* * *
Позднее в тот же день Джош нанял молодого фотографа, который прославился своими снимками в журнале "Лайф", и великолепную телевизионную команду, чтобы она сделала короткий документальный фильм о Келли и его семье в Вексфорде. Фильм был коротким, но впечатляющим, Келли был прекрасен: красивый, полный жизни, умеющий говорить. А эти замечательные жесты, улавливаемые камерой, взмахи рукой, солнечная улыбка, которую нельзя подделать, полное отсутствие искусственности, которая видна у большинства американских политиков!
- Это я и имел в виду, когда говорил о телевидении, - заявил Джош после просмотра фильма в частной студии. - Это может захватить всех, слава Богу, тут уж Келли хорош. Можешь себе представить, что бы сделало телевидение в двадцатые или тридцатые годы для кандидата, скажем, вроде ФДР с его улыбкой, портсигаром и гротонским акцентом?
Шоу Сисси мы намеревались смотреть в библиотеке. По предложению Люка Келли и Пэм провели вечер с друзьями. Джош настоял, что хочет, чтобы на звонки репортеров газет и телевидения отвечали только он и я.
Медленно тянулись часы, напряжение росло. Лейси с Джошем играли вместе с Люком и Лютером в бесконечную игру в бильярдной, в то время как я оставался с сенатором в библиотеке, вспоминая нашу работу в Вашингтоне. Наконец часы показали без десяти десять. Говард позвал всех, и мы собрались вокруг огромного цветного телевизора. В качестве доверия, что программа Сисси будет удачной, рука Лейси нашла мою. Я крепко сжал ее, горло мое пересохло.
Программа Сисси была обманчиво проста, но эффектно организована. Она длилась полчаса и состояла из серии бомб, которые были все больше и больше. На Бродвее разразился скандал с кассиром, которого теперь полиция искала по одиннадцати штатам; крупный чиновник в городе сообщит на следующий день о своей отставке из-за плохого состояния здоровья; отчет отдела по образованию относительно автобусной перевозке школьников содержит несколько новых предложений, к которым будет привлечено общенациональное внимание; госдепартамент отзывает одного из своих дипломатов. А в промежутках между сообщениями молодой человек спрашивал, когда она сообщит самую главную новость, но Сисси только загадочно улыбалась.
Прошло пятнадцать минут, и начался короткий рекламный перерыв. Джош что-то ворчал, когда на экране вновь появилась Сисси и ее люди.
- Сисси, мы слышали, у вас сегодня есть нечто значительное, - произнесла молодая женщина.
Сисси улыбнулась и переложила на столе несколько бумаг.
- Да, у меня есть нечто значительное, Джейн, одна из самых грандиозных историй, которые я когда-либо рассказывала нашим слушателям за многие годы. Вы знаете конгрессмена Келли Шеннона от Нью-Йорка?
- Должно быть это сын сенатора Шеннона, - произнес молодой человек.
- Правильно, - ответила она. - Келли старший сын человека, которого помнят большинство американцев в послевоенные годы. С сенатором, как вы знаете, произошел трагический несчастный случай в здании Сената, и он ушел из политики, но его место занял Келли… Вот он.
На экране появилась фотография улыбающегося Келли, потом другая, еще и еще.
- У него чудесная семья, - рассказывала Сисси, - они живут в этом фантастически красивом старом имении - в Вексфорд-Холле недалеко от Крествью в графстве Вестчестер. Давайте взглянем на эти снимки…
- Очевидно ваша история имеет какое-то отношение к конгрессмену Шеннону, - предположил Дик.
Сисси мило улыбнулась ему.
- Вот именно, Дик. Я перейду к делу через минуту, а пока думаю, нам следует узнать кое-что о нем… ага… вот они… Ну, разве эти дети не изумительны?
Джош сказал, что телевизионная команда стоила ужасно дорого, но я видел, что это того стоило. Камера проделала великолепную работу. Келли, Пэм и дети были прекрасны, в Вексфорд-Холл с его лужайками и садами даже при беглом взгляде впечатлял. Наконец, экран погас, и камера сосредоточилась на Сисси. Улыбка исчезла с ее лица, голос стал холоден и резок.
- То, что я намерена рассказать, Дик, - начала она, - это один из наиболее шокирующих скандалов, с которыми я когда-либо сталкивалась за все годы на телевидении и в газете. Через серию странных событий конгрессмен Шеннон раскрыл этот скандал, и люди не только Нью-Йорка, но и всей нации должны снять шляпы перед этим молодым человеком, который, я это предрекаю, далеко пойдет в своей партии. Конгрессмен Шеннон узнал, что один из наиболее влиятельных людей в стране торгует правосудием. Этот человек торгует назначением судей и судебными приговорами; он заключает нечестные контракты для города - и это на миллионы долларов - и он скопил на взятках целое состояние.
Сисси выдала высший класс. Каждое ее слово звучало как колокол в тишине студии. И хотя они знали, что за этим последует, казалось, что молодой человек и девушка были полностью захвачены происходящим в этот момент.
Она выбрала две фотографии братьев Сингеров из полицейского досье, и камера увеличила их.
- Это братья Сингеры, Эрон и Саймон, - продолжала она. - Они налетчики из Бруклина. За последние десять лет они много раз арестовывались ФБР и полицией пяти городов. В последний раз, - произнесла она напряженным, мелодраматичным голосом, - они были арестованы в прошлом году за угон грузовика и хладнокровную стрельбу в водителя. Но они были отпущены с условным приговором.
И Сисси произнесла медленно, подчеркивая каждое слово:
- Условный приговор! Цена - 25000 долларов наличными!
Пауза. Потом:
- Спросите конгрессмена Шеннона - он знает!
Она подняла руку.
- И это не все. На Пятой Авеню есть юрист, который является посредником в подобных делах. Надеюсь, этот человек слушает нас, потому что мне бы хотелось, чтобы он знал, конгрессмен Шеннон осведомлен о деталях контракта с санитарным департаментом… вы знаете, о чем я говорю, о контракте, который вы устроили для фирмы со Среднего Запада.
- Этот взяточник, я знаю его?
Сисси кивнула.
- Каждый, кто читает газеты или смотрит телевизор, знает его, и могу добавить, он высоко котируется в своей партии, и в настоящее время вынашивает планы по избранию человека, широко известного в его партии, в Белый Дом!
Она остановилась и пристально посмотрела прямо в камеру, а потом медленно произнесла, четко выговаривая каждое слово:
- И он может преуспеть, если его не остановит расследование конгрессмена Шеннона.
- Иными словами, он политик?
- Позвольте сказать, Дик, - нечестный политик. Но подождите, есть нечто еще более значительно. Конгрессмен Шеннон поймал в свою сеть и других рыб: один из наиболее уважаемых федеральных судей, который продал не одно, а много решений своего федерального суда.
Вновь пауза, потом громогласно:
- Спросите конгрессмена Шеннона - он знает.
Она сделала полный драматизма глоток воды и продолжала:
- Конгрессмен Шеннон обнаружил также данные взятки члену отдела по выдаче алкогольных лицензий штата, переданные тем же человеком, чтобы уладить дело с лицензией для владельца одного известного в Ист-Сайде ночного клуба. Сейчас я не буду оглашать название этого клуба, поскольку это может лишь помешать продолжающемуся расследованию, но могу сказать вам, что этот клуб упоминался в прессе - даже в моей колонке - в течение многих лет. Но вот чего я не знала, так это того, что владелец был осужден за сводничество и занимался этим в Атланте примерно пять-десять лет. И, тем не менее, за определенную цену он получил лицензию. Как ему это удалось?
Она посмотрела прямо на нас, и камера уловила ее мрачную усмешку.
- Спросите конгрессмена Шеннона - он знает.
- У конгрессмена Шеннона в распоряжении слухи, или он имеет доказательства этих утверждений, Сисси? - спросил молодой человек.
- Я бы не стала передавать это в эфир, - взорвалась Сисси, - если бы знала, что это только слухи. У него есть доказательства, конкретные факты!
- Мне кажется, сначала вы сказали, что этот человек тесно связан с президентской избирательной кампанией? - поинтересовалась Джейн.
- Это так, Джейн.
- Но, Сисси, сейчас у нас не идет президентская кампания. До конца срока президентства остается еще несколько лет.
Сисси улыбнулась.
- Президентская кампания начинается задолго до того, как об этом объявляют публично, моя дорогая, и этот человек, этот презренный делец близок к политику, который уже начал свою кампанию.
- Что случится с доказательствами, которые собрал конгрессмен Шеннон? - спросил Дик.
Теперь Сисси говорила, глядя прямо в камеру, в глаза миллионов своих зрителей:
- Я предсказываю, что будет проведена серия публичных слушаний по этим разоблачениям, которые потрясут страну и окажут важное влияние на общенациональные выборы. Я предсказываю, что вы увидите этого дельца, дающего показания, и вы будете потрясены, узнав его. Я также предсказываю, что вы увидите ряд общественных деятелей на той же скамье свидетелей, чьи признания ужаснут страну.
И впервые она смягчила улыбку.
- И я также предсказываю, что до конца этого года имя конгрессмена Шеннона будет хорошо известно миллионам американцам от Нью-Йорка до Золотых Ворот. Запомните, все это вы впервые узнали здесь, в программе "Немедленно в эфир".
Дальше пошла реклама, и Люк потянулся, чтобы выключить телевизор, но Джош остановил его.
- Оставьте, посмотрим новости.
Сообщение Джоша шло первым в списке диктора.
- … один из нью-йоркских политиков, связанных с приближающейся президентской кампанией, был назван ходатаем по темным делам и взяточником на основании данных, собранных конгрессменом от Нью-Йорка Шенноном, что было самым сенсационным сообщением в сегодняшней передаче Сисси Саутворт "Немедленно в эфир". Мисс Саутворт также сообщила, что конгрессмен Шеннон располагает фактами…
Появились фотографии Келли, Вексфорд-Холла и Сисси.
Джош переключил канал, другой ведущий пересказывал программу Сисси. Люк включил радио, здесь тоже повторяли ее заявление.
Потом зазвонил телефон.
- Пусть Говард выяснит, кто это. Я не хочу, чтоб кто-либо другой отвечал на вопросы газет и информационных агентств.
В дверь постучали, и на пороге появился Говард.
- Сенатор, это репортер из Ассошиэйтед Пресс хочет говорить с конгрессменом.
- Я отвечу, Говард, - проговорил Джош. - Сделайте так, чтоб все звонки из газет шли ко мне.
Джош подошел к отведенному телефону и взял трубку.
- Алло. Да, я из штата конгрессмена Шеннона. Правильно. Мы знаем о передаче. У меня есть заявление конгрессмена, который только что звонил. Хотите получить его? Прекрасно, записывайте: "Несколько месяцев назад я получил информацию, относящуюся к заявлению, что один из влиятельнейших членов администрации города Нью-Йорк брал взятки. Обвинения были настолько шокирующими, что первоначально я был склонен не доверять им. Тем не менее, я поручил своим сотрудникам опросить источник информации, и обвинения были им повторены в деталях. В последующих беседах были выяснены имена членов судов, уголовных преступников и муниципальных чиновников города Нью-Йорка, которые брали взятки…"
Джош остановился, что-то выслушал, потом нетерпеливо ответил.
- Если вы потерпите, я как раз подхожу к этому. Записывайте: "Было бы несправедливо передавать эти непроверенные обвинения в местные правоохранительные органы. Если бы это было сделано, в результате преждевременной гласности и могли бы быть погублены репутации официальных лиц. Вместо этого, мы продолжили наше собственное расследование. К моему смятению, обвинения были подтверждены независимыми свидетелями и документами. Теперь будут приняты соответствующие меры".
Джош вновь сделал паузу, потом коротко произнес:
- Нет. Сейчас я не могу назвать имена.
Только он повесил трубку, как Говард вновь появился на пороге. На телефоне ждали из ЮПИ и "Вашингтон Пост".
Джош зачитал заявление обоим. Потом звонки пошли не прекращаясь. Все хотели знать имена. Некоторые делали предположения и просили подтверждения. Наша политика была неизменна: "никаких комментариев". Через час у дверей появились местные репортеры. Люк провел их в другую комнату, и я прочитал заявление. За репортерами последовала команда из теленовостей и захватила Люка и его отца.
Позвонил Келли и попросил Джоша. Он сказал, что видел передачу и считает, что ему следовало быть в Вексфорде, чтобы провести пресс-конференцию, но Джош настоял, чтобы он держался в стороне от света до конца вечера.
- Он говорит, что чувствует себя дураком, когда другие говорят за него, - сообщил Джош. - Мне пришлось долго его уговаривать остаться там и дать мне самому со всем управляться.
- Такое будет не часто, - промолвила Лейси.
- Что именно? - поинтересовался Джош.
- Что кто-то будет говорить за Келли…
- Я точно знаю, чего хочу получить в сегодняшних газетах, - ответил Джош.
- А он этого хочет?
- Лейси, ты опять? - вставил Люк. - Отвяжись, слышишь?
- Не говорите потом, что я вас не предупреждала, - заявила она Джошу, собираясь уходить.
- О чем?
- О Шеннонах. Временами они предпочитают думать самостоятельно.
- Чудесно, - ответил Джош, - но будут случаи, когда Шенноны будут слушать меня.
- Хотите пари? - сладко спросила Лейси и вышла.
Джош взглянул на меня и сердито покачал головой.
- Как идут дела? - спросил он Лютера, который вернулся вместе с сенатором, после того как телевизионщики сделали короткое интервью со стариком.
- Замечательно. С телевидением никаких проблем, но Люк получил тревожный звонок.
Джош повернулся к Люку.
- Что за звонок?
- Это был звонок от одного местного парня, который работает в одной из нью-йоркских газет. Я знаю его по Вилледжу…
- Ну, так зачитали бы ему заявление.
- Он сказал, что оно у них есть, они уже получили его через телеграфное агентство, и он хочет узнать еще кое-что. Он хотел знать, является ли нашим источником мошенник по имени Джелло, который сейчас сидит. Очевидно, кто-то в тюрьме намекнул ему, что Келли встречался с Бенни.
- Где этот парень? - выпалил Джош.
- Он оставил свой телефонный номер.
- Найдите мне его. Быстро!
Как только мы дозвонились до молодого репортера, Джош переменился как хамелеон. Вместе резкого, нетерпеливого собеседника с бульдожьей хваткой, появился веселый, добродушный парень, который с первых же минут обращался к репортерам по имени.
Да, это правда, и конгрессмен действительно раньше представлял интересы мистера Джелло, но только потому, что о помощи попросила соседка. Он даже предложил, если хочет репортер, назвать имя адвоката, который взялся за дело по рекомендации конгрессмена, который не занимается уголовными делами. Джош был необыкновенно дружелюбен, и раньше, чем беседа закончилась, он дал репортеру эксклюзивную информацию о том, что в эту самую минуту конгрессмен Шеннон ведет секретные переговоры со своим источником где-то в мотеле в Мэриленде. Джош устроил первоклассное представление, притворяясь, что не хочет давать информацию, все время протестуя, что репортер хочет знать больше других. Я мог слышать энергичный молодой голос по телефону, давящий, приставучий, требующий новых фактов.
Когда Джош повесил трубку, его лоб был мокрым.
- История, конечно, фальшивая, но она никому не повредит и уберет парня с нашего пути, - сказал он. - Должно быть, он получил информацию от охраны.
И он спросил у Люка.
- Этот парень освещает положение в тюрьмах?
Люк кивнул.
- Он занимается судом графства и тюрьмой для городской газеты. И он всегда в поисках новостей звонит Келли.
- Наймите его завтра, - резко приказал Джош. - Скажите ему, что реорганизуете аппарат брата по связи с прессой. Говорите ему, что угодно, но уберите его отсюда на Север, или в Вашингтон, или хоть на край света.
- Не понимаю, чем нам повредит его информация, - произнес Люк. - В конце концов, Бенни будет свидетелем…
- Ради Христа! - взорвался Джош. - Его же еще не перевели в федеральную тюрьму! Стоило появиться слуху, что он может заговорить, и он уже получил угрозы. И даже Молли. Еще парочка угроз, и этот мошенник заткнется. Поэтому-то я и хочу устранить этого паренька.
- Дайте его мне, - предложил Лютер, - я его смогу использовать.
- Этот парень трудяга, - сообщил Люк. - Его семья выпускала здесь многие годы еженедельник, и ему до смерти хочется попасть в нью-йоркскую газету…
- Скажите ему, что устроите его в ту газету, в которую ему захочется - но после выборов, - заявил Джош. - Скажите ему что-нибудь.
- Заплати ему в два раза больше, чем он получает сейчас, - приказал сенатор. - Я еще не видел репортера, который бы не любил деньги!
- Такие есть, сенатор, - заметил Джош. - Конечно, их мало, но они есть.
Потом повернулся к Лютеру:
- Вместе с Люком вы, наверное, лучше собьете этого парня с нашего следа. Боже, вы знаете, что случится, если они раздуют историю Джелло? Это будет уж совсем не вовремя!
- Если сначала его не убьют, - спокойно заметил Лютер.
Джош ничего не ответил. Он только повернулся и вышел из комнаты.
Вот это была ночь! репортеры, телефонные звонки, бригады с телевидения, разбросавшие по полу кабели… Джоунс спрашивал из Вашингтона, когда упомянут его комитет - Джош напомнил ему, что по договоренности Келли сообщит о слушаниях в комитете на обеде Ассоциации начальников полиции, и, Бога ради, держите свое заявление наготове, чтобы мы могли сразу передать его прессе! - все это успокоило старую перечницу. И, наконец, мне позвонил Макс Дрегна. Разве мне не хотелось бы выпить с ним у него дома? Когда? Завтра.
- Держу пари, меня он не приглашает, - с усмешкой сказал Джош.
- Он говорит, ты уж слишком напорист, Джош, - ответил я. - Ну и, кроме того, ты не любишь дагерротипы.
- Да я бы лично возглавил движение за канонизацию Мэтью Брейди, если бы это могло нам помочь, - заявил он. - Он хоть намекнул?…
- Макс ничего не сказал, - произнес я. - Он скажет либо "да", либо "нет". Может, нам удастся его заполучить, может, нет.
- Как ты думаешь, захотят либералы поддержать Келли?
- Кто знает? Но Макс скажет нам, ясно и без хитростей. В Максе есть то, чего нет у большинства политиков - он честен.
- Здорово было бы заполучить Макса в наш лагерь. На прошлых выборах он обеспечил Джентайлу солидную поддержку либералов.
- Что бы он ни решил, мы скоро все узнаем.