- А с тобой вообще не о чем разговаривать. Сиди и слушай, когда, понимаешь, настоящие мужчины разговаривают!
- Ну раз так сладилось, может, заодно уж и - горько? - наивным голоском спросила пенсионерка тетя Даша.
- Ура! - закричали все. - Горько!
- Эй! Эй! - но теткины вопли утонули в общем хоре.
- Ну вот и сделали доброе дело, - удовлетворенно сказал Турецкий, когда шум немного улегся. - Будем считать, что обручение - оно так называется? - состоялось. Сереж, с этой минуты только на тебя вся надежда. А возражения с ее стороны, - он указал пальцем на Валентину, - больше не принимаются. Считай это приказом по службе. Ты кто по званию, если перевести на армейские чины?
- Получалось, что подполковник, - не без гордости ответил Сергей.
- Отлично. Значит, службу помнишь. А я, как действующий генерал, потому что никто меня еще не разжаловал, приказываю тебе: отныне принимать все важные решения самостоятельно. Приказ понятен?
- Так точно! - рявкнул Сергей. - А какие считать не важными?
- Не важными? - озадачился Турецкий и, взглянув Лине в глаза, ответил: - Все те, которые не относится к категории важных! - и наклонился к ней: - Ловко я вывернулся?
- Да, мой генерал… - многозначительно ответила она. - Стратегическое мышление.
Чоканье, многоголосие поздравлений и дальнейшее веселье неожиданно было прервано шумом подъехавшей к калитке машины и двумя короткими сигналами клаксона. На миг за столом установилась тишина.
- Господи, кого это?.. - недовольно пробурчала Валентина.
Приподнялся Сергей, но его опередила Лина:
- Может быть, это за мной? Из больницы…
Я сказала, что вечером должна быть у вас…
Но всех успокоил Турецкий:
- Сидите, это, скорее всего, меня ищут. Никак не успокоятся… - и вышел из-за стола.
А от калитки долетел высокий, незнакомый Турецкому голос:
- Извините за позднее вторжение! Ермаковы здесь живут?
- Здесь! - крикнула Валентина. - Я ж говорю! Небось из санэпидстанции… Эй, а когда это ты ухитрился мою фамилию себе взять, а?
- Ты чего, Валя? - удивился Сергей.
- А чего кричат: Ермаковы?
- К вам можно? - снова донеслось от калитки.
- Да заходите, раз уж приехали! - недовольно ответила Валентина Денисовна. - Вот уж гости на мою голову…
Но Турецкий уже разглядел двоих идущих к свету лампы мужчин. Один был Антоном Плетневым, а другого Саша не знал - крупный и толстый, он шел, как жирная утка.
- Успокойся, тетка, это не к тебе, а ко мне… Чего не спится, Антон? Вы ж, кажется, договорились? - недружелюбным тоном встретил идущих Александр Борисович, выходя к ним навстречу.
- Извините, приносим вам глубокие извинения! - Толстяк прижал обе ладони к груди. - Позвольте представиться, Александр Борисович, старший следователь по особо важным… Липняковский Витольд Кузьмич. Здравствуйте. - И он протянул руку.
- Ну здравствуйте, гости дорогие, - с откровенной иронией хмыкнул Турецкий, вежливо пожимая ее. - Чем, как говорится, богаты… Тетка, ты не станешь возражать?
- Сашка, как ты можешь?
- Здравствуй, Саша, - нейтрально сказал Плетнев. - Извини, чрезвычайные обстоятельства… вот…
- Привет. До завтра не ждет?
- Снова трупы, Александр Борисович, - торопливо вставил следователь. - И мы решили обратиться за помощью. Это ненадолго, если вы разрешите. Туда и обратно. Мы вас немедленно привезем. Константин Дмитриевич обещал вашу помощь…
- Я знаю, он еще утром звонил мне… Ну что ж, давайте подъедем… Где нашли, снова на пляже? - с усмешкой спросил он.
Воцарилась пауза. Наконец следователь растерянно спросил:
- Откуда вы узнали?
"Ну Турецкий! Твой выход на арену!" - мелькнуло у Александра в голове. Он взглянул на Лину, сдерживая ухмылку, и ответил, указывая пальцем в темное небо:
- Там сказали…
Лина, обернувшись, посмотрела на мужчин. На лицах обоих была полнейшая растерянность. И она решилась:
- Скажите, а мне в вашей машине местечка не найдется? Я все-таки врач. И хотела бы посмотреть, вдруг кто-то знакомый? По роду деятельности я многих в нашем городе знаю.
- Конечно! - заторопился толстяк, будто именно от ее решения и зависело согласие Александра Борисовича. - Мы поместимся! И доставим вас обратно, не беспокойтесь! Просто обстоятельства, Александр Борисович! Как снежная лавина!
- У нас есть своя машина, - нарочито брюзгливым тоном заметил Турецкий, - но я уже выпил. Правда, вина, и немного, и если вы гарантируете… - Он не хотел привязывать себя и Лину, естественно, к нуждам прокуратуры.
- Никаких проблем! - поспешил заверить следователь. - Езжайте за нами!
- Ну что ж, тетка, извини, государево дело призывает на службу. Вы тут без нас не скучайте. И не ждите быстро, это дело мне известно, скоро не кончается. Но пару шампурчиков все-таки оставьте, вернемся - поджарим. Сереж, на тебя вся надежда, ты теперь старший в доме. А ты, тетка, слушайся старших. Продолжайте!
Когда вышли за калитку, Антон заглянул в "Волгу" с синим маячком и достал из сумки бумажник Турецкого, протянул Александру:
- Саш, просили тебе передать.
- Спасибо, - холодно ответил Турецкий, засовывая его в задний брючный карман. - Лена мне уже звонила. Так что у вас, в двух словах?
- Сержант из патрульно-постовой сообщил дежурному, а тот в прокуратуру. Витольд сразу - ко мне. Я в гостинице был, - торопливо добавил он, словно оправдываясь. - А там еще из транспортной звонили. Представляешь? Три трупа. Два - на обочине железной дороги, их под вечер обходчик обнаружил. Ну пока то-се, транспортная милиция выезжала. Осмотрели, позвонили, сейчас в городском морге. Завтра с утра займемся. Явный криминал. А буквально только что сообщили, что еще одного сняли в последнем вагоне, аж в Славянске. Еще днем. Ну пока думали, прикидывали… Народ не торопится.
- А куда ему торопиться? - Турецкий пожал плечами. - И с чего это урожай такой нынче? Думали?
- Я сам только узнал. А Витольд умный вид делает. Но он - скорый на ногу.
- Ладно, поедем, - скучным голосом сказал Турецкий, открывая правую переднюю дверцу перед Линой и помогая ей сесть. - На месте поговорим…
- Антон Владимирович, вы с нами? - крикнул от "Волги" следователь.
- Если есть соображения, садись сзади, - сказал Турецкий. - Если пока нет, езжай с ним.
- Я с ними, узнаю хоть про тех…
- Ну правильно, - покладисто согласился Турецкий и сел за руль.
Ехали молча. Лина сидела полуобернувшись к Саше, и глаза ее поблескивали от падающих отсветов фонарей.
- Скажи, Саш, вот в таких ситуациях ты как обычно поступаешь? О чем думаешь? Мне чисто ну… по-женски интересно. Как размышляет мастер. Ты не смейся, я серьезно…
- А ничего смешного нет, дорогая моя… Труп - это всегда чье-то несчастье. И необязательно самого покойника. Поначалу, когда в практикантах бегал, комплексовал, естественно. Теперь - не то чтобы привык, но смотрю как на вещественное доказательство совершенного преступления. У хороших судебных медиков обычно развивается здоровый цинизм… Не циничный, понимаешь? - Он посмотрел на нее и улыбнулся. - А в смысле ответственный, рабочий. Я люблю с ними выпивать. Мудрые люди… Аки боги… И, кстати, они очень ценят такое к себе отношение. Пуговицы готовы рвать на ходу, когда попросишь… Это все - с опытом.
- А по поводу всего этого… как ты выразился, "урожая" мысли есть?
- Кое-что. Но я не хочу торопиться… Ситуация, между прочим, даже и в моей практике не новая. Очень похоже на то, что… Впрочем, надо еще обдумать… А если, что называется, навскидку, то именно таким образом проводятся в большинстве случаев большие зачистки. Знаешь, что это такое?
- Что-то бандитское?
- Абсолютно верно… Умница. Только и конкретные действия, и терминология, как это ни печально, перетекли из криминального мира с его законами в оперативную деятельность спецслужб. И - наоборот, тут полная взаимозависимость получается. А как это выглядит конкретно?.. Возьмем с тобой пример, лежащий на поверхности. Скажем, диверсия в городе. Полностью вырублен свет. Зачем? Кто-то за время этого искусственного энергетического кризиса сумел сделать себе баснословное состояние. Ну сделал и решил свалить в сторону, чтобы не засветиться. Но он же не один готовил этот кризис, верно? Были помощники, исполнители и так далее. Много народу. Значит, теперь от всех лишних требуется избавиться. Как? Очень просто. Деньги. Я нанимаю постороннего человека, плачу ему и указываю, кого надо убрать. Киллер работает. Затем я зову к себе другого и предлагаю тому за хорошие бабки, деньги - на уголовном жаргоне, убрать первого киллера. И так далее. Выстраивается как бы цепочка. В конце которой остается человек, который вообще не может ничего знать. Особенно если главный заказчик убийств договаривается не сам, а через посредника, которого, в конце концов, может убрать и сам, лично. Весь этот не такой уж и длительный процесс может занять сутки или чуть больше. А иногда длится даже неделями, месяцами. Потому что преступники и сами не дураки, знают, что они все между собой повязаны, а свидетели не нужны, более того, пока живы, они опасны, и начинают скрываться. Их ищут. Иногда находят. А иногда они сами приходят в милицию и сдаются, чтобы сохранить себе жизнь. Но их достают даже в камерах-одиночках. Забавная ситуация, правда?
- Это в тебе говорит профессионал, Саша? Потому что я не вижу ничего забавного. Наоборот, какой-то ужас!
- Увы, дорогая моя, это - жизнь. В которой давно все переплелось. Как в смертельных объятиях любви. Причем варианты случаются просто невероятные. Но это не для ушек прекрасной женщины, да еще на ночь глядя. Ты, по-моему, зря поехала, ничего интересного не будет. Рутина обычная.
- Я на тебя хочу посмотреть.
- А, ну да, - он улыбнулся, - цирк! На арене сегодня и каждый вечер!.. Рассказывал мне, давно уже, один цирковой… Анекдот из их жизни. "Беру кульбит!" - говорит воздушный гимнаст, что работает на трапеции, под куполом, и без лонжи и батута. "Где ловитор?" Ну тот, кто его ловит. "Нет ловитора! Беру другой кульбит! Где Мишка?! Ловитор Мишка берет, гад, пиво в буфете! Прихожу на копчик!! Покорежило…"
Лина захохотала, и Александр, заглядевшись на нее, чуть не врезался в задний бампер "Волги".
Из нее выскочил Антон. Подбежал.
- Дальше не проедем. Надо пешком. Тут недалеко, мы фактически на пляже.
- Был здесь, что ли?
- Был…
Антон кивнул и пошел вперед. Турецкий подал руку Лине, закрыл машину, и они отправились следом за грузной фигурой торопливо шагавшего следователя Липняковского к тому месту впереди, где уже находились несколько человек и мелькали лучи фонариков. Там же темнел и силуэт автомобиля, наверное, это был вездеход "уазик" с включенными фарами.
- Близко не подходи, - шепнул Александр, - не лучшее зрелище.
- Я врач, - так же тихо ответила Лина.
- Извините, Капитолина Сергеевна, - уже нормальным голосом сказал Турецкий, - я совсем упустил из виду этот факт. - Он чуть сжал ее локоть, отпустил и пошел вперед.
Над скорченным, с поджатыми к груди ногами трупом, лежащим у подножия темнеющей массы здоровенной скалы, в примятом кустарнике, сидел на корточках немолодой уже судмедэксперт в светлом халате, а рядом стоял раскрытый его медицинский чемоданчик. Судя по его возрасту, он был не новичок в своем деле. В руках его был фотоаппарат со вспышкой. Шла обычная работа.
Липняковский прямо-таки наехал на него своей тушей, заслонив собой свет автомобильной фары, и судебный медик без слов резко махнул, чтобы тот убрался в сторону. И что-то пробормотал сквозь стиснутые зубы. Турецкий понял, что примерно тот высказал в адрес следователя. Лина подошла сзади и остановилась у плеча Александра.
- Ну что, Зиновий Ильич, как наш утопленник? - спросил следователь, но медик поднял голову, хмыкнул и ничего не ответил.
Турецкий полуобернулся к Лине, встретился с ней взглядом, подмигнул и подошел к эксперту, присел с другой стороны трупа.
- Здравствуйте, Зиновий Ильич, - сказал он. - Не могу добавить: добрый вечер. Меня зовут Александр Борисович. Слушайте, а вам такая странная фамилия - Градус ни о чем не говорит?
Медик уставился на Турецкого:
- Уж не Борис ли Львовича имеете в виду?
- А что, вы разве знаете еще какого-нибудь Градуса? - улыбнулся Александр. - По-моему, это был бы нонсенс.
- Ха! - Медик вскинул руки. - Так старик жив-здоров? Сто лет его не видел! Патриарх!
- Да, и по-прежнему суров с нашим братом, - засмеялся Турецкий. - Ни слова без… э-э-э… - Он обернулся к Лине и прижал ладонь к груди: мол, уж извините!
Лина негромко хмыкнула.
- Совершенно верно! - Судебный медик покачал головой. - Суров! Ох как суров!.. Так вы из Москвы? Неужели из-за этих? - Он кивнул на труп.
- Александр Борисович Турецкий… - начал было следователь, сунувшись вперед, но медик снова, будто от мухи, отмахнулся от него.
- Так вы - Турецкий?! - уже изумленно воскликнул Зиновий Ильич. - Как приятно! Извините, руки. - Он отложил фотоаппарат и пошевелил пальцами в белых медицинских перчатках.
- Нет проблем, - ответил Турецкий. - И что у нас с вами имеется на данный момент, Зиновий Ильич, кроме того, что он - не утопленник и не задушен, а застрелен? Причем не здесь, потому что сюда его привезли уже готовенького, завернутого в целлофан. И в чемодане, так?
Судебный медик многозначительным кивком подтвердил сказанное.
- Антон! - Александр махнул рукой Плетневу, который подошел и тоже наклонился над телом. - Утреннему, видимо, поломали шейные позвонки. Им тоже вы занимались, Зиновий Ильич?
- Да, совершенно правильно. Контрольного и не потребовалось.
- И никаких документов наверняка не было?
- Ничего, пустые карманы, - подтвердил следователь. - Как и у этого.
- У того, кто убил утреннего, были очень сильные, тренированные пальцы. Как у спортсменов или ребяток из спецслужб. А привезли того тоже готовенького и сбросили с парапета… так, Зиновий Ильич? - спросил Александр.
- Именно сбросили. Имеются характерные повреждения.
- А сбросили в той позе, в которой его застала смерть. Теперь этот… Погляди на его куртку. - Турецкий показал пальцем на левый бок трупа.
- То, что его застрелили не здесь, абсолютно ясно, - сказал Плетнев, озабоченно оглядывая тело. - Скорее всего, где-нибудь в городе. Причем в людном месте.
- Верно, - кивнул Турецкий.
- А почему в людном? - раздался голос сзади.
Липняковский обернулся и, разглядев говорившего, махнул рукой, приглашая подойти ближе. Оказалось, что это был тот сержант патрульно-постовой службы, который первым и обнаружил тело скорченного человека, лежавшего в кустарнике, под скалой, почти у самой воды.
- Вот, - сказал следователь, - сержант интересуется.
- Объясни. - Турецкий кивнул Антону.
- Вот, обратите внимание, сержант, - начал Антон, - на положение тела. Оно скорчено. Почему? Потому что сперва его обернули полиэтиленом, а потом засунули в какую-то большую сумку, вроде тех, с которыми "челноки" ездят, или в чемодан. Зачем это нужно было? Затем, чтоб ваши коллеги не обратили внимания на тяжелую, подозрительную ношу. Согласны?
- Да-а, - с заметным почтением ответил милиционер.
- А почему в людном месте? - продолжил "лекцию" Антон, внутренне радуясь, что с Сашей, кажется, устанавливается контакт. - Потому что стреляли из пистолета с глушителем. На громкий выстрел вы бы отреагировали однозначно, правильно?
- Так точно, - заинтересованно ответил милиционер. - А про полиэтилен откуда? Когда я тело обнаружил, ничего такого рядом не было.
- Конечно, потому что убийцы наверняка выбросили уже его вместе с пустым чемоданом или сумкой на первой же свалке, не привлекая к себе подозрений. А для дурачков - вдруг поверят? - подкинули как утопленника, которого волной могло на берег выбросить. Но после пребывания в воде у трупа вид другой. А насчет полиэтилена, - Плетнев показал пальцем на то место, куда нацелил его Турецкий, - вот здесь все прекрасно видно. Следы крови размыты по куртке. Обратите внимание на эти разводы. Вы, когда мясо покупаете и дома разворачиваете упаковку, помните, как она внутри выглядит? Вот примерно то же самое.
- Угу. - Турецкий снова кивнул. - И чтоб между трупами мы не установили связи, выбросили их в разных местах. Это тело успело окоченеть, пока везли. В чемодане. Место потемней выбирали. Или ждали, когда народ разойдется… Того, из багажника, выбросили сразу, а с этим пришлось, видно, поездить… Какие у нас наиболее массовые места, где люди свободно и без всяких опасений таскают тяжелые сумки и чемоданы? Железнодорожный и автовокзал, аэропорт… Морской порт не проходит, там просто в воду спустили бы - и баста. Завтра же, с раннего утра, Витольд Кузьмич, если мы уже не опоздали, надо тщательно прочесать всю местность вокруг них - на предмет гильзы, следов борьбы, крови…
- А почему вы говорите, что везли в одной машине? - снова вклинился настырный сержант.
- А это можно определить по состоянию трупов, - ответил Турецкий.
И Плетнев пояснил:
- Тот, что найден ранним утром, у лестницы на пляж, был просто окоченевшим. А этот целый день пролежал на солнцепеке. Нашли б их одновременно - и внешний вид был бы одинаковый.
- Ну дают! - сказал кому-то сержант. - Во, блин, москвичи, в одно касание работают!..
Турецкий усмехнулся: ну все, хватит спектакля… И обратился к медику:
- Зиновий Ильич, можно рассчитывать завтра на пульку? Хорошо б ее идентифицировать поскорее. Кстати, Витольд Кузьмич, если у тех, которых нашли на железной дороге, имелось оружие, попросите криминалистов прикинуть, хорошо? И про дактилоскопию не забудьте, нужны будут пальчики всех без исключения. А мы завтра, на утреннем совещании, вернемся к этому вопросу. Хорошо? И если это не зачистка, то я поставлю вам бутылку хорошего коньяка, идет?
- Согласен! - засиял Липняковский. - А если зачистка, я - вам.
- Тогда покупайте заранее. - Турецкий засмеялся. - Ну, с вашего разрешения, не будем больше мешать? А то мне еще машину надо вернуть хозяевам… Капитолина Сергеевна, вы присмотрелись, не ваш пациент?
- Трудно сказать… темновато, мягко говоря.
- А мы вам завтра их фотографии покажем, если не возражаете. Опознавать-то все равно придется… Зиновий Ильич, мое почтение! У тебя есть проблемы? - обернулся он к Антону.
- Нет.
- Ну и хорошо, до завтра. Машинку подошлете? А позже я возьму напрокат, чтоб не утруждать, ладно?
Следователь попытался возразить, но Александр остановил его жестом:
- Не надо, не люблю доставлять лишние хлопоты.
Александр подхватил Лину под руку и повел ее по скользкой гальке, а потом по песку - к машине. А каблучки-то у нее высокие. Мужественная женщина…
Они молча ехали к центру. Лина была сосредоточенной, задумчивой. Александр поглядывал на нее и тоже не спешил оборвать тишину. Но долго не выдержал, заговорил этаким гаерским тоном, как бы для широкой публики: