- Объявлена полная боевая готовность, - подал голос другой санитар.
- Полное ощущение, что мы попали в фильм "Апокалипсис сегодня", - усмехнулся Ребус.
Тут зазвонил его мобильник, и, глянув на дисплей, он увидел, что это Шивон.
- Чем могу служить? - шутливо спросил он.
- Мне надо выпить, - прозвучало в трубке.
- Проблемы с предками?
- Мою машину изуродовали вандалы.
- Ты их застала за этим?
- Вроде того. Так как насчет бара "Оксфорд"?
- Звучит более чем соблазнительно, но мне надо еще кое-что закончить. А что, если…
- Что?
- Может, встретимся в отеле "Бэлморал"?
- Хочешь просадить свои "сверхурочные"?
- Приезжай, сама увидишь.
- Минут через двадцать?
- Идет.
Он отключил мобильник.
- Над этим семейством распростер свои крылья рок, - задумчиво произнес Тэм.
- Над каким еще семейством?
Один из офицеров ГОМП кивком указал в сторону трупа.
- Несколько лет назад его мать погибла от рук бандита. - Он помолчал. - Такое переживешь - наверняка впадешь в депрессуху
- А потом любой пустяк может стать последней каплей, - добавил один из санитаров.
Ну да, подумал Ребус, теперь каждый считает себя психологом…
Он решил бросить машину на парковке и пройтись пешком. Через пару минут у вокзала Уэверли ему пришлось столкнуться кое с какими препятствиями. Только что прибыл поезд с группой несчастных туристов. Ни одного такси в поле зрения не было, поэтому они, растерянные и никому не нужные, толпились за ограждением. Протолкавшись через этот затор, Ребус свернул на Принсез-стрит и подошел к входу в отель "Бэлморал". Местные продолжали называть его по старой памяти "Северобританский отель", хотя название изменили давным-давно. Огромные куранты на башне все еще спешили на несколько минут, чтобы пассажиры не опаздывали на поезд. Ливрейный швейцар проводил Ребуса в вестибюль, где востроглазый портье немедленно вычислил в нем человека, создающего проблемы.
- Добрый вечер, сэр, чем могу быть полезен?
Ребус показал ему удостоверение и ключ-карту:
- Мне необходимо осмотреть этот номер.
- А в связи с чем, инспектор?
- Похоже, ваш гость съехал раньше, чем намеревался.
- Какая жалость.
- Кто-нибудь оплачивал его счет? Вы мне очень поможете, если потрудитесь это выяснить.
- Сейчас справлюсь у главного администратора.
- Отлично. А я пока поднимусь наверх… - Ребус взмахнул зажатой в руке карточкой.
- На это, боюсь, придется получить разрешение.
Ребус сделал шаг назад, чтобы надавить на своего оппонента массой.
- Сколько времени вам для этого потребуется?
- Прежде всего нужно найти главного администратора… ну, это всего пара минут. - Ребус прошел вместе с ним к стойке регистратора. - Сара, а где Энджела?
- Кажется, пошла наверх. Сейчас попробую ее вызвать.
- А я пока посмотрю в офисе, - сказал портье и юркнул куда-то вбок.
Ожидая, Ребус стал наблюдать за регистраторшей, которая пробежала пальцами по кнопкам телефона, а потом положила трубку. Взглянув на него, она улыбнулась. Яснее ясного: она понимала, что что-то произошло, и ей очень хотелось узнать, что именно.
- Ваш постоялец упал с крепостной стены и разбился насмерть, - с едва заметным галантным поклоном сообщил Ребус.
Она сделала большие глаза:
- Какой ужас.
- Мистер Уэбстер. Номер двести четырнадцать. Он занимал этот номер один?
Ее пальцы забегали по клавишам.
- Номер на двоих, но ключ всего один. Не могу вспомнить, как он выглядел…
- У вас записан его домашний адрес?
- Лондон, - объявила она.
С самым беззаботным видом он склонился над стойкой, не зная, на сколько вопросов успеет получить ответы, пока ему не укажут на дверь.
- Скажите, Сара, а платил он по кредитке?
Она сосредоточенно посмотрела на экран монитора.
- Все расходы по… - она внезапно замолчала, заметив приближающегося портье.
- Все расходы по?… - повторил Ребус.
- Инспектор, - на бегу позвал его портье, учуяв неладное.
Телефон на столе Сары зазвонил. Она сняла трубку.
- Регистратура, - прощебетала она. - Ой, Энджела, привет. А тут еще один полисмен.
Еще один.
- Ты как, спустишься, или послать его наверх?
Подошедший портье стал у Ребуса за спиной.
- Я сам провожу инспектора, - сказал он Саре.
Еще один полисмен… наверху… Ребус ощутил, как его охватывает неясное, но явно мрачное предчувствие. Он бросил взгляд на открывшиеся двери лифта и мгновенно узнал выходящего из кабины Дэвида Стилфорта. Представитель особого подразделения легонько кивнул, пытаясь изобразить улыбку, но на лице его было абсолютно ясно написано: старик, не видать тебе номера 214 как своих ушей. Резким движением Ребус схватил монитор и развернул его экраном к себе. Портье вцепился ему в руку. Сара, все еще держа трубку у уха, пронзительно вскрикнула, явно оглушив главного администратора. Стилфорт устремился вперед, намереваясь ввязаться в схватку.
- Ну, это уж слишком, - злобно прошипел портье.
Его пальцы словно тисками сжимали запястье Ребуса. Видя, что силы неравны, Ребус отпустил монитор, и Сара снова повернула его экраном к себе.
- Можете больше не утруждаться, - сказал Ребус портье.
Тот отступил. Сара, все еще держа в руке телефон, смотрела на Ребуса с ужасом. Он повернулся к Стилфорту:
- Сейчас вы скажете мне, что я не могу осмотреть номер двести четырнадцать?
- Вовсе нет, - улыбнулся Стилфорт. - Это вам скажет главный администратор, поскольку, согласитесь, это ее прерогатива.
Словно по команде, Сара поднесла трубку к уху и произнесла:
- Она уже идет.
- Ничуть не сомневаюсь. - Ребус продолжал смотреть на Стилфорта, но в поле его зрения возникла еще одна фигура: Шивон. - Бар еще открыт? - обратился Ребус к портье.
Тому отчаянно хотелось сказать "нет", но это была бы уже явная ложь, и он лишь слабо кивнул.
- Вам я не предлагаю ко мне присоединиться, - бросил Ребус Стилфорту.
Пройдя меж обоих мужчин, он поднялся по ступенькам в Пальмовый дворик и остановился у барной стойки, поджидая Шивон. Глубоко вздохнул и полез в карман за сигаретами.
- Ну что, проблемки с обслугой? - спросила Шивон.
- Видела нашего друга из СО-двенадцать?
- Да, хороши молодцы в особом подразделении!
- Не знаю, здесь ли он остановился, но точно знаю, что здесь остановился парень, которого звали Бен Уэбстер.
- Член парламента от лейбористов?
- Да, именно.
- Чувствую, что за всем этим скрывается какая-то история.
Ребус заметил, что плечи у Шивон поникли, и тут же вспомнил, что она тоже пережила сегодня приключение не из приятных.
- Сначала ты выкладывай, что у тебя стряслось, - требовательным тоном произнес он. Бармен поставил перед ними блюдо с орешками, чипсами и прочей мелочью. - Мне "Хайленд Парк", - сказал Ребус. - Даме водки с тоником.
Шивон кивнула, подтверждая заказ Ребуса. Как только бармен отвернулся, Ребус схватил салфетку, вынул из кармана пиджака ручку и что-то быстро нацарапал для памяти. Шивон нагнула голову, чтобы разобрать написанные им два слова.
- "Пеннен Индастриз" - что это еще за зверь? - поинтересовалась она.
- Пока не знаю, но у него большие карманы и юридический адрес в Лондоне.
Уголком глаза Ребус заметил Стилфорта, застывшего в дверном проеме и наблюдавшего за ним. Он помахал ему салфеткой, а потом, сложив ее, спрятал в карман.
- Так кто повредил твою машину - зеленые или пацифисты?
- Ниддри, - ответила Шивон. - Точнее, Молодежное движение Ниддри.
- Думаешь, нам удастся убедить "Большую восьмерку" внести их в список террористических организаций?
- Тысчонка-другая морских пехотинцев отлично вправит им мозги.
- Однако жаль, у Ниддри хорошие перспективы.
Ребус протянул руку к стакану с виски. Рука у него чуть дрожала. Он выпил за здоровье своей сотрапезницы, за "Большую восьмерку", за морских пехотинцев… и охотно выпил бы еще и за Стилфорта.
Только в дверном проеме уже никого не было.
Суббота, 2 июля
3
Ребуса разбудил дневной свет, и до него сразу дошло, что вчера вечером он не задернул шторы. По телевизору шел утренний выпуск новостей. Обсуждался концерт в Гайд-парке как главное событие дня. Выступали организаторы. Ни единого упоминания об Эдинбурге. Ребус вырубил телевизор и пошел в спальню. Сбросил одежду, в которой ходил накануне, натянул футболку и легкие твидовые брюки. Плеснув на лицо несколько пригоршней воды и осмотрев себя в зеркале, понял, что этого недостаточно. Сунув в карман ключи и телефон, который он с вечера поставил на зарядку - значит, накануне не так уж сильно и набрался, - Ребус вышел из дома. Спустившись на два лестничных пролета, он оказался у двери на улицу. Район Марчмонт, где он жил, был облюбован студентами и благодаря этому летом в нем наступала тишина. В конце каждого июня Ребус наблюдал за тем, как студенты разъезжаются, как грузят пожитки в свои или родительские машины, заталкивая одеяла в щели между коробками. Окончание экзаменов отмечалось бурными вечеринками, после которых Ребусу уже дважды пришлось снимать конусы, ограничивающие место парковки, с крыши своей машины. Набрав полную грудь еще не прогревшегося утреннего воздуха, он направился в сторону Марчмонт-роуд к только что открывшемуся газетному киоску. Мимо проплыли два автобуса. Ребус подумал, что они, наверно, сбились с дороги, но вскоре понял, как и почему они здесь оказались. Вот и уши его уловили стук молотков, звук налаживаемых микрофонов. Он протянул деньги продавцу и открыл бутылочку "Айрн-брю". Разом осушил ее - прекрасно! Купил еще кое-что и, жуя на ходу банан, направился в конец Марчмонт-роуд, туда, где она выходит на Медоуз - Луга. Несколько веков назад там действительно простирались луга, а сам Марчмонт был не чем иным, как фермой, стоящей посреди полей. Сейчас на Медоуз играли в футбол и крикет, по утрам совершали пробежки, устраивали пикники. Но не сегодня.
Мелвилл-драйв, где заранее была выставлена охрана, превратилась в важную транспортную артерию, ведущую на стоянку автобусов. Автобусы были из Дерби, Мэкклсфилда и Гулля, Суонси и Рипона, Карлайла и Эппинга. Из них выходили люди, одетые в белое. В белое: Ребус припомнил, что всех просили быть в одежде одного цвета. Это нужно было для того, чтобы движущаяся по городу маршевая колонна выглядела как широкая живая лента. Он бросил взгляд на свою одежду - брюки желто-коричневые, футболка - бледно-голубая.
Ну и слава богу.
Среди демонстрантов было много пожилых, явно нездоровых и немощных. Но на запястьях у всех красовались опознавательные браслеты, а на футболках - слоганы и призывы. Некоторые держали в руках самодельные транспаранты. Лица светились радостью. В некотором отдалении стояли воздвигнутые ранее раскидистые шатры. Один за другим подъезжали фургоны, из которых оголодавшим в дороге людям предлагали чипсы и вегетарианские бургеры. Воздвигались помосты. Откуда-то появились краны, с помощью которых с подошедших трейлеров начали сгружать массивные деревянные конструкции. Не более секунды понадобилось Ребусу, чтобы мысленно сложить деревянные элементы в единое целое: ОСТАВИМ БЕДНОСТЬ В ПРОШЛОМ. Там и сям мелькали полицейские в форме, но никого из них Ребус не знал: очевидно, не местные. Он посмотрел на часы. Было самое начало десятого, то есть еще почти три часа до "старта". На небе почти ни облачка. Водитель, сидевший за рулем полицейского фургона, решил срезать путь и проехал по тротуару, заставив Ребуса поспешно попятиться на траву. Ребус бросил на водителя злобный взгляд, тот ответил тем же. Стекло боковой дверцы опустилось.
- В чем проблемы, дедуля?
Ребус вскинул вверх два пальца, давая водителю знак остановиться. Почему бы им немного не побеседовать, доставив удовольствие друг другу. Но у сидевших в фургоне были другие соображения: они покатили дальше. Ребус доел банан и хотел уже бросить кожуру на землю, но вовремя сообразил, что полицейские тут же призовут его к порядку. Немного подумав, он направился к урне.
- Возьмите, - обратилась к Ребусу молодая женщина, протягивая ему пакет.
Ребус заглянул внутрь; пара стикеров и футболка с выведенным на груди призывом "Поможем пожилым".
- Да на кой мне все это? - недовольно буркнул он.
Она отступила, пытаясь удержать на лице остатки улыбки.
Ребус пошел прочь, открывая на ходу запасную бутылочку "Айрн-брю". В голове немного посветлело, но спина была мокрой от пота. Какие-то смутные воспоминания просились и наконец вырвались из глубин его памяти: они с Микки на Бернтислендской ярмарке, куда ежегодно вывозили учеников воскресной школы. Их везли на автобусах, из окон которых свисали и вились по ветру разноцветные ленты. Целая вереница автобусов ждала их, пока они завтракали на траве и гоняли наперегонки - Микки с высокого старта всегда приходил первым, поэтому Ребус прекратил попытки выиграть забег, и единственным успешным оружием против брата-подростка оставалась хорошо развитая мускулатура. Еду привозили в белых картонных коробках: сэндвичи с джемом, торт с глазурью, ну, и крутые яйца.
Яйца всегда оставались несъеденными.
Летние уик-энды казались теперь Ребусу бесконечно длинными и однообразными. Он их ненавидел. Утро понедельника приносило ему настоящее облегчение, ведь можно было на некоторое время позабыть о диване, о табурете у барной стойки, о супермаркете и закусочной. Коллеги, возвращаясь на работу, рассказывали об удачных покупках, футбольных матчах, семейных поездках на велосипедах. Шивон обычно ездила в Глазго или в Данди, общалась с друзьями, тусовалась. Коллективные походы в кино и прогулки по берегам Лита. Никто уже не спрашивал Ребуса, как он провел выходные. Знали, что в ответ он лишь пожмет плечами.
Никто не упрекнет тебя в безынициативности…
А ведь именно этой самой безынициативности он и не мог себе позволить. Он практически не мыслил существования без работы. Потому и набрал сейчас номер на своем мобильнике и ждал. Включился сигнал автоответчика.
- Доброе утро, Рэй, - отчеканил он. - Это твой будильник. Каждый час я буду звонить тебе, пока не получу ответа. Вскоре позвоню снова.
Отключившись, Ребус сразу же набрал другой номер и надиктовал то же самое сообщение на домашний автоответчик Рэя Даффа. Теперь оставалось набраться терпения. Концерт "Лайв Эйт" начинался примерно в два, но появления таких групп, как "Ху" или "Пинк Флойд", раньше вечера и ждать было нечего. Так что он мог пока вволю покопаться в деле Коллера. И к тому же успеть заняться делом Бена Уэбстера. Так скорее пролетит суббота и наступит воскресенье.
Ребус решил, что его последний час еще не пробил.
В справочной ему дали номер телефона "Пеннен Индастриз" и адрес этой компании, располагавшейся в центральной части Лондона. Ребус позвонил, но автоответчик сообщил, что коммутатор будет включен утром в понедельник. Тогда он позвонил прямо в Гленротс, в штаб операции "Сорбус".
- Уголовная полиция Эдинбурга. - Он прошагал из одного угла своей гостиной в другой и высунулся в окно: какое-то шумное семейство, ведя за руки детей с разрисованными лицами, направлялось в сторону Медоуз. - До нас дошли слухи, что Армия Клоунов вроде бы избрала мишенью некую структуру, называемую… - для большего эффекта он сделал паузу, будто сверяясь с документом, - "Пеннен Индастриз". Мы понятия не имеем, что это такое. Может, вы нас просветите?
- "Пеннен"?
Ребус повторил по буквам.
- А вы?…
- Инспектор уголовной полиции Старр… Дерек Старр, - соврал Ребус, опасаясь, как бы о его звонке не доложили вездесущему Стилфорту.
- Вам придется минут десять подождать.
Ребус открыл рот, чтобы поблагодарить, но связь вдруг прервалась. Ни звучавшего прежде мужского голоса, ни шумов: только частые гудки, какие бывают, когда линия занята. До него дошло, что офицер не спросил его номера… может, он высветился у него на каком-нибудь дисплее, может, он уже занесен в память.
И уже отслеживается.
- Уххх, - вздохнул он и поплелся на кухню приготовить кофе.
Ему вспомнилось, что Шивон уехала из "Бэлморала" после второй порции. Сам Ребус заказал для себя третью, после чего перешел через дорогу и принял последний в тот вечер стаканчик в "Кафе Ройял". Утром пальцы пахли уксусом - значит, по дороге домой он ел чипсы. Ну да, точно: таксист довез его до края Медоуз. Он подумал, что надо бы позвонить Шивон и убедиться, что она благополучно добралась домой. Но ее всегда нервировали такие звонки. Да и она уже, наверно, вышагивает в одной колонне с родителями. Ей страшно хочется увидеть Эдди Иззарда и Гаэля Гарсию Берналя. А еще Бьянку Джаггер и Шарлин Спитери. Для нее это настоящий праздник. Может, она и права.