На двери кабинета Долли Дженсен висела табличка с надписью "Дороти Дженсен" - без указания должности. Должно быть, начальница, решила Шивон. Секретарша постучала в дверь, после чего уселась за свой стол, ничем не отделенный от общего рабочего зала. Множество глаз оторвалось от экранов компьютеров и с любопытством устремилось на Шивон. Несколько человек с кофейными чашками в руках стояли у окон, глядя на происходящее на улице.
- Войдите, - донеслось из-за двери.
Шивон вошла, закрыла за собой дверь, пожала протянутую ей Дороти Дженсен руку и, воспользовавшись приглашением сесть, опустилась на стул.
- Вы знаете, почему я здесь? - спросила Шивон.
Дженсен откинулась в кресле:
- Том мне обо всем рассказал.
- И вы сразу же взялись за дело, верно?
Дженсен скользнула внимательным взглядом по столу. Она была примерно тех же лет, что и супруг, широкоплечая, с мужскими чертами лица. Иссиня-черные волосы - Шивон предположила, что седину она закрашивает, - идеальной волной спадали на плечи. Шею украшала простая нить жемчуга.
- Я имела в виду не служебные дела, - с раздражением уточнила Шивон. - Я говорю об уничтожении вашего сайта.
- А это что, преступление?
- Это классифицируется как противодействие следствию. Я видела немало людей, осужденных по этой статье. А можно определить ваше поведение и как преступное укрывательство, было бы желание…
Дженсен взяла со стола ручку, повертела в пальцах, сняла колпачок, снова надела, и так несколько раз. К своей радости, Шивон поняла, что сокрушила оборонительные укрепления этой женщины.
- Мне необходимо все, что у вас имеется, миссис Дженсен: все ваши записи, адреса электронной почты, имена. Мы должны проверить всех этих людей - в том числе вас и вашего супруга, - если хотим поймать убийцу. - Она сделала короткую паузу. - Я знаю, о чем вы думаете. Многое из того, что вы хотите сказать, мы уже слышали от вашего мужа, и меня очень трогает ваше единство. Но вам необходимо понять… что бы ни произошло, они не остановятся. Значит, все герои вашего сайта являются потенциальными жертвами - и в этом смысле разница между ними и Вики не слишком большая.
При упоминании имени дочери глаза Дженсен сверкнули, но тотчас подернулись влагой. Она поставила ручку в стакан, выдвинула ящик, достала носовой платок и шумно высморкалась.
- Я пыталась, понимаете… пыталась простить. Ведь этого требует от нас христианская мораль, верно? - Она издала нервный смешок. - Эти люди… они понесли наказание, но мы надеемся и на их исправление. Ну а те, кто не желает исправляться… зачем они вообще нужны? Они возвращаются и снова принимаются за старое.
Шивон не раз слышала подобные аргументы и мысленно поддерживала то одну, то другую сторону. Но сейчас она молчала.
- Он не выказал никаких угрызений совести, ни малейшего чувства вины, ни сострадания… И это, по-вашему, человек? Это чудовище. Когда его судили, основным доводом защиты было то, что он рос в неблагополучной семье и пристрастился к наркотикам. Они называли это "неорганизованной жизнью". Но он ведь поломал жизнь Вики, и это был его выбор, он просто решил поразвлечься. О какой неорганизованности, позвольте спросить, речь? - Голос Дженсен дрожал, и казалось, он вот-вот сорвется. Она несколько раз глубоко вдохнула, приняла более удобную позу и взяла себя в руки. - Я работаю в сфере страхования. Мы имеем дело с выбором и риском. Я кое-что понимаю в том, о чем говорю.
- У вас остались какие-нибудь записи, миссис Дженсен? - как можно спокойнее спросила Шивон.
- Кое-какие, - отозвалась Дженсен. - Не очень много.
- А адреса электронной почты? Ведь вы, должно быть, переписывались с теми, кто посещал ваш сайт?
Дженсен кивнула:
- Переписывалась с семьями жертв. Они тоже в числе подозреваемых?
- Как скоро вы сможете передать мне все эти материалы?
- Стоит ли мне советоваться с адвокатом?
- Как считаете нужным, а пока я хотела бы направить к вам домой одного человека. Это специалист по компьютерам. Если он к вам зайдет, это избавит нас от необходимости изымать ваш винчестер.
- Хорошо.
- Его фамилия Моз. - "Большой специалист по девицам с пышными формами"… - усмехнулась она про себя. Повернувшись на стуле и прочистив горло, она добавила: - Он, так же как и я, сержант уголовной полиции. В какое время вам будет удобнее принять его сегодня вечером?
- Ты плохо выглядишь, - сказала Мейри Хендерсон Ребусу, пока он протискивался на пассажирское сиденье ее спортивной машины.
- Бессонная ночь, - вздохнул Ребус, однако не стал уточнять, что именно ее звонок в десять часов утра помешал ему выспаться. - А нельзя сделать так, чтобы было посвободнее ногам?
Нагнувшись, Мейри потянула за рычаг, и Ребус вместе с сиденьем отъехал назад. Он повернул голову, чтобы посмотреть, осталось ли еще место у него за спиной.
- Я уже наслушалась шуточек на тему Дугласа Бадера, - предупредила она. - Что, мол, хорошо бы иметь отстегивающиеся ноги.
- Тогда мое положение безвыходно, - ответил Ребус, закрепляя ремень безопасности. - И, кстати, спасибо за приглашение.
- Ну раз так, напитки за твой счет.
- Какие напитки?
- Надо как-то оправдать наше присутствие в этом месте…
Она вырулила на Арден-стрит. Поворот налево, поворот направо, снова налево, после чего они выскочили на Грейндж-стрит, откуда уже рукой подать до отеля "Престонфилд-Хаус".
"Престонфилд-Хаус" всегда был окружен плотной завесой тайны. Возвышающийся среди одноэтажных домиков постройки тридцатых годов и глядящий через них на Крейгмиллар и Ниддри, этот внушительный особняк, казалось, должен был чувствовать себя в таком соседстве весьма неуютно. Большие участки принадлежавшей отелю земли - в том числе поле для гольфа - создавали необходимую дистанцию. Единственное упоминание о нем в новостях - других Ребус не помнил - было связано с тем, что один из членов шотландского парламента пытался после вечеринки поджечь шторы.
- Я хотел спросить еще по телефону… - заговорил Ребус.
- О чем?
- Как ты об этом узнала?
- Связи, Джон. Ни один журналист не должен и носа казать из дома, если у него нет связей.
- Зато у тебя чего-то другого явно не хватает… В этой чертовой душегубке на колесах, по-моему, не хватает тормозов!
- Да это же гоночная машина, - возразила она. - Она не должна ползти как черепаха. - Сказав это, она все-таки чуть-чуть сбавила скорость.
- Спасибо, - поблагодарил он. - Так что все-таки ожидается?
- Утренний кофе, затем проникновенные речи, а потом ланч.
- И где все это будет происходить?
Она пожала плечами:
- Думаю, в общей гостиной. А ланч, вероятно, в ресторане.
Включив левый поворотник, она свернула к отелю.
- Ну а мы…
- Мы якобы ищем покоя и тишины среди всеобщего безумия. И жаждем выпить по чашке хорошего чаю.
Служители встретили их прямо у входа. Мейри объяснила, что им нужно. Им показали уютный маленький кабинет в левой половине и примерно такой же в правой половине, рядом с закрытой дверью.
- Там что-то происходит? - спросила Мейри, указывая на закрытую дверь.
- Деловая встреча, - сообщил служитель.
- Ну, если они не начнут горланить, мы здесь отлично отдохнем. - Она вошла в кабинет. До слуха Ребуса донеслись пронзительные крики павлинов, которые разгуливали по газону за окном.
- Желаете только чай? - спросил молодой человек.
- Мне, пожалуйста, кофе, - попросил Ребус.
- Чай с мятой, если у вас есть; если нет, то с ромашкой.
Как только служитель вышел, Мейри прижалась ухом к стене.
- Я думал, что прослушка уже давно ведется с помощью электроники, - ехидно заметил Ребус.
- Если средства позволяют, - шепотом ответила Мейри, оторвав ухо от стены. - Слышно только гудение голосов.
- Не забудь зарезервировать для себя первую полосу.
Проигнорировав его замечание, она посмотрела на часы и сообщила:
- Полагаю, ланч будет ровно в двенадцать. Хозяин в грязь лицом не ударит.
- Я как-то ужинал здесь с дамой, - негромко проговорил Ребус. - После ужина нам подали кофе в библиотеку. Это наверху. Стены там красные с багровыми прожилками. Помнится, кто-то меня уверял, что они обиты кожей.
- Кожаные обои? Это уже извращение, - улыбнулась Мейри.
- Кстати, я ведь так и не поблагодарил тебя за то, что ты отправилась прямиком к Кафферти и выложила ему все про Сирила Коллера… - Он пронзил ее взглядом, и она, еще не утратившая способности смущаться, почувствовала, как жаркая волна заливает ей щеки.
- Всегда к твоим услугам, - ответила она.
- Теперь-то я знаю, что, стоит доверить тебе какую-нибудь очень личную информацию, ты тут же доведешь ее до сведения наипервейшего в городе мерзавца.
- Но это же всего один раз, Джон.
- И одного раза более чем достаточно.
- Убийство Коллера не дает ему покоя, как зубная боль.
- А мне только этого и надо.
На ее лице появилась усталая улыбка.
- Ведь всего один раз, - повторила она. - И прошу тебя, вспомни о неоценимой услуге, которую я тебе сейчас оказываю.
Ребус счел за лучшее промолчать и вышел в холл. Стойка портье находилась в дальнем конце за рестораном. Все здесь слегка переменилось с того дня, когда Ребусу пришлось выложить половину своего жалованья за обед в ресторане. Основательные и тяжелые драпировки, обивка причудливой мебели - все отделано бахромой с кистями. Какой-то темнокожий человек в голубом шелковом костюме с легким поклоном посторонился, давая Ребусу пройти.
- Доброе утро, - приветствовал его Ребус.
- Доброе утро, - хрипло ответил тот, останавливаясь. - Встреча уже заканчивается?
- Не знаю.
Темнокожий снова поклонился:
- Прошу прощения. Я почему-то решил…
Так и не закончив фразы, он устремился к двери, за которой проходило собрание, постучал и исчез внутри. Мейри вынырнула из номера и догнала Ребуса.
- На условный стук не похоже, - заметил тот.
- Они же не масоны.
Вот в этом-то Ребус как раз и не был уверен. Что такое, в принципе, "Большая восьмерка", если не сугубо закрытый клуб?
Дверь снова открылась, и показались двое. Они направились к выходу, по пути закуривая.
- Разминка перед ланчем? - предположил Ребус.
Они с Мейри медленно двинулись назад, к своему маленькому кабинетику, наблюдая за выходившими людьми. Среди них явно были африканцы, азиаты и жители Ближнего Востока - некоторые в национальных одеждах.
- Может, они из Кении, Сьерра-Леоне, Нигера… - зашептала Мейри.
- То есть ты понятия не имеешь, откуда они, - так же шепотом отвечал Ребус.
- У меня всегда были проблемы с географией… - оборвав себя на полуслове, она стиснула его руку.
В эту колоритную группу внезапно вклинился высокий импозантный мужчина, обменивавшийся с каждым рукопожатием и приветственными словами. Ребус сразу узнал его по фотографиям, которые прислала ему Мейри. Чисто выбритое вытянутое лицо было загорелым, волосам придан чуть более свежий каштановый оттенок. Костюм в тонкую полоску, манжеты жестко накрахмаленной белой рубашки на дюйм выступают из рукавов пиджака. Для каждого у него была заготовлена улыбка - казалось, он лично знаком со всеми. Пропустив Мейри в комнату, Ребус задержался на пороге. Ричард Пеннен пользовался услугами хорошего фотографа. В жизни его лицо выглядело несколько сплюснутым, а веки были немного тяжеловаты. Но несмотря на это, он производил впечатление абсолютно здорового человека, к тому же проведшего последний уик-энд на тропическом пляже. Стоявшие по обе стороны помощники нашептывали ему в ухо необходимую информацию, внимательно следя за тем, чтобы эта часть дня, так же как уже минувшая и предстоящая, прошла без каких-либо эксцессов.
И тут в поле зрения Ребуса возник служитель, державший в руках поднос с чаем и кофе. Давая ему пройти, Ребус встретился глазами с Пенненом и понял, что тот обратил на него внимание.
- Заплати, будь любезен, - сказала Мейри.
Ребус зашел в кабинет, чтобы рассчитаться.
- Я только что имел честь лицезреть инспектора уголовной полиции Ребуса?
Этот сочный раскатистый голос принадлежал Ричарду Пеннену. Он стоял всего в нескольких футах от Мейри; справа и слева по-прежнему маячили помощники.
Журналистка недолго думая шагнула к нему и протянула руку:
- Мейри Хендерсон, мистер Пеннен. Какая ужасная трагедия произошла в замке!
- Ужасная, - согласился Пеннен.
- Вы ведь наверняка там были.
- Да.
- Сэр, она из прессы, - шепотом пояснил один из помощников.
- Никогда бы не подумал, - озарив ее улыбкой, заметил Пеннен.
- Осмелюсь поинтересоваться, - продолжала Мейри, - почему вы оплачивали номер мистера Уэбстера в отеле?
- Не я, а моя компания.
- Ас какой стати, сэр, ей брать на себя такие расходы?
Но Пеннен уже переключил внимание на подошедшего Ребуса:
- Мне говорили, что я, возможно, увижу вас.
- Хорошо иметь такого информатора, как Стилфорт…
Пеннен смерил Ребуса взглядом:
- Описывая вас, он явно умалил ваши достоинства, инспектор.
- Все равно, спасибо ему, что взял на себя такой труд- Ребус едва удержался, чтобы не добавить: "Ведь это значит, что он меня по-настоящему опасается".
- Вы, конечно, понимаете, какие неприятности вас ждут, если я заявлю о вашем несанкционированном вторжении?
- Сэр, мы здесь лишь для того, чтобы выпить чаю. Насколько я понимаю, напротив, это вы вторгаетесь туда, куда не положено.
Лицо Пеннена вновь озарилось улыбкой.
- Мне нравится такая постановка вопроса. - Повернувшись к Мейри, он продолжал: - Бен Уэбстер был прекрасным парламентарием, мисс Хендерсон, и отличался крайней щепетильностью. Как вы понимаете, он не мог принимать от моей компании никакой помощи лично для себя и без ведома других членов парламента.
- Вы не ответили на мой вопрос.
Пеннен сжал челюсти и сделал глубокий вдох.
- Компания "Пеннен Индастриз" в основном работает за рубежом - проконсультируйтесь с экономическим обозревателем вашей газеты, и вы поймете, насколько крупным экспортером является наша компания.
- Экспортером оружия, - резко уточнила Мейри.
- Технологий, - решительно возразил Пеннен. - Больше того, мы вкладываем заработанные Деньги в развитие беднейших стран. Вот этим-то как раз и занимался Бен Уэбстер. - Он снова перевел взгляд на Ребуса. - Ничего ни от кого не утаивается, инспектор. Дэвид Стилфорт просто делает свою работу. В ближайшие дни нам предстоит подписать множество контрактов… А если контракты будут подписаны, значит, сохранятся рабочие места. Это, конечно, не столь оптимистический сюжет, который мог бы заинтересовать наши средства массовой информации. Теперь, с вашего позволения…
Он повернулся, и Ребус испытал злорадное чувство, заметив небольшую лепешку, прилипшую к каблуку одного из его щегольских кожаных броугов. Он был готов побиться об заклад, что это павлиний помет.
Мейри тяжело плюхнулась на жалобно скрипнувший диван, стараясь показать, насколько ее задело подобное обращение.
- Черт бы его побрал, - в сердцах выпалила она, наливая себе чаю.
Уловив тонкий аромат мяты, Ребус плеснул себе кофе из небольшого кофейника.
- Напомни, пожалуйста, - обратился он к Мейри, - сколько стоит вся эта затея?
- Ты имеешь в виду "Большую восьмерку"? - спросила она и, дождавшись, когда он кивнул, надула щеки и, казалось, принялась рыться в памяти. - Порядка ста пятидесяти…
- Миллионов?
- Ну да.
- И все это для того, чтобы такие бизнесмены, как мистер Пеннен, могли и дальше обделывать свои делишки.
- Я думаю, не только для этого… - улыбнулась Мейри. - Но ты в известной мере прав: нужные решения уже приняты.
- Так, значит, в "Глениглс" съезжаются лишь для нескольких пышных обедов и эффектных рукопожатий перед камерами.
- А нанесение Шотландии на карту мира? - подсказала она.
- Ах да, конечно, - согласился Ребус, допивая кофе. - Может, стоит остаться на ланч и попытаться еще сильнее завести Пеннена?
- Ты уверен, что не разоришься?
Ребус осмотрелся.
- Кстати, я вспомнил, что лакей так и не сподобился принести мне сдачу.
- Сдачу? - Мейри расхохоталась.
Ребус понял намек и решил, что хотя бы не оставит ни капли в кофейнике.
Судя по сводкам теленовостей, центральная часть Эдинбурга превратилась в зону военных действий.
Понедельник, четырнадцать часов тридцать минут. Обычно в это время по Принсез-стрит снуют покупатели с пакетами в руках. В прилегающем к ней парке спокойно прогуливаются либо отдыхают, удобно расположившись на скамейках.
Но сегодня все было совсем не так.
Военно-морскую базу Фаслейн, к которой были приписаны четыре британские подлодки класса "Трайдент", окружили около двух тысяч манифестантов. Полиции в Файфе пришлось взять под контроль мост Форт-Роуд - впервые со времени его постройки. Машины, следующие в северном направлении, останавливали и досматривали. Дороги, ведущие из столицы, были перекрыты сидячей демонстрацией. У лагеря мира в Стерлинге то и дело возникали потасовки.
Волнения начались и на Принсез-стрит. Прикрываясь круглыми щитами, каких Шивон прежде не видела, в дело вступили полицейские с дубинками. В районе Каннинг-стрит напряжение не спадало. Участники марша все еще блокировали уличное движение на Уэстерн-Апроуч. Затем на телеэкранах вновь возникла Принсез-стрит. Демонстранты, казалось, уступали числом не только силам полиции, но и репортерам с камерами. С обеих сторон сыпались враждебные выпады в адрес друг друга.
- Они хотят спровоцировать драку, - покачал головой Эрик Моз.
Он забежал в гейфилдский участок, чтобы показать Шивон то немногое, что ему удалось раскопать.
- Ты мог бы зайти уже после встречи с миссис Дженсен, - сказала Шивон, на что он лишь пожал плечами.
Кроме них, в комнате никого не было.
- Ты только посмотри, что они вытворяют! - закричал Моз, показывая на экран.
Вот один из демонстрантов бросается вперед и тут же отскакивает назад и теряется в толпе. Полицейский поднимает дубинку, и газеты получают фото, на котором он замахивается на какого-то бедолагу, стоящего в первом ряду. А между тем реальный виновник происшествия прячется за чьими-то спинами, готовясь к новой провокации.
Шивон покачала головой:
- Да, создается впечатление, будто мы применяем силу.
- А это-то как раз на руку бунтарям. - Моз сцепил руки. - После Генуи они кое-чему научились…
- Но и мы тоже, - возразила Шивон. - Во-первых, сдерживать. Вот уже четыре часа, как демонстрация на Каннинг-стрит заблокирована.