загсе или в суде обо всем этом ничего не скажешь. Перед разводом мы договорились, что обойдемся без каких-либо взаимных обвинений. Я оставила ему квартиру, взяла только свои личные вещи, уехала сюда и, ей-богу, нисколько не жалею. У меня интересная работа. В этом году, совсем недавно, получила квартиру и считаю, что в жизни еще не все потеряно.
- И правильно считаете. Вы молоды. Главное - видеть перед собой серьезную цель.
- Я тоже так думаю, - согласилась Николаева и спросила: - А почему вы заинтересовались им?
Майский засмеялся: