- Ты свободна. - Гуров отпустил девушку и закурил. - Но ты понимаешь, что тебя спросят, о чем ты разговаривала столько времени?
Он отвернулся, наклонился к Василию, который смотрел осоловело, облизывал губы, с трудом спросил:
- Где я? Что со мной?
- Ты в своей машине. И ты провалился, - ответил Гуров и повернулся к девушке: - Так что ты ответишь Тимофею Тимофеевичу с ласковой кличкой ТТ?
- Ты хотел меня изнасиловать…
- Если ты не будешь меня слушаться, то умрешь, и очень плохой смертью. Я такими делами не занимаюсь, но они тебя будут допрашивать и ничему не верить. Ты начнешь врать, затем расскажешь правду, они будут продолжать тебя жечь, ты снова начнешь врать, ничего не поможет…
Девчонка зарыдала, и сыщик понял, что все отгадал.
- Слушай, я поглавнее Тимоши. Как тебя зовут и номер телефона?
- Света. - Девушка назвала номер своего телефона.
- Ты сейчас вернешься и расскажешь правду, только правду. Расскажешь, как я тебя схватил, как ты испугалась, что я спрашивал, что ты отвечала… Все, кроме имени и телефона.
- Убьют.
- Сразу не убьют, а мне нужно время. Иди. - Гуров подтолкнул девушку. - Да, чуть не забыл главного. Скажи, я велел передать, что в городе по своим делам и ссоры не ищу, но, если он будет путаться под ногами, я развешу его яйца на телеграфных проводах. Слова запомнила?
Конспирация кончилась, и они подъехали к коттеджу на двух машинах. Гуров попросил Дитера соединить его с Ниной и налить Василию, чтобы он очухался. После нескольких гудков ответил тихий, интеллигентный голос:
- Слушаю.
- Нина? - спросил Гуров.
- Простите, кто вам нужен?
- Мне нужна девушка, которая вчера вечером в ресторане "Алмаз" обслуживала двух приезжих, а сегодня утром была на даче.
- Я вас слушаю.
- И внимательно. - Гуров добавил в голос тональности, которая, как ему не раз говорили, производит на слушателя неприятное впечатление. - Передайте вашему Тим Тимычу, или как его там, что, если он тронет моего капитана, я немедля сдам прокуратуре его майора.
- Я вас не понимаю, - спокойно и с достоинством ответила Нина.
- Вы передайте, он поймет, - уже другим тоном, небрежно, сказал сыщик.
- Зачем передавать? - включился в разговор мужской голос, видимо, с самого начала мужчина слушал разговор по параллельному телефону. - Хотел с вами встретиться, но, выяснив, что вы обыкновенные мусора…
- Посмотри на себя в зеркало, кретин, - перебил Гуров. - Ты не трогаешь моего капитана, я не трогаю твоего майора. - Он положил трубку, взглянул на растерянные лица Дитера и Василия и рассмеялся.
- Я не понял, - произнес с запинкой капитан. - Я служу у вас? Значит, вы окончательно раскрылись?
- Я говорил, что главарь существует, - сказал Гуров и взглянул на Дитера: - Будь другом, накрой на стол, пора ужинать. Главаря зовут Тимофей Тимофеевич, кличка ТТ, около сорока лет, среднего роста и телосложения, шатен, одевается, как бизнесмен, среднего ума, хитрый, крайне жестокий.
- Откуда информация? - спросил Василий.
- Имею успех у женщин и некоторый опыт работы в сыске, - ответил Гуров. - Так скажи мне, господин капитан, почему, если заштатный бандит имеет осведомителем майора милиции, крупный авторитет из златоглавой не может иметь агентом капитана?
- Меня? - Василий пил водку и поперхнулся. - Никто не поверит. Весь город знает - капитан Михеев не берет и живет в нужде.
- Теперь узнают - не берет, потому что Москва не велит, а живет скромно оттого, что умный. - Гуров зацепил вилкой кусок окорока, налил рюмки. - Ну это все ладушки, давайте прокачаем ситуацию.
Капитан Михеев отставил рюмку и встал.
- Господин полковник, может, для вас судьба провинциального опера и ладушки, а мне мое имя дорого. У меня родители живы. Городок маленький, зашепчет агентура, вся грязь осядет в моем личном деле.
- Я даю вам слово, капитан, что лично просмотрю ваше дело и выброшу весь компромат, - сказал сердито Гуров.
- Вы уедете, а кляузы и доносы будут поступать, - возразил капитан. - И потом, извините, нас могут обоих убить, и мое имя останется в дерьме.
Гуров побледнел, у него чуть дрожал подбородок. Дитер хлопнул могучей ладонью по столу и тоже встал.
- Все! Я во всем виноват! Я отказываюсь. Мы завтра утром улетаем!
- Нас отвозят на двух машинах с мигалками к трапу, генерал при параде, рядом капитан, рукопожатия и улыбки? - Гуров от злости слегка заикался. - Сопляки!
Полковник срывающимся пальцем крутил диск телефона.
- Я и по приказу генерала на такое не пойду, - пробормотал капитан. - Я в этом городе родился.
- Заткнись! - Полковник упрямо крутил диск. - Налей мне выпить. Пойдешь, еще как пойдешь, рысью!
Он выпил, утерся ладонью, закурил; тут ему повезло: Москва ответила. Генерал Орлов не спросил, кто говорит, не поздоровался, произнес скучным голосом:
- Я рад, что ты живой, Левушка, выкладывай.
- Акела промахнулся, генерал. - Гуров неожиданно успокоился, даже улыбнулся. - Я подставил местного опера как агента корпорации. Парень он с головой и справедливо требует гарантий. Либо мы завтра отсюда улетаем, либо ты утречком кладешь на стол министра рапорт, что по твоему приказу полковником Гуровым проводится операция по внедрению сотрудника в среду со всеми вытекающими последствиями.
Гуров услышал, как Орлов шумно вздохнул, представил, как он трет короткопалой ладонью лицо, затем чешет в затылке, наверное, сейчас в постели сел.
- Какие шансы на успех? - спросил Орлов.
- По основному направлению пока глухо, Петр, но ведь это наша с тобой Россия! И то, что в любом случае я оторву башку местной группировке, гарантирую. Ты меня знаешь.
- Я тебя знаю, - вновь вздохнул Орлов. - Подожди, возьму блокнот и ручку, продиктуешь мне данные этого парня.
- Он сам продиктует, героя зовут Васей. - Гуров протянул трубку капитану: - Начальника главка, генерала Орлова, зовут Петр Николаевич. Да сядь ты за-ради бога, генерал же все равно тебя не видит.
Василий деревянным голосом отвечал на вопросы, назвал свои полные данные и в конце неожиданно услышал:
- Спасибо тебе, парень. А что трудно с полковником, так терпи. Я вот двадцать лет его терплю, видишь, пока живой. Ну, удачи вам.
Ужинали молча, каждому было о чем подумать.
Дитер обрадовался, когда услышал, что полковник помимо поисков совершенно ненужного русским преступника намерен разгромить местную группировку. Притуплялось чувство вины, которое немец испытывал с первого дня, что втянул людей в опасное и, как выясняется, бесперспективное мероприятие. Дитер представлял, как бы развивались события, если бы русский прибыл в Мюнхен в поисках немца-убийцы. Работали бы десятки прекрасно оснащенных детективов. Круглосуточно в центр обработки информации поступали бы сотни рапортов, информация закладывалась бы в компьютеры, работала бы огромная полицейская машина.
У русских все происходило иначе, они все делают руками, полковник дерется, словно патрульный полицейский, произошло черт знает сколько событий, а не написан ни один рапорт. Серьезнейший вопрос решается по телефону, причем полковник звонит генералу домой и требует, чтобы завтра же была получена санкция министра.
Инспектор Вольф не знал, что ему просто повезло, он попал на связку Гуров - Орлов, которые работали вместе двадцать лет и абсолютно доверяли друг другу, терпеть не могли писать бумаги и вообще были абсолютно нехарактерными русскими полицейскими. И пойди дело Дитера не через полковника Гурова, а через канцелярию министра, то инспектор Вольф еще сидел бы в Москве, ходил по кабинетам с одного совещания на другое. Были бы стенографистки, компьютеры, мозговой центр, комплектовалась бы группа захвата, составлялись бы планы, один грандиознее другого, ручейки бумаг сливались бы в реки, образовалось бы бумажное море. Скорее всего, интеллигентный генерал в отлично сидящем мундире пожал бы инспектору руку, пожелал счастливого пути и заверил, что, как только будет получен результат, немецких коллег немедленно известят.
Опер Михеев был парень не робкий, однако растерялся. Вот так, запросто, поговорить с начальником главка, а завтра о капитане Михееве узнает министр! Полковник-важняк, имеющий чрезвычайные полномочия, хотя и смотрит неласково, но, судя по всему, считает опера Михеева стоящим человеком, иначе бы в Москву не звонил. Немец неизвестно кто, прикидывается, мол, по-русски не волоку, сам все отлично понимает. И чего им нужно в российской глубинке, какая нужда закинула их за тридевять земель?
Полковник Гуров в присутствии людей заниматься серьезным анализом не умел, мысли перескакивали с одного на другое, сбивали вершки, летели дальше. Удалось выйти на Академика, Мустафу, майора, главное - на ТТ. Опыт хорошо, талант еще лучше, но везение, фарт в розыскном ремесле дело чуть ли не первейшее. Глава местечковой банды в прошлом не из спецслужб, оперативным мышлением не обладает, это хорошо. С другой стороны, и опасно, логически не мыслит, значит, непредсказуем. Ты шахматы расставляешь, а он кувалдой по голове, сыщик таких встречал. Если ему человек непонятен, разбираться не стоит, легче убить, все неизвестное опасно и подлежит уничтожению.
Нина, хорошенькая, умненькая, в совершенстве владеет немецким. Убийца выезжал в Германию. Совпадение? Немецкий язык… Германия… Полковник сдавил ладонями голову, словно пытался удержать ускользающую мысль.
Дитер поднялся и уже привычно начал убирать со стола.
- Посуду моет Василий, - сказал Гуров. - Такова участь младшего.
- Простите, господин полковник, но Василий наш гость, - на чистом русском языке возразил Дитер.
- Здесь один гость - инспектор Вольф, второй гость - полковник Гуров, а Василий - хозяин. Он моет посуду и повествует о печальной истории, которая произошла с ним недавно и закончилась счастливым отравлением, хотя должна была закончиться скромным надгробием.
- Конечно, конечно! - Василий вскочил и начал собирать грязную посуду. - А чего рассказывать. Виноват, господин полковник, прикупили меня, как зеленого фраера, на женщину. Свернул я на Красноармейскую, две дамочки, одна вроде в положении, дорогу перебегают и прямо мне на капот. - Василий тяжело вздохнул, помолчал. - Лопухнулся, в общем. Одна машина на улице. Чего под нее кидаться? Так ведь быстро все… Ну, я по тормозам, выскакиваю, и тут мне в лицо чем-то брызнули. Этой химии развелось, спасенья нет.
- Значит, тебя отравили, когда ты стоял рядом с машиной? - спросил неожиданно Дитер. - Как же ты за рулем очутился?
Дитер понимал, что вмешиваться в разговор, который ведет полковник, неэтично, но ему надоело быть безмолвной пешкой, и он не выдержал.
- Верно, - одобрительно сказал Гуров. - И остановили тебя на углу, а машина стояла в центре улицы.
Василий развел руками, произнес нерешительно:
- Чудится мне, что, когда я падал, меня очень сильные руки подхватили.
- Похоже, не могли двум женщинам такую операцию доверить. - Гуров вытянул ноги, с хрустом потянулся. - Один из них был мужчина, тебя сунули в машину, потом ее перегнали. Только нам это ничего не дает. Лица совсем не запомнил?
- Длинноволосые, лохматые, парики, конечно, - виновато ответил Василий.
- На такой номер кто угодно попасться может, - успокоил оперативника Гуров. - А вот как ты не заметил, что тебя ведут?
- Не было за мной никого, отвечаю. Господин полковник, вы наши улицы вечером видели, ведь каждая тачка светится, а я проверялся.
- Разрешите, господин полковник? - Второй раз вмешаться в разговор Дитер не решился.
Гуров улыбнулся, кивнул и включил портативный магнитофон, который все время крутил в руках.
- А по машине тебя не могли определить? - спросил Дитер. - Ты на чье имя машину взял?
Для немца взять машину напрокат - дело естественное, для русского - непонятное.
- Я у друга взял, - ответил Василий.
- А он где работает? - быстро спросил Гуров.
- У нас, в хозу.
- А ты оперативник! - Гуров махнул рукой. - Вася ты, а не оперативник. Ладно, не расстраивайся, может, мы из твоей ошибки еще и кашу сварим. Дитер, какой главный вопрос мы с тобой не задали?
- Не знаю, - после паузы ответил Дитер. - Мне вся история с женщинами, отравлением, машину переставили не нравится. Это не работа профессионалов, а кино.
Василий порывался сказать, что все именно так и произошло, но, глядя в сосредоточенное, замкнутое лицо полковника, лишь вздыхал. Естественно, что молчание нарушил Гуров.
- Дитер охарактеризовал ситуацию правильно, вопрос возникает лишь один. - Полковник посмотрел Василию в глаза: - Почему тебя не убили?
Дитер смутился, вопрос звучал как прямое обвинение в предательстве. Василий сначала опешил, затем вскочил, но Гуров его опередил, подсек ногу, перехватил руку, отобрал пистолет, швырнул оперативника на пол, спокойно сказал:
- Твоя пушка пусть побудет у меня, не люблю, когда рядом неизвестно кто, да еще с оружием.
Глава 6
Почему тебя не убили?
Тимофей Тимофеевич, он же Тимоша, он же ТТ, завтракал в квартире своей любовницы - официантки ресторана "Алмаз" Нины Лозбенко. Она недавно вернулась со свидания с Дитером, принесла магнитофон, они прослушали запись и теперь молча обдумывали услышанное.
Квартира Нины даже по московским масштабам была обставлена вполне достойно, не шикарно, не дорого, именно достойно, только специалист мог бы определить, что простая мебель, главное, простор, обилие света в этой небольшой двухкомнатной квартире стоят больших денег. Весь пол, за исключением кухни, был застлан светло-серым паласом, белые стены мягкой фактуры, мебели было мало, всякие стенки, горки отсутствовали, их заменяли различные поделки из натурального дерева, видно, кто-то из поклонников хозяйки мастерил по дереву.
В гостиной у журнального столика в низких, обтянутых ситцем креслах сидели Нина и глава преступной группировки города Тимофей Тимофеевич. Женщина пила сок, мужчина пил молоко, хрустел сухариками. Они следили за фигурами, а так как обоим приходилось вечерами выпивать, то днем они придерживались строгой диеты. Нина, в скромном платье, почти без макияжа, без злата и каменьев, совершенно не походила на официантку, ее строгое красивое лицо было задумчиво, даже романтично.
А Тимофей Тимофеевич, хотя и имел грозную кличку ТТ, походил на Тимошу - то ли плюшевую игрушку, то ли персонаж из мультфильма. Вроде все в нем было пропорционально и на месте - и фигура, средняя по всем параметрам, и лицо с правильными чертами, русые волосы хорошо пострижены, а впечатление человек производил размытое, несерьезное, таких людей порой называют - мужчинка. Только не стоит смотреть ему в глаза. За счет глубокой темноты или из-за полного отсутствия в глазах какого-либо выражения и мысли они походили на стволы пистолетов. Кто заглядывал в них, это ощущение знает, кто не заглядывал - все равно не поймет. Человек, встретившийся с Тимофеем Тимофеевичем взглядом, враз понимал, почему - ТТ, что это не аббревиатура имени-отчества, а суть хозяина и стоимость твоей жизни, человека, заглянувшего в пистолетные стволы. Тимоша своим взглядом не управлял, смягчить не мог и, чтобы не выдавать своей сути, смотрел всегда в пол или прикрывал веки, отчего лицо его казалось слепым и беспомощным.
Тимоша был неумен, жесток и тщеславен, Нина - умна, красива и тщеславна, они дополняли друг друга, понимали, что порознь стоят мало и цели никогда не достигнут. Их цель была стара как мир - золото. Но как из российской глубинки выйти на настоящие деньги? В городе жили два миллионера, у Тимоши появилась идея содрать с них кожу, все отнять. Нина тогда холодно ответила, мол, мы проживем максимум несколько суток. У финансистов есть друзья и партнеры, Тимофей Тимофеевич отлично известен, и против одного ТТ выставят десять "калашниковых".
В финансово-деловые круги любовников не пускали, они попросту были не нужны, мужчина - обыкновенный бандит, а женщину за длинные ноги и атласную грудь в дело не берут, платят наличными.
Мустафа и Академик платили дань, но деревянные рубли нужны контейнерами, а валюты у местных авторитетов попросту не было, требовать с них больше неразумно, можно лишиться всего. И мужчина, и женщина хотели прорваться в Германию, где Тимоша рассчитывал либо захватить чужой, либо создать собственный клан, Нина собиралась, имея наличный капитал, соответствующую внешность, свободно владея немецким, купить небольшой магазинчик, а позже будет видно. Оставалось за малым - достать конвертируемую валюту. Они скупали валюту за рубли, но то были лишь слезы. Когда в городе появлялись немцы, Нина работала экскурсоводом-переводчиком, наводила мосты, и недавно им повезло. Один немец, напившись вдребодан, проболтался, что бизнес у него небольшой, однако вполне достаточный, только нет житья от местных рэкетиров. Вот если бы удалось нанять русского… Утром немец, кстати, был он совсем не немец, а итальянец немецкого происхождения, от всего открещивался, надувал щеки, хватался за голову, но Нина дело знала, заставила опохмелиться, - позже выяснилось, что человек с утра пил впервые, - заласкала, разговорила. Немецкого итальянца понесло, появился Тимоша, Нина еле успевала переводить.
Убедившись в очередной раз, что Тимоша если не полный кретин, то человек ума небольшого, Нина сказала:
- С этим переводом замучаешься, ты, Тимофей, покури, а я с гостем потолкую, потом тебе объясню. О'кей? - И, не дожидаясь ответа, принялась за гостя вплотную.
Никто не видел, как разделывал бог черепаху, Нина разделывала туриста мастерски. Жесткие, конкретные вопросы перемежались лестью, кокетством, комплиментами в адрес несуществующих у него мужских достоинств. Что собой представляет человек, которого следует ликвидировать? Его положение в обществе? Наличие охраны? Носит ли он оружие? Водит он машину сам или у него водитель? Марка машины? Адрес? Расположение дома? Распорядок дня? Употребляет алкоголь? Каковы отношения с полицией? Имеет ли любовницу и интересуется ли женщинами в принципе? Посещает клуб и какой именно?
К концу разговора гость абсолютно протрезвел и смотрел на Нину с искренним уважением.
- Хорошо, - закончила допрос Нина, - мы беремся за это дело. Так как я уверена, что вы останетесь довольны нашей работой и еще обратитесь к нам, цена будет не высокой - пятьдесят тысяч марок. - И неожиданно жестко сказала: - Ваш паспорт, пожалуйста.
Гость, словно завороженный, протянул паспорт, Нина переписала все данные, вернула.
- И запомните, герр Валенский, мы, хотя и русские, люди серьезные.
У Тимоши имелось несколько парней, которые не за валюту, за деревянные либо от хорошего отношения к хозяину готовы были замочить человека. Однако Германия - не Россия, задание деликатное, судимого, тем более беглого, не пошлешь; Тимоша нужного человека не нашел, а у Нины подходящий человек давно имелся. Но о нем чуть позже.