- Будь проклят Мустафа Кемаль во веки веков! Он соблазнил моего сына, уговорил его поехать работать в Россию, обещал большие деньги. А я так просил Фазиля не поддаваться на посулы этого коварного человека. Я говорил, что пусть мы бедные люди, но жили нормально, как-то проживем и дальше. У нас дружная семья, все здоровы. От отсутствия излишних денег мы никогда не страдали, богачам не завидовали.
- Как реагировал Фазиль на ваши слова?
- Говорил, хочет, чтобы мать и я ни в чем себе не отказывали, накупили бы себе самой лучшей одежды, мечтал о хорошем автомобиле. Обязательно новом, из магазина.
Корешков сказал:
- Вы упоминали, что у вашего сына были какие-то проблемы с документами. Значит, в Россию он попал незаконно?
- Во всяком случае какое-то время визу ему не давали.
- Как Фазиль это объяснял?
- Подробностей я не знаю, да, похоже, он и сам не все знал. Были какие-то нелады с нашей полицией. - Джамель помолчал и с надеждой в голосе обратился к присутствующим, поочередно глядя на каждого из них: - Скажите, ведь может так получиться, что мой сынок жив?! Он зарегистрировался на тот самолет, но ведь он мог по каким-то причинам не полететь, его могла задержать российская полиция. Мало ли что…
Андрей с сочувствием посмотрел на убитого горем человека и, вздохнув, сказал:
- Мы постараемся все выяснить. Приложим для этого максимум усилий.
* * *
Среди прочих, в подчинении у майора Багрянцева имелись три человека, которым он доверял, как самому себе. То есть любое его задание те выполнили бы безошибочно. Кого-нибудь из них он намеревался послать сегодня на стройку. И надо же такому случиться, что как раз сегодня вся троица вышла из строя. Один был вызван на оперативное задание; второй заболел, точнее говоря, заболели его зубы; а с третьим вообще получился курьезный случай - у него в квартире заклинило стальную дверь, и он не мог оттуда выйти. Сейчас сидел дома в ожидании группы спасения из МЧС. Когда те приедут - неизвестно.
Видя такой неутешительный расклад, Сергей Константинович решил смотаться на Дубнинскую улицу сам. По голосу понял, что Корешкову позарез требуется информация про того турецкого парня. Чем раньше ему сообщишь, тем лучше. Тем раньше вернется в Москву, где его с нетерпением ждут и обе бабушки, да и на работе нужен.
Нужную стройку Багрянцев нашел легко. Четыре дома действительно выделялись своей высотой даже среди далеко не низеньких девятиэтажек и семнадцатиэтажных зданий. Досадно будет, если не застанет администратора на месте. Мало ли куда тот может поехать по делам.
Началось с легкого конфликта с молодым охранником, не желавшим пропускать постороннего человека на стройку. Пришлось показать удостоверение, изрядно напугавшее парня, который сразу превратился из противника в большого сторонника гостя. Когда Сергей Константинович в растерянности топтался возле запертой бытовки, охранник попросил кого-то из турецких рабочих, чтобы тот позвонил по мобильнику администратору, находившемуся на верхотуре, и попросили его спуститься. Мол, к нему посетитель.
Администратор явился хмурый, заранее агрессивно настроенный по отношению к незнакомцу, который посмел нарушить его рабочий режим. Майору милиции пришлось несколько остудить недовольство строителя, поведав о своих служебных возможностях. Лишь после этого началась деловая часть беседы.
Багрянцев сказал:
- Насколько я понимаю, вы занимаетесь учетом кадров на вашей стройке. Выходит, вы представляете, какой образ жизни ведут ваши подчиненные.
- Я не знаю ничего, кроме того, что непосредственно касается работы. Вот плиточник. Я знаю, что он кладет кафельную плитку. Вот электрик. Я знаю, что он делает проводку. Чем они занимаются в свободное время, куда ходят, с кем ходят, это меня не касается.
- Ладно. Если не хотите помочь милиции, значит, вам придется давать показания сотрудникам ФСБ. Тогда с вас спросят гораздо строже, чем это делаю я.
- А что такое? - засуетился администратор. - Что такого сделали наши строители? Какое преступление они совершили, что ими вдруг заинтересовалась милиция?!
- Вы не обобщайте и не паникуйте. Речь идет не о всех строителях. Меня интересуют два человека, которые подозреваются в совершении теракта.
- Террористического акта? - словно не веря своим ушам, шепотом переспросил администратор.
- Да, - подтвердил Сергей Константинович. - Конкретнее, речь идет о взрыве летевшего в Турцию самолета, про который вы, безусловно, слышали.
- Ну, конечно, слышал. Там же погиб Мустафа Кемаль.
- Разве только он? А Фазиль Нермук?
В бытовку, постучавшись, вошел какой-то рабочий, поэтому администратор не успел ответить. Когда тот через минуту ушел, Багрянцев повторил свой вопрос про Фазиля.
- О нем я ничего не знаю.
- Похоже, у Фазиля Нермука не было регистрации, и он находился на территории нашей страны нелегально. Если мы станем дальше разбираться с этим и подозрения подтвердятся, то ваша компания заплатит крупный штраф.
- За что?!
Не обращая внимания на его возмущение, майор продолжил:
- Не исключено, компания вообще лишится права работать на территории России. Вам же известны законы об использовании на работе незаконных эмигрантов?
- Поймите, уважаемый господин, с Фазилем не было контракта. Он иногда работал вместо Кемаля. Замещал его, например, когда тот болел.
- Это не оправдание. Позволяя такую замену, вы все равно нарушали закон. Почему?
Администратор, опустив голову, тихо сказал:
- Кемаль меня заставил. А он был связан с очень опасными людьми. В случае чего неприятности поджидали моих родственников, живущих в Турции.
- Что же это за всемогущие люди?
- Я про них почти ничего не знаю.
- Ну, это не разговор. Давайте сначала все же выясним, что вам про них известно. Иногда человек знает гораздо больше, чем сам думает.
Слова из администратора приходилось тянуть клещами, однако постепенно картина происходящих событий вырисовывалась. Багрянцеву стало ясно, что его приятель находится в Турции не напрасно. Именно там можно было обнаружить корни преступной организации, чьи отростки дотянулись и до России. Обо всем он рассказал Корешкову, когда, вернувшись в Управление, позвонил ему.
- Андрей, ты влез в самый что ни на есть настоящий гадюшник. Взывать к твоему здравому смыслу бесполезно, поэтому просто предупреждаю - будь крайне осторожен. Этих людей гораздо больше, чем ты думаешь. Ко всем прочим радостям, ты находишься на их территории. Ты чужак, и симпатии окружающих автоматически на их стороне. Пусть мерзавцы, но свои. У тебя же минимальная поддержка. Учти, пожалуйста.
- Давай ближе к теме, иначе я сейчас расплачусь. Отложим эмоции до лучших времен, сейчас мне требуется только информация. Что тебе удалось нарыть?
- Мустафа является членом международной банды. Эти подонки торгуют живым товаром - дешевой рабочей силой и проститутками. И что самое скверное - вербуют боевиков для экстремистских группировок. В основном негров и арабов.
- Нам уже на это намекали. Все похоже на правду. А удалось что-нибудь узнать про Фазиля Нермука?
- Похоже, что Фазиль вылетел по паспорту Мустафы Кемаля в Турцию на том самом "Боинге", на котором собирался лететь ты. А Мустафа Кемаль, скорей всего, жив. Только где сейчас находится - неизвестно.
- Но ведь в России?
- Полагаю, да.
Сразу после разговора с Багрянцевым Андрей и Мирдза поехали в аэропорт - она улетала в Ригу. Ее самолет отправляется около шестнадцати часов. А за несколько минут до этого по расписанию должен приземлиться самолет, на котором прилетает из Бухареста Изабелла Хартвуд.
Мирдза очень хотела познакомиться с англичанкой. "Зачем это тебе надо?" - удивлялся Андрей. "А я сразу пойму, влюблена она в тебя или нет, - отвечала латышская красавица. - И если не влюблена, то я буду спокойна". - "А если влюблена?" - "Тогда буду ревновать, и постараюсь под каким-нибудь соусом побыстрее вернутся сюда, чтобы не оставлять долго вас одних".
Но что совсем поразило Корешкова, так это то, что Изабелла тоже хочет с ней познакомиться. Отвечая на его вопрос, сказала, что ей просто интересно посмотреть на женщину, которую столь сильно любит Андрей.
Они уже рассчитали, как, выйдя из самолета, Хартвуд с помощью турецкой полиции сразу пройдет в тот отсек, где будут томиться пассажиры, ожидающие рейса на Ригу… Но не судьба - самолет из Бухареста на полчаса опоздал. Он приземлился в тот момент, когда рижский поднялся в воздух.
Неизвестно, какое ответственное задание свалилось на нее в Бухаресте, но у Андрея сложилось впечатление, что за прошедшие три дня Изабелла не перетрудилась. Она хорошо выглядела и призналась, что соскучилась по делу о страховке. Поэтому по пути из аэропорта на виллу Корешков подробно рассказал ей обо всем, что произошло и что узнал в Москве Багрянцев.
Слушая его, Изабелла все больше мрачнела.
- Что будем делать сейчас? - спросила она, когда Андрей закончил свой отчет.
- Сейчас мы заедем в интерполовский офис, где остановился Джамель. Он хотел вчера вернуться в Тебирдаг, но узнав, что я буду разговаривать с московским милицейским начальником, решил остаться. Давай поговорим с ним.
- А потом?
- Что будем делать потом, во многом зависит от разговора с Джамелем. Интуиция подсказывает мне, что он все время порывается нам что-то сообщить, да не решается.
Джамель находился в комнате один. Он явно обрадовался приходу европейцев. Впервые за время их знакомства на его лице мелькнуло некое подобие улыбки.
Однако, когда Корешков принялся рассказывать турку о том, что удалось выяснить московскому милицейскому начальнику, Джамель снова погрустнел. Время от времени он перебивал Андрея, говоря, что Фазиль хороший сын, часто звонил из Москвы, собирался приехать на его юбилей.
- Собирался, - подтвердил Корешков, - да вот из-за проблемы с документами не сумел этого сделать.
- Наверное, проблема была создана искусственно, - предположила Изабелла.
- Скорей всего. Небось, Мустафа, как легальный посредник, все выдумал, а потом сказал вашему сыну, который плохо ориентировался в незнакомой обстановке: "Так и быть. Раз тебе нужно лететь на день рождения отца, возьми мой паспорт". Или даже купил сам билет, чтобы лишний раз не рисковать. Потом он попросил Фазиля передать посылку с московскими сувенирами его родственникам, и под видом посылки вручил Фазилю бомбу или взрывчатку.
- Откуда вы все это взяли? - недоверчиво произнес Джамель. - Может, Мустафа сам хотел лететь на этом самолете.
- Вряд ли. К сожалению, по паспорту Мустафы полетел Фазиль.
- Точно.
- Да после гибели самолета Мустафу уже видели в Москве.
- Кто?
- Рабочие на стройке видели. Мне жаль лишать вас последней надежды, господин Джамель, только эти выводы уже давно напрашивались: Фазиль погиб, а Мустафа жив. Тут уже ничего не поделаешь.
Прикрыв глаза, турок застыл в молчаливом раздумье. Понимая его состояние, Хартвуд и Корешков терпеливо ждали. Через несколько минут Джамель прервал молчание:
- Вы ведь полицейские, правда? Вы ведь должны разыскать Мустафу, раз он взорвал самолет с людьми?
- Да, это наша работа, - кивнула Изабелла.
- Я попробую вам помочь.
- Каким образом?
- Покажу человека, который связан с Мустафой.
Глава 9 КОФЕЙНЯ НА ОЖИВЛЕННОЙ УЛИЦЕ
Как поняли европейцы со слов Джамеля, подозрительный человек по имени Ахмед владеет кофейней в одном из многолюдных торговых кварталов Стамбула. Решили поехать туда на такси, не без оснований предполагая, что машины с полицейскими или интерполовскими номерами могут быть известны криминальной публике. Не нужно дразнить гусей. Остановили на улице первое попавшееся такси и сели - Изабелла рядом с водителем, Джамель и Корешков сзади.
Ехать пришлось сравнительно долго из-за большого скопления машин. Сам же маршрут был очень простым и легко запоминающимся: такси все время ехало по одной из центральных улиц, потом свернуло направо и ехало до тех пор, пока не очутилось среди большого скопления мелких лавочек, магазинчиков, мастерских и кофеен.
Джамель внимательно смотрел по сторонам. Наконец он увидел то, что искал, и кивком показал на левую сторону улицы, на кофейню, мимо которой в этот момент медленно проползало такси. Типичная для восточного города кофейня. Двери из-за летней жары открыты нараспашку. По обе стороны от дверей на тротуаре стоят два столика. За левым два молодых человека пьют кофе, за правым двое пожилых, один из них в европейском костюме, курят кальяны. Сколько таких кофеен рассыпано по городу, по стране, по миру. Все они похожи одна на другую, похожи посетители, столики возле входа и, конечно же, дурманящий терпкий запах, идущий если не из самой кофейни, то из непременно находящегося рядом магазинчика с приправами.
Уставившись на Изабеллу, Андрей явно что-то обдумывал, и это не укрылось от ее взгляда. Она спросила:
- Что за дерзкая идея пришла тебе в голову?
- Позже скажу. Мыслительный процесс еще не закончен.
Доехав до угла, водитель по просьбе пассажиров остановился, и троица покинула машину. Перед этим у них разыгралась сценка: Нермук хотел заплатить за поездку, и Андрею стоило больших трудов уломать пожилого человека не делать этого.
На улице Джамель сказал:
- Та кофейня принадлежит одному человеку по имени Ахмед. Фазиль говорил мне, что Мустафа обделывал с этим человеком какие-то подозрительные делишки. А вот, кстати, и он сам.
Из кофейни вышел мужчина средних лет с гладко зачесанными назад редкими волосами. Он был одет в белую рубашку и черные брюки. У него была слащавая улыбка. Ахмед что-то почтительно спросил у одного из сидящих за столиком возле входа курильщиков кальяна, после чего опять скрылся в недрах кофейни.
- Ахмед член банды? - спросила Изабелла.
- Не знаю. Я ничего о нем не знаю. Знаю лишь то, что Мустафа регулярно бывал тут.
- А вы-то откуда узнали про это место?
- Перед отъездом в Москву Фазиль тоже несколько раз приходил сюда с Мустафой. А однажды так получилось, что я с сыном приезжал за какими-то покупками в Стамбул. Мы устали, находились в этом районе, и тогда Фазиль предложил зайти именно в эту кофейню. Ну, пока сидели, он рассказал мне про Ахмеда, про то, что бывал здесь.
- Любопытно, любопытно, - задумчиво произнес Корешков. - Вы знаете, господин Джамель, мы, пожалуй, на некоторое время останемся здесь.
- А я так, пожалуй, поеду в Текирдаг. Наверное, больше ничем не могу помочь вам.
- Вы и так оказали нам неоценимую помощь. Надеемся не остаться в долгу. Как только нам удастся обнаружить Мустафу, обязательно сообщим вам.
После того как турок удалился, Изабелла и Андрей некоторое время молча оглядывались по сторонам. Она смотрела на людей, на то, как они одеты. Он поглядывал на магазины и лавки. Заметив магазин одежды, сказал:
- Это как раз то, что надо. Идем.
- Куда? - удивилась Хартвуд.
- Нам нужно сменить имидж. А то у нас слишком деловой вид.
- Думаю, в этом районе не один одежный магазин. Может, мы переменим обличье не на глазах у Ахмеда? Мало ли что нас ожидает впереди.
- Ты, как всегда, права, - засмеялся Андрей.
Они свернули за угол и через несколько шагов наткнулись на большой магазин одежды. Когда они через полчаса покидали его, имидж обоих неузнаваемо изменился. Теперь они ничем не отличались от многочисленных туристов, фланирующих по экзотическим улицам старого города и руководствующиеся принципом "Нам так удобно, а если кому-то наш наряд не по вкусу, то это его проблемы". Оба были в бермудах и рубашках "поло", в панамах кремового цвета. Только обувь менять не стали, и без того легкая. Новой, чего доброго, ноги натрешь. Сходство с туристами добавляло и то, что в руке у каждого было по пакету. Только если у других там лежали многочисленные сувениры, то сыщики несли свою старую одежду.
В соответствии с новым образом у них изменилась даже походка - стала ленивой и раскованной, как у людей, настроенных исключительно на получение удовольствия от жизни. Корешков обнял соратницу за плечи.
- Андрей, неужели ты уже забыл про свою любимую рижанку?
- Нет, я вхожу в образ. Ведь мы с тобой молодожены и сейчас совершаем свадебное путешествие.
- Ах да, совсем забыла.
Изабелла поцеловала Андрея. Он ответил на ее поцелуй и обнял за талию. Так, обнявшись, они медленно шли по улице, пока не поравнялись с жилым домом, находящимся напротив кофейни Ахмеда. Некоторое время они делали вид, что любуются этой архитектурной диковинкой. Когда из подъезда вышел какой-то парень, они спросили, где можно найти хозяина. После преодоления некоторых языковых трудностей, удалось выяснить, что домом владеет женщина, то есть хозяйка. Парень был настолько любезен, что показал европейским туристам, где она сейчас находится. Это было нечто вроде прачечной на первом этаже.
Пожилая женщина понимала по-английски гораздо лучше своего жильца, который привел к ней пару европейских молодоженов. Она провела их на второй этаж, в просторную квадратную комнату. Андрей посмотрел в окно. Оно выходило в тихий чистый двор, посреди которого стояло странное сооружение, напоминающее голубятню. Казалось, никаких претензий к такому жилищу быть не может. Но если постараться… Андрей распахнул окно и, высунувшись, увидел слева мусорный бак. Брезгливо сморщив нос, будто до него дошел дурной запах, странный европеец показал хозяйке на бак и отрицательно помотал головой.
Делать нечего. Хозяйка показала им вторую свободную комнату, находившуюся по другую сторону коридора. Показала без особой надежды на успех, поскольку комната значительно меньше первой, вдобавок выходила на оживленную улицу и вряд ли понравится молодоженам. Однако неожиданно для нее мужчина сказал:
- Мне здесь нравится, дорогая. А тебе?
- Мне тоже, милый.
Воспрянувшая духом хозяйка попросила плату за три дня вперед. Мужчина расплатился с ней, после чего она ушла, тщетно пытаясь сдержать торжествующую улыбку.
После ее ухода Изабелла, с удовольствием развалившись в маленьком кресле, сказала:
- Та комната была лучше.
- Чем?
- Здесь нет кондиционера. Не представляю, как мы сможем спать при такой духоте.
- Вот уж это не проблема, - успокоил ее Андрей. - Скорей всего, нам вообще в ближайшее время не придется спать.
- Ты меня пугаешь, - шутливо произнесла англичанка и подошла к окну. Вход в кофейню Ахмеда просматривался как на ладони. Лучшего наблюдательного пункта придумать трудно.
Корешков вспомнил, что у них при себе нет привычных аксессуаров всякого уважающего себя туриста: карты и путеводителя.
- Отдохни немного, - предложил он партнерше, - а я за ними схожу.
Андрей вернулся минут через пятнадцать, обильно оснащенный разнообразными схемами Стамбула. Причем ему их даже покупать не пришлось - проходя мимо какого-то отеля, заглянул туда и набрал всякой туристической информации, в изобилии красовавшейся на специальных стендах.
Вскоре молодые люди привели себя в порядок и покинули свое новое пристанище.