Не каждый день в шведской глубинке падают самолеты. А тут еще выясняется, что самолет этот официально не существует и в нем обнаружены два трупа. Инспектору Валландеру и без того не дают покоя собственные проблемы. Но когда оказывается, что авиакатастрофа связана с двумя другими странными преступлениями, он окончательно лишается сна.
Содержание:
-
Пролог 1
-
Глава 1 1
-
Глава 2 3
-
Глава 3 6
-
Глава 4 9
-
Глава 5 13
-
Глава 6 15
-
Глава 7 17
-
Глава 8 19
-
Глава 9 22
-
Эпилог 24
-
Хеннинг Манкелль 25
Хеннинг Манкелль
Пирамида
Сокращение романа выполнено Ридерз Дайджест Ассосиэйшн, Инк. по особой договоренности с издателями, авторами и правообладателями. Все персонажи и события, описываемые в романах, вымышленные. Любое совпадение с реальными событиями и людьми - случайность.
Пролог
Летя на низкой высоте, самолет проник на территорию Швеции к западу от Моссбю. Густой туман над морем ближе к берегу редел. Перед пилотом вдруг возникли контур береговой линии и первые домики. Но он уже много раз проделывал этот путь. Так что, перелетев через границу Швеции и опознав пляж Моссбю и огни вдоль дороги на Треллеборг, он резко повернул на северо-восток и еще раз на восток. Самолет "пайпер-чероки" послушно лег на тщательно проложенный курс. Невидимая тропа воздушного коридора пролегала над теми районами Сконе, где дома были немногочисленны и стояли далеко друг от друга. 11 декабря 1989 года, около пяти часов утра. Вокруг - почти полная темнота. Каждый раз, когда он летел ночью, он вспоминал, как давным-давно работал вторым пилотом в одной греческой компании, которая тайно, ночами перевозила табак из тогдашней Южной Родезии, подвергнутой политическим санкциям. Это было в 1966–1967 годах. Тогда он узнал, что искусный пилот может лететь и ночью, почти без посторонней помощи и в совершенном радиомолчании.
Самолет летел так низко, что снизиться еще больше пилот не решался. Он уже стал подумывать, не вернуться ли, не выполнив задания. Такое иногда случалось. Ведь безопасность прежде всего, а видимость оставалась плохой. Но вдруг, за миг до того, как пришлось бы принимать окончательное решение, туман растаял. Он посмотрел на часы. Через две минуты должны показаться огни, отмечающие место, где нужно сбросить груз. Он обернулся и крикнул мужчине, сидевшему на единственном в кабине пассажирском месте:
- Две минуты!
Мужчина у него за спиной кивнул, осветив себе лицо фонариком.
Пилот всматривался в черноту ночи. Теперь - одна минута, подумал он. И тут увидел огоньки, очерчивающие квадрат со стороной в двести метров. Он скомандовал напарнику приготовиться. Потом повернул налево и приблизился к светящемуся квадрату с запада. Напарник у него за спиной открыл дверь кабины, он ощутил порыв холодного ветра и дрожь фюзеляжа и положил палец на мерцающую красным кнопку. Максимально снизил скорость. Нажал кнопку, она засветилась зеленым - значит, напарник сейчас выбрасывает контейнер в резиновом футляре. Дверь захлопнулась, холодный ветер прекратился. Пилот сменил курс и направил самолет на юго-восток. И улыбнулся. Контейнер уже приземлился где-то там, внутри светящегося квадрата. Кто-то там его заберет. Огни отключат и увезут, и темнота вновь станет такой же непроницаемой, как раньше. Отлично сделано, подумал он. Уже девятнадцатый раз.
Он посмотрел на часы. Через девять минут они достигнут берега и покинут Швецию. А в восемь часов приземлятся на частную посадочную полосу под Килем, он сядет в машину и поедет в Гамбург, домой.
Самолет качнуло. Потом еще раз. Пилот проверил панель управления. Кажется, все нормально. Встречный ветер не особенно силен, турбулентности нет. Самолет тряхнуло в третий раз, уже сильнее. Пилот налег на штурвал, но самолет заваливался влево. Он попытался выправить курс - безуспешно. Приборы показывали, что все нормально, но что-то явно было не так. Самолет не слушался руля и терял высоту, хотя скорость и увеличивалась. Пилот попытался успокоиться. Что могло случиться? Перед вылетом он всегда сам осматривал самолет. Придя в полночь в ангар, он целый час проверял машину, сверялся с заметками, оставленными механиком, выполнил все указания, что были в памятке, и лишь потом полетел.
Он снова налег на штурвал, но самолет продолжал крениться. Положение серьезное. Он еще увеличил скорость и попробовал выровнять машину. Напарник крикнул: "Что случилось?" Пилот не ответил. Ему было нечего сказать. Если не удастся выровнять самолет, через пару минут они разобьются. Даже не долетев до моря. Сердце его колотилось, он изо всех сил крутил штурвал, но ничего не помогало. На краткий миг его охватила ярость - и безнадежность. Он продолжал жать на рычаги и педали до самого конца.
Девятнадцать минут шестого "пайпер-чероки" с чудовищной силой ударился о землю. И немедленно вспыхнул. Но двое мужчин на борту не заметили того, что их тела охватило пламя. Они были мертвы - в момент столкновения с землей их разорвало на куски.
С моря наползал густой туман. Плюс четыре градуса и почти безветренно.
Глава 1
11 декабря Валландер проснулся в шесть утра. И в тот же миг, как он открыл глаза, зазвонил будильник. Выключив будильник, он полежал, глядя в темноту. Потянулся, вытянул руки, ноги, подвигал пальцами рук и ног. Это стало уже привычкой - проверить, не оставила ли ночь после себя болей. Сглотнул, чтобы проверить, не пробралась ли какая инфекция в респираторную систему. Порой он спрашивал себя, не становится ли ипохондриком. Но в это утро все было в порядке, и он вопреки обыкновению полностью выспался. Лег вчера рано, в десять часов, и заснул немедленно.
Он выбрался из постели и направился на кухню. Термометр показывал плюс шесть. Так как он знал, на сколько термометр врет, он подсчитал, что на улице плюс четыре. Он посмотрел на небо. Над крышами плыли полоски тумана. Этой зимой в Сконе снега еще не было. Выпадет, подумал он. Рано или поздно выпадет. И бураны начнутся.
Он сварил кофе, сделал бутерброды. Как всегда, в холодильнике было пусто. Вчера, прежде чем идти спать, он составил список покупок и положил его на кухонный стол.
За завтраком он просматривал прихваченную из прихожей "Истадс аллеханда", но задержался только на странице объявлений. Где-то в подсознании теплилось смутное желание купить дом в деревне. Чтобы утром можно было выходить прямо в сад и писать на траву. Чтобы можно было завести собаку и даже - еще более давняя мечта - устроить голубятню. Объявления предлагали несколько домов, но ни один его не заинтересовал. Потом взгляд его остановился на объявлении, в котором говорилось о том, что в Рюдсгорде продаются щенки лабрадора. Не с того конца начинаешь, сказал он себе. Сначала дом, потом собака. Не наоборот. "А не то, пока я на работе, неприятностей не оберешься - мне же некому помочь". С тех пор как Мона окончательно ушла от него, прошло два месяца. В глубине души он до сих пор отказывался принять это. И в то же время не знал, что сделать, чтобы вернуть ее.
В семь часов он был готов выходить. Надел свитер, который обычно носил при температуре от нуля до минус восьми. У него были свитеры на самые разные температуры - он всегда очень придирчиво выбирал, какой надеть. Потому что здешней сырой зимой и мерзнуть не любил, и потеть не хотел. Считал, что это плохо отражается на мыслительных способностях. Потом решил пойти в участок пешком. Выйдя из дома, вдохнул легкий ветерок с моря. Дорога до работы с Мариагатан заняла десять минут.
Шагая, он думал о предстоящем дне. Если за ночь не случилось ничего серьезного, о чем он постоянно молил Бога, сегодня он будет допрашивать предполагаемого торговца наркотиками, задержанного вчера. Кроме того, у него на столе куча папок с материалами по текущим расследованиям, с которыми надо что-то делать. Самое неблагодарное из сегодняшних дел - разобраться с перевозкой в Польшу краденых дорогих автомобилей.
Он вошел в стеклянные двери участка и кивнул Эббе, которая со свежим перманентом сидела в приемной.
- Прекрасна, как всегда, - сказал он ей.
- Стараюсь, - ответила она. - А вот тебе надо следить за собой, чтобы не растолстеть. Разведенные мужчины часто толстеют.
Валландер кивнул. Она была права. После развода он стал питаться нерегулярно и однообразно. И каждый день говорил себе, что с вредными привычками пора покончить, - но пока что без особого успеха. Он вошел в свой кабинет, повесил пальто и сел за стол.
Зазвонил телефон. Он снял трубку. Звонил Мартинссон. Валландер не удивился. Они двое были самыми ранними пташками убойного отдела.
- Похоже, нам придется выехать в Моссбю, - сказал Мартинссон.
- Что случилось?
- Самолет разбился.
У Валландера кольнуло в груди. Он подумал, что это пассажирский авиалайнер из Стурупа, аэропорта города Мальмё, заходивший на посадку или на взлет. Авиакатастрофа, возможно, со множеством жертв.
- Легкий самолет, - продолжал Мартинссон. Валландер с облегчением выдохнул, мысленно выругав Мартинссона за неумение с самого начала прояснить ситуацию. - Звонок поступил совсем недавно. Пожарная бригада уже на месте.
Валландер кивнул в трубку.
- Уже иду, - сказал он. - Кто еще там должен быть?
- Больше никого, насколько мне известно. Ну, патрульные машины, разумеется. Они уже там.
- Тогда мы будем первыми.
Они встретились в приемной и уже выходили, когда вошел Рюдберг. Он страдал от ревматизма, был бледен. Валландер кратко рассказал ему, что случилось.
- Вы езжайте вперед, - сказал Рюдберг, - а я сначала должен зайти в туалет.
Мартинссон и Валландер вышли из участка и направились к машине Мартинссона.
- Он выглядит больным, - заметил Мартинссон.
- Он и есть больной, - ответил Валландер. - У него ревматизм. И потом еще что-то. Кажется, проблемы с мочевым пузырем.
По прибрежной дороге они ехали на запад.
- Теперь давай подробности, - сказал Валландер, глядя на море.
- А нет никаких подробностей, - ответил Мартинссон. - Самолет разбился около половины шестого. Позвонил фермер. Место катастрофы чуть севернее Моссбю, в чистом поле.
- Известно, сколько человек было в самолете?
- Нет.
- Стуруп должен был оповестить об исчезновении самолета. Если этот самолет разбился в Моссбю, пилот наверняка переговаривался по радио с башней контроля воздушных перевозок в Стурупе.
- Я тоже так подумал, - сказал Мартинссон. - И потому, прежде чем звонить тебе, позвонил в Стуруп.
- И что тебе сказали?
- Что ни одного самолета не пропало.
Валландер посмотрел на Мартинссона:
- Что это значит?
- Не знаю, - ответил Мартинссон. - Вообще-то в воздушном пространстве Швеции нельзя летать без предписанного маршрута и постоянной радиосвязи с авиадиспетчерами.
- В Стурупе не получали сигнала об аварийной ситуации? Пилот должен был радировать, когда у него возникли проблемы. Обычно это происходит за пару секунд до того, как самолет врезается в землю.
- Не знаю, - повторил Мартинссон. - Я действительно знаю не больше, чем рассказал.
Валландер покачал головой. Потом подумал о том, что́ им предстоит увидеть. Он и раньше сталкивался с авиакатастрофами, в том числе и малого самолета. Там пилот был один. Самолет упал чуть севернее Истада, и пилот разбился - буквально развалился на куски. Впрочем, тот самолет не загорелся.
Валландер с ужасом думал о том, что́ увидит на месте происшествия. Господь не прислушался к сегодняшней его утренней молитве.
Добравшись до побережья Моссбю, Мартинссон повернул направо. Валландер увидел поднимающийся к небу столб дыма.
Через несколько минут они доехали до места. Самолет упал метрах в ста от фермерского дома, прямо на середину вспаханного поля, которое сейчас представляло собой сплошную жидкую грязь. Пожарные все еще поливали обломки пеной. Мартинссон вынул из багажника пару резиновых сапог, Валландер с несчастным видом посмотрел на свои почти новенькие зимние ботинки, и они пошли по грязи. Начальником наряда пожарных был Петер Эдлер. Валландеру он нравился, они много раз работали вместе, и работать с ним было легко. Кроме двух пожарных машин и "скорой помощи" здесь был еще и патрульный автомобиль.
Валландер кивнул Петерсу, начальнику патруля, и обратился к Эдлеру.
- Что у нас здесь? - спросил он.
- Два трупа, - ответил Эдлер. - Должен предупредить, не в лучшем виде. Вот что получается, когда люди сгорают в бензине.
- Меня можете не предупреждать, - сказал Валландер. - Я знаю, как такое выглядит. - К Валландеру подошел Мартинссон. - Узнай, кто звонил, - сказал ему Валландер. - Возможно, кто-то с этой фермы. Узнай, в какое время. А потом нужно будет серьезно поговорить с авиадиспетчерами в Стурупе.
Мартинссон кивнул и направился к ферме, а Валландер подошел к самолету. Врезавшись в землю, он лежал на левом боку. Оторванное левое крыло развалилось на части, их разбросало по полю. У правого крыла, хоть оно и не оторвалось от фюзеляжа, отломан кончик. Самолет одномоторный, винт погнулся и ушел глубоко в землю. Валландер медленно обошел самолет, черный от копоти и покрытый пеной.
- Можно пену убрать? - спросил он. - Кажется, у самолетов опознавательные знаки обычно располагаются на фюзеляже и под крыльями?
- Нет, пену на некоторое время надо оставить, - сказал Эдлер. - Вдруг в топливном баке еще что-то осталось?
Валландер понял, что придется подчиниться. Эдлер был прав. Он подошел ближе, вгляделся. Невозможно рассмотреть никаких цифр. Он еще раз обошел самолет и тяжелой поступью, утопая в грязи, двинулся в поле, к самому большому обломку крыла. Присел на корточки, но и здесь не увидел ни букв, ни цифр - было слишком темно. Он позвал Петерса, попросил фонарь и стал внимательно изучать крыло. Поскреб его пальцем с внешней стороны - закрашено. Значит ли это, что кто-то хотел скрыть принадлежность этого самолета?
Валландер поднялся на ноги. Опять он делает скоропалительные выводы. Разбираться в этом - дело Нюберга и его команды экспертов. Он отсутствующим взглядом смотрел на Мартинссона, который неторопливо шагал к ферме. К месту происшествия уже подтянулись какие-то машины с любопытными, и Петерс с напарником пытались убедить их ехать дальше. Подъехала вторая полицейская машина с Ханссоном, Рюдбергом и Нюбергом. Валландер подошел, поздоровался, коротко объяснил ситуацию и попросил Ханссона огородить место аварии.
- В самолете находятся два трупа, - повторил Валландер Нюбергу, который отвечал за первичный осмотр места происшествия.
Вероятно, для расследования причин катастрофы будет назначена специальная комиссия. Но это уже вне компетенции Валландера.
- Мне кажется, что оторванное крыло перекрашено, - сказал он. - Словно хотели исключить малейшую возможность идентификации самолета.
Нюберг молча кивнул. Он не тратил слов зря.
Сзади к Валландеру подошел Рюдберг.
- Не дело такую грязищу месить, в моем-то возрасте, - сказал он. - Да еще с этим чертовым ревматизмом.
Валландер быстро взглянул на него:
- Не надо было сюда выезжать, сами бы справились.
- Я пока еще не умер, - раздраженно ответил Рюдберг. - Но кто знает… - Он не закончил фразы, подошел к самолету, наклонился и заглянул внутрь. - Этих - только по зубам, - сказал он. - Не думаю, что можно идентифицировать их как-то иначе.
Для Рюдберга Валландер еще раз вкратце пересказал главные моменты дела. Им хорошо работалось вместе и долгих объяснений не требовалось. Именно Рюдберг научил Валландера, как расследовать преступления. Они много лет проработали вместе, и Валландер считал, что Рюдберг - один из самых знающих детективов в Швеции. Ничто не ускользало от его внимания, он проверял любую гипотезу, какой бы странной она ни казалась. Валландера всегда восхищало умение Рюдберга читать место преступления, и он жадно впитывал в себя эту науку.
Рюдберг был холостяком. В обществе он бывал нечасто, да, казалось, к этому и не стремился. Зная его столько лет, Валландер думал, что других интересов, кроме работы, у него никогда и не было.
Теплыми вечерами в начале лета они любили посидеть у Рюдберга на балконе, попивая виски, почти всегда в приятном молчании, прерываемом время от времени замечаниями о работе.
- Мартинссон пытается внести ясность относительно времени происшествия, - сказал Валландер. - А потом, мне кажется, мы должны выяснить, почему диспетчеры в Стурупе не подняли тревогу.
- Ты хочешь сказать, почему пилот не поднял тревогу, - поправил его Рюдберг.
- Может быть, не успел?
- Послать SOS - это не больше секунды, - сказал Рюдберг. - Но, может быть, ты и прав. Самолет мог лететь по отведенному ему воздушному коридору. Если, конечно, он не летел нелегально.
- Нелегально?
Рюдберг пожал плечами.
- Ты знаешь, какие ходят слухи, - сказал он. - Что якобы по ночам люди слышат шум самолета. Который, выключив огни, на низкой высоте парит над этими приграничными районами. По крайней мере так было во время холодной войны. Видимо, и продолжается. Иногда мы получаем рапорты - подозрение на шпионаж. И потом, всегда остается вопрос, все ли наркотики идут сюда морем. Мы ничего не знаем об этом самолете. Может, мы все это придумали. Но если лететь низко, то радар Министерства обороны тебя не достанет. И контрольная башня в Стурупе тоже.
- Поеду-ка я в Стуруп, поговорю с ними, - сказал Валландер.
- Нет, - ответил Рюдберг. - Поеду я. А тебя оставлю в этой грязи - по праву возраста. - И уехал.
Светало. Один из экспертов под разными углами фотографировал обломок крыла. У фермы Ханссон разговаривал с журналистами - Валландер порадовался, что, значит, ему этого делать не придется. Увязая в грязи, возвращался Мартинссон. Он поспешил навстречу.
- Ты был прав, - сказал Мартинссон. - Там живет старик, совсем один. Роберт Хаверберг. За семьдесят. Держит девять собак.
- И что он сказал?
- Что слышал рев самолета. А потом он стих. А потом раздался снова, но был похож уже скорее на визг. А потом взрыв.
Валландер часто упрекал Мартинссона в том, что тот не умеет ничего объяснить просто и ясно.
- Давай сначала, - сказал он. - Роберт Хаверберг слышал шум двигателя?
- Да.
- Когда это было?
- Он едва проснулся. Где-то около пяти.
Валландер нахмурился:
- Но самолет ведь разбился на полчаса позже?
- Вот и я так сказал. Но он твердо стоял на своем. Сначала он услышал шум пролетающего на низкой высоте самолета. Потом все стихло. Он сварил себе кофе. А потом опять шум, а потом взрыв.
Валландер подумал.
- И сколько минут прошло между моментом, когда он услышал этот шум в первый раз, и взрывом?
- Мы подсчитали, что на это ушло минут двадцать.
Валландер посмотрел на Мартинссона:
- И как ты это можешь объяснить?
- Ну, я не знаю.
- Старик в здравом уме?