Флюгер знал, что заставить любителя играть в пинг-понг на большие деньги невозможно. Но вот, например, Жорж Базилевский, знаменитый бильярдист и в молодости член сборной Москвы по большому теннису, вполне мог заинтересоваться и сделать ставку. Жорж был известен тем, что любил держать всякие теннисные пари. Чтобы якобы дать лохам шанс на выигрыш, он придумывал кучу всяких совершенно бредовых трюков. Например, он играл с двумя собаками, каждая из которых была… пристегнута поводком к ногам Жоржа! Играл против соперника, у которого не было таких искусственных затруднений. И выигрывал. Еще Жорж играл в плаще, галошах и не выпуская открытого над головой зонта. И снова выигрывал! В пинг-понг он тоже поигрывал, только об этом мало кто знал в мире игроков.
Последние годы Жорж жил в Сочи, играл там и выигрывал разные деньги. Там они и встретились на турнире бильярдистов. Жорж сказал Флюгеру, что всегда рад видеть его у себя в гостях. И сразу попытался развести на пари. Поскольку он понимал, что в теннис Флюгер с ним играть не станет, он предложил массу других вариантов, одним из которых оказался пинг-понг. Занятно было то, что они оба знали: Жорж играет гораздо лучше Флюгера. При этом Жорж явно намеревался срубить с Флюгера не пару сотен - значительно больше.
Как и полагается у двух завзятых игроков, они долго обсуждали условия, пытаясь найти компромисс, но Жорж был неуступчив на фору. Наконец Флюгер ему сказал, что будет играть с ним без всякой форы, влобовую, но при одном условии - он сам, Флюгер, принесет ракетки.
- Но мы оба будем играть одинаковыми ракетками? - спросил Жорж.
- Вот именно.
- То есть когда ты принесешь две одинаковые ракетки, я смогу выбрать любую из них?
Флюгер сделал вид, что сомневается, а потом рискует:
- Ладно… я приношу ракетки, ты выбираешь любую.
Жорж решил, что Флюгер намерен выкинуть какой-нибудь детсадовский трюк - например, одна ракетка будет тяжелее или вовсе кривая. Но как только Флюгер сказал ему, что непосредственный выбор ракетки за ним, деньги были поставлены в минуту. Они заключили пари на десять тысяч долларов и договорились играть на следующий день. Перед уходом Флюгер последний раз прояснил правила во избежание непонимания. Они играют в пинг-понг до двадцати одного очка, каждый играет одной из двух ракеток, которые приносит Флюгер.
Флюгер появился ровно в назначенное время, залез в принесенную сумку, достал две сковородки одинакового веса и размера и сказал Базилевскому, что тот может выбрать любую. Жорж был неплохим атлетом, но ничего путного со сковородкой у него не вышло. Довольно быстро у него начала отваливаться рука, и он проиграл - 21:15.
Вот таким образом Флюгер доказал, что можно зарабатывать на жизнь, обыгрывая чемпионов, всего лишь используя голову вместо задницы. Дело в том, что самый легко разводимый человек - это… разводила. Жорж выглядел как деревенский боров, упавший в городскую канализацию. Ларчик открывался просто: Флюгер тренировался играть сковородкой два месяца.
Естественно, новость о том, что старина Флюгер выпотрошил Жоржа Базилевского, разошлась быстро. Полгода спустя Флюгер был в Петербурге, играл там в преферанс - некрупно и в свое удовольствие. Там тусовались несколько разных игроков, включая и Жоржа. Оказалось, Жоржу надоели жаркие края, и он купил домик под Питером. Жорж встретил Флюгера вполне дружелюбно и сказал:
- Флюгер, не могу не признать, ты круто меня разделал.
Они почесали языки на эту тему, и наконец, Жорж сообщил:
- Но у меня есть приятель, который все-таки тебя обыграет в пинг-понг.
- У тебя нет приятеля, который бы меня обыграл, если я выбираю ракетки, - ответил Флюгер.
- А я говорю - есть!
- Очень интересно… Но видишь ли, я тут занят пулькой, а потом должен буду уехать домой.
Жорж жаждал реванша. И где-то в дальнем уголке мозга Флюгер знал, что должен найти способ снова освободить Жоржа от его денег.
Месяц спустя, уже будучи дома, в Волжске, Флюгер развлекался игрой в пинг-понг со старым знакомым. Было жарко, и они пили холодную пепси-колу из маленьких стеклянных бутылочек. Когда они закончили играть, Флюгер взял пустую бутылку, ударил ею по шарику, и тот перелетел через сетку.
- Ни фига себе?! - изумился знакомый. - А ну повтори!
Флюгер попытался, но повторить не смог. И это было неудивительно - узенькая бутылочка не предназначена для такого действия. Флюгер практиковался до тех пор, пока не смог перекидывать шарик через сетку раз за разом, и тогда он понял, что бутылочка из-под пепси может принести немало денег.
Проблема была в том, что Флюгер не мог взять и просто так вернуться к Жоржу, нарываясь на новый матч. Это вызвало бы подозрение и у полена. Ему пришлось выждать еще несколько месяцев. Когда же Флюгер наконец снова появился в Питере, Жорж не стал терять время даром и сразу заявил:
- Готов поспорить, у себя дома ты только и делал, что тренировался в пинг-понг!
Флюгер действительно играл в пинг-понг каждый день, часов по десять. Но как! И главное - чем!
- Мой приятель будет здесь через пару дней, - уточнил Жорж.
- Я вообще-то собирался немного порыбачить. Но если твой приятель хочет со мной играть, дай мне право выбора ракеток, и он получит свою игру.
- А что, если он хорошо играет? Лучше меня, Флюгер, значительно лучше!
- Плевать. Если у меня есть право принести ракетки с собой, мы будем играть.
Жорж пришел в восторг:
- Флюгер, гарантирую, он будет играть!
Флюгер уехал на рыбалку на пару дней, потом вернулся, внутренне посмеиваясь, но в то же время и напрягаясь - потому что, в свою очередь, ожидал сюрприз. И разочарован не был. Жорж нашел корейца, чемпиона студенческой универсиады по настольному теннису! Где он его взял, как уговорил - уму непостижимо. Но это был факт.
- Ну что, начнем? - спросил Жорж.
- Нет, - ответил Флюгер, растягивая момент. - Давайте поставим наши деньги, а играть будем через тридцать дней. Мне нужна практика - я вижу, ты настоящего чемпиона притащил.
- Действительно поставим деньги? И уговор будет в силе?
Флюгер укоризненно покачал головой: Жорж так нервничал, что нарушал правила хорошего тона.
Дело в том, что, когда Флюгер делал ставку, она уже заранее была выиграна. А если он собирался выигрывать, то намеревался слупить денег по максимуму. И, несмотря на то что Жорж и его дружки ждали Флюгера с чемоданами, полными денег, он знал, что если им показать чуток слабины, то весь игроцкий мир узнает о том, что старине Флюгеру вот-вот надерут задницу. И тогда к этому месту немедленно слетится стая стервятников. Что Флюгеру и требовалось.
В результате они договорились отложить матч на тридцать дней и играть на сто тысяч долларов - в маленьком городке под Питером, где у Жоржа была дача, где было тихо, и никто бы не помешал матчу века.
Флюгер не только хотел дать Жоржу возможность растрезвонить о матче всем своим знакомым, но также хотел дать корейцу побольше времени для тренировок со сковородкой.
Прежде чем уехать из города, Флюгер проговорил окончательные условия: игра идет до одиннадцати очков ракетками, которые приносит он. Жорж засмеялся: в игре против профи у Флюгера, да еще в короткой партии, тем более не было шанса.
Деньги были поставлены, и Флюгер уехал.
Месяц спустя, за день до матча, Флюгеру по секрету сообщили, что корейский профи тренируется со сковородкой размером с Ладожское озеро. Для Флюгера происходящее не было новостью - это ведь и являлось его намерением с самого начала.
На следующий день, когда Флюгер приехал, городок выглядел так, будто здесь высадился десант. Каждый второй шулер в России добрался сюда, чтобы поставить деньги против него. Зная, что чемпион его просто порвет, эти люди привезли с собой немало денег. И Флюгер принимал ставки у всех, кто хотел поставить, с коэффициентом один к одному! А когда поток желающих иссяк, Флюгер начал давать 6:5. Это означало, что он заплатит по 6 рублей или долларов за каждые 5 поставленных рублей или долларов.
Наконец, пришло время играть, и все стояли в ожидании, когда же Флюгер достанет свои сковородки. Они думали, что Флюгер просто тянет время, когда он достал две бутылки с пепси. Он открыл обе и вылил содержимое на землю. Жорж и все остальные начали терять терпение. Флюгер подошел к столу для пинг-понга и сказал корейцу:
- Выбирай любую, парень. Какая тебе больше нравится?
- Ракетки? - спросил кореец. - Где ракетки?!
- Да вот эти бутылки и есть наши ракетки. Выбирай.
Кореец округлил глаза, насколько это было возможно. Когда же он наконец взял одну из бутылок, Флюгер сказал:
- Я тебе даже дам выбор - подавать первому или принимать подачу.
Чемпион посмотрел на Жоржа, который выглядел не лучше.
- К черту все. Выбирай подавать первым, - ответил Жорж.
- О’кей, - сказал Флюгер. - Начинаем.
На первой подаче кореец ни разу не смог перебросить шарик через сетку. Ни единого раза! То есть когда он швырнул шарик Флюгеру, счет был 5:0 в пользу Флюгера. Когда Флюгер подавал, кореец (нельзя не отдать ему должное!) задевал шарик каждый раз, но тот либо улетал вертикально вверх, либо попадал прямо в сетку. Он ни разу не взял ни одной подачи Флюгера. Зато потом удачно подал одну свою. И проиграл 1:11.
Неизвестно, сколько Флюгер заработал на этом матче. Но больше никто не предлагал ему играть в пинг-понг…
Вязьмикина закончила рассказывать. Турецкий был впечатлен. Однако он был бы впечатлен еще сильнее, если бы Флюгер-Агафонов помог как-нибудь разыскать Веснина… Что же, однако, Меркулов не перезванивает?
Турецкий сунул руку в карман и телефон там не обнаружил.
- Что-то случилось? - спросила Ольга, заметив, как изменилось выражение его лица.
- Черт, - пробормотал Турецкий. - Он еще и карманник…
- Кто?
- Да Флюгер ваш! Большой талант, ничего не скажешь.
- С чего вы взяли?
- Уж есть с чего. Как его найти, знаете?
- Не знаю, но смогу, - уверенно подтвердила ушлая журналистка.
- Давайте.
- Завтра, вы же сами сказали, рабочий день уже закончен. И потом, вы все еще не мой работодатель. - Она хитро прищурилась. - Или я ошибаюсь?
Турецкий хмуро кивнул:
- Будет вам газета, никуда не денется.
- Йес! Выпьем за это, Петр Петрович?
- Выпьем. - Турецкий налил ей красного вина, себе водки. Поднял рюмку и сказал тост: - За ваше первое редакционное задание. Заказываю вам три материала о тех людях, о которых уже спрашивал. О прокуроре и прочих генералах.
Ольга весело кивнула. Они чокнулись и выпили.
- А где они будут напечатаны?
- Для начала в вашем и моем компьютере. А там поглядим.
Прокурор и главный мент Волжска Турецкого не волновали, но надо же было как-то закамуфлировать свой интерес непосредственно к генералу Тяжлову.
- Кстати, - заметил Турецкий, - западные журналисты говорят, что их задача - показать власти ее уязвимые места.
- Могу только подписаться под этими словами. Но вопрос в том, что такое власть? Что под ней понимать?
- Известно что. Право и возможность распоряжаться чем-либо или кем-либо и подчинять своей воле.
- Хм, недурно. Но человек, который владеет заводом и не платит деньги рабочим, он кто? Он - власть? Он - вор в законе. А, например, вор в законе, который "держит" какую-нибудь рыбную мафию на Дальнем Востоке? Он тоже власть. В регионах власть криминализирована на… не буду говорить сколько процентов.
- Вы проводили исследование?
- Может, и проводила. Но это пока мое частное мнение.
- Значит, ваша работа опасна?
- Не больше, чем любая другая в наше время. Не верьте байкам про отважных журналистов, живущих в постоянной опасности.
- Мне нравится, что вы не кокетничаете на этот счет.
- А чего зря врать? Врать - так уж по делу. - Вязьмикина прищурилась. - Чтобы уж с дивидендами… А так, у каждого опытного журналиста есть своя система страховок. Знаете, какой самый главный закон я вывела для себя? Никогда нельзя вла-151
деть информацией в одиночку. Это, кстати, самая главная ошибка молодых журналистов. Они - жадничают. - Ольга поставила локти на стол, оперла подбородок о ладони и говорила, глядя Турецкому в глаза.
- А вы, значит, старая.
- Это женщина я молодая, - уточнила Ольга. - А журналистка… уже не очень.
- Не возражаю. Так почему журналист не должен владеть секретом в одиночку?
- Потому что информация о твоем расследовании все равно где-то просочится, кто-то что-то кому-то шепнет. И… - Ольга красноречиво развела руками.
- И что тогда? Как это обычно бывает? Как себя ведут те, про кого вы собираетесь писать?
- По-всякому. На откровенное запугивание сейчас уже мало кто решается. Обычно звонят, передают приветы, пытаются назначить встречу. Но самое страшное, это уж вы поверьте, - связь всех со всеми. Куда там итальянской мафии! Вот, например, я что-то затеваю, догадываюсь, конечно, что информация пошла, и вдруг мне раздается звонок от такого персонажа! Пообедать приглашает.
Турецкому на самом деле было интересно, тем более что он улавливал прямую аналогию со своей настоящей работой.
- Что же вы им отвечаете?
- Что тут скажешь? Я говорю: большое спасибо за интерес к моему скромному труду.
- Смешно.
- Нет, на самом деле! Я говорю: я все понимаю, но по этому поводу до выхода статьи никаких разго-152
воров быть не может. А обедать я люблю одна, большое спасибо, и вам приятного аппетита.
- А я думал иначе, - улыбнулся Турецкий.
- О чем?
- Я думал, вы не любите есть одна.
- Это фигура речи, - объяснила журналистка.
- Ясно. А чтобы заниматься криминальными темами, надо дружить со спецслужбами?
- С чего вы взяли, что я ими занимаюсь? Общаться, конечно, нужно со всеми, только прогибаться ни под кого не стоит. А вообще все это ерунда. Думаю завязать с журналистикой.
- Вот тебе на, - искренне удивился Турецкий. - Говорили, говорили… Каковы же ваши творческие планы, сударыня?
- Да никаковы! Еще в детстве авторы умных книг в деталях рассказали мне о тщете всего земного, а продвинутый скандинавский философ Кьеркегор еще и отучил от дурной привычки планировать будущее.
- Кьеркегор? - невольно переспросил Турецкий.
- Ну да. "Выбери один путь - пожалеешь. Выбери другой - пожалеешь тоже. Выбери третий - пожалеешь и о нем. С неизбежностью пожалеешь о всяком своем выборе".
- Действительно философский подход… Да! - спохватился "владелец издательского дома". - Еще кое-что - по поводу работы. Мне нужны фотографии.
- Чьи?
- Кандидатов в мэры, всех первых лиц города. Всех шишек. Сможете организовать?
Ольга пожала плечами:
- Наверно… А зачем вам?
- Если вы все-таки намерены на меня работать, вы должны были спросить "не зачем", а "когда".
Разумеется, все эти фотографии Турецкому нужны не были. Но персонифицировать свой интерес к Тяжлову он не собирался. У журналистов язык без костей. Лучше страховаться. А барышня пусть работает. Пусть чувствует свою значимость и необходимость. Пока же следовало снова перевести разговор в более безопасное русло и, чтобы это выглядело естественным, спросить о чем-то "жареном", что вполне может интересовать нового собственника издательского дома "Три кита".
- А что насчет вашего президента, которого штангой задавило, - Беренштейна? Похоже это было на убийство или нет?
- Леонида Алексеевича? Да бог его знает. Кто-то верит в несчастный случай, кто-то нет. У нас в издательском доме всякое болтали, конечно, но ведь так всегда бывает, когда человек умирает внезапно. - Последняя фраза звучала утвердительно, но Вязьми-кина посмотрела на Турецкого, словно ища подтверждения.
Он невольно кивнул.
- Значит, Легостаев был главным редактором - стал президентом издательского дома. А вы?
- А я была заместителем главного редактора, а стала главным.
Турецкий снова кивнул: вполне естественный ход событий.
- Часто вы общались с Беренштейном?
- Крайне редко. Он не занимался текущими журналистскими вопросами. Все делал Легостаев, он был еще и вице-президентом издательского дома.
- Что он был за человек?
- Который из двух?
- Беренштейн. С Легостаевым-то я общался, - соврал Турецкий, на том основании, что о Легостае-ве он действительно кое-что успел узнать еще в Москве.
- Ого, - оценила Вязьмикина. - Как вам это удалось? Он же в тюрьме сидит? Впрочем, это не мое дело. А Беренштейн… Слушайте, Петр Петрович, не все ли равно и вам? Все его хозяйство теперь ваше. Царствуйте и наслаждайтесь. - Но, заметив, что собеседник не слишком доволен таким ответом, она тут же добавила: - Деловой был человек. Много чем занимался. А издательскую свою империю по кирпичику создал.
- Которую потом Легостаев развалил. Так?
- Ну, это уже дело темное - кто и что развалил. Мое мнение, что за два месяца это сделать было невозможно - все началось гораздо раньше. А Легос-таеву просто нечего было попутно всякой прочей мурой заниматься. Туристическим бизнесом, например. Это, конечно, прибыльно, но…
Турецкий поймал себя на том, что ему нравится наблюдать за Вязьмикиной. Кажется, она относится к собственной персоне столь же серьезно, сколь и иронично и не видит никакого противоречия в том, чтобы быть одновременно сильной и женственной, откровенной и скрытной, вдумчивой и импульсивной.
Видно, последние их слова слышала случившаяся рядом монументальная женщина с изрядным количеством золота.
- Издатели-журналисты? - заволновалась-заколыхалась женщина всеми своим формами. - Очень хорошо! Очень замечательно! Сейчас я вам - всю правду-матку!
- Если про монетизацию льгот, то не надо, - предупредила опытная Вязьмикина.
- Какие льготы?! Кто мне их когда давал? Я хочу рассказать про свой африканский отдых, гори он синим племенем! На личном опыте пришлось убедиться, как турагентства и авиакомпании плевать хотят на своих клиентов и репутацию!
Турецкий и Вязьмикина посмотрели друг на друга.
- А какие турагентства? - на всякий случай спросила Вязьмикина. - Если московские, то неинтересно.
- Да родное же! Волжское!
- Ну-ка, ну-ка? - заинтересовались издатели-журналисты.
- Можно я присяду? - Она плюхнулась на свободный стул. - Когда мы оформляли недельный тур в Египет, между прочим за две с половиной штуки баксов каждый, в местном "Волжск-туре", там пообещали, что вылет в Шарм-эль-Шейх будет из местного аэропорта. Всем так удобнее. Только вот при выдаче авиабилетов оказалось, что вылет из московского Шереметьево-2. Ладно, черт с ним, приехали в Москву!
Женщина перевела дух. Турецкий и Вязьмикина ждали продолжения.