- А я и не подумал, - улыбнулся Ветров. - Сейчас, брат, молодые люди получают столько информации, что у них есть полная возможность определить, сколько в той или иной профессии и романтики, и сложности. И коль скоро вы пошли на эту работу, значит, взвесили все "за" и "против". Тем более пример отца - налицо…
В этот момент появился мастер. Он нес в руках объемистый журнал.
- Нашел, - мастер открыл журнал. - Вот этот человек заказывал чемодан.
Ветров взял в руки журнал и вполголоса прочитал:
- Шубак Антон Алексеевич. - И про себя подумал: "Наконец то, что надо".
Майор записал все имеющиеся в журнале данные об этом заказчике и, тепло поблагодарив мастера, пожал ему руку. Манюлису кивнул:
- Ну что? В путь?
Опять к Горелову
Севидов советовался с Матвеевым:
- Понимаете, Анатолий Семенович, я думаю, что Ветров сейчас наступил им на хвост. И мы можем пойти на некоторый риск.
- Что вы имеете в виду?
- Горелов приходил на завод к Николаеву. Тогда его задержал начальник цеха и передал охране. Я хочу поручить Скалову снова пойти на контакт с Гореловым и попытаться выяснить, что у него общего с Николаевым.
- Вы уверены, что Горелов ничего не знает о той роли, какую сыграл Скалов при задержании квартирных воров?
- Уверен. Горелов в тот вечер остался ждать Краба и, конечно, не знает обстоятельств их задержания. Сейчас все они арестованы. А пока идет следствие, переписка запрещена. Для Скалова подготовлена соответствующая легенда.
- Возможно, возможно, - задумался Матвеев. - Возможно, в этом есть определенный смысл. Как Скалов? Согласен?
- Я с ним говорил. Ждет команды.
- Пригласите его ко мне.
Севидов поднял телефонную трубку, набрал номер Скалова. Через минуту-другую лейтенант был уже в кабинете.
Матвеев хорошо понимал, на какой риск идет Скалов. Узнай что-либо Горелов - и жди чего угодно. Поэтому к инструктажу этого молодого сотрудника заместитель начальника управления отнесся со всей строгостью. Он долго и тщательно готовил Скалова, проигрывая всевозможные ситуации, которые могут возникнуть, при встрече с Гореловым.
Скалов, не теряя времени, направился на новое задание. Он забежал домой, накинул на себя одежду, в которой был, когда уходил от Горелова.
Вскоре он входил в квартиру Горелова. Тот был дома. Увидев Скалова, обрадовался:
- Привет! Где пропадал? Я уж решил, что с тобой что-нибудь приключилось.
- А ты угадал. Когда вышел с теми орлами, то не успели мы поравняться с кинотеатром, как нас каждого под ручку и - в машину. Я пытался протестовать. Так где там! С конторой - это бесполезно. Привезли в милицию и - на допрос. Только там я понял, что они караулили и этих хлопцев, и меня. Все заставляли сознаться в квартирных кражах. Но ты же сам знаешь, мне нетрудно было доказать, что непричастен. Все равно пришлось в КПЗ поскучать, пока они запросы делали и ответы получали.
- Спрашивали, где остановился?
- Да. И сколько еще раз! Сказал, что ночевал на вокзале.
- А про твои вещи?
- Конечно. Объяснил, что чемодан в дороге украли. А как ты? К тебе не заявлялись?
- Нет. Кроме участкового пока никто не приходил.
- Участковый про меня ничего не говорил? - подозрительно глядя на Горелова, спросил Скалов.
- Нет, что ты. Он даже и не догадывается о тебе.
- Это хорошо. Ну, давай по маленькой. Бутылку прихватил.
Горелов обрадовался:
- Давай! А то пришел с работы и думал, что придется "Чары Нила" пить. А водочка - это ничего! - приговаривал Горелов, расставляя стаканы.
Скалов подождал, пока хмель ударит в голову Горелова, и заговорил:
- Ты знаешь, со мной в КПЗ сидел один мужик… свой человек. Его за хаты взяли. Дал мне пару хороших наколок. Ему уже не воспользоваться ими. Вот и сделал мне подарок. Есть шикарная квартира. Хозяева выехали за границу.
- А вторая наколка?
- Сейф в конторе колхоза. Нужны только ключи, отмычки. Не знаешь, где достать? Может, мастер есть толковый? Или давай Краба в дело возьмем.
- Краба? Ни за что! - запротестовал Горелов. - Он специально от нас отделался, чтобы в долю не брать. А ты его - на наше дело! Без него обойдемся. Мастер есть. Правда, он и Краба хорошо знает. Но ничего. Предложим пойти с нами. Он - с удовольствием. Я его хорошо знаю. Любит башни… Даже жену на них променял.
- Как променял? - с замиранием сердца спросил Скалов.
- Да так. Когда она потребовала, чтобы по ночам не пропадал, так он ей сразу по боку - и баста. Разошлись как в море корабли.
- А как он - железный человек?
- О чем ты говоришь? Славка! Да ему пасть порви - не заложит. Свой в доску. Берем его.
- Где он живет?
- Здесь - в городе. Я знаю, где он работает. Помнишь, когда слепки делали для Краба?
- Конечно, помню.
- Так вот, я уверен, что ключи ему делал только Ленька. Больше Краб никому не доверяет.
- Я смотрю - и тебе не доверяет, - с деланным опьянением хмыкнул Скалов. - Ты даже фамилии его не знаешь.
- Я не знаю?! - возмутился Горелов и тут же сник. - А ведь правда - не знаю. Не называл, гад, своей фамилии. Хитер, падла. Ну и хрен с ним. Мы с тобой без него обойдемся.
- Ладно… черт с ним - с Крабом! - прервал Скалов совсем окосевшего Горелова. - Давай ложиться спать. Завтра сходим к твоему.
Снова оборотень
Резко зазвонил телефон. Владимир Григорьевич поднял трубку:
- Тростник слушает!
- Владимир Григорьевич, - услышал он голос Севидова, - я тороплюсь на совещание в министерство, а ты побеседуй с инспектором ГАИ, который сейчас зайдет к тебе. Когда приеду, поговорим.
Через несколько минут в кабинет вошел сотрудник госавтоинспекции и четко представился:
- Инспектор ГАИ младший лейтенант Ефремов!
- Здравствуйте, товарищ Ефремов! Присаживайтесь.
Младший лейтенант сел и начал рассказывать:
- Ночью, вместе с сержантом Ивановым, я нес службу в районе улицы Октябрьской. В ноль часов сорок минут Иванов пошел в общежитие, чтобы позвонить дежурному, а я остался. Смотрю - по улице с явным превышением скорости мчится легковая машина. Подал сигнал остановиться. Машина остановилась. Это были "Жигули". За рулем сидел мужчина. Вид его был какой-то отталкивающий: лохматая голова, грязная, нерасчесанная бородища, большие усы. Рядом с ним сидел молодой мужчина, одетый в светлую куртку. Я попросил документы. Водитель предъявил удостоверение на право управления автомобилем. Подсвечиваю удостоверение карманным фонариком. Читаю - Фролов. Подлинность этого документа вызвала у меня некоторое сомнение. Прошу предъявить технический паспорт. Смотрю - подпись начальника ГАИ уж больно заковыристая. Во всяком случае, товарищ Хролович так не расписывается. Требую паспорт водителя. Он нервно отвечает, что при себе нет, дома, мол, оставил. Я, конечно, держу в руках его документы, подхожу к заднему номерному знаку, чтобы сверить с номерами, указанными в техническом паспорте. В это время машина неожиданно сорвалась с места и понеслась в сторону железнодорожного переезда. Я остановил проезжавший мимо автомобиль и начал преследовать "Жигули". Они проскочили через железнодорожный переезд и повернули налево. Замечаю - мчатся по улице, которая на ремонте и упирается в тупик, говорю водителю, чтобы старался держаться ближе к "Жигулям". Однако парень оказался не из опытных, да и машина "Волга" старая, мотор еле тянет. Правда, в одном месте мы могли нагнать беглецов. "Жигуль" на полном ходу влетел в небольшую ямку и остановился. Но когда мы приблизились метров на пятнадцать, успел тронуться, и расстояние между нами стало снова увеличиваться. Вскоре они уперлись в тупик. Ну, думаю, сейчас возьмем. Смотрю, "Жигуль" начинает разворачиваться, а из него выскочил тот, что в светлой куртке, и бросился во двор. Я кричу своему водителю, чтобы машину на пути "Жигуля" поставил, а он растерялся и, наоборот, вправо принял. "Жигуль" мимо нас и проскочил. А у нашей "Волги" к тому же и двигатель заглох. Вижу, что "Жигули" нам уже не догнать, и я принял решение бежать за тем, который бросился во двор. Побежал, а там темнота - хоть глаз выколи. Включил фонарик, давай осматриваться. Двор высоким забором обнесен. За забором - механический завод. Стою, оглядываюсь и соображаю, куда мог беглец деться. Вдруг слышу - что-то треснуло вверху. Посветил на дерево, а там человек сидит. Приказываю: "А ну - слазь!" Он молчит и делает вид, что команда его не касается. В этот момент во двор водитель "Волги" забежал. Вместе и стащили нашего "верхолаза", в отдел милиции доставили. Когда начали разбираться с документами, которые я изъял у владельца "Жигулей", оказалось, что машина с этими номерами разыскивается уголовным розыском. Вот меня утром и направили в управление.
- Какие номера стояли на машине? Не заметили? - спросил Тростник.
- Почему не заметил? Заметил. Ведь сзади номер был освещен. Вот, - он протянул рапорт, - здесь все написано.
Тростник положил перед собой исписанный лист бумаги и продолжал беседу:
- Задержанный кем назвался?
- Молчал. Был изрядно пьян. В отделе оставили.
Майор поблагодарил инспектора и сразу же начал собираться в райотдел, где находился задержанный. На ходу он дал кое-какие указания Майскому.
Сообщение младшего лейтенанта не могло не взволновать Тростника. Судя по всему, за рулем "Жигулей" сидел Краб. Это еще раз подтверждает, что он знаком с владельцем "Жигулей", на которых стоят похищенные номера. "Но кого же удалось задержать?" - этот вопрос не давал покоя Тростнику, когда он ехал в райотдел.
Появившись в отделе, Владимир Григорьевич прежде всего заглянул в кабинет начальника уголовного розыска. Вскоре туда привели задержанного. Это был тип лет двадцати пяти, среднего роста, с небритым и помятым лицом. Он молча остановился у двери.
- Присаживайтесь, - пригласил его Тростник и, выждав, пока тот сядет на стул, стоявший у приставного столика, спросил: - Ваша фамилия?
Задержанный молчал, и Тростник заметил:
- Уж не считаете ли вы, что если будете молчать, то вас тут же и отпустят?
Задержанный злобно ответил:
- А что вы сделаете? Я никого не убивал, ничего не украл, буду молчать и вся недолга. Вам некуда деваться - отпустите. Законы знаю не хуже вас.
Тростник, улыбаясь, посматривал на этого человека. Тот начал беспокойно поеживаться.
- И нечего на меня так смотреть, я не девица красная.
- В этом еще убедиться надо.
- Как это - убедиться? - удивился задержанный.
- Вот так: убедиться, и все тут. Ведь имени своего называть вы не хотите. А то, что на вас брюки одеты, так это еще ни о чем не говорит. Сейчас женщины их тоже носят. Что же касается законов, то вам только кажется, будто вы их знаете.
- Это почему же?
- Во-первых, потому, что вас задержали как подозреваемого в совершении преступления, во-вторых, если вы не назовете себя, мы имеем право водворить вас в приемник-распределитель и там содержать до полного установления вашей личности. Так что, как видите, нет смысла упрямиться. Ведите себя посолиднее.
Тростник неожиданно переменил тему разговора и спросил:
- Где вы взяли эту куртку?
Задержанный машинально ответил:
- Мать купила.
- Когда и где?
- Недавно, недели две тому назад, в ЦУМе.
- Где вы работаете?
- Работал в управлении механизации, а на прошлой неделе уволился.
- Почему?
- Хотел на станкостроительный устроиться, но отказали. Узнали, что когда-то был судим.
Тростник видел, как постепенно начинает разговариваться этот человек, и не спешил переходить к главному. Как бы мимоходом он спросил:
- Кто отказал в приеме на работу?
- Начальник отдела кадров. Я раньше у него был, советовался. Сказал, что токари нужны. Даже торопил с переходом. А когда уволился, пришел к нему, подал заявление и все прочие документы, он увидел, что я отбывал наказание в колонии, сразу же отказал. У них, оказывается, своих таких хватает.
- Где вы вчера выпивали?
- Сначала один. Взял бутылку этой самой… Как ее? "Стервецкой"… Тьфу-ты!.. "Стрелецкой". Зашел в пивной бар и с досады раздушил. Потом встретил знакомых. С ними тяпнул. Затем попался этот бородатый, пригласил покататься. Смотрю - "Жигули" у него. Сел, значит, поехали. Расспросил, кто я, откуда и так далее. Предложил переночевать у него, обещал помочь с деньгами. Едем, а здесь - милиция. Кореш мой подал документы младшему лейтенанту. Тот включил фонарик, почитал-почитал и пошел к багажнику. Наверно, хотел номер машины посмотреть. В этот момент хозяин машины включил скорость и давай рвать когти. Я кричу: "Что ты делаешь?!" Он в ответ: "Заткнись! Ксивы поддельные". А машина прет напропалую. И тут - тупик. А сзади - машина с милицией приближается. Кореш орет, чтоб я выскакивал и делал ноги. Очевидно, рассчитывал, что милиционеры за мной погонятся, а он уйдет. Я, конечно, выскочил - и ходу во двор. Там, откуда ни возьмись, - забор. Куда мне? Залез на дерево. Думал, в темноте не заметят. Но не вышло. Сняли меня и - сюда привели.
- Почему фамилию не назвали?
- Сначала по пьянке, а потом просто так, - он помолчал и добавил: - Из-за упрямства.
Тростник видел, что задержанный говорит правду. Его показания представляли определенный интерес. Прикинув в уме, как быть с этим парнем дальше, Владимир Григорьевич на прощание кивнул головой начальнику угрозыска и поехал в управление. Войдя в свой кабинет, он тут же снял телефонную трубку.
- Андрей Васильевич, этот парень еще у тебя? - спросил майор, обращаясь к начальнику угрозыска. На другом конце провода последовал утвердительный ответ. - Постарайся внимательно отнестись к его показаниям. Все тщательно проверь. И еще одно поручение: нужно подготовить повестку, пусть он явится ко мне в девятнадцать ноль-ноль.
Тростник положил трубку и подумал: "Надо обязательно помочь человеку. Придется переговорить с директором станкостроительного. Пусть со своими кадровиками разберется". Он сел за стол, открыл папку с деловыми бумагами, несколько из них отобрал, положил перед собой. Но мысль майора все время кружилась вокруг последних событий. "Запутанная история получается с этой машиной, - рассуждал Владимир Григорьевич. - То на ней ездит некий молодой мужчина, то Фролов, по всем приметам похожий на Краба".
Набрав нужный номер телефона, Тростник услышал голос Майского.
- По Фролову ты выяснил?
- Да, Владимир Григорьевич. Технический паспорт и удостоверение на право управления автомобилем на имя Фролова поддельные. В городе прописано тридцать девять Фроловых. Ни один нам не подходит.
- По машине повторную ориентировку дал?
- Дал, только что.
Владимир Григорьевич положил трубку на аппарат и снова задумался. В который раз его мозг назойливо сверлил каверзный вопрос: "Где же скрывается этот Краб? Связан, ли он с Крокетом? Вполне возможно, - рассуждал далее он, - что Краб имел документы на имя Фролова. Откуда у него этот автомобиль? Наверняка краденый. Да, видимо, надо по-настоящему браться за Пудова".
Где Шубак?
Когда Лисаускас узнал фамилию человека, который заказывал чемоданчик, то, еле сдерживая восторг, воскликнул:
- Шубак, говоришь?! Мы же его разыскиваем!
- За что?
- За кражу оружия. Познакомился с женщиной - начальником почтового вагона, украл у нее наган и - дай бог ноги - скрылся. Сколько нам трудов потребовалось, пока не удалось установить, что это Шубак. Он же ей представился под другим именем. Та развесила уши, поверила. К себе - в вагон - пригласила. Два раза в рейс брала. А он выбрал момент и спер оружие.
- Где же он сейчас находится?
- Где-то здесь. Дважды ему на хвост наступали, но выскальзывал, - Лисаускас немного помолчал и добавил: - Самое опасное, что, по нашим данным, Шубак готовит вооруженное нападение на инкассатора. На какого именно инкассатора и где - пока не знаем. Известно только, что женщина по имени Лариса прячет его на своей даче. Так что давай вместе высчитывать, где его искать.
Лисаускас заметил, что Ветров чему-то улыбается, и удивленно спросил:
- Ты чего улыбаешься?
- Вспомнил одну детскую считалочку. - И, видя, как недоуменно смотрит на него друг, пояснил: - Иду сегодня сюда, смотрю - недалеко от гостиницы дети играют. Одна девочка - годика четыре ей - считает: "Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, царь велел меня повесить, а царица не дала и повесила царя. Царь висел, висел и в помойку полетел. А в помойке жил Борис - председатель дохлых крыс, а жена его Лариса - замечательная крыса". Вот только не запомнил, что дальше.
- Ну тебя! Дурачишься, а у меня голова кругом идет. Замолотит Шубак мокруху, будет тогда считалочка! А тут еще и ты на мою голову. Нет бы взять жену, детей да прикатить сюда отдохнуть на пару деньков. А то только работу подкидываешь да еще считалочками занимаешься. - И неожиданно передразнил Ветрова: - "А жена его Лариса - замечательная крыса". Между прочим, установить бы эту Ларису, тогда Шубака взять нетрудно.
- А что вы предприняли?
- Запросили списки владельцев дач и проверяем их. Ищем и оперативным путем, но пока - увы!..
- Ладно уж прибедняться. Если ты взялся за это дело, то сомнений нет - найдешь. Я тоже боюсь: если не возьмем Краба - жди новой беды. Надо полагать, что замышляет он не прогулку на катере.
Ветров помолчал с минуту, потом спросил:
- Передали для моих по телетайпу записку о Крокете?
- Конечно, еще вчера.
- Интересно, что старик теперь скажет о сыне?
Чужой - к родному отцу
Старик Крокет не спал. После того как майор побывал у него и поинтересовался сыном, он потерял покой и сон. Крокет прожил на свете немало. И обмануть его было трудно. Нутром чуял, что над сыном сгущаются тучи. Нет, не за судьбу Георгия волновался он. Боялся за себя. Хотя сын никогда ему о своих делах не рассказывал, но он хорошо видел, что тот живет не как все. Старый Крокет не вмешивался в его дела: пусть живет, как знает. Но эта история с машиной? А вдруг и его на старости лет возьмут? Он узнал однажды, какая жизнь уготована уголовникам, и сейчас, на склоне лет, ему не хотелось снова пробовать те харчи, что ел когда-то на протяжении целого года. Через несколько дней старик сходил на почтамт и отправил короткое письмо на имя Клешнева: просил сына приехать на побывку.
"Интересно, - думал старик, - где он взял документы Клешнева? А вдруг убил?!" - От этой мысли Крокета забил озноб, и он, кряхтя и громко сопя, начал подыматься с постели.
В этот момент что-то ударилось об оконное стекло. Старик замер. В стекло опять что-то стукнуло.
"Наверное, он", - подумал хозяин и, натянув на ноги резиновые боты и набросив на плечи пальто, вышел во двор. Громко залаяла собака, и старик, прикрикнув на нее, приблизился к калитке.
- Кто там?
- Я. Открой.
Старик узнал голос сына и дрожащими руками начал быстра отодвигать запоры. Наконец калитка распахнулась, и в свете уличного фонаря возникла фигура незнакомого мужчины. Вид его был страшен, и Крокет с испугом воскликнул:
- Кто вы?
- Да я, батька. Не бойся! Я просто переоделся.
Голос действительно был сына, и хозяин глухо выдохнул: