- Как вы не понимаете, я должен выйти отсюда! Сделайте что-нибудь, придумайте! Мне и нужно-то всего лишь несколько часов!
Несмотря на весь драматизм ситуации, Меркулов не выдержал и засмеялся:
- Ты точно не в себе.
Щеткин ответил с вызовом:
- Считайте, что так. Я сошел с ума! И если завтра меня обнаружат в камере с перерезанными венами, это будет на вашей совести… Мне теперь терять нечего!
Меркулов по-прежнему улыбался:
- Не шантажируй меня, это бесперспективное занятие. - Однако глаза его заблестели, он явно что- то обдумывал.
Щеткин продолжал гнуть свое, хотя, кажется, не очень верил в возможность согласия Меркулова.
- Мне нужно несколько часов… У вас в прокуратуре есть предатель, и если вы еще не догадались, кто это, то только потому, что не хотите себе в этом признаться. Нет, я не могу поверить, чтобы вы об этом не думали.
- И что, позволь спросить, ты намерен делать, - ну так, чисто теоретически, если выйдешь отсюда?
- Я возьму его с поличным… А потом можете делать со мной что угодно. - Щеткин, наклонившись к Меркулову, спросил тихо: - Безо всякой юриспруденции, скажите по совести, Константин Дмитриевич, вы-то сами мне не верите, так?
- Я здесь не для того, чтобы верить или не верить, - излишне громко, как показалось Щеткину, сказал Меркулов. - Что заслужил, то и получишь, можешь не сомневаться. На этот счет существует одна история. В Париже… хм, похоже, у меня сегодня какое-то французское настроение… Так вот, в Париже во времена гильотины повели на казнь одного осужденного. Было холодно, а путь оказался долгим. По дороге конвоиры остановились, чтобы подкрепиться вином. Будучи людьми добрыми, они протянули бутылку приговоренному. Он взял бутылку и, посмотрев на нее, сказал: "Надеюсь, ни у кого из вас нет заразной болезни". И только тогда выпил. Через полчаса его голова скатилась в корзину.
- Ну, спасибо…
- Чем богаты.
Меркулов поднялся и вышел из комнаты. В коридоре он сказал конвоиру, стоявшему возле двери:
- Отвезите подследственного на Большую Дмит
ровку - в Генпрокуратуру.
Конвоир растерялся. Не то чтобы это требование было из ряда вон: людей вывозят из СИЗО - на следственные эксперименты или к высокому начальству, но все это происходит согласно заранее подготовленным документам, а тут…
- Что вы смотрите, сержант?! - зарычал Меркулов. - Щеткин готов дать показания, но только мне лично, в моем кабинете! Я что, перед вами отчитываться должен о ходе следствия?! Я не могу тут терять время на всякую чушь!
- Я… я должен получил приказ от начальника смены, а он…
Меркулов неожиданно смягчился и кивнул:
- Правильно, служба есть служба. Пять минут вам на все формальности, сержант. И чтобы через пять минут подследственный был в машине. Все ясно?
- Так точно. Но… как же охрана?!
- Поедете следом. - И, заметив секундное замешательство конвоира, Меркулов цыкнул: - Выполнять немедленно!
Через пять минут машина тронулась, а еще через полчаса Меркулов заперся с подследственным в своем кабинете. Попросил секретаршу приготовить две чашки чая и бутерброды и предупредил, что в ближайшие несколько часов его ни для кого нет, хоть позвонит сам Президент Российской Федерации.
Когда Клавдия Сергеевна принесла поднос с чаем и бутербродами, Меркулов спросил:
- Колокатов у себя?
- Он у генерального, помогает готовиться к совещанию.
- Что, у генерального своих помощников нет? - недовольно сказал Меркулов. К секретарше реплика, впрочем, не относилась, она и сама понимала. - Все ясно. Вы свободны.
Щеткин подошел к окну. Посмотрел вниз, покрутил головой.
- Ничего себе… Меркулов спросил мрачно:
- Ты хоть понимаешь, на что я иду? Щеткин, подумав секунду, кивнул.
- Сколько тебе нужно времени?
- А… сколько времени вы можете меня допрашивать?
- Я-то могу хоть весь день, - сказал Меркулов. - Но так, чтобы это не вызвало подозрений у конвоя… я их отправил в комнату отдыха покамест…
Так что часа два-три, думаю.
Щеткин тяжело вздохнул. Зазвонил телефон.
- Константин Дмитриевич, - сказала секретарша, - вы просили напомнить о совещании. В конференц-зале уже уйма народу, кажется, они вот-вот начнут. И секретарша генерального мне только что звонила.
Константин Дмитриевич знал, что сегодня у генерального прокурора должно было проходить межведомственное совещание с участием руководителей силовых и правоохранительных структур, посвященное борьбе с коррупцией в их же собственных рядах. Присутствие Меркулова было настолько само собой разумеющимся, что даже не озвучивалось.
Меркулов помнил свой последний разговор с генеральным на эту тему.
"Еще в советские времена выпестовался целый клан - "чиновничество фактически несменяемое, привилегированное, стоящее над народом"… Знаешь, кто сказал? Ленин Владимир Ильич!" - пояснил генеральный.
"А что! И не дурак ведь был, между прочим".
"Очень даже не дурак", - авторитетно подтвердил генеральный.
- Так что мне сказать? - напомнила секретарша о своем существовании.
- Я не пойду, - сказал Меркулов после недолгого раздумья. - Если будут еще звонить, скажите, что у меня нет времени, потому что провожу важный допрос по реальному делу о коррупции в органах.
При этих словах Щеткин невольно втянул голову в плечи.
Меркулов посмотрел на него и сжалился.
- Даю четыре часа, - сказал он. - Это потолок.
Щеткин оживился:
- Шесть, Константин Дмитриевич, а? Давайте шесть!
- Это невозможно. Четыре с половиной. Что еще потребуется?
- Машина. Деньги, наверно…
Меркулов достал из кармана ключи, кинул Щеткину:
- Черная "Волга". Номер на брелке. - Потом вынул из бумажника пять тысячных банкнот.
Щеткин сунул деньги в карман. Открыл окно. Меркулов сел за стол. Отхлебнул чаю. С любопытством следил за Щеткиным, примеряющимся, как поудобней вылезти из окна.
- Что за тип ты, Щеткин? И какого черта я тебе верю, вот скажи на милость?
Щеткин оскалился:
- Просто у вас интуиция хорошая…
- Поживем - увидим. Но если ты через четыре с половиной часа не будешь здесь…
- Давайте через пять, - предложил неисправимый Щеткин и оскалился.
- Нет, вы посмотрите, он еще и улыбается! - поразился Меркулов.
- Помню, я читал Александра Дюма: невзгоды - это четки, нанизанные на нитку нашей судьбы, мудрец спокойно перебирает их. Правда, хорошо сказано?
Меркулов махнул на него рукой. Посмотрел на бутерброд.
- Пожевать не хочешь на дорожку?
Щеткин покачал головой и, не теряя времени, вылез на карниз.
Меркулов доел бутерброд, включил телевизор погромче и прилег на диван. "Хоть высплюсь, - подумал он. - Пять часов…"
Щеткин потянулся к водопроводной трубе. Перелез, ухватившись за нее двумя руками. Труба как-то нехорошо хрюкнула, но Щеткин уже продолжил свое движение - рядом была пожарная лестница. Правда, она обрывалась, не доходя до первого этажа.
Он добрался до нижней перекладины и повис.
Щеткин вспомнил, как давняя знакомая учила его простейшим приемам медитации. Вероятно, это сейчас было не совсем то, что нужно, но он хотел хоть как-то успокоиться. Он на четыре счета вдохнул через нос, на два задержал воздух и на восемь - медленно выдохнул ртом, уговаривая себя, что так из него выходят все проблемы и неприятности, прошлые, настоящие и будущие… Ну просто нету их… Неприятности, конечно, никуда не делись, но, как ни странно, удалось успокоиться и взять себя в руки. Бешено колотящееся сердце стало биться спокойнее. Щеткин невольно улыбнулся. Ну надо же… Что ж, теперь главное - пятки не отбить.
И он спрыгнул.
Через полтора часа Меркулова разбудил телефонный звонок. Это была секретарша.
- Константин Дмитриевич, - робко сказала она. - Тут конвойные поднялись. Я говорю: нельзя же сидеть в приемной у заместителя генерального прокурора, а они упираются…
Меркулов крякнул, поднялся с диванчика. Открыл дверь, сделал шаг в приемную, потом повернул голову назад и сказал несуществующему собеседнику:
- Щеткин, твою мать, не верю ни единомуслову! Говорил - согласен писать чистосердечное, так и нечего мне тут "Тысячу и одну ночь" рассказывать! - Закрыл дверь и вышел в приемную.
Действительно, конвойные были тут. С автоматами. Это, конечно, ни в какие ворота не лезло. Заметно было, что секретарша чувствует себя крайне неуютно.
- В чем дело?! - рявкнул Меркулов.
- Мы… - начал было один конвойный.
- Молчать, - отрезал Меркулов и повернулся к секретарше. - Клавдия Сергеевна, в чем дело? Я же сказал, обеспечить ребятам отдых? Отправьте их в буфет! Или вот что… - Он посмотрел на конвоиров. - Через дорогу бильярдная есть. Шары гоняете? Вот и хорошо. Раньше чем через три часа вы мне не понадобитесь. Свободны!
Через полчаса Меркулов снова выглянул из кабинета. Конвоиров не было. Меркулов вышел в коридор размять ноги. И почти сразу же напоролся на генерального прокурора. Константин Дмитриевич виновато развел руками - мол, никак не мог, виноват, но занимался реальным делом.
К его удивлению, генеральный вполне благосклонно кивнул.
Судя по всему, совещание закончилось - министры и их замы выходили из конференц-зала. Прозаседав чуть больше двух часов, чиновники выходили немного ошарашенными.
Меркулов поздоровался за руку с крупным седым джентльменом из Министерства внутренних дел.
- Ну, как там?
- Еще раз убедился, что круче Москвы в Европе города нет с точки зрения жизни. Уезжая из Москвы, начинаешь задаваться вопросом, а почему нельзя круглые сутки продукты покупать? Ну, ты понимаешь? - Чиновник подмигнул.
Меркулов засмеялся. Он знал, что этот господин только что вернулся со стажировки из одной европейской столицы.
- Я о совещании, - пояснил Константин Дмитриевич.
- А чего, нормально посидели, - резюмировал чиновник. - Погода хорошая, люди приятные. Что решили? Этого я так и не понял.
Меркулов вернулся к себе.
- Константин Дмитриевич, почта для вас, - сказала секретарша.
- Потом посмотрю, - отрезал Меркулов, недоумевая, почему секретарша тревожит его из-за таких пустяков: почта, которая приходила обычным путем, никогда не бывала срочной, он отсматривал ее через день-два, а то и вовсе поручал помощникам.
- Я подумала… может, вы захотите посмотреть, вдруг там что-то важное…
- Почему?
- Это супруга Турецкого занесла. Ирина Генри-ховна. Может, что-то связанное с Александром Борисовичем?
- Спасибо, - смягчился Меркулов. - Давайте.
Он взял конверт, мельком глянул на него (И.Г. Турецкая - К. Д. Меркулову. "О природе агрессивности") и снова заперся в кабинете.
- Допрашиваю Щеткина! Меня ни для кого нет!
Уже в кабинете у него зазвонил мобильный. Это был Турецкий.
- Костя, как дела?
- Имеют тенденцию к улучшению, - уклончиво ответил Меркулов.
- Значит…
- Не понял?
- Когда дела долгое время находятся в состоянии тенденции к улучшению, это значит, что все беспросветно отвратительно.
- Кажется, ты поправляешься, - заметил Константин Дмитриевич.
И. Г. Турецкая - К. Д. Меркулову О ПРИРОДЕ АГРЕССИВНОСТИ
Безусловно, одно из качеств, подверженных общественному осуждению, - это агрессивность. Причин этому немало: от культурных ("воспитанные люди себя так не ведут!") до религиозных ("вас ударили по одной щеке - подставьте вторую!"). Благодаря этому мы часто воспринимаем собственную агрессивность как нечто постыдное. Забывая, что это свойство дано нам природой. А значит, дано не случайно.
1. Агрессия в природе
Для того чтобы понять, какая роль отводится агрессии в природе, нам придется стать дарвинистами. Не вздыхайте, Константин Дмитриевич, это ненадолго. Или хотя бы в двух пунктах согласиться с теорией Дарвина: что человек - родственник некоторых видов обезьян и что эволюция существует.
Эволюцию можно представить двояко: как умение управляться с факторами внешней среды, с одной стороны, и с другой - как постоянное совершенствование представителей вида. То есть для того, чтобы эволюционировать, мало бороться с внешними обстоятельствами (голодом, жаждой и т. д.), надо еще стать лучшим среди равных. Зачем? А затем, что победителей любят девушки (то есть самочки), следовательно, у самых-самых гораздо больше шансов передать свои гены по наследству. А отбор лучших генов - это, говоря упрощенно, и есть смысл эволюции.
Так вот, агрессия требуется для участия в эволюционном развитии. Животные испытывают агрессию только по отношению к представителям своего вида. Самый распространенный тип агрессии у животных - это территориальные претензии. (Сравните с людьми! Похоже? То-то же.) Задумано это для собственного блага животных: с тем, чтобы представители одного вида не скапливались на небольшом пространстве, а расселялись как можно дальше. Таким образом, всем будет хватать ресурсов. Заодно и уменьшается вероятность исчезнуть всему виду из-за каких-нибудь форс-мажорных обстоятельств вроде землетрясения или пожара.
Существует и другая разновидность агрессии, связанная не с конкуренцией за территорию, а с вопросами размножения. Она сводится к действиям, которые у людей обозначаются выражением "мериться понтами". И ведь не из тщеславия, а для того, чтобы доказать свой статус (потому что, как мы помним, чем статуснее самец, тем больше у него возможностей передать свои гены дальше).
Впрочем, в вопросах соревнования понтов случаются парадоксальные ситуации даже в природе. Иногда у животных "понты" отрастают настолько, что начинают мешать нормальной жизнедеятельности. Конрад Лоренц писал о самцах фазана, которые, чтобы привлечь самок рисунком на своих крыльях, отращивают их настолько, что становятся не в состоянии летать. (Снова сравните с людьми! Вспомните, например, золотые цепи "новых русских" толщиной с кулак.) Так что же, парадокс? Ничуть. Такой поворот событий означает только одно: что животные данного вида слишком увлеклись конкуренцией с собственными сородичами и давно не испытывали проблем с банальным выживанием.
Точно такая же ситуация наблюдается среди большей части человечества: внешние обстоятельства (голод, жажда, холод, отсутствие крова, даже инфляция, черт бы ее побрал) многим из нас уже не грозят. Поэтому настало время мериться статусом. Впрочем, у человеческой агрессии есть еще несколько особенностей, которые отличают ее от агрессии, проявляемой в мире животных.
2. Самоубийцы на дорогах
Учеными доказано, что "предрасположенность к авариям" является следствием подавленной агрессивности. Удивлены? А представьте себе! Это действительно доказано.
Тот, кому приходилось вести машину в состоянии ярости, мог заметить, насколько в такой ситуации проявляется желание совершить действия, направленные на самоуничтожение: например, поехать по встречной полосе, разбить машину, врезавшись во что-нибудь.
3. Агрессия, перенесенная в цивилизацию
Целью агрессивного поведения у животных никогда не является убийство собрата. Впрочем, если мы прислушаемся к себе, то наша агрессия тоже не предполагает летального исхода. Ну что, по сути, хочется сделать с чиновником, требующим взятки? В крайнем случае - взять его за волосы и постучать его головой об стол. Потому что нас больше устроит не вид бездыханного тела, а скорее вид тела, которое признало вашу правоту и смиренно подчинилось вашим требованиям.
Стремление к смертоубийству нам так же не свойственно, как и животным. Но в случае с человеком дело осложняется двумя обстоятельствами: значительной скученностью людей на относительно небольшом пространстве и вооружением, которого попросту нет у представителей фауны. Дело даже не в ядерной бомбе, это последний аргумент; в бытовых конфликтах первым делом в ход идут ножи, бутылки, железяки.
Итак, картина, которую мы наблюдаем в современном мире (и особенно в мегаполисах), совершенно не радует. Поскольку у большинства жителей городов проблемы с выживанием решены, то им остается направлять свои силы на конкуренцию с ближними своими, то есть на наращивание арсенала "понтов".
Приплюсуем сюда огромное количество народу на один квадратный километр, наличие оружия, делающего любые аргументы убедительнее. Человечество в опасности?
Отнюдь! На помощь приходят механизмы социального и культурного регулирования агрессии. Начиная с правил хорошего тона, заканчивая статьями Уголовного кодекса за убийство или нанесение телесных повреждений. Впрочем, человек тем и отличается от животных, что способен предсказать результаты собственных действий.
Впрочем, опасность подстерегает нас с другой стороны. Наша природная агрессия часто не может найти себе естественного выхода. Подавленная агрессивность со временем может привести к психосоматическим заболеваниям. Поэтому порой становится просто необходимо найти применение своей агрессии. Правы, скорее, те, кто пытается реализовать свою агрессию, занимаясь экстремальными видами спорта, уходя в "дикие" походы. Остальным приходится находить успокоение в просмотре фильмов-катастроф или шоу из серии "одни на острове". Ну а те, кто не ищет таких миролюбивых выходов, - по вашей части".
2005 год
ТУРЕЦКИЙ
Еще один день прошел внешне безрезультатно, если не считать, что к вечеру стало известно: Мэдисона отпустили. Но Турецкий не успел его даже увидеть - в ту же ночь американец улетел из России, успев дать короткое интервью. Большой неожиданностью для Турецкого это не стало: накануне он со студентами договорился о том, что и когда произойдет. Меркулова, от греха подальше, в свою затею не посвящал.
- На вот, полюбуйся, - сказал Константин Дмитриевич, кидая Турецкому газету на стол. - Стыдоба, обо всем из прессы узнаем…
- А так для нервной системы полезней, - спокойно заметил Турецкий, разворачивая "Московские ведомости".
МЭДИСОН УЖЕ УСПЕЛ ДОБЕЖАТЬ ДО КАНАДСКОЙ ГРАНИЦЫ
Беспрецедентный скандал, связанный с похищением американского режиссера и большого ценителя русской культуры Стивена Дж. Мэдисона, получил, слава богу, благополучное завершение. Поскольку российские спецслужбы оказались бессильны, за господина Мэдисона был-таки выплачен требуемый выкуп - 90 тысяч американских долларов. После чего Мэдисона нашли живым и здоровым, хотя и совершенно пьяным, - в цыганском ресторане "У Валентины и Дуфуни Вишневских". Похитители, безусловно, профессионалы своего дела, остались неизвестны.