Краб самодовольно ухмылялся, вспомнив, как Толик Пудов подрабатывал технический паспорт на автомобильные номера, которые добыл Николаев, и удостоверение на право управления автомобилем на имя Фролова. Ох и шельмец этот Толик! Кто-кто, а он своим ремеслом владел безукоризненно. Новоиспеченный владелец "Жигулей" смог убедиться в этом довольно скоро - при первой же встрече с сотрудником госавтоинспекции. Случилось это при совсем непредвиденных обстоятельствах. Краб отправился на "дело", поставил на машину похищенные номера и на время стал Фроловым. Рейс предстоял неблизкий. Уже на первых километрах за городом он был остановлен возле поста ГАИ. Тут же собралось еще несколько машин частных владельцев. Шла обычная проверка документов. Лейтенант бегло взглянул на водительские права и технический паспорт, предъявленные Крабом, ничего подозрительного в них не заметил, разрешил двигаться дальше. С тех пор Краб окончательно уверовал в надежность "липовых" изделий Толика Пудова и сидел за рулем смело, даже с некоторой бравадой, как бы демонстрируя всем своим видом невозмутимость и спокойствие.
- Нет, что ни говори, - думал он, - пока мне везет. Взять хотя бы квартиру. Хозяева уехали на два года куда-то на Север. Заплатил им за весь срок, и сейчас, по сути дела, я полный хозяин этого жилья. Здорово получилось и с документами!
В воображении Краба вновь возникли застольные встречи, когда он передал свои документы старому другу. Это был многоопытный карманный вор. И Краб договорился с ним, чтобы тот не носил при себе собственные документы, а держал паспорт и справку об освобождении Краба. Крокет хорошо знал, что сколько карманник будет жить на свободе, столько он будет и воровать. А ведь веревочка вьется… наступает конец. Так оно и случилось. Друг попался с поличным и сел на скамью подсудимых под фамилией Крокет.
Эти воспоминания немного успокоили Краба. Он незаметно уснул. Но и во сне его одолевали тревожные видения. Они нагромождались одно на другое. Мелькали знакомые и незнакомые лица. Слышались какие-то страшные, загадочные реплики. Вдруг бесшумно подкатила машина, беззвучно открылась и закрылась дверца, и Краб проскользнул на заднее сиденье между Мужлиным и Людой. Машина будто поплыла по широкой асфальтированной дороге. Мимо быстро мелькали деревья, дома. Ехали на "дело". Вот только Краб никак не мог понять, зачем они взяли с собой Борзову. Неужели она знает, чем он занимается.
Неожиданно из призрачного пространства вынырнуло кладбище. Машина помчалась между могилами. Краб никак не может понять, почему они оказались именно здесь. Спросил у Мужлина, но голоса его не расслышал. Вдруг показалась могила родственников. Однажды он приводил сюда Люду. Это тогда, когда Горелов Саша со своим другом делали слепки ключей, которые Борзова оставила в машине. Краб хочет повергнуть руль машины, но ничего не получается, руки беспомощно скользят но баранке, совершенно не двигая ее. Борзова молча улыбается и тут же поворачивается к Мужлину, обнимает его. Краб хочет остановить машину, но - не тут-то было! Руль не слушается. А Борзова страстно прижимает Мужлина к себе, смеется и показывает исподтишка ключ - тот самый ключ от сейфа. Люда внезапно отшатнулась от Мужлина и начала душить Краба. Сильные цепкие пальцы все сильнее впиваются в кадык. Отчетливо видно, как его друг протягивает Люде нож. Краб узнает нож. Он убил им Мужика. Краб теряет самообладание. Он хочет освободиться от Борзовой и выскочить из машины, но не хватает сил. Тяжело дышать. Он изо всех сил отталкивается ногами от чего-то очень твердого. Проснулся от ушиба об пол - свалился с кровати вместе с подушкой. Сидя на полу, Краб почувствовал, что его тело покрылось липким, холодным потом. Все еще находясь под впечатлением от кошмарных сновидений, он так и замер в странной позе. Постепенно придя в себя, приподнялся и сел на диван. Закурил.
- Хреновина какая-то… К чему бы все это? - проворчал он. - И чего пугаться?! Мужика нет в живых. Кто докажет, что именно я убил?
Мало-помалу Краб успокаивался. Его мысли приобрели некоторую стройность, и он начал размышлять дальше:
- Отца надо предупредить. А то еще проболтается, что машину по доверенности передал.
Краб прикидывал, как жить дальше. Нет, угрызения совести его не мучили. Он думал, как тоньше и хитрее действовать, чтобы не попасть впросак…
Николаев готовит ключ
Ветров решил еще раз побеседовать со стариком, который жил в доме Рогальских. Предупредил Севидова и спустился вниз. Но у входа его окликнул постовой:
- Товарищ майор! К вам гражданин.
Ветров взглянул на стоявшего рядом с постовым мужчину и сразу же вспомнил Щербакова, который работал вместе с Николаевым. Тот тоже узнал Игоря Николаевича.
- Я к вам, товарищ Ветров.
Ветров пожал ему руку и пригласил в кабинет. Майору показалось, что Щербаков пришел с каким то важным сообщением о Николаеве. Так оно и получилось. Лишь только они вошли в кабинет, Щербаков, волнуясь, начал рассказывать:
- Понимаете, смотрю, Николаев тайком что-то мастерит. Заметит - кто-то приближается - сразу все в стол прячет. Как-то в обеденный перерыв поглядел, что там лежит. Смотрю - ключ. Скорее всего от сейфа.
- Николаеву вы ничего не говорили?
- Нет. О таких вещах лучше помолчать.
- Это вы правильно решили, Николаев закончил работу?
- Да.
- Не знаете, кому передал?
- Нет, не знаю.
Ветров задумался: "Опять Николаев! Неужели он сам и крадет? Вдруг это и есть Краб? Но по приметам совсем не похож".
На прощание Ветров попросил Щербакова сообщать ему немедленно, если заметит в действиях Николаева что-либо подозрительное.
У майора не выходил из головы Крокет. Игорь Николаевич поехал к нему.
Машина быстро неслась по осенним улицам. Майор задумчиво смотрел в ветровое стекло. Прошло уже немало времени, как это дело было поручено ему. Много уже сделано, и он не сомневался, что преступникам недолго ходить на свободе. Но пока кое-что остается неизвестным. Кто он - Краб? Какова роль Николаева? Кто еще входит в эту группу?
А время бежит. Каждый день может принести новое преступление. Надо все сделать, чтобы этого не случилось. Но как?..
Машина подъехала к дому Крокета. Все было, как и в тот раз, когда Ветров приходил сюда с Майским: так же заперта калитка, так же хозяин не открывал ее. Но вот, наконец, и старик.
Игорь Николаевич поздоровался. Было видно, что Крокет при дневном освещении не узнает майора. Пришлось напомнить. Хозяин сразу же сник и начал объяснять, что квартирантов больше не держит. Но Ветров перебил его:
- Вы можете их держать. Только делать это надо так, как велит закон. Я хочу задать вам несколько вопросов. Приглашайте в дом.
- Да, да! Входите, пожалуйста.
Они вошли в ту же комнату, где Ветров побывал в предыдущий раз. Майор, увидев все ту же старушку, поприветствовал ее. Она молча кивнула головой и с любопытством посмотрела на гостя.
"Странно, - подумал Игорь Николаевич. - Немая она, что ли?"
Хозяин словно прочитал его мысли:
- Вы не удивляйтесь, что она молчит. Уже три года, как онемела. Садитесь, пожалуйста, - и он суетливо придвинул к Ветрову стул.
Игорь Николаевич сразу же перешел к делу:
- Василий Рафаилович, а где сейчас ваш сын?
Старик смутился, но, быстро овладев собой, вспылил:
- А что вас, собственно говоря, интересует? И почему вы спрашиваете меня? Он уже давно взрослый человек и пусть сам отвечает за себя.
- Вы же отец, - перебил его Ветров, - и должны знать, где он находится.
- Не извольте беспокоиться - знаю.
- И где же?
- Опять сел. Где ему еще быть!
- Как сел? За что?
- Откуда я могу знать. Написал, что арестовали в Литве, и больше - ни слова. Теперь он вообще не интересует меня. Не хочет жить честно - как хочет.
Такой поворот дела для майора оказался неожиданным. Он спросил:
- Давно арестован?
- Наверно, уже полгода, как я письмо получил.
- Василий Рафаилович, нам известно, что вы купили машину. Где она сейчас?
- Где, где, - проворчал старик. - В деревне, у родственников.
- У каких родственников?
- А вам-то что? - вопросом на вопрос ответил старик. - Моя машина. Куда хочу, туда и ставлю. Или, скажете, - нельзя?
- Нет, почему же. На техосмотр представляли?
- Конечно. Весной, как и все. А сейчас зима приближается, вот и отогнал в деревню к родственникам. Зимой все равно ездить не буду.
Ветров нутром чуял, что не искренен старик. Ох как не искренен! Однако спорить с ним бесполезно: правду не скажет. И Игорь Николаевич решил переменить тему разговора:
- Скажите, к вам от сына никто не приходил?
- Нет, не приходил. Да и какой он мне сын. Только по документам. Он себе живет, я - себе. Друг другом не интересуемся.
- Где он отбывает наказание?
- Уже и не помню. Письмо, которое он прислал, я выбросил. Больше не писал.
- Ну, ладно, - сказал Ветров вставая, - мне, кажется, все ясно.
- Почему вы заинтересовались моим сыном?
- Из исправительно-трудовой колонии, где он ранее отбывал наказание, нам сообщили, что вы интересовались его судьбой. Мы и решили, что человек пропал. Но теперь будем знать, где он.
Ветров видел, что такое пояснение успокоило старика. Майор попрощался и вышел из дома. Сел в машину, а в душе - тревога. Нет, нельзя верить этому вертлявому старику. Нельзя. Он вспомнил, что хотел съездить в Вильнюс и попытаться найти мастера, который изготовил чемодан, обнаруженный на месте происшествия. "Заодно и с Крокетом побеседую", - решил Игорь Николаевич.
В этот момент машина подъехала к управлению…
Командировка
Вильнюс. Прекрасный старинный город, сохранивший свою национальную культуру. Широко и вольно разбросаны его дома и улицы на холмистых берегах двух рек. Ветров любил приезжать сюда.
Приехав в город, он прямо из гостиницы позвонил начальнику уголовного розыска. Телефон долго не отвечал, и Ветров уже хотел положить трубку, как вдруг послышался щелчок. Ответил знакомый голос:
- Лисаускас слушает.
- Привет, Станислав. Узнаешь, кто нарушил твой покой?
- Нет, не узнаю. Постой, постой! Неужто Ветрова некие могучие вихри занесли наш город?
- Точно, узнал.
- А где ты?
- Естественно, в гостинице.
- Все скромничаешь, бессовестный! Почему ко мне не заехал?
- Но волнуйся, дружище. Я еще успею надоесть тебе. Работы привез для всего городского розыска. И если найдешь машину, чтобы меня доставить к себе, то я готов быть вашим работодателем.
- Я сам еду. Ты где остановился?
Ветров сообщил другу, в каком номере его искать, и начал быстро приводить себя в порядок. Лисаускас не любил заставлять кого-либо подолгу ждать себя. Так оно и получилось. Не прошло и полчаса, как они приехали в управление внутренних дел. Лисаускас пригласил в кабинет своего заместителя. Ветров начал рассказывать:
- В нашем городе идут серийные кражи. На одной из них преступник, не желая оставлять на месте происшествия своего напарника, который прыгнул со второго этажа и сломал ногу, убил его. А еще раньше они пытались совершить кражу из кассы одного завода. Кража, правда, не состоялась. Воры вынуждены были бежать и оставили вот этот чемодан, - Ветров положил на стол "дипломат". - В нем преступники переносила целый набор инструментов, подготовленных для вскрытия сейфов, - нож, перчатки и фонарик. Наши эксперты склонились к выводу, что этот чемодан изготовлен по специальному заказу. Уверяют, что мастера находятся в вашем городе. Так что, уважаемые соседи, помогите.
Лисаускас и его заместитель осмотрели чемодан и молча переглянулись. Лисаускас неожиданно пошутил:
- Видишь, какие у нас виртуозы есть. Даже ваше ворье оценило.
- Погоди, погоди! Может, не только виртуозы ваши, но и ворье тоже, - отпарировал Ветров.
После этого они составили план действий. Было решено, что местные оперативные работники возьмут на себя розыски специалиста по изготовлению чемоданов, а Ветров, после того как выяснится местонахождение Крокета, встретится с ним.
Лисаускас остался верен себе. Как всегда, он действовал быстро и решительно. Только Ветров закончил инструктаж сотрудников, которым была поручена проверка мастеров по изготовлению чемоданов, как Лисаускас дал ему сведения, где находится Крокет. Время было уже за полдень, и Игорь Николаевич решил, что поедет к нему на следующий день утром…
Встреча с Крокетом
В кабинет, отведенный майору для беседы с Крокетом, конвоир ввел невысокого стриженого человека. Игорь Николаевич обратил внимание на его худощавое в угрях лицо, настороженный, злой и в то же время испуганный взгляд. Он тихим голосом поздоровался и остановился у дверей.
- Здравствуйте, Крокет. Присаживайтесь…
Крокет прошел в глубь кабинета и осторожно присел на привинченный к полу табурет. Конвоир повернулся и вышел. Ветров и Крокет остались наедине. Наступила тишина. Каждый думал о своем.
- За что вас осудили? - спросил майор.
- За карманную кражу.
- Сколько раз вы были ранее судимы?
Ветров заметил, что этот вопрос смутил Крокета, и тот, немного помедлив, как-то неуверенно ответил:
- Дважды.
- А не трижды? Вы знакомились с обвинительным заключением? Там указано, что трижды.
- А какое это имеет значение? Дважды или трижды - один черт!
- Кто у вас из родственников есть?
- Никого у меня нет.
- Как так нет? Насколько мне известно, есть отец. Разве вы не писали ему письма?
- Нет у меня отца, - глухо ответил Крокет и, помолчав, добавил: - Никого у меня нет.
"Что за чертовщина?! - думал Ветров. - Или он не желает говорить об отце, или ожесточился и не хочет никого признавать. А может, с психикой не ладится?"
- Где вы отбывали последний срок наказания?
Крокет молчал.
- Почему вы молчите, Георгий?
Крокет опять как-то по-особому взглянул на Ветрова и спросил:
- Гражданин начальник, вы специально из-за меня приехали сюда?
Ветров сначала хотел сказать, что приехал в Вильнюс по другому делу, но что-то подсказывало ему воздержаться от этого ответа, и майор подтвердил:
- Да, да. Именно из-за вас. Мне кажется, что вы должны мне что-то сообщить. Вы же понимаете - ехать сюда без серьезного дела нет никакого смысла.
- Да, это так, - чуть слышно проговорил Крокет и неожиданно выпалил: - Наверное, Крокета взяли?
Ветрову потребовалось мобилизовать всю свою выдержку, чтобы не вскочить со стула от этих слов. Спокойным голосом он предложил:
- Ну, так как? Поговорим?
- Чего уж там ломаться - поговорим! Я же не убил, не украл его документы. Он сам ксивы свои дал. Говорил: "Если погоришь, садись по моим документам". Что мне - жалко, что ли?
- Как же на следствии не уличили вас?
- Повезло! Следователь однажды сравнивал фотографию в паспорте и сказал, что я не похож. Но убедил его. А там и взаправду фото, где Крокет лысый. У меня уже шевелюра приличная была. Не то, что сейчас, - и он погладил себя по голове. - Молодой работник… неопытный. Вот и удалось надуть…
Ветров оказался в трудном положении. Он видел: сидящий напротив человек считает, что майору все известно. Выяснять сейчас его подлинную фамилию неуместно. Ветрову ничего иного не оставалось, как вести осторожный, разведывательный опрос.
- А где ваши настоящие документы?
- Здесь же, в Вильнюсе. У одного знакомого.
- У какого знакомого? - задал вопрос Ветров и, не дожидаясь ответа, предложил: - Давайте сделаем проще. Я скажу, чтобы вам дали бумагу, ручку, а вы сами все и опишите. Договорились?
- Давайте, - махнул "Крокет" рукой. - Все равно уже все ясно…
Прошел день. Местные работники уголовного розыска потрудились предостаточно. Они обошли все мастерские, установили и опросили всех лиц, которые могли изготовить этот чемодан.
Как только Ветров вошел в кабинет Лисаускаса, тот с огорчением проговорил:
- Знаешь, места себе не нахожу после твоего вчерашнего звонка. Надо же такой ляпсус допустить! Но что поделаешь: следователь молодой. Документы усыпили его бдительность. Вот что значит нарушить предписания, которые положено выполнять при задержании преступника. Ох и влетело ему от начальника управления.
Лисаускас достал из стола исписанный лист бумаги:
- На. Его повинная.
- Настоящую фамилию установили?
- Чеховский Андрей Иванович. Ранее дважды судимый за карманные кражи.
- Не забудьте теперь проверить, действительно ли он Чеховский?
- Считай, что это сделано. Уже запросы направили куда следует и документы его изъяли. Видишь: он пишет, у кого их оставил. Получим ответы на наши запросы и сообщим нарсуду. Надо же соответствующие изменения вносить в документы.
Ветров, стоя у окна, внимательно прочитал показания Чеховского и задумался.
- Где же все-таки настоящий Крокет? - обратился он к Лисаускасу. - Не верил я его отцу. Не верил! Видно, что человек говорит одно, а думает совершенно о другом. Приеду - возьмемся за него. Вполне возможно, что сынок всю погоду и строит. Ну а как мастера? Ничего утешительного?
- Обработали вчера всех. Нашли четверых, которые в разное время изготавливали чемоданы типа этого. Пригласили сюда. Хотим предъявить на опознание чемодан.
- Хорошо. А когда они будут?
Лисаускас, не отвечая, поднял трубку прямого телефона и, спросив об этом у кого-то из своих сотрудников, коротко сказал:
- Все здесь. Ждут тебя.
- Что ж, тогда пошли.
Ветров в душе сомневался, что удастся найти мастера, и, пока шел вместе с Лисаускасом, думал о Крокете. Каково же было изумление майора, когда первый же человек, приглашенный на опознание, взял в руки чемодан, стоящий в одном ряду с четырьмя другими, и заявил:
- Вот этот я делал.
То был чемодан, который Ветров привез с собой.
- Не ошибаетесь? - спросил Игорь Николаевич.
- Нет, не ошибаюсь, - твердо сказал мастер и пояснил: - "Дипломатов" штук пять сделал, когда на них только мода пошла. Потом появились в магазинах, и заказывать никто не стал. Этот - с несколькими отделениями - я изготовил только один. Помню даже заказчика… молодой человек.
- Фамилию его не знаете? - спросил Лисаускас.
- Надо поднять журнал регистрации.
- Когда он заказывал этот чемодан? - задал вопрос Ветров.
- Да уж, считайте, где-то около двух лет прошло.
Ветров быстро оформил протокол опознания и коротко допросил мастера. Затем группа из четырех человек на машине Лисаускаса отправилась в мастерскую. По дороге Игорь Николаевич обменивался короткими фразами с молодым оперативником Манюлисом. Шофер лишь изредка вставлял одно-другое слово в общую беседу. Мастер, пожилой человек, видимо, давно уже отвык удивляться и задавать лишние вопросы. Всю дорогу он молчал и только по приезде в мастерскую предложил Ветрову и Манюлису подождать его в маленьком зальчике-комнатке, а сам исчез в боковой двери. Прошло пять, десять минут. Мастер не появлялся. Ветров спросил у Манюлиса:
- Давно работаете в розыске?
- Первый год.
- Нравится?
- Очень. У меня отец тоже работал в уголовном розыске. В прошлом году на пенсию ушел. Так что не подумайте, будто я только романтикой движимый пришел на эту работу.