Глава 12 Предшественница Оксаны
Разговоры с Земцовой о встрече превратились в настоящую проблему. Можно было подумать, что она не скромный сотрудник бухгалтерии банка, а его президент. Каждый вечер Татьяна была чем-то занята: то плохо себя чувствовала, то ездила к родителям в Зеленодольск, то принимала гостей, то сама ходила с визитом. Романовой надоела эта волокита, и она решительно сказала, что заедет к ней в банк, чтобы поговорить на рабочем месте. Тут у Татьяны сразу выдался свободный вечер. Галина предложила встретиться на Петровке, и бухгалтерша неожиданно легко согласилась, хотя обычно этот бренд угрозыска отпугивал даже ни в чем не виноватых людей.
Поджидая ее, Романовой пришлось сильно задержаться. В банке строгая дисциплина, на входе стоят турникеты, поэтому Земцова не могла уйти раньше времени.
Можно было ожидать, что в кабинете появится уставшая после рабочего дня женщина. А вместо этого впорхнула молодая, жизнерадостная красотка с большими черными глазами и свежей косметикой на лице. У нее был такой победоносный вид, будто она не отработала день, а только собиралась на службу.
- Мне нравится ваш настрой, - похвалила следователь. - Да другого и быть не может. Речь пойдет о фальшивых долларах, к которым вы не имеете ни малейшего отношения. Мы бы вовсе не обращались к вам, если бы нашли сотрудницу, сменившую вас, так сказать, на трудовом посту. Однако важная свидетельница отбыла в неизвестном направлении.
- Я понятия не имею, где она. Я как ушла с той работы, больше ее в глаза не видела. Да и до этого только пару раз мельком.
- И по телефону не разговаривали?
- Ни разу в жизни.
- Вы обижены на Оксану за то, что вас, как говорится, подсидела?
- Боже упаси! Не общаемся, потому что мы мало знакомы. О чем нам разговаривать?!
- Значит, обиды на нее нет.
- У меня сейчас работа во всех отношениях лучше. Раньше такая и не снилась.
- Приятно слышать. Тогда объясните мне механизм появления Балахоновой в Зеленодольске, вернее, в том обменнике. - Романова почувствовала, что запуталась в формулировке вопроса. - Точнее, так: вы нашли другую работу, а потом появилась она, или вам раньше дали понять, что есть претендент на ваше место и нужно подыскивать другую работу?
Посетительница спросила разрешения закурить и, получив его, выудила из сумки бело-голубую пачку "Парламента". "Интересно, в обменнике она тоже курила такие дорогие сигареты?" - подумала Галина.
- Порядок был такой, - медленно сказала Земцова. - Мне предложили место в Москве, в крупном банке, где я сейчас и работаю. Я ухватилась за это предложение обеими руками и хотела вместо себя пристроить подругу, с которой вместе училась в техникуме. Но мне сказали, что уже берут другого человека, Оксану.
- Давайте по порядку. Новую работу вам предложил кто-то из руководства зеленодольского банка?
- Нет. Человек из другой сферы.
- Кто именно, если не секрет?
- Это имеет значение?
- Трудно сказать. Может, имеет, а может, и не имеет. Так кто же? Какую должность занимает этот благодетель?
- Он прокурор Зеленодольска, - после паузы сказала Татьяна. - Виктор Николаевич Селихов.
Романовой стоило больших усилий не показать своего удивления. И ей показалось, что Земцова немного забеспокоилась.
- А почему он так о вас позаботился?
- Что тут особенного? Мы знакомы, он услышал о заманчивой вакансии и предложил мне перебраться туда.
- Ясно, - сказала Галина, хотя никакой ясности пока не было. - Я тоже знакома с вашим прокурором, сталкивалась по службе. А вы каким образом познакомились - через родителей? Он друг дома?
- Можно считать, друг семьи.
- Впрочем, это не так существенно, - сказала Романова и заметила, что эта реплика была воспринята собеседницей с радостью. Она постаралась доставить ей еще большее удовольствие, добавив: - Напоминаю, нас интересует Оксана. Значит, вы собрались перейти на другую работу. Приняв такое решение, кому вы сообщили о нем в банке?
- Гвоздеву, заведующему операционным отделением. Это непосредственный куратор обменного пункта.
- И как он к этому отнесся? Был удивлен, огорчен или сразу сказал, что на примете имеется другой претендент?
- Огорчен не был, а может, вида не подал. Спокойно спросил, с какого числа я хочу уйти. По закону при увольнении меня могут продержать две недели. А я попросила отпустить меня с ближайшего понедельника, то есть через пять дней. Гвоздев согласился.
- Какого числа вы с ним разговаривали?
- Четвертого августа.
Скорее всего, вопрос с Балахоновой уже был решен. Хотя, как выяснила Светлана, та находилась еще в Северограде. До появления этой ценной сотрудницы фальшивых денег в Зеленодольске никто не видел.
- Скажите, пожалуйста, Татьяна, не предлагал ли вам кто-нибудь когда-нибудь заниматься на работе противозаконными делами. Например, выдавать клиентам при покупке долларов среди нормальных бумажек фальшивые?
Галине не зря показалось, что Земцова помрачнела при упоминании зеленодольского прокурора. При этом же вопросе она откровенно разволновалась. Снова достала из пачки сигарету, закурила, после чего ответила:
- Нет, никто не сбивал меня с пути истинного.
На этом Романова, поблагодарив собеседницу за помощь следствию, завершила беседу. Окончание аудиенции Земцова восприняла с явным облегчением. Только теперь, глядя на нее, уже не казалось, что она энергична и жизнерадостна. Покидал кабинет человек, обремененный тягостными мыслями.
В последний момент Романова попросила Татьяну сказать ей телефон заведующего операционным отделением банка "Зеленодольск трейдинг", записала - Гвоздев Павел Петрович. Когда Земцова ушла, поставила перед его фамилией цифру "2". А первым номером в этом коротеньком списке значился прокурор Селихов.
Глава 13 Красная нить
- Опять морская тематика, - хмыкнул Турецкий, услышав про якорек на ладони одного из сотрапезников Консовского. - Что-то все ярче она прорисовывается. Пора, пожалуй, побеседовать с обладателем пропавшего кортика. В любом случае он не чужой человек в этом деле. По утверждению Запольского, именно ему сулил мэр металлургический завод.
- Повесткой вызвать? - спросил Курбатов.
- Не знаю, не уверен. - Александр Борисович машинально взлохматил свою шевелюру. - Он не подозреваемый, не свидетель. Чего ради вызывать повесткой. Тем более что вопросы к нему весьма зыбкие.
Не отрывая взгляд от своего блокнота, Перова сказала:
- Думаю, упор нужно делать на его отношения с Балахоновой. И в Северограде, и здесь.
- Сказать, родители волнуются - от дочки вестей нет. Вы, кстати, посмотрели дома ее фотографии?
- Я даже выцыганила три снимка.
- Небось расфокусированные, типа "первая слева в третьем ряду", - предположил Грязнов.
- Обижаете, Вячеслав Иванович, портреты. Причем один цветной.
При этих словах генерал-майор показал жестами, что аплодирует профессиональной лихости молодой сотрудницы, а Турецкий сказал ей:
- На всякий случай еще не помешает познакомиться с фотографиями Бэкхема.
- Что вы, патрон! - протестующим тоном закричал Курбатов, уловив желание Александра Борисовича поручить первый разговор с Анатолием Перовой. - Гордиенко - тип наглый. Запросто может начать подтрунивать над девушкой, и Светлана стушуется. А у меня он не забалует.
Мнения присутствующих на оперативном совещании разделились. Одни поддержали Курбатова, другие считали, что первый раз с сыном милицейского начальника должна встречаться Светлана. Они представляли собой два полюса следовательской бригады. На одном опыт и возраст, на другом - обаяние и непосредственность. Они в конце концов и склонили чашу весов на свою сторону.
- Если он станет подтрунивать, держаться свысока, то при этом непременно потеряет бдительность, - сказал Грязнов. - Между прочим, старый трюк - выпускать на матерых подозреваемых новичков, которые на первый взгляд могут показаться легкой добычей. На этом многие фраера зубы обламывали.
- Мне кажется, первый раз излишняя строгость тут не требуется, - задумчиво произнес Александр Борисович. - Первая встреча носит разминочный характер, вряд ли она окажется последней. А в принципе Светлана и приструнить сможет. Валяй, Светлана, договаривайся через его отца. При встрече же не забудь взглянуть, есть ли у того на ладони татуировка.
Неизвестно, как поведет себя сын, но вот Альберт Васильевич, поняв по голосу, что разговаривает с молодой женщиной, подтрунивал над ней не переставая, правда беззлобно, с отеческими нотками в голосе. Без особых проволочек заставил Анатолия позвонить Перовой, и та назначила ему назавтра встречу в помещении Зеленодольской прокуратуры. У москвичей была предварительная договоренность с Селиховым о том, что он создаст условия для оперативных мероприятий. В данном случае "условия" оказались небольшой комнатой, где, кроме четырех стульев и журнального столика, больше ничего не было. Однако Светлана сказала, что вполне обойдется и этим.
А вот явившийся с небольшим опозданием Анатолий Гордиенко - высокий, спортивный молодой мужчина, с такой же, как у отца, подкупающей улыбкой - был удивлен скудостью интерьера и повел себя точно так, как вчера предсказывали следователи: балагурил, кокетничал, держался достаточно высокомерно. Перова в меру подыгрывала ему, чтобы установить мирные отношения. Татуировки на руке у него не оказалось, особенного сходства с Бэкхемом тоже не наблюдалось. Видать, Федор из металлоремонта готов без разбора наделять людей чертами своего кумира.
Предложив посетителю раздеться, она терпеливо подождала, пока тот повесит куртку, одернет пиджак, поправит волосы, после чего представилась:
- Следователь Генеральной прокуратуры Светлана Кирилловна Перова.
- Очень приятно. Мое имя вам, судя по всему, известно.
- Вот о чем хотелось поговорить с вами, Анатолий Альбертович. Сейчас Генеральная прокуратура возобновила приостановленное было дело о фальшивых деньгах, которое в свое время начинал вести погибший ныне Юрий Павлович Поливанов. В связи с этим мы разыскиваем сотрудницу пункта обмена валюты Оксану Балахонову. Вам что-нибудь известно о ее нынешнем местопребывании?
- Ровным счетом ничего.
- Вы догадываетесь, почему я обратилась с таким вопросом именно к вам?
- Туманно. - Гордиенко пожал плечами. - Уж не на том ли основании, что я помог ей устроиться на эту работу?
- Именно так. Ведь это была довольно хлопотная процедура. Девушка не в соседнем доме жила, обитала за тридевять земель отсюда. Чтобы она переехала в Зеленодольск, вам пришлось предпринять определенные усилия.
- Ну усилия-то не бог весть какие. Дело в том, что до выхода в отставку я служил в Северограде, где и познакомился с Оксаной. Дело обычное. Она незамужняя, я холостой. Особого выбора в той глуши не было. Мы с ней встречались.
- Только из-за отсутствия богатого выбора?
- Нет. Она приятная женщина, и, когда я вернулся сюда, мы регулярно созванивались. Даже подумывали создать семью. Оксана мне очень нравилась. Когда я услышал о вакансии в пункте обмена, то предложил ей переехать в наш город. Хотелось быть с ней рядом. Она тоже не имела ничего против. Однако постепенно наступило взаимное, ничем не объяснимое охлаждение. И мы, как говорится, расстались друзьями. У нее своя жизнь, у меня - своя. Обид нет. Куда она уехала после увольнения, понятия не имею. Она со мной даже не попрощалась. Может, к родителям вернулась.
- Тогда бы мы ее не разыскивали.
- Ничего не могу сказать по этому поводу. Она теперь для меня чужой человек. Все в прошлом.
- От кого вы услышали о том, что в пункт обмена требуется сотрудник?
- Совершенно не помню.
- У вас были знакомые в этом банке?
- Нет. Поэтому я попросил отца связаться с президентом банка, замолвить словечко. Отец позвонил и попросил того застолбить место за Оксаной… - Вдруг Гордиенко насторожился: - А что это вы все записываете?
- Ваши показания. Дело в том, что Поливанов уже спрашивал вас про Оксану. К сожалению, часть его бумаг пропала. - Перова отчаянно блефовала, но это делалось по совету Турецкого.
- Что значит - часть? - нахмурился Гордиенко.
- То и значит, что не все бумаги на месте. Он же расспрашивал вас про Балахонову?
- Что-то типа того. Но как-то мельком, на ходу. Меня даже поразил такой приблизительный метод работы. Мне этот следователь показался неадекватным. Поэтому я не придал значения его вопросам. Кстати, я краем уха слышал от отца, будто все поливановские бумаги пропали.
- Остались кой-какие черновики, - мимоходом бросила Светлана, делая вид, будто что-то старательно записывает. Кончив писать, она подняла голову: - Теперь у меня несколько вопросов по поводу украденного у вас кортика.
- Надеюсь, он не имеет отношения к фальшивым долларам? - Анатолий хотел сопроводить свой вопрос иронической улыбкой, однако она получилась весьма натянутой. Казалось, он не улыбается, а кривится, словно жует лимон.
- Некий кортик имеет отношение к убийству следователя, который вел дело о фальшивых деньгах.
- То есть?
- На теле Юрия Павловича обнаружено несколько колотых ран, сделанных кортиком морского офицера.
- Вы хотите сказать, что по ране можно установить, каким холодным оружием она сделана? - недоверчиво протянул Анатолий.
- Экспертиза и не такие факты устанавливает. Можете спросить у своего отца, он подтвердит. Так при каких обстоятельствах пропал ваш кортик?
- Вы так спрашиваете, словно кража произошла вчера. А тому уже несколько лет. - Сказав это, Анатолий посмотрел на Перову, ожидая ее дальнейших вопросов. Но поскольку следователь молчала, продолжил: - Я возвращался в Зеленодольск через Москву. На вокзале делал пересадку с поезда на электричку. До ее отправления оставалось какое-то время. Взяв билет, я сидел в зале ожидания. Потом мне приспичило отлучиться. Попросил соседа - интеллигентного и добродушного на вид мужчину - приглядеть за моим чемоданчиком. Через пять минут возвращаюсь - ни чемодана, ни соседа. Вот и верь после этого людям, - закончил он с горькой усмешкой.
- Вы заявили о пропаже в милицию?
- Какой там! - Он махнул рукой. - Благодаря отцу, вернее, его рассказам я прекрасно знаю, что толку от таких заявлений как от козла молока. Пришлось возвращаться налегке, без вещей.
- Но ведь в чемодане был номерной кортик. Номер указан в вашем личном деле. Нужно же поставить об этом в известность милицию.
- Так-то оно так. Только, честно говоря, в тот момент я про кортик даже не подумал. Там ведь были и другие вещи - кожаный пиджак, хорошие джинсы, рубашки.
- Что еще?
- Сейчас не помню. Но что-то было. У каждого пассажира набирается разное барахло. Да, магнитофон был. Новый, японский, который мне больше всего было жалко.
- Ну хорошо. Откуда вы тогда возвращались?
- Я-то? - оторопело переспросил он.
- Да, вы.
- С юга возвращался, отдыхал там.
- С каких пор на отдыхе нужен кортик?
- Ах Светлана Кирилловна, Светлана Кирилловна! - с укоризной в голосе произнес Гордиенко. - Вы задаете такие каверзные вопросы, отвечая на которые человек может показаться либо полным идиотом, либо преступником. На первый взгляд действительно - глупость чистой воды. Рационально присутствие кортика объяснить невозможно. Берешь, думаешь, похвастаться перед представительницами прекрасного пола, женщины любят моряков. Ну и для защиты. Мало ли что. Когда при тебе оружие, чувствуешь себя уверенней. Тем более при нынешнем разгуле преступности. Ведь вокруг черт знает что творится!
Светлана выслушала его с каменным лицом.
- Все-таки потом вам было нужно заявить о пропаже кортика.
- Да я заявил. Сказал отцу, он отметил, сообщил куда следует.
Записав его последние слова, Перова сказала:
- Большое спасибо, Анатолий Альбертович, что согласились прийти. Если вдруг по ходу дела возникнут вопросы про Оксану Балахонову, мы опять обратимся к вам. Если же вы вдруг о ней что-нибудь узнаете, позвоните, пожалуйста.
И она продиктовала телефон Турецкого.
Глава 14 Наркотический след
Андрея Крашенинникова всегда удивляли превращения, порой случавшиеся с людьми. Удивляло, как человек, долго и упорно пропагандирующий одно, позже совершал нечто совершенно противоположное своим идеалам. Особенно поражало, что подобные хамелеоны совершали непривычные для себя действия без малейшего смущения, не опасаясь насмешек окружающих или их осуждения. Убежденный холостяк, кичащийся своей свободой, вдруг, например, женился. Страстный обличитель подхалимажа во всех его проявлениях становился откровенным лизоблюдом. Приятель, утверждавший, что дня не смог бы прожить без российской березки и кваса с редькой, при первом удобном случае эмигрировал в Америку. Знавал Андрей и другие образцы кардинального преображения. А потом необъяснимая метаморфоза произошла с ним самим.
Раньше Крашенинников терпеть не мог наркош, считал, что лучшее лекарство для "дуриков" - тюремные нары. Наркоманы вызывали у него чувство отвращения, примерно с такой же гадливостью он реагировал на крыс и мышей. Но в один прекрасный день кооператив по ремонту бытовой техники, где работал Андрей, в одночасье рухнул, у них с Раисой был грудной ребенок. По иронии судьбы в то же время закрылась еще одна мастерская, где Крашенинникову иногда подкидывали халтурку. Положение приближалось к катастрофическому. Поэтому, когда подвернулся случай заработать на этих "торчках" и "обдолбышах", он согласился продавать пользовавшийся популярностью в Зеленодольске сравнительно дешевый опиум. Правда, его коммерческая деятельность продолжалась недолго. Попался, можно сказать, на глазах у ребенка - назначил встречу с покупателем, когда гулял с сынишкой, тот лежал в коляске, а товар - в его конверте. На улице Андрея и повязали. Потом он только диву давался - как менты пронюхали про это. Так до сих пор и не знает, кто навел. Без наводки такие события не происходят.
После отсидки с Крашенинниковым произошла обратная метаморфоза - он опять стал презирать "дуриков". Тогда в Зеленодольске появилась общественная организация, призванная вызволять наркозависимых из беды. Ему предложили стать волонтером, так Андрей наотрез отказался. Однако на наркодилеров поглядывал с сочувствием пострадавшего, сознавал, какими опасностями чревата их деятельность. Но человеческие контакты на уровне мимолетного "Как дела?" - "Нормально" остались. Поэтому он и согласился выполнить просьбу спасителя ковра, так как знал, где бывшие корешки проводят свободное время. Один из хороших знакомых, Геннадий, частенько торчал в бильярдной игрового клуба "Лотос". Там и застал его Крашенинников.
- Кого мы видим, кого мы лицезреем! - с наигранным пафосом заголосил Геннадий, увидев вошедшего Крашенинникова.
- Здорово, Гена!
- Здорово, коль не шутишь.
После удара Геннадий переложил кий в левую руку, они обменялись рукопожатием.
- Как она вообще, жизнь-то?
- Помаленьку. Разговор есть.
- Срочный?
- Почти.
- Если срочный, тогда подожди. Придется форсировать.
Он действительно быстро завершил партию несколькими удивительно точными ударами.
- Где будем лялякать?
- Где угодно.
- Тогда пойдем посидим в чебуречной, тут рядом. Хорошие у них чебуреки - с бараниной. В это время дядя Вахтанг их в свежем масле делает. Пальчики оближешь.