После обмена любезностями Корешков заметил в зеркале заднего вида, что два джипа с бандитами, оставленные было на месте столкновения, медленно, но верно их догоняют. Уже можно было различить, как сидящий в первой из них рядом с водителем усач в белой рубашке постоянно что-то кричал тому. Видимо, подстегивал, чтобы ехал побыстрей, догнал машину агентов.
Между тем "Мицубиси" промчался мимо дорожного указателя, на котором на турецком и английском языках было написано название населенного пункта, в который они въехали. Значит, официально они уже оказались в черте города. На самом деле до первых жилых построек еще был добрый километр.
- Мы не можем влететь в город с кучей бандитов на хвосте, - сказал Андрей. - Эти ребята, кажется, без тормозов. Начнут палить почем зря, что приведет к непредсказуемому количеству жертв среди мирного населения. Тем более с их умением стрелять.
- Я всегда против неоправданных жертв среди мирного населения, - понятливо подхватила Изабелла.
- Приятно сознавать, мисс Хартвуд, что наши нравственные позиции совпадают. Война - это занятие для профессионалов. Зачем втягивать мирных людей в чуждые им страсти?!
С этими словами Андрей, воспользовавшись тем, что на встречной полосе не было машин, на полном ходу свернул через сплошную черту налево, подняв целое облако пыли.
- Куда-нибудь же эта дорога должна привести! - крикнул он.
Изабелла сидела от страха ни жива ни мертва. По днищу автомобиля беспрерывно стучали мелкие камешки.
Находившиеся достаточно близко преследователи не могли не заметить маневр "Мицубиси". Только они сначала были вынуждены переждать несколько встречных машин, и потом, как назло, появился полицейский "форд" с мигалками, даже остановился зачем-то на перекрестке. А в этом месте на шоссе была сплошная полоса, по правилам, пересекать ее нельзя. Нарушишь, так тут же остановят, тогда, считай, пропало. Будут целый час читать нравоучения, оформлять протокол. Тогда ни о каком преследовании и думать нечего. Пришлось обоим джипам ехать до разрешенного разворота, потом возвращаться до съезда на заброшенную дорогу, по которой удалился вишневый "Мицубиси". Везет этим европейцам. Они-то нарушили правила, и полиция ничего не заметила.
Правда, сами европейцы большой радости не испытывали. Чем дальше от шоссе, тем хуже становилась дорога. Тем больше комфортабельная машина с низкой посадкой теряла свое преимущество в скорости, и вскоре джипы бандитов почти догнали ее. Один из них съехал с дороги и сейчас, поднимая густую пыль, отчаянно мчался по каменистому плато, пытаясь улучить момент для стрельбы по машине агентов, да все никак не удавалось - в самый нужный момент джип обязательно проваливался в очередную ямку либо подпрыгивал на камнях.
Между тем "Мицубиси" худо-бедно приблизился к заброшенному селению. По едва уловимым признакам Андрей сразу догадался, что эта типичная для Востока деревенька покинута людьми: глухие глинобитные ограды частично обрушились; дворы с прохудившимися деревянными навесами, под которыми когда-то торговали; полустершиеся вывески магазинчика и кофейни. И главное - никакого движения, все словно замуровано, словно театральная декорация, накрытая прозрачным колпаком для обозрения.
Расстояние между машиной агентов и обоими джипами неумолимо сокращалось. Бандиты опять принялись беспорядочно палить по беглецам из пистолетов, пока наконец одна пуля не пробила шину заднего колеса "Мицубиси". При этом машину агентов занесло, она налетела на большую кучу сухих опилок и опрокинулась, подняв столб пыли.
Изабелла и Андрей хорошо знали, как требуется себя вести в подобных экстремальных ситуациях. Поэтому оба, разбив стекла заклинившихся дверей, одновременно выбрались из перевернутой машины и стремглав побежали к ближайшему строению. Бежали в полный рост, не думая, видны ли они преследователям или нет. Главное, добраться до скопления построек, там наверняка такое количество лазеек и переходов, что можно запутать противников. И в первом подвернувшемся дворе стало ясно, что попали в подлинный лабиринт восточного жилья. Побегали по развалинам, подыскивая удобную позицию для засады или обороны. Наконец остановились на угловом коридоре, где было два отверстия, напоминающие бойницы. Одно выходило во внутренний двор, другое - в противоположную сторону, за пределы поселка, в сторону шоссе, откуда приехали все три машины.
Завидев стул с высокой спинкой, Корешков галантно предложил Изабелле посидеть, однако англичанка отказалась, сказав, что ни капельки не устала:
- К тому же я насиделась в машине. Пора размяться.
- Отличное место, - с довольным видом произнес Андрей. - Вот теперь посмотрим, кто из нас сейчас охотник, а кто дичь.
- Только я попрошу, Андрей, больше никого не убивать. Все-таки мы находимся в чужой суверенной стране.
- Я-то тут при чем?! - возмутился Корешков, не переставая следить за двором. - Люблю, когда валят с больной головы на здоровую. Кто, спрашивается, убил тех двух абордажников в машине на дороге?
- Так то была вынужденная самооборона.
- О’кей, идею воспринял. Обороняться в чужой стране можно, а нападать первым - нельзя. - Тут он заметил появившихся во дворе двух бандитов, которые осторожно передвигались вдоль ограды, приближаясь к дому, и жестом подозвал к себе Изабеллу. Когда та приблизилась, коротко добавил: - Беру правого.
Хартвуд понятливо кивнула и прицелилась во второго бандита. Андрей опередил ее - после его выстрела пуля попала "правому" бандиту в ногу, и тот, громко ойкнув, упал. Другой собрался было выбежать со двора, однако не успел - Изабелла выстрелила ему тоже в ногу. Схватившись за нее обеими руками, тот медленно осел на землю.
Оставшиеся четыре бандита принялись безостановочно палить по тому месту, где укрылись Изабелла и Андрей. Оставаться здесь было опасно. Достаточно тонкая дощатая перегородка вряд ли спасет от пуль. К тому же она столь ветхая, что в любой момент может рухнуть, и тогда они окажутся перед бандитами, как мишени - стреляй не хочу. Нужно было поменять укрытие.
Большого выбора у агентов не было. Коридор вел в бывшую кухню, а оттуда тянулся другой коридор - в дом. Их возможный маршрут легко "прочитывался" бандитами. Однако других вариантов передвижения не имелось. Теперь, когда находишься на мушке у охотников, остается надеяться на стремительность, играть на опережение. Выручить может только темп. Нужно быстро передвигаться с места на место в этом лабиринте развалин, дворов, домов, сараев, печек и всякой путающейся под ногами рухляди. Двигаться, не обращая внимания на несусветную июльскую жару и пыль.
Бандиты прекрасно знали, что численный перевес на их стороне: во всех отношениях - как людей, так и ресурсов. Поэтому они палили, не жалея патронов. Кончатся одни - можно сбегать к машине и взять новые. У европейцев такой возможности не было. Поэтому они старались стрелять наверняка и при этом не устраивать кровавую баню - не убивать, а только ранить. Стреляли по ногам. Способ не самый кровожадный и достаточно эффективный: когда ты ранен в ногу, то все равно тебе из-за боли не до стрельбы.
Постепенно количество их активных преследователей редело. Агенты давно обратили внимание на бравого усача в белой рубашке. Чувствовалось, что он здесь главный. Остальные старались обезопасить его, и это до поры до времени удавалось. Но вот уже из строя выведены все охранники, и теперь Андрей не отступает, а сам идет по следу бравого усача, который, отбиваясь от наседавшего противника, палит почем зря из автомата.
Он не знал, что вожаком бандитов был Сафар Кемаль, хотя такое предположение у него было с самого начала. "Ну вот, скоро и узнаем твое имя", - думал он, пытаясь обнаружить место, где спрятался усач.
Но и Сафар, это был, конечно, он, тоже не собирался сдаваться без боя. Больше того, автоматчик намеревался во что бы то ни стало пристрелить европейского агента. Поэтому они вели свою игру в смертельные прятки, каждый намеревался обнаружить и уничтожить соперника. Это продолжалось до тех пор, пока они не сошлись лицом к лицу в довольно обширном помещении, которое в лучшие для этого селения времена, по-видимому, было крытым рынком. Все оно было напичкано невысокими перегородками и столбами, поддерживающими кровлю. Через многочисленные щели в крыше сюда проникали лучи солнечного света, которые делали заметными клубы пыли.
Как только Сафару казалось, что обнаружил место, где спрятался противник, он с неимоверной щедростью стрелял в том направлении. Корешкову приходилось проявлять чудеса ловкости, чтобы уберечься от этой бешеной автоматной стрельбы. Но как бы воинственно ни был настроен бандит, для боеприпасов существуют ограничения, их количество не беспредельно. В один из напряженных моментов схватки, проходившей под навесом, Андрей услышал характерный щелчок - боек ударил в пустоту, патроны в магазине автомата Сафара окончились. Турок с лихорадочной поспешностью хотел было заменить магазин, пустой вытащил, да новый вставить не успел. Воспользовавшись заминкой противника, Корешков выскочил из своего укрытия и остановился прямо перед Сафаром, взяв того на прицел:
- Брось оружие! Сейчас же!
Бандит хотел потянуть время, сделал вид, что не понимает по-английски, однако разгоряченный Андрей был настроен в высшей степени решительно и закричал:
- Бросай или я стреляю!
Сафару ничего не оставалось, как швырнуть автомат на землю. При этом он не удержался от ворчания:
- Тебе повезло, грязный коп, что у меня кончились патроны. Иначе тебе несдобровать.
- Как говорят в старом добром Техасе, не хватило шести, не хватит и тридцати шести, - хохотнул Корешков.
Он приблизился к Сафару, по пути отшвырнул ногой его автомат в сторону и остановился напротив бандита, рассматривая его. Потом сказал:
- Уважаемый господин, у меня к вам есть несколько вопросов. Вы готовы ответить?
- Чего надо? - глядя на него исподлобья, буркнул турок.
- Во-первых, хотелось бы узнать твое имя, кто ты. Во-вторых, это гораздо интересней, чем мы тебе так насолили, что тебе и твоим товарищам не лень гоняться за нами по всей стране с риском для жизни?
Однако Сафару не удалось ответить на вопросы Корешкова. Неожиданно близко послышалось душераздирающее завывание полицейских сирен, после чего послышался зычный мужской голос, усиленный мегафоном:
- Внимание! Вы окружены нарядом полиции! Даю три минуты на то, чтобы вы все вышли на дорогу с поднятыми над головой руками. После этого будет применен слезоточивый газ. Никаких отсрочек не дождетесь. Уж это я гарантирую.
В это время на бывший крытый рынок ворвалась взъерошенная Изабелла. Она остановилась возле Корешкова, держащего под прицелом Сафара.
- Очень кстати, - обрадовался ее появлению Андрей. - У тебя ведь есть право на ношение оружия?
- В отличие от тебя, имею право хранить, носить и применять.
- Тогда окажи услугу. Возьми под защиту своих документов мой "Стечкин".
- Нет проблем. Давай.
Он передал Изабелле свой пистолет. Сафар воспользовался этим моментом и с неожиданной для его плотной комплекции резвостью ринулся бежать в глубь развалин. Хартвуд хотела была выстрелить ему вслед, однако Андрей остановил ее:
- Бог с ним. Пускай его ловит местная полиция. Которая, как выясняется, при желании может быть очень оперативной. Пошли.
Изабелла и Андрей с поднятыми руками вышли на дорогу в том месте, где скромно примостился их "Мицубиси". Рядом стояли три машины с мигалками. Поселок был окружен отрядом полиции. Как позже выяснилось, инициатором облавы стала патрульная машина, проезжавшая по шоссе. Находящимся в ней полицейским показалось странным, что вишневый "Мицубиси" поехал по плохой заброшенной дороге. Правда, это еще куда ни шло, для подобного путешествия могут быть какие-то объяснимые причины. Например, страстно мечтали уединиться мужчина и женщина. Но когда вслед за ними, тоже поднимая тучи пыли, отправились два джипа с подозрительного вида типчиками, дело уже явно попахивало криминалом. Пришлось вызвать подмогу и проследить за тем, как будут развиваться события…
Постепенно из развалин выбрались пятеро бандитов, все они были ранены. Главаря среди них не было.
Появление европейцев не удивило полицейских. Они уже видели, что стоявший на обочине "Мицубиси" - прокатный автомобиль, машины напрокат иностранцы берут часто. Удивило лишь то, что в этой паре она англичанка, а он - русский. Их витиеватые объяснения оставили командира отряда равнодушным. Он сказал:
- Мы отвезем вас в Управление. Пускай там разбираются.
Изабеллу и Андрея повезли в Стамбул на разных машинах. Хартвуд поехала вместе с командиром отряда. Андрея усадили рядом с полицейским на заднее сиденье "Мицубиси", а за руль сел молодой сержант.
Поскольку их привезли не в тюрьму, а в Управление, то в камере была не глухая дверь, а решетка, как в "обезьяннике". Андрей оказался в отсеке рядом с двумя турками, старым и молодым. Оба были грязные, нечесаные, пьяные, молодой все время просил у Корешкова закурить. А у Андрея при поступлении сюда отобрали все, начиная от сигарет и кончая мобильником. Только когда отдавал телефон, с ужасом вспомнил, что уже сутки не звонил Мирдзе. Бедненькая моя! Представляю, как она волнуется. Наверное, скоро позвонит сама. Если полицейские ответят на звонок, можно представить, что они наговорят…
Часа через два к решетке подошел полицейский. Он отпер дверь и выразительным жестом показал Корешкову, мол, на выход. Андрею ничего не оставалось делать, как покорно направиться вслед за ним. Когда приехали сюда, то его чуть ли не с порога втолкнули в камеру. Сейчас же ему пришлось пройти бесчисленное множество запутанных коридоров, переходить с этажа на этаж, прежде чем полицейский ввел его в небольшой кабинет.
Кабинет заметно отличался от аналогичных служебных помещений в других странах, во всяком случае тех, которые приходилось видеть Корешкову. Благодаря большому количеству ковров и книг с золотым тиснением на корешках он выглядел по-домашнему уютным. К тому же здесь находились несколько человек, в том числе и Изабелла, встретивших Андрея приветливыми улыбками, из чего он моментально заключил, что инцидент с их участием в перестрелке благополучно разрешился.
При его появлении Хартвуд вскочила со своего стула и с возгласом радости бросилась навстречу Андрею, обняв и расцеловав того, чем смутила всех присутствующих мужчин, в том числе и самого Корешкова, не ожидавшего от своей новой подруги такого проявления чувств.
После того как сопровождавший Андрея конвойный был отпущен, Изабелла, не скупясь на эпитеты, представила своего российского коллегу собравшимся, охарактеризовав его как виртуоза своего дела.
Двое мужчин были в штатской одежде и один в форме офицера полиции - это начальник Управления. Первый штатский, моложавый жгучий брюнет с гладко зачесанными назад волосами, представился как Иллиас Кафари - сотрудник Интерпола. Второй внешне выглядел полной противоположностью Кафари, хотя был его ровесником, - весь он какой-то выцветший, с жиденькими светлыми волосенками, незаметными бровями, короткими ресницами. Лишь ироничный взгляд светло-голубых глаз оживлял его лицо.
- Бойтон Филдинс, - представился он, вставая и протягивая Андрею руку. - Я - парень из той же конторы, что и мисс Хартвуд. Отвечаю за контакты с коллегами из Интерпола.
- Очень приятно. Андрей Корешков, - ответил он и улыбнулся: - У нас, в России, ваша должность называлась бы "директор по связям с общественностью".
- Звучит красиво. Не мешало бы и у нас так назвать ее.
- При случае я намекну начальству, - засмеялась Изабелла и подошла к Андрею: - Привет. Меня сразу привели сюда, не заводя в камеру. Как там было - жутковато?
- Мне приходилось наблюдать условия и похуже.
- Спасибо за комплимент. - Начальник Управления тоже встал и подошел к нему. - Надеюсь, мы не сильно потрепали вам нервы?
- Они у него стальные, - вставила Хартвуд.
- Господа из спецслужб разъяснили вашу роль в произошедшем инциденте, - продолжил начальник. - Теперь вы свободны. Однако не исключено, вас еще попросят давать показания в суде против тех пятерых бандитов, которых мы задержали на месте происшествия.
- Ну, это еще не скоро. Там ведь есть раненые, им придется лечиться.
- Они все раненые.
- Скажите, пожалуйста, среди них есть человек по имени Сафар Кемаль?
- Среди этих пятерых нет.
- Я так и думал. Но, в принципе, они с ним знакомы?
- Их еще не допрашивали. Известно лишь, что все они жители Текирдага.
- Значит, земляки Сафара.
- А почему вы об этом спрашиваете? - поинтересовался начальник.
- Дело в том, что мы прибыли сюда, расследуя, условно говоря, дело некоего Мустафы Кемаля, чей старший брат по имени Сафар, судя по всему, серьезно намерен помешать нашему расследованию.
- При допросе мы это обязательно учтем, - сказал интерполовец Кафари. - Думаю, разбираясь с ними, придется проецировать их действия на ход ваших поисков.
- Хорошо бы.
Поговорив еще несколько минут, все, кроме самого хозяина, покинули кабинет и вышли на улицу, где их поджидала машина сотрудников Интерпола.
- Мы отвезем вас в одно тихое место, - сказал Филдинс, - в окрестностях Стамбула. Там вы можете пожить в свое удовольствие, пока не решите, что вам предпринимать дальше.
- Мне и решать особенного нечего, - сказал Андрей. - В принципе, мне давно нужно быть в Анталии, где заждалась моя невеста.
- Раз так, то вы можете ехать.
- Я сказал - в принципе. Это еще не значит, что поеду.
- Вас здесь что-нибудь держит?
- Держит. И очень сильно, - кивнул Андрей. - Да вы, наверное, и сами понимаете.
- Мы-то понимаем, - усмехнулся Кафари. - Только поймет ли ваша невеста.
- Поймет.
- Вы уверены?
- На все сто процентов. Ведь она у меня тоже сотрудник полиции.
- Тогда поймет, что сейчас в пути за вами могут увязаться нежелательные попутчики, которые способны помешать долгожданному свиданию.
Кафари сел за руль "Мерседеса", Филдинс - рядом с ним, Изабелла и Андрей устроились на заднем сиденье. Когда машина тронулась, Изабелла извлекла из сумки опломбированный бумажный пакет. Обычно в таких пакетах в полицейских участках и тюрьмах хранятся вещи, отобранные у арестованных. Вскрыв пакет, Хартвуд выудила из него хорошо знакомый Андрею "Стечкин" и протянула его владельцу:
- Держи, музыкант, свой инструмент.