Один из телеведущих вышел на прямую связь с Миджем Юром, который призвал организаторов беспорядков разойтись по домам.
- К сожалению, никто из них телик сейчас не смотрит, - посетовал Моз.
- Ты собираешься к миссис Дженсен? - напомнила Шивон.
- Да, босс. Насколько сильно на нее давить?
- Я уже предупредила, что мы можем привлечь ее за противодействие следствию. Напомни ей об этом. - Шивон записала адрес Дженсенов на листочке блокнота, вырвала и протянула Мозу, уже опять прилипшему к телевизору.
Еще ряд коротких репортажей с Принсез-стрит. Несколько демонстрантов залезли на памятник Вальтеру Скотту. Другие карабкались на ограду парка, норовя ударить ногами по выставленным щитам полицейских. Полетели комья земли и дерна. Затем в ход пошли скамейки и урны для мусора.
- Страсти накаляются, - пробормотал Моз.
Экран замигал. Новая картинка: Торфихен-стрит, полицейский участок, забрасываемый палками и бутылками.
- Хорошо, что мы не торчим там, - заметил Моз.
- Зато мы торчим тут.
Он посмотрел на нее непонимающе:
- Ты хотела бы оказаться в гуще событий?
Не отрывая глаз от экрана, она пожала плечами. Какая-то покупательница, застрявшая вместе с другими такими же бедолагами в универмаге на Принсез-стрит, дозвонилась в студию по мобильному.
- Мы просто случайные прохожие, - истерически кричала женщина. - Мы хотим только одного - выйти отсюда, но полиция обращается с нами так, как будто мы и есть нарушители спокойствия… А тут матери с детьми… старики!
- Вы считаете действия полиции неправомерными? - задал ей вопрос журналист.
Шивон взяла в руки пульт и стала переключать каналы: по одному показывали "Коломбо", по другому - "Диагноз: убийство"… по четвертому шел какой-то художественный фильм.
- О, да это же "Похищенный", - воскликнул Моз. - Класс!
- Извини, придется тебя разочаровать, - сказала она, возвращаясь на новостной канал.
И снова те же самые беспорядки. Показанные под разными углами и в разных ракурсах. Протестующий, которого она видела на стене на Каннинг-стрит, все еще сидел там, болтая ногами. Сквозь прорези закрывающего все лицо шлема сверкали глаза. Он прижимал к уху мобильник.
- Кстати, - оживился вдруг Моз, - мне тут звонил Ребус и спрашивал, как можно задействовать ликвидированный номер.
Шивон уставилась на него:
- А он не сказал, почему его это заинтересовало?
Моз отрицательно покачал головой.
- Ну и что ты ему ответил?
- Можно сдублировать SIM-карту или задействовать только режим исходящих звонков. - Он пожал плечами. - В общем, по-разному.
Шивон снова перевела взгляд на экран. Моз положил руку ей на плечо.
- Как тебе Молли? - спросил он.
- Тебе повезло, Эрик. Он широко улыбнулся:
- И я так думаю.
- Но все-таки скажи, - начала Шивон, ненавидя себя за то, что не удержалась, - она всегда такая дерганая?
Улыбку с лица Моза словно сдуло.
- Прости, Эрик, это дурацкий вопрос.
- А она сказала, что ты ей понравилась, - сообщил он. - Она добрая.
- Да отличная девушка, - согласилась Шивон. - А скажи, как вы познакомились?
- В клубе, - смущенно произнес он.
- Вот уж не думала, что ты ходишь на танцы.
Оторвав взгляд от экрана, Шивон снова посмотрела на него.
- Молли прекрасно танцует.
- Да, по ее фигуре это сразу видно…
Тут у Шивон зазвонил мобильник, и она почувствовала невероятное облегчение. Но на дисплее высветился номер ее родителей.
- Алло?
Поначалу она приняла звуки, доносившиеся из трубки, за помехи на линии, но затем, прислушавшись, поняла - это крики, кошачьи вопли, свист. Те же самые звуки, которые шли фоном в репортажах с Принсез-стрит.
- Мама? - закричала она в трубку. - Папа?
Наконец в трубке зазвучал голос - голос отца:
- Шивон? Ты меня слышишь?
- Папа? Какого черта вы там делаете?
- Мама…
- Что? Папа, дай ей трубку, слышишь?
- Мама…
- Что случилось?
- У нее кровотечение… "скорая помощь"…
- Папа, ты все время пропадаешь! Где вы находитесь?
- Киоск… парк у Принсез-стрит.
Молчание. Она смотрела на маленький прямоугольник экрана. Связь прервалась.
- Связь прервалась, - произнесла она.
- Что случилось? - спросил Моз.
- Мои родители… они как раз там. - Шивон кивком указала на телеэкран. - Подбрось меня.
- Куда?
- Туда. - Она ткнула пальцем в экран.
- Так куда?
- Туда.
9
Доехать они смогли только до Джордж-стрит. Выйдя из машины, Шивон напомнила Мозу, что он должен ехать к Дженсенам. Он умолял ее быть как можно осторожнее, но она молча хлопнула дверью машины.
Протестующие, просочившиеся с Фредерик-стрит, были и здесь. Из окон и дверей магазинов за ними наблюдали объятые ужасом продавцы. Случайные прохожие жались к стенам, словно надеясь слиться с ними. Тротуары и проезжая часть были усыпаны мусором. Протестующих пытались вытеснить обратно на Принсез-стрит. Шивон беспрепятственно прошла сквозь линию полицейского оцепления. Попасть внутрь кольца было просто, а вот выйти назад - проблематично.
В этой части города она знала только один киоск: рядом с памятником Скотту. Ворота в парк были закрыты, поэтому Шивон направилась к ограде. Схватки вспыхивали уже не на улице, а в самом парке. Метательными снарядами служили валявшиеся под ногами банки, бутылки, камни. Чья-то рука схватила ее за куртку.
- Туда нельзя.
Шивон повернулась к полицейскому. Над его забралом красовались буквы "ЭС".
- Не иначе как "Эксцесс", - подумалось ей. - Как раз то, что нужно". Свое удостоверение она держала наготове.
- Я инспектор уголовной полиции! - прокричала она.
- Тогда у вас не все дома - сказал полицейский, разжимая руку.
- Это я уже слышала, - ответила Шивон, перешагивая через пики ограды.
Осмотревшись, она поняла, что к протестующим присоединилось местное хулиганье, которое хлебом не корми - дай только подраться. А тут еще такое удовольствие: можно позволить себе лягнуть копа или запустить в него чем-нибудь и остаться безнаказанным. Их лица были наполовину закрыты шарфами с эмблемами футбольных клубов или воротниками застегнутых наглухо фуфаек. Хорошо еще, что теплая погода заставила их сменить ботинки "Доктор Мартен" на мягкие кроссовки.
Вот и киоск, торговавший мороженым и прохладительными напитками. Сейчас он стоял закрытый; тротуар перед ним был густо усеян осколками. Пригнувшись, Шивон обежала вокруг него: отца не было. Ей бросилась в глаза цепочка капель крови на земле, ведшая к воротам и около них обрывавшаяся. Она еще раз обогнула киоск. Постучала по панели откидного прилавка. Опять постучала. Изнутри послышался придушенный голос:
- Шивон?
- Папа? Ты там?
Сбоку распахнулась дверь. На пороге стоял отец, а рядом с ним насмерть перепуганная хозяйка киоска.
- Где мама? - спросила Шивон дрожащим голосом.
- Ее увезли на "скорой". Я не смог… меня через оцепление не пропустили.
Шивон не могла припомнить, чтобы отец когда-нибудь плакал, но теперь он был весь в слезах. В слезах и явно в шоке.
- Прежде всего надо вывести вас отсюда.
- Меня не надо, - запротестовала женщина, качая головой. - Я отвечаю за киоск. Но я видела, как все произошло… Это все полиция. Она ведь ничего не делала, просто стояла…
- А они как начали махать дубинками, - добавил отец. - И прямо ей по голове.
- Кровь так и хлынула…
Шивон взглядом заставила женщину замолчать.
- Как вас зовут? - спросила она.
- Фрэнсис… Фрэнсис Нигли.
- Так вот, Фрэнсис Нигли, мой вам совет: выбирайтесь отсюда. - Она повернулась к дрожавшему всем телом отцу. - Пошли, давай, давай, пошли отсюда.
- Что?
- Надо найти маму.
- А как же?…
- Все будет хорошо. Ну пошли же.
Она потянула отца за руку, поняв, что придется тащить его всю дорогу чуть ли не волоком.
У них над головами просвистел кусок дерна. Шивон не сомневалась, что завтра - ведь это как-никак Эдинбург - большинство стенаний будет по поводу разорения знаменитых клумб и газонов. Демонстранты, прорвавшиеся с Фредерик-стрит, раскрыли ворота. Какого-то человека в костюме воина-пикта за руки волокли из парка. Под самым носом у полицейских, стоящих в оцеплении, дерзкая юная мамаша спокойно меняла памперс, испачканный ее разодетым в розовое младенцем. Кто-то размахивал плакатом с лозунгом "НИ БОГОВ, НИ ГОСПОД". Буквы "ЭС"… младенец в розовом… текст на плакате - все сейчас казалось ей исполненным особого смысла, которого она не могла пока разгадать.
Это какая-то значимая структура…
Надо будет обязательно поговорить об этом с отцом…
Лет пятнадцать назад он попытался объяснить ей основы семиотики, стараясь помочь написать реферат, но от его объяснений стало только еще непонятнее. А когда она в классе перепутала и произнесла "семенотика", учительница едва не сползла на пол от хохота…
Шивон блуждала взглядом по толпе, стараясь отыскать хоть какое-нибудь знакомое лицо. Никого… На одном из полицейских был форменный жилет с надписью "Медицинская служба полиции". Она потащила отца к нему, держа перед собой раскрытое удостоверение.
- Инспектор уголовной полиции, - представилась она. - Жену этого человека отвезли в больницу. Мне нужно доставить его туда же.
Медик понимающе кивнул и провел их за линию оцепления.
- А в какую больницу? - спросил он.
- Как вы думаете, в какую?
Он озадаченно посмотрел на нее.
- Не знаю, - признался он. - Я не местный, я из Абердина.
- Ближайшая отсюда больница "Уэстерн Дженерал", - сказала Шивон. - Тут можно найти какую-нибудь машину?
Он махнул вдоль Фредерик-стрит:
- Идите до перекрестка.
- До Джордж-стрит? Он покачал головой:
- До следующего.
- Куин-стрит?
Подумав секунду, он кивнул.
- Спасибо, - поблагодарила она. - Вам бы лучше вернуться назад.
- Похоже на то, - согласился он без видимого энтузиазма. - Тут некоторые чересчур усердствуют в применении силы… Но в основном это не наши… а те, что из Лондона.
Шивон обернулась к отцу:
- Ты бы мог его опознать?
- Кого?
- Того, кто ударил маму.
- Не думаю, - ответил он и потер рукой глаза.
Не выдержав, она в сердцах вскрикнула и чуть не обругала его. Взяв себя в руки, она повела отца к Куин-стрит.
Вдоль улицы, по которой с черепашьей скоростью, но двигался транспорт, выстроилась шеренга припаркованных патрульных автомобилей. Подойдя к одному из водителей, Шивон объяснила, что ей нужно. Он, казалось, почувствовал облегчение при мысли, что сможет отсюда смотаться. Они с отцом уселись сзади.
- Включайте оба маячка и сирену, - приказала Шивон водителю.
Они рванули по обочине мимо еле ползущих машин.
- Мы правильно едем? - обернувшись, спросил водитель.
- А вы откуда?
- Из Питерборо.
- Езжайте прямо, я скажу, когда свернуть. - Она сжала руку отца. - У тебя ничего не болит?
Он, покачав головой, пристально посмотрел на нее:
- А у тебя?
- Да что со мной-то может быть?
- Ты меня просто поразила. - Тедди Кларк устало улыбнулся. - Своей решимостью, четкостью действий…
- Тем, что я не просто смазливая девчонка, так?
- Я ведь даже не представлял себе…
К его глазам опять подступили слезы, и он, прикусив губу, часто заморгал, стараясь не заплакать, а она, поняв это, сильнее сжала его руку.
- Я ведь даже не мог себе представить, - снова начал он, - что ты так здорово справляешься со своим делом.
- Скажи спасибо, что я не в форме, а то, глядишь, мне самой пришлось бы размахивать дубинкой.
- Ты никогда не смогла бы ударить ни в чем не повинную женщину, - твердо сказал отец.
- Поезжайте прямо под светофор, - велела Шивон водителю, а затем снова обернулась к отцу. - Не знаю, трудно за себя ручаться.
- Нет, ты бы этого не сделала, - решительно заявил он.
- По всей вероятности, нет, - согласилась она. - А за каким бесом вас туда понесло? Уж не Сантал ли потащила?
Он помотал головой:
- Да мы… просто хотели посмотреть. Но полиции показалось иначе.
- Если я найду того, кто…
- Я ведь даже и лица-то его не разглядел.
- Там было множество снимающих.
- Фотографов?
Она кивнула.
- Плюс система видеонаблюдения, репортеры и, разумеется, мы. - Она посмотрела на отца. - Полиция всегда все фиксирует на пленку.
- Но ведь…
- Что?
- Разве ты сможешь просмотреть такое множество фотографий и видеозаписей?
- Хочешь пари?
Он посмотрел на нее внимательным взглядом:
- Нет, пожалуй, воздержусь.
Почти сотня арестованных. Во вторник судам предстоит попотеть. К вечеру противостояние переместилось с Принсез-стрит и прилегающего парка на Роуз-стрит. По воздуху летали вывороченные из мостовой булыжники. Схватки с полицией происходили на мосту Уэверли, на Кокберн-стрит и Инфермари-стрит. В половине десятого напряженность начала спадать. Последняя выходка имела место у ресторана "Макдоналдс" на Сент-Эндрю-стрит. Патрульные, уже вернувшиеся в участок на Гейфилд-сквер, принесли с собой гамбургеры, запах которых, распространившись по коридорам, проник и в офис уголовной полиции. В офисе, где сидел Ребус, работал телевизор, показывающий документальный фильм о скотобойнях.
Эрик Моз только что переслал перечень адресов электронной почты тех, кто регулярно посещал сайт "СкотНадзор". Его электронное послание заканчивалось словами: "Шив, сообщи, как твои дела!" Ребус и сам уже пытался дозвониться до нее по мобильному, но звонки оставались без ответа. Прочитав электронное письмо Моза, Ребус пришел к выводу, что Дженсены хотя и не доставили ему больших хлопот, но контактировали с ним в режиме "вынужденного сотрудничества".
Перед Ребусом лежал номер "Ивнинг ньюс". На первой полосе над фотографией воскресного марша броская шапка - "Голосование ногами". Редакция могла бы использовать ту же шапку и в завтрашнем выпуске, поместив ее над фотографией хулиганов, пинающих ногами полицейские щиты. На странице телепрограмм он отыскал название идущего по телевизору фильма: "Скотобойни: Раздумья над кровью". Ребус встал и подошел к одному из свободных столов, на котором были разложены бумаги из папки с делом Коллера. Шивон здорово потрудилась, присоединив к ним полицейские и тюремные отчеты о Проворном Эдди Айли и о Треворе Гесте.
Гест: вор-домушник, головорез, сексуальный психопат.
Айли: насильник.
Коллер: насильник.
Ребус снова принялся изучать материалы сайта "СкотНадзор". Подробная информация о еще двадцати восьми насильниках и педофилах. Там же была большая гневная статья за подписью "Кровоточащее сердце". Что-то подсказало Ребусу, что ее автор - женщина. Она обрушивалась на судебную систему с ее упрямым противопоставлением "изнасилования" и "склонения к половому акту". Практически невозможно добиться обвинения по статье "изнасилование", однако "склонение к половому акту" может быть столь же отвратительным, жестоким и оскорбительным действием, а наказывается менее строго. Похоже, она изучала закон, хотя где - в Англии или Шотландии, - понять было трудно. Ребус снова просмотрел текст на предмет использования таких формулировок, как "грабеж с проникновением в жилище": в Шотландии это называется просто "кража со взломом". Но ничего подобного не нашел. Ему пришло в голову, что стоит на это ответить. Он включил компьютер Шивон и вошел в почту - она всегда использовала один и тот же пароль: "Хиберниан". Проведя пальцем по списку абонентов, полученному от Моза, он нашел адрес той, что называла себя "Кровоточащее сердце", и принялся печатать.
Ваша заметка на сайте "СкотНадзор" по-настоящему заинтересовала меня, и мне захотелось поговорить с Вами. Я обладаю некоторой информацией, которая может быть для Вас интересной. Пожалуйста, позвоните мне по телефону…
Он на мгновение задумался. Неизвестно, сколько времени у Шивон будет отключен телефон. Он указал свой номер, но подписался "Шивон Кларк", решив, что куда более вероятно, что женщина ответит другой женщине. Он перечитал свое письмо, и ему стало совершенно ясно, что оно написано не кем иным, как копом. Тогда он предпринял вторую попытку:
Я прочла то, что Вы доверили сайту "СкотНадзор". Знаете ли Вы, что этот сайт закрыли? Мне бы очень хотелось пообщаться с Вами. Может, поговорим по телефону…
Приписал номер телефона и на сей раз одно имя - "Шивон". Кликнул по команде "Отправить". Когда спустя всего несколько минут его телефон зазвонил, он подумал, что чудес на свете не бывает, - и не ошибся.
- Чучело, - прозвучал в трубке голос Кафферти.
- Я все думаю, когда тебе наконец-то надоест это прозвище?
Кафферти хмыкнул:
- Сколько времени прошло с тех пор?
Лет, наверно, шестнадцать… Ребус дает показания, Кафферти на скамье подсудимых… Адвокат, спутав Ребуса с одним из свидетелей, назвал его Тучелло.
- Есть что-нибудь новое? - спросил Кафферти.
- Почему я должен тебе докладывать?
Кафферти снова хмыкнул:
- Предположим, ты поймаешь его и он предстанет перед судом… И как это будет выглядеть, если я вдруг во всеуслышание заявлю, что помогал тебе в этом деле? Тебе придется многое объяснять… может, даже собранные тобой доказательства сочтут недействительными.
- А я-то думал, ты хочешь, чтобы его поймали.
Кафферти промолчал. Ребус обдумывал, что сказать дальше.
- Вообще-то есть некоторый прогресс.
- И насколько же вы продвинулись?
- Пока все идет очень медленно.
- И не удивительно, ведь в городе такой хаос. - Снова хмыканье. Ребусу пришло в голову, что Кафферти, вероятно, напился. - Сегодня я могу провернуть любое ограбление прямо под носом у всей вашей команды.
- Так что ж ты медлишь?
- Я другой человек, Ребус. Я теперь на твоей стороне, понял? И если нужна моя помощь, я от всей души…
- Пока не нужна.
- Но если потребуется, дашь знать?
- Кафферти, ты же сам только что признал: чем больше твое участие, тем труднее будет добиться осуждения.
- Но я знаю, Ребус, как играть в эти игры.
- Тогда ты знаешь, когда лучше пропустить ход.
Ребус отвернулся от телевизора: на экране показывали, как машина снимает шкуру с туши.
- До связи, Ребус.
- Хотя вот что…
- Да?
- Есть несколько копов, с которыми мне хотелось бы поговорить. Они англичане, приехали по случаю саммита.
- Ну и поговори.
- Не так-то все просто. У них на форме нет опознавательных знаков, и разъезжают они на машине и в фургоне непонятной принадлежности.
- А что тебе от них надо?
- Объясню потом.
- Как они выглядят?
- Похоже, лондонские. Работают втроем. Загорелые…
- Ты хочешь сказать, что здесь они держатся особняком, - уточнил Кафферти.