"А вдруг он лохматый, - имея в виду Давыдова, цитировал про себя Турецкий стишок Агнии Барто, посвященный сверчку, - и страшный на вид? Он выползет на пол и всех удивит…"
Учитывая все вышесказанное, попробуйте вообразить чувства Турецкого, когда Неуловимый Антидопинговый Джинн самолично позвонил ему и попросил о встрече!
- Уж простите, Александр Борисович, я тут был немного занят, - умиротворяюще журчал в трубке Тихон Давыдов, - но, можно считать, совсем освободился. У меня тут будут на неделе дела в Лужниках, но сразу после этого, если удобно, готов подъехать куда вы скажете.
- Я рад. Давайте уточним время и место…
Турецкий договаривался о встрече со странным безотчетным чувством: как будто не верил, что она может состояться.
"Ерунда! - призвал он к служебному порядку свои беспокойные нервишки. - Заморочил ты себе, Саша, голову всякими ковбоями да джиннами, а теперь удивляешься, что Давыдов тебе не померещился. Тихон Давыдов - человек как человек, в точности как все люди. Вот как раз и прощупаю, что он за человек…"
Чувство стало слабее, но не исчезло. Однако Турецкий решил просто не обращать на него внимания.
20
- Применение анаболиков я считаю извращением самой цели спорта, - безапелляционно, как школьная учительница, проговорила Софья Муранова. - Человеческое тело - ведь это же совершенство, это самое прекрасное, что есть в природе! Знаете, что написал Леонардо да Винчи на полях рисунка, изображающего мышцы руки? Он примерно так обратился к зрителю: "Если тебе покажется, что этих мышц слишком много - попробуй убавь; если мало - попробуй прибавь; а если увидишь, что все находится в соответствии, вознеси хвалу Творцу, создавшему столь дивный механизм". Возвышенно, правда? Так же как наука и искусство стремятся показать, на что способен человеческий разум, в спорте человек старается выразить, на что способно его тело. К чему же тут посторонние влияния, лекарства, которые не добавляют совершенства, а калечат? Нет, извините! Я выступаю за естественность. Никогда не пользовалась анаболиками и стараюсь, чтобы других минула эта напасть.
В то, что бывшая олимпийская чемпионка по спортивной гимнастике Софья Муранова никогда не пользовалась анаболиками, верилось сразу и без сомнений. Ее естественность простиралась до того, что она и косметикой, и украшениями не пользовалась - и, между прочим, была хороша, как немолодая царица, безо всяких бус и сережек, с седеющими волосами, забранными под белую косынку, завязанную сзади изысканным узлом, с улыбчатыми морщинками в углах ярко-голубых, не померкших с годами глаз. Так величественно не таить признаков возраста умеют только женщины, которых крепко любят. Источник этой любви находился рядом, взирал на нее преданными глазами - и, хотя был выше ростом, казалось, что он смотрит на Софью снизу вверх. Валентин Муранов в присутствии речистой и напористой супруги тактично тушевался, предоставляя ей разбираться с Денисом, изредка бормоча отдельные реплики себе под нос. Валентин, как можно было уловить из его ворчания, считал большой уступкой то, что они вообще согласились прийти в офис "Глории". А Софья не боялась никого и ничего, отстаивая свою точку зрения.
- А другие спортсмены не верят в ваши благие побуждения, - настаивал Денис. - Они считают, вы вредите их карьере из зависти, потому что сошли со спортивной сцены.
Софья негодующе всплеснула руками:
- Денис… вы позволите вас так называть? Вы человек совсем молодой и, уж простите мое замечание, очень слабо разбираетесь в проблемах спорта. Завидовать нам с Валей некому и незачем: предназначенную нам долю почестей мы получили в свое время. Многократные чемпионы мира, одно время были тренерами объединенной сборной страны по гимнастике… Другое дело, что не мы ушли из российской сборной, а нас ушли. С какой целью? Вот это вас должно интересовать по-настоящему.
- С какой стати его это должно интересовать? - позволил себе все-таки вмешаться в диалог Валентин Муранов. - Ты, Соня, разве не догадываешься, на кого он работает?
- Я не слепая, Валя, - досадливо отозвалась Софья. - Ну так что ж из того? Денис - человек молодой, неиспорченный, в спортивных интригах не искушенный. Ему представили проблему однобоко, со стороны наших спортивных бонз, он ее так и видит. Так, Денис? Он и не подумал о том, что у нас - своя правда. Пусть будет выслушана и другая сторона. Понимаешь, Денис, не исключено, наша вина заключалась в том, что мы с Валей серьезно относились к тренерским обязанностям. Мы считали, что спортсмена нужно тщательно растить. Накачанные мускулы, до блеска отточенное выполнение гимнастических элементов - это все замечательно, но всегда нужно спрашивать: "Какой ценой?" Если ценой ломки неокрепшего организма, то достигнутые результаты, пусть даже блестящие, не будут прочными. Спортивного долголетия таким образом добиться невозможно. Так рождаются чемпионы-однодневки: блеснут на миг - и исчезнут, лишенные здоровья. Да вот, за примерами далеко ходить не надо…
- Ильина, - не то спросил, не то подсказал Муранов.
Софья кивнула. Похоже, супруги даже думали дуэтом.
- Да, Валя, правильно… Известна ли вам, Денис, олимпийская чемпионка по метанию молота - Ильина?
- Никогда не слышал.
- Вот именно. А ведь какая многообещающая была девочка! Сейчас-то ей, бедняжке, двадцать восемь лет - а болезней у нее, как у дряхлой старухи. Ее сгубил допинг - между прочим, опасные таблетки заставлял принимать тренер. Мы с Валей ее навещаем. Заодно и вас можем прихватить: по крайней мере, увидите воочию, что делают анаболики с людьми и против чего мы вынуждены бороться.
Денис не отказался от посещения Ильиной - конечно, не только из человеколюбия, а из намерения разузнать что-то новое, дополнить очередным элементом складывающуюся картину. Дело, в перипетии которого он погрузился с головой, оказалось сложнее, чем ожидалось поначалу, и запрещенные препараты играли в нем не последнюю роль. То, что спортсменам подсовывают эту гадость, - ведь это на самом деле преступление! Сначала Игорь Сизов, потом неведомая пока что Ильина… Против воли супруги Мурановы, которых он заочно представлял едва ли не монстрами, внушали ему симпатию - стоит ли уточнять? - большую, чем заказчица, Алла Александровна Лайнер. И это вопреки тому, что Лайнер ему льстила, выставляя безупречным профессионалом, а Софья Муранова откровенно говорила о его неосведомленности в том, что касается мира спорта. Как-то угадывалось, что Софьина похвала стоит дорого, и, возможно, потому хотелось добиться этой похвалы.
Однако до выяснения всех обстоятельств Денис решил сопротивляться скороспелым симпатиям и антипатиям.
- Вы еще ничего не сказали о том, почему вам пришлось уйти с тренерской должности…
- Фактически уже сказала: результаты любой ценой - не наша с Валей стихия. А высшее спортивное руководство непрерывно требовало: "Давай, давай!" Этим божкам местного масштаба нужно было побольше золотых медалей, побольше валюты: люди их не интересовали. Не интересуют и теперь. Я не могу утверждать, что они поощряли употребление анаболиков, у меня нет доказательств, но сказать, что они закрывали на это глаза, имею полное право. Иначе они не отнеслись бы так к нашему докладу. Все началось с того, что мы обратили внимание: чемпион России по спортивной гимнастике Александр Панькин начал очень много есть. Нет, ну, понятно, что на тренировках калории сгорают быстро, но когда двадцатилетний парень трескает все подряд, в три горла, как подросток, - это подозрительно. На фоне этого обжорства он не растолстел, а, наоборот, стал стремительно наращивать мышечную массу - до такой степени, которая в спортивной гимнастике даже и ни к чему. Ну, я не врач, но в таких симптомах разбираюсь. И точно! В его пробах была выявлена положительная реакция на метандростенолон - популярнейший из анаболиков. Когда мы с ним поговорили… точнее, когда Валя с ним по-мужски поговорил, оказалось, что принимать анаболики он начал не по собственному почину. Его подтолкнул к этому врач нашей сборной. Врач дал Саше лекарство, которое, извините, лекарством не назовешь, если оно назначается здоровому человеку!
- Фамилия врача, случайно, не Коротков? - Дениса посетило наитие.
- А вы осведомлены лучше, чем мы думали! - одобрила Софья. - Олег Коротков, кстати сказать, склочник, каких мало. Мы имели с ним столкновения по поводу режима гимнастов. Ну, узнав обо всем от Панькина, мы не стали даже связываться с Коротковым, а сразу подали докладную, в которой изложили факты, четко и ясно. Нам казалось, что факты вопиющие, по ним должно быть проведено внутреннее расследование с неприятными последствиями для распространителей сильнодействующих лекарственных веществ. В действительности получилось, что Коротков вышел сухим из воды. С должности врача сборной по спортивной гимнастике его убрали, зато он всплыл, помнится, в футбольном клубе… а потом в сборной по биатлону… Что, он и там продолжил проворачивать свои махинации?
Денису оставалось только кивнуть.
- Так я и думала, - словно себе прошептала Софья Муранова. Блеск голубых глаз угас на мгновение, лучики морщин словно заполнились серым налетом.
Валентин с грубоватой ласковостью притянул жену к себе, похлопал по плечу:
- Ладно тебе, мать, не переживай. Этого следовало ожидать. Что с них возьмешь?
- И все-таки жалко, что мы ничего не смогли сделать. - Софья обращалась к Денису так настойчиво, словно он ее обвинял в бездействии. - Все нарекания посыпались не на Короткова, а на нас. Причем упрекали нас одновременно за противоположное. Мы, дескать, не радеем о победе нашей сборной - и в то же время якобы стараемся добиться быстрых результатов, во имя чего допустили применение анаболиков… Те, кто нас знал, не поверили, но вы же знаете, Денис, принцип клеветников: лей грязи побольше, что-нибудь да останется. Мы были вынуждены уйти…
- Но мы не сдались! - припечатал Валентин Муранов, и Софья его поддержала:
- Мы не сдались! Мы скооперировались с другими бывшими спортсменами, которым не по душе нынешняя ситуация в спорте.
Тут Софья взглянула на мужа, как бы спрашивая совета: можно ли выдавать врагу, каким, по ее мнению, все еще являлся Денис, имена соратников по борьбе с допингом?
- Не волнуйтесь, - оказал ей любезность директор ЧОП "Глория", - нам известно, кто еще состоит на службе лаборатории "Дельта". Бывший вратарь Ярослав Шашкин, к примеру. Многократный чемпион мира в тяжелом весе Давид Коссинский…
Относительно Коссинского Денис не питал стопроцентной уверенности, но, судя по реакции Мурановых, угодил в точку.
- Давида начисто забыли руководители федерации тяжелой атлетики и боссы федерального агентства по спорту, - кивнул Валентин. - Ему, гиганту, и его семье практически не на что было выживать в этой жизни. У жены терпение на пределе, пилит его, заявляет: "Ты не мужчина!" Откровенно говоря, ситуация сложилась - хоть вешайся. А гонорар, полученный от "Дельты", позволил Давиду не только хорошо питаться, но и устроить единственную дочь в финансовую академию.
- Это ведь благодаря Коссинскому Дарья Хромченко была поймана с поличным? - снова блеснул эрудицией Денис. - Ну и натворили же вы дел! Взятие с поличным раздосадовало президента Федерации тяжелой атлетики России Матвея Васильченко настолько, что он поклялся руки-ноги обломать тому предателю, который сообщил о допинге в Международную федерацию тяжелой атлетики и в эту пресловутую лабораторию "Дельта".
- Знал бы только Васильченко, - развеселился Валентин Муранов, - что руки-ноги он грозил обломать своему учителю и бывшему тренеру, олимпийскому чемпиону Коссинскому!
Софья тоже заулыбалась. Денис, хоть и вынужденно, присоединился к их веселому расположению духа.
- Как там на самом деле вышло с Хромченко? - поинтересовался он.
И Софья Муранова объяснила, что Коссинский осторожно вел слежку за Дарьей Хромченко. Он уличил эту "гордость российской тяжелой атлетики" в применении допинга. За два дня до вылета в Париж члены сборной по тяжелой атлетике, в том числе Дарья, сдавали на подмосковной базе в Подольске контрольные допинг-пробы. Все анализы были отрицательными. Но всезнающий экс-чемпион Коссинский хорошо знал, что за четыре дня метандростенолон практически невозможно вывести из организма. Об этом он анонимно и сообщил своим работодателям из "Дельты". И уже в Париже Дарья Хромченко была поймана с поличным. А разве Коссинский должен был поступить иначе?
- Ну вот что, - заявил Денис, - я вижу, что вы - порядочные люди и делаете благородное дело. Будьте благородны целиком и полностью: скажите, кем управляется и где находится лаборатория "Дельта"!
Супруги Мурановы враз отрицательно закачали головами. Для демонстрации единодушия в этом вопросе им даже переглядываться не пришлось.
- Упростите нам работу! - уговаривал Денис. - Нам известны агенты "Дельты", рано или поздно мы обнаружим ваше гнездо. Так же, как вы следите за спортсменами, мы будем следить за вами.
- Прежде, чем вы что-то предпримете в отношении "Дельты", вам надо увидеть экс-чемпионку Ильину, - твердо сказала Софья.
21
Москва дышала сладостным предосенним настроением. Еще властвует днем тридцатиградусная жара, однако ночи уже пробирают холодком; шелестит повсюду разнообразнейшая зелень, но на деревьях, если приглядеться, можно различить желтые листья. Если лето туманит голову, то осень ее проясняет: чем холоднее, тем отчетливее воздух и мысль.
Этой осенней ясности мышления безуспешно искал в себе Юрий Гордеев - и не находил. Он сознавал, что, несмотря на все дуэли с Гороховым и прочими халтурщиками, ему не удалось отработать деньги жены и друзей покойного Павла Любимова: убийца не найден - цель не достигнута. Совместно с Турецким они докопались до важнейших потайных связей, объединяющих дело Любимова с делом Чайкиной, однако продвинуться в поиске заказчиков и исполнителей им не удалось. Возможно, слишком глубоко копают? Что, если все обстоит проще, чем они себе вообразили?
В прежние времена частенько Гордееву помогало озарение - результат подспудной работы мысли; но в данный момент ему не удавалось, ни явно, ни подспудно, принудить свои натруженные мозги к выполнению хоть какого-нибудь, самого простенького задания. Голова казалась пустой и раскаленной, как чайник, в который налили слишком мало воды и поставили на огонь. Среди облака пара вырисовывались контуры догадок, за которые Юра поспешно хватался - и так же поспешно их отбрасывал, убедившись в их полнейшей никчемности. Нет, в конце концов, так жить нельзя! Лето сейчас или не лето? А если лето, почему он не имеет права позволить себе хотя бы крошечный отдых? Да, решено, именно так он и поступит. Под Наро-Фоминском есть симпатичный недорогой пансионат, где можно забронировать по телефону места… И, предупредив всех заинтересованных лиц, чтобы в случае чего звонили ему на мобильный, адвокат Юрий Гордеев оседлал своего верного "опель-корса" и отбыл в направлении Киевского шоссе.
Для кого как, а для Гордеева отдых начался с той же минуты, когда он, сидя за рулем, почувствовал, что наслаждается созерцанием заоконных видов. Любование городскими пейзажами, как правило, противоречило гордеевской натуре холерика, и, застряв в пробке, он мысленно или вслух костерил виновников, вместо того чтобы восстанавливать спокойствие духа, разглядывая какую-нибудь особенно интересную архитектурную деталь особняка или зелень парка, возле которого застряла его машина. Сегодня Юрий Гордеев никуда не торопился, предполагая появиться в пансионате только к ночи, а потому дал себе слово не нервничать. И это вопреки тому, что именно сегодня он влипал из пробки в пробку! Вечер пятницы, ничего удивительного. Создавалось впечатление, что все население столицы стронулось с насиженных мест, ища убежищ от раскаленного мегаполисного солнцепека в тенистых лощинах за городом. "Опель-корса" меньше двигался, чем стоял, а гордеевские мысли текли своим чередом, освобожденные и прохладные, точно их уже коснулось дуновение подмосковного ветерка.
Конечно, напрасно рассчитывать на озарение там, где старые факты сто раз проверены и перепроверены, а новых добыть не удалось. Вряд ли какой-либо кульбит мысли поможет Гордееву преподнести следствию на блюдечке кавказца с искалеченной рукой, который, по всей вероятности, давно переправлен в Чечню, а то и еще куда подальше. А на что еще рассчитывать? Может быть, на удачу? Да, бывает и такое: совпадение, случайное стечение обстоятельств - и сложное дело, производившее впечатление криминалистического казуса, мгновенно раскрыто. Правда, стечение обстоятельств ставят в план разве что безнадежные мечтатели - или совсем уж профнепригодные юристы. Гордеев не относил себя ни к тем, ни к другим. Хотя помечтать не вредно: как хорошо было бы, если бы…
Мечтательное настроение не помешало Гордееву взглянуть, сколько у него осталось бензина. Взглянув, он спохватился: пора отправляться на автозаправочную станцию! Нет, не то чтобы бензин был на нуле; его могло хватить и до самого пансионата, однако Гордеев не чувствовал бы себя спокойно, если бы отправился за город не с полным баком. Импортный тест "Мужчина вы или женщина?", которым Юра однажды проверил себя на досуге, утверждал, что это - женская черта в его характере. Во всем остальном Гордеев был согласен с автором теста, однако по данному пункту он бы с ним поспорил: держать наготове полный бак плюс запасную канистру заставляла Юру не бабская мнительность, якобы ему свойственная, а профессия, требовавшая быть готовым ко всему. Даже за городом. Даже на отдыхе. В любой момент напряженного адвокатского бытия.
Заправочная станция не была перегружена посетителями: перед гордеевским "опелем" только что заехал на заправку один-единственный "мерседес", такой ослепительно-белый, без единой пылинки, точно его сию минуту сняли с автомобильной выставки и по воздуху доставили сюда. Владелец - высокий длинноволосый брюнет лет двадцати пяти - очевидно, неровно дышал в отношении своей нерядовой машинки, судя по тому, как трепетно он, не боясь запачкать элегантный костюм, вставлял пистолет шланга в отверстие бензобака. Из переднего окна с опущенным стеклом высовывалась агрессивно обелокуренная (не исключено, что в тон "мерседесу") женская голова. В сочетании с белыми волосами черная помада и длиннейшие черные ногти придавали сидевшей в элитном автомобиле обладательнице простенького курносого личика облик женщины-вамп. Застарелые холостяцкие повадки заставили Юрия Гордеева первым делом обратить внимание на эту единственную на заправке особь женского пола и чуть-чуть пофантазировать на тему: отбеливает ли она волосы только на голове - или не только, а если не только, то как это может выглядеть. Придя к компетентному заключению, что выглядеть это может до жути вульгарно (но он ведь не из тех чистоплюев, которые презирают вульгарность!), Гордеев разочарованно отметил, что белокурая голова втянулась в окно. Потеряв объект наблюдения, удрученный Гордеев перевел взгляд на спутника очаровательной блондинки - не потому, что он представлял какой-либо интерес, а чисто механически: надо же куда-то смотреть, пока не подойдет очередь!