И с силой стукнул его по спине.
- Вон вроде едет твой джип… - сказал Андрон сдавленным голосом. - Вон на "красный" остановился. Ну чего? Как метры эти отсчитаешь?
- А пошли они… - сказал Гриша, пригнув голову, чтобы лучше видеть. - Ты гляди! Там какая-то бабка с сумкой и девчонкой… Ой, перебегать будут. Черт их принес!
- А это не нашего ума дело, - прохрипел Андрон, сделав глубокий вдох и наконец откашлявшись. - Это уже их трудности. - Почему мы должны об их бабах и детях думать больше, чем они? Рви, Гришка, а то не заплотют!
- Не ори под руку, сколько можно говорить… - прошипел Гриша и набрал на сотовом несколько цифр, после чего сразу присел, пригнув напарника и привычно закрыв голову руками.
Хлопнул взрыв, на них посыпались стекла. Какое-то время они сидели, не двигаясь, слушая крики, громкие голоса, доносившиеся от шоссе. Потом посмотрели друг на друга.
- Ну чего? - спросил Андрон. - Чего там сейчас?
Гриша прижал палец к губам, они прислушались. От места взрыва доносились теперь плач и чьи-то крики.
- Откуда я знаю? - огрызнулся Гриша. - Встань да посмотри.
- Конечно, посмотрю, - сказал Андрон, разогнувшись. - Чуть погодя. Когда все тоже высунутся…
Они оба приподняли головы и выглянули на улицу лишь полчаса спустя, когда послышался вой сирен нескольких автомобилей.
- Женщины! - крикнул Андрон находящимся внизу старухам. - Что там случилось? Газ, что ли, взорвался?
- Не, мафиозные разборки! - уверенно ответили снизу. - Пойдем телевизор смотреть, "Дорожный патруль", там расскажут, кого из бандитов убили…
- А что говорить? - говорил мрачный мужик, возвращавшийся с места взрыва. - Девчонке лет десяти ноги оторвало и бабушку ее насмерть. А те, которые в машине… перевернулись пару раз, вроде целые…
- Кто хоть они? Бандиты?
- Черт их разберет! Сейчас разве поймешь? С фарами, вроде начальство какое-то, еще на ментов орали, красные корочки тыкали. И требовали, чтоб другую машину им дали…
- Все спешат куда-то! - ворчали бабки. - Некогда им все!.. А нам стекла кто вставит? Они дорогие теперь, а пенсия - обещанья одни, что увеличат…
- Да это депутат из Думы! - сказал какой-то подросток, тоже вернувшийся от места взрыва. Морда у него вся порезанная, его там перевязали, в "уазик" усадили, увезли куда-то…
- Ну, - подтвердил мужик. - Я и то смотрю: больно похож на кого-то. Вроде по телевизору его видел. А вот кто - вспомнить не могу!
Гриша и Андрон молча переглянулись.
- Ни черта не пойму! - сказал Андрон вполголоса. - Выходит, рвать-то нужно было эту бабку с внучкой, что ли?
- Тихо… Без тебя тошно!
- Ну ты как первый раз замужем! Нет, подумай сам. Выходит, этого крутого в джипе - для отвода глаз? Звони, Гриша, заказчику, Коляну этому… А то скажет, что не то сделали.
- Сам позвонит, - отмахнулся Гриша. - Он сказал: сам позвонит? Вот и жди.
- Слушай, там гэбэшники наверняка уже приехали, поймут все насчет радиоуправления-то… - не унимался Андрон. - Пойдут по ближайшим домам, начнут искать. Спрятать его, может, или выкинуть? - кивнул он на сотовый.
- Это мы после решим. Чего смотришь? Легче всего такой телефон выкинуть… А как мы с ним свяжемся, если вдруг позвонит?
- Он как нам велел? Выкинуть, верно? А если себе оставим и менты найдут? - спросил Андрон. - Нет уж, сделаем, как заказчик сказал. Выкинем в реку, что ли… Черт знает, как получилось с этой бабкой и внучкой… Этот депутат, или кто он, выходит, цел, да? Тогда мы зачем все это…
- Не нашего ума дело, сам говорил, - прервал его Гриша. - Что ж он не звонит? Уж пора бы.
Звонок по сотовому, который они только что использовали для подрыва, заставил их вздрогнуть.
- Все о’кей, - услышал Гриша спокойный голос Николая Григорьевича. - Спасибо. Телефон уничтожьте. Завтра же рассчитаемся.
- У нас тут все стекла вылетели, - сказал Гриша, чувствуя облегчение.
- Ведите себя естественно. Вы, как все, испуганы и ошарашены, но не дергайтесь. Позвоните хозяину квартиры, пусть приедет, посмотрит, что с окнами…
- А если менты придут?
- Пусть приходят. Сейчас главное - не дергаться. Не вздумайте никуда бежать или уезжать. Вы же приезжие "челноки", приехали за товаром, зарегистрировались, все у вас как положено… Чего вам опасаться? И потом, ваш поспешный отъезд только вызовет подозрение у соседей. Сразу скажут про ваши приметы, и будто они сразу решили, для чего вы приехали в Москву. К тому же ваши документы в полном порядке. Кстати, будет лучше, если кто-нибудь один сходит в магазин…
- Дай я ему сам скажу! - Андрон вырвал аппарат у напарника. - Николай Григорьевич, раз уж мы про все договорились… Может, по пути его скинем, сотовый то есть? - спросил Гриша. - Там, возле магазина, мусорный бак.
- Это еще зачем?! - воскликнул Николай Григорьевич. - Я же объяснял! Уничтожить!
- Помню, - мрачно сказал Гриша, забрав снова сотовый. - Только как от него сейчас избавишься?
- Это не мои трудности, - холодно сказал Николай Григорьевич. - Еще раз - для особо одаренных. Я уже подал заявление в компанию о потере своего мобильного телефона. Если не успеете избавиться, то скажете, что случайно нашли. Хотели отдать, а кому - не знаете. И пусть менты его себе забирают, свой пин-код ставят, вам не жалко. Все понятно?
- Да вроде… - вздохнул Гриша. - А вы объяснить можете, типа, для чего мы это сделали?.. Попугать?
- Опять ты за свое, - хмыкнул Николай Григорьевич. - Предупредить. Доволен? Что тебя больше устраивает?
- А получилось-то у нас что, знаете?
- Оказывается, вы такие сентиментальные… - хмыкнул Николай Григорьевич. - И закомплексованные. Что делать, и в вашей работе бывают издержки. На кого Бог пошлет, сами знаете… А сейчас включите телевизор, там на втором канале "Дорожный патруль", и все увидите, как было… результат своей работы. Все поняли?
- Да… - сказал Гриша и включил небольшой телевизор, стоявший на тумбочке и накрытый салфеткой.
…Они смотрели, окаменев, на окровавленные простыни, которыми накрыли мертвую старуху и ее внучку, которую спешно укладывали в "скорую".
Звонок в дверь заставил их вздрогнуть. Они переглянулись.
- Открой! - шепнул Гриша Андрону, тот недовольно мотнул головой, но поднялся и прошел в переднюю. Гриша, спохватившись, переключил канал. Но там, в последних известиях, показывали то же самое. Впадая в панику и не замечая, что в комнату вошли двое омоновцев, он снова переключил в другую сторону и потому снова попал на шестой канал, где по-прежнему демонстрировали погибших…
- Встать! - резко сказал один из вошедших. - Вы что, не слышите?
- А? Что? - Гриша вскочил и отшатнулся, увидев вошедших милиционеров.
- То самое… - ответил старший, рыжеватый детина в пятнистой форме, мельком взглянув на экран телевизора. - Документы!
- Сейчас, я ж говорил вам… - засуетился Андрон. - Товарищ мой больно чувствительный, переживает, и все такое. - Он опасливо взглянул снизу на лейтенанта. - Такое мы только про Чечню слыхали. А тут прямо под окном как рвануло! Думали - газ, что ли. У нас, в Ставрополе, недавно так же было. И вот, видим, показывают, как это случилось… - Он говорил, пока лейтенант просматривал их паспорта. - Надо же, а у вас в Москве - то же самое. И сюда добрались.
- Давно вы здесь? - сурово спросил лейтенант, оглядев огромные клеенчатые сумки с товаром.
- Да вот, третий день только, - облегченно вздохнул Андрон, поскольку на экране был уже менее кровавый сюжет. - Торговля, сами понимаете… Без работы остались, а жить надо! Вот и приходится… В Лужники ездим за товаром, на Черкизовский, оптом берем кое-что…
Не обращая внимания на его бормотание, лейтенант испытующе посмотрел на бледного, молчавшего Гришу, потом кивнул в сторону сумок:
- Откройте и все вываливайте на пол! Только быстро!
- Да вы что, товарищ лейтенант! - взмолился Андрон. - Помнется все, товарный вид потеряет! А нам еще к себе домой везти.
Но его напарник так же молча стал раскрывать сумки и вываливать содержимое на пол.
- Карманы! - скомандовал лейтенант.
Когда карманы были вывернуты, лейтенант взял в руки сотовый, покрутил, осмотрел.
- Сотовый тоже ваш?
- Нашли… - покаянно вздохнул Андрон. - На Черкизовском. Система "Эрикссон". Спрашивали, может, потерял кто, пока люди добрые не сказали: молчи, мол. А то потерявшие быстро найдутся и заблокируют. И сам пользуйся, поставь свой пин-код, что ли, за пару сотен… Ну, мы и взяли. Пользовались пару раз для связи с поставщиками… Забирайте, может, найдете по номеру, кто его потерял.
Лейтенант молча осмотрел вываленные на пол тряпки.
- Значит, вы были дома, когда случился взрыв? - спросил он, разложив бланки на столе.
- Да, - кивнул Гриша, впервые после прихода милиционеров.
Лейтенант взглянул на него с интересом.
- И ничего подозрительного не видели? - спросил он. - Может, кто-нибудь подозрительный проходил, кого вы не знаете?
- А мы здесь никого не знаем! - сказал Андрон. - Для нас все подозрительные. И мы для всех. Живем здесь всего ничего, сами понимаете.
Лейтенант кивнул, сделал запись.
- Распишитесь здесь и здесь… - сказал он. - Вы еще неделю будьте в Москве. Вам ведь еще торговать, верно? Возможно, мы вас пригласим.
- Ну, - кисло согласился Андрон.
Когда милиционеры ушли, Андрон, полностью взявший на себя инициативу, усадил Гришу на стул.
- Отдыхай… Очень уж ты переживал. Но это хорошо. Главное, поведение было естественным, как велел заказчик… - Он посмотрел на часы. - Через полчасика позвоним Коляну этому. Скажем, гакнулся, мол, твой "эрикссон". И с концами, верно? А я его лучше себе оставлю.
- Черт их теперь поймет! - озабоченно сказал Гриша. - Мотать нужно отсюда, вот что я тебе скажу. Пока не поздно. Получим бабки, Коляну этому спасибо скажем - и ходу. Товар мы закупили, верно? Больше не нужно, хорош… А дома мы сами разберемся! Никто там нас, ни одна сука не достанет. Там уж мы у себя. Согласен?
- Приляг, отдохни, - сказал ему Андрон. - А я в магазин пока сбегаю. И Николаю позвоню из автомата.
Через несколько минут он уже звонил из автомата со сломанной дверью и выбитым стеклом Николаю Григорьевичу.
- Все, как вы сказали, Николай Григорьевич. Как в воду глядели. Выкинули ваш сотовый, ничего лишнего им не сказали.
- Надеюсь… - сказал Николай Григорьевич и положил трубку. Потом взглянул на часы и включил телевизор.
Итак, подумал он, возможно, подарил я этому Турецкому некую зацепку в виде своего сотового телефона, если его вдруг найдут, подумал он. Только он об этом пока не знает. И еще неизвестно, какое придаст этому значение… и придаст ли. Но все равно волнительно, опасно, а главное, адреналин выделяется… Но без этого стало бы не интересно жить. Всегда просчитывать на несколько ходов вперед, совершать безошибочные акции. Вот ведь и жизнь пройдет в скуке и в осознании собственной безупречности. А так, может, на допрос вызовут в прокуратуру к этому знаменитому Турецкому. Посмотрю хоть, кто такой и с чем его едят. То есть разыграю наконец партию с опытным игроком. А то в последнее время играть стало не с кем…
2
Возле Думы оглушенный и перевязанный Кольчугин вылез из милицейского "уазика" с помощью водителя и сразу попал в окружение зевак, старушек с плакатами, журналистов и телекамер.
- Петр Авдеевич! - кричали ему со всех сторон. - Только несколько слов для нашей газеты!
Все с ужасом, смешанным с любопытством, смотрели на его багровое лицо и на бинты, сквозь которые проступала кровь.
- Как вы себя чувствуете? - охнув, негромко спросила молоденькая знакомая журналистка из РТР, но Кольчугин расслышал и обратился именно к ней.
- Не дождетесь! - прокричал он в ее телекамеру, погрозив кулаком. - Я вам говорю, да, не вам лично, а тем, кто направил против меня платных убийц! Слышите меня? Моих ребят вы убили, теперь, думаете, добрались до меня? Не получится… - Теперь он грозил кулаком куда-то в пространство. - Меня защитят мои избиратели, весь народ встанет на мою защиту!
Вокруг него стремительно собиралась толпа. Из здания Думы появились статные секьюрити в пиджаках и галстуках, которые стали раздвигать толпу, чтобы вывести из нее народного избранника и отсечь всех, кто был посторонним. Следом появились другие депутаты, подхватившие коллегу под руки, чтобы увести его в здание Государственной думы.
Петру Авдеевичу бурно аплодировали, горячо жали руки, хлопали по плечу. А когда он, сопровождаемый депутатами и охраной, вошел в зал, там все встали с мест и разразились аплодисментами.
- Прошу слова! - поднял руку Петр Авдеевич, направляясь прямо к президиуму за трибуной, на которой уже стоял кто-то из немногочисленных либералов и переминался с ноги на ногу.
- Может, вам обратиться сначала к врачу? - с озабоченным видом наклонился к нему председательствующий, один из замов спикера.
- Дать ему слово! - кричали из зала.
- Уже средь бела дня на депутатов, борцов с мафией нападают!
- Говори, Авдеич! Дай им всем!
Предыдущий оратор с недовольным видом сошел с трибуны, и Петр Авдеевич занял его место.
- Товарищи! - хрипло начал он. - И вы, господа хорошие, тоже! Ну нет слов, просто вылетело из головы все, что собирался вам сказать. Готовил свою речь о том, что здесь творится, ночь, можно сказать, не спал… - Он порылся во внутреннем кармане пиджака. - Вот она, здесь! А действительность превзошла все ожидания! Но я все равно ее прочту, и уже никто меня не остановит!
Он потряс над головой смятыми листками бумаги, что встретило оживление в зале.
- Петр Авдеевич! Вы все-таки столько сегодня перенесли, может, вам следует сначала прийти в себя, передохнуть? - наклонился к микрофону председательствующий. - А в конце заседания мы обязательно дадим вам слово.
- Дайте человеку сказать! - возмутились заднескамеечники.
- Не затыкайте ему рот! - подхватили те, что слева.
- Никому не удастся заставить меня замолчать! - рявкнул Петр Авдеевич, густо краснея. - Видите, что творится, не мытьем, так катаньем заставляют меня замолчать!
- Говорите, говорите, Петр Авдеевич, - испугался председательствующий и сел на место. - Я только хотел спросить, сможете ли вы…
- Смогу! - выкрикнул Петр Авдеевич. - Но сначала я просил бы наш парламент почтить вставанием память неизвестной мне бабушки, которая погибла вместо меня, переходя дорогу с внучкой…
- К сожалению, только что передали, девочка тоже умерла! - сказал председательствующий, выслушав сообщение по телефону и тоже встав. - Предлагаю поддержать Петра Авдеевича и почтить их память минутным вставанием.
Зал встал, все на минуту замолчали. Председательствующий сел первым.
- Так вот! - поднял руку над головой Кольчугин. - Сами видите, что творится! Сначала убивали моих помощников, одновременно обвиняя их и меня во всех грехах, вплоть до коррупции, и, наверно, уже решили, раз я не одумался и не перестал с ними бороться, покончить со мной! Но они просчитались!
В ответ послышались аплодисменты.
- Можно один вопрос? - закричал что-то из либералов, но ему в ответ раздался негодующий гул.
- Не мешайте, - сказал председательствующий. - И не сбивайте. Видите, человеку и так трудно говорить…
- Я на все ваши вопросы отвечу! - выкрикнул Кольчугин. - Обязательно! Но сначала просил бы мне не мешать. Вот, видите мое обращение, которое я специально подготовил к сегодняшнему заседанию… И я его прочту до конца!
Он дрожащими пальцами переложил листки, надел очки, поправил сползший бинт.
- Сегодня мы видим, как преступный капитал, стремясь легализоваться, перешел уже все границы законности и правопорядка, чтобы вернуться к власти! Называя себя олигархами, что в переводе на общепринятый означает: эти еще недавно самозваные правители России, они ап… априори… - Здесь Петр Авдеевич запнулся, но, справившись с растерянностью, продолжал: - Решили, что все равно смогут купить или запугать власть! Как они закупили продажных представителей второй древнейшей профессии… Так они продолжают закупать правительственных чиновников, чтобы перегонять миллиарды долларов в западные банки. Им действительно многое удалось! И я на себе… - Петр Авдеевич запнулся, потом снова перечитал, как бы не веря своим глазам. - на себе узнал эту тактику запугивания! Сначала скандально известный журналист Игорь Залогин пишет в своей "Неангажированной газете" ангажированные статьи про моих помощников, и это служит сигналом к их безжалостному убийству, а это, как теперь оказалось, служило предупреждением мне, чтобы я прекратил свою борьбу, но я стою на своем, и вот только что они привели свой приговор в исполнение и покусились уже на меня… Взорвав мою машину… - Петр Авдеевич прочел это, потом запнулся, приподнял очки на лоб, растерянно взглянул на зал, потом снова их опустил, приблизил бумагу к глазам.
- Принесите Петру Авдеевичу воды, - сказал председательствующий. - Можно понять ваше волнение и то, что вам сегодня пришлось пережить… Ваше самообладание, Петр Авдеевич, и готовность к самопожертвованию вызывают наше уважение, и лично меня они просто потрясают… Как только вам хватило внутренних сил дописать это после взрыва в машине, когда вас уже везли сюда! Я все-таки настоятельно рекомендовал бы вам отдохнуть, а уж потом мы дадим вам столько времени, чтобы вы закончили свое выступление, сколько потребуется, если вы захотите… Или, быть может, вы сначала ответите на некоторые вопросы, которые возникли у наших депутатов?
- Пожалуй! - Петр Авдеевич выпил воды. - Один, два вопроса, и я готов продолжить.
- Скажите, - поднялся депутат Белоцерковский из либералов. - Во-первых, я хотел бы выразить вам свое сочувствие… И восхищение вашей способностью написать этот довольно профессиональный текст уже через несколько минут после взрыва, после которого, поверьте мне как врачу, у вас все признаки контузии…
В зале поднялся недовольный шум.
- Потише. Так в чем вопрос, говорите конкретно? - спросил председательствующий.
- Да, обязательно… И тем не менее. Вы все время говорите о своей неустанной борьбе. Можно узнать, конкретно с кем именно вы все время боретесь? И почему? И за что?
В зале поднялся негодующий шум.
Петр Авдеевич выдержал паузу, кивнул:
- Я вам отвечу, господин Белоцерковский! И насчет вашего, так сказать, диагноза, и насчет того, кто с кем у нас борется… А борются у нас те, кто защищает интересы нашего народа, с теми, кто хочет его обворовать!
В ответ раздались бурные аплодисменты. Белоцерковский только картинно развел руками.
- Это не ответ! - прокричал он сквозь шум, сложив руки рупором. - Назовите конкретно!
- И назову… - Петр Авдеевич перебрал свои листочки, снова вперил в них очки. - Возьмите, например, банк "Империал"… - Он в очередной раз запнулся, глядя в свои листочки, как бы не веря себе. - Вот кто отмывает деньги наших высокопоставленных воров и переправляет их за границу…
Он замолчал, побагровел, недоуменно посмотрел в зал, его лоб обильно вспотел. Петр Авдеевич схватился руками за трибуну, немного осел, к нему тут же подбежали ближайшие депутаты, помогли ему сойти с трибуны.