4
Элитный московский ресторан "Кузьмич" располагался у всех на виду, и при этом посторонние не могли в него проникнуть. Даже не потому, что у входа стояла пара могучих охранников - их с улицы тоже не было видно. Бо€льшую часть времени вход в ресторан был прикрыт ширмой, настолько удачно имитирующей не слишком остроумную социальную рекламу, что мимо него простые люди проходили не оглядываясь. Ширма скрывала лестницу, ведущую вниз, в зал ресторана. Дизайн зала был выполнен в стиле ампир - строго и монументально. И только фигурки Кузьмича, знаменитого персонажа карикатур, публикуемых в деловых журналах, легкомысленно улыбались всем входящим. Кузьмичей было много, все они были разные, над некоторыми даже висели округлые "облачка" с напечатанными на них фразами.
Афанасий Пахомов пришел на встречу первым. Нашел столик рядом с Кузьмичом, держащим в руках книгу "Преступление и наказание". Над головой Кузьмича висела фраза, как бы изрекаемая им самим: "Вот теперь я знаю, что значит нарубить бабок!"
"Очень смешно! - подумал начальник аптечного главка, нервно пошерудив пальцем в носу, пока никто его не видел. Будь его воля - назначил бы встречу в скромном клубе "Дума", где среди кожаных диванов бродят рыжие красивые кошки, а по стенам расставлены полки с книгами. - Сейчас бы полистал, успокоился…"
- Вам что-нибудь принести? - спросила официантка, неожиданно материализовавшись рядом с Кузьмичом.
- Принесите пока меню, я жду деловых партнеров.
Здесь, под Кузьмичом, у Пахомова была назначена встреча с двоими высокопоставленными коллегами по лекарственному бизнесу.
Это были ни много ни мало Виктор Алексеевич Михеев, один из вице-премьеров московской мэрии, и директор Департамента здравоохранения Сергей Олегович Колодкин.
С Колодкиным Пахомов познакомился даже раньше, чем с Тоцкой, сразу после вступления в должность. Вдвоем они распределяли по аптекам бесплатные американские препараты, предназначенные льготникам. Естественно, оказавшись в руках у коллег по бизнесу, лекарства сразу переставали быть бесплатными и за большие деньги перепродавались в спецаптеки. В отличие от лекарств, произведенных фирмой мадам Тоцкой, эти лекарства были высокого качества, только попадали они не к нуждающимся в этом социально не защищенным людям, а к тем, кто мог заплатить за лечение крупную сумму.
- Собственно, в этом нет ничего плохого, - рассуждал Пахомов, - По-моему, люди, способные заплатить за свое здоровье любые деньги, больше заслужили эти лекарства, чем инвалиды, пенсионеры и прочие нищеброды! Природа знает свое дело: неспособные к выживанию виды вымирают, остаются победители! И я, как победитель, совершенно не понимаю, с какой стати элитные лекарства по дешевке, а то и даром должны распределяться между людьми, не способными заработать на жизнь!
После знакомства с Анастасией Тоцкой Пахомов предложил Колодкину помочь в распределении по аптекам лекарств, произведенных фирмой "Параллакс", и Сергей Олегович с радостью согласился.
Ну а вице-премьер в свою очередь был надежной "крышей", и многие проблемы соратников по лекарственному бизнесу разрешались при его помощи. Михееву импонировали основательность и рассудительность Колодкина, сметливость и предприимчивость Пахомова, деловитость и беспринципность Тоцкой, а гонорар, который он получал за свою неоценимую помощь, импонировал ему еще больше.
Михеев и Колодкин вошли в ресторан одновременно, словно приехали на одной машине.
- Представляете, Афанасий, едем мы с Виктором, моим водилой, никого не трогаем, - вместо приветствия произнес пухленький вице-премьер, - и вдруг какая-то скотина, ешкин кот, пытается нас обогнать и подрезать!
- Совсем люди нюх потеряли, у вас же правительственные номера! - покачал головой Пахомов.
- Так у него тоже! Я опаздываю, а тут этот. - Чиновник неопределенно пошевелил в воздухе пальцами, похожими на сардельки. - Раз такое дело - я достал мигалку! И говорю Виктору - жми, чтобы без никаких!
- Ну? - заинтересовался Пахомов.
- Так и он достал мигалку! Так и ехали сюда всю дорогу! Оказалось, нашему коллеге выдали новый служебный автомобиль за примерное поведение! - Михеев повел тройным подбородком в сторону молчавшего до сих пор Колодкина.
Пахомов улыбнулся, давая понять, что оценил шутку.
- Что будете заказывать? Я бы для начала выпил аперитива, - сказал Колодкин, - а то что-то после обеда совсем не хочется есть.
Он лукавил. Все его друзья, знакомые и подчиненные знали, что этот высокий, сухой и жилистый седовласый мужчина не в состоянии прожить без пищи и получаса. Он жевал всегда: в собственном кабинете, в автомобиле, в актовых залах на ведомственных совещаниях. Вызов на ковер к высокому начальству страшил его обычно только потому, что на приеме у первых лиц столицы приходилось ждать часами, мучаясь голодом…
- Надо себя заставлять! - ответил Михеев фразой из анекдота.
- Будем заставлять! - жизнерадостно откликнулся Колодкин, раскрывая меню, заботливо поданное ему официанткой.
- Ну если - после обеда, то это уже дижестив! - поддакнул Афанасий Леонидович.
- Это вредно, кстати, - заметил Михеев. - Я ведь за медицинскими новостями слежу, не думайте. Так вот, австрийские врачи недавно во всеуслышание опровергли общее мнение о том, что после обильной трапезы необходимо хряпнуть алкоголя, чтобы пища улеглась. На самом-то деле во время еды алкоголь разжижает не жир, а полезные кислоты в желудке, которые как раз и могли бы помочь разложить эти самые жиры, ешкин кот. По себе чувствую, правы австрияки…
- Так ведь никто не заставляет, - усмехнувшись, парировал Сергей Олегович. - Вы в своем праве, а мне так никакой дижестив вреден не будет. Пусть себе копятся жиры.
После того как на столе появился сухой мартини со льдом и маслинками, минеральная вода, сок и легкие закуски - сухая паюсная икра, зеленоватый лайм, пряные греческие оливки, малосольная прозрачная и жирная семга, зелень, мелкие помидоры - черри, бастурма и буженина, - коллеги сочли возможным немного поговорить о делах.
- Я собираюсь выкинуть из всех спецполиклиник прикрепленных к ним старперов. Ходят, только место занимают. Им же делать нечего - вот они и создают очереди, а деловым людям, которые за прием у врача деньги платят, в очередях сидеть некогда, - поделился Колодкин планами на будущее, интенсивно работая челюстями.
- Так шли бы без очереди, раз за деньги! А бесплатные пусть сидят! - сказал Пахомов.
- А то вы не знаете этих пенсионеров! Они за свою халяву порвут кого хочешь! На той неделе пять старух набросились на одного уважаемого бизнесмена, когда он спокойно пытался войти в кабинет, - ответил Колодкин.
- Набросились? И что? - заинтересованно переспросил Михеев.
- Ну как что? Костюм дорогой порвали, сломали ручку "паркер". Их, разумеется, привлекли к уголовной ответственности. Так они еще возмущались: мы сидим целый день, а тут всякие бандиты без очереди лезут! Ну за "бандита" им еще добавили.
Компания посмеялась. Потом слово взял Пахомов:
- А нельзя ли следом за этими старухами отправить одного общественного деятеля?
- Это кого же? Новодворскую, что ли? - хихикнул Михеев. После недавней гонки на правительственных автомобилях настроение у него было приподнятое.
- Да нет, помельче. Во всех смыслах, - ответил Пахомов. - Но вред он нам может причинить серьезный. Вернее, пока что не нам, а нашей коллеге Анастасии Тоцкой. Но я думаю, в случае провала нашего предприятия она не станет скрывать имена своих коллег по бизнесу, как вы считаете?
- Да, ешкин кот, женщина она серьезная, - согласился Михеев, - надо ей, разумеется, помочь. Что за правозащитник?
- Один старик по фамилии Голобродский, - и Пахомов рассказал покровителям фирмы "Параллакс" все, что успел узнать об этом человеке.
- Настя предлагает "в расход"? - уточнил Колодкин, проглотив кусочек семужки.
- Да, но мне бы не хотелось, - сказал Пахомов. И пояснил: - Мотив налицо: нищий старик, никому не нужный, убит - почему? А потому, что он у нас, на секундочку, общественный деятель. А что он там расследовал? А, на секундочку, деятельность фирмы "Параллакс" и связанных с нею высокопоставленных личностей. Пока этот идиот бегает со своим расследованием, никто, кроме таких же точно стариков, им не заинтересуется. Но стоит пропиарить его организацию хотя бы с помощью убийства - ждите крупных неприятностей.
- Вы против убийства, Тоцкая - за, - резюмировал Колодкин, - я скорее тоже за. Смерть - это пока что самый надежный способ заткнуть рот неугодному человеку.
- Вы, как директор Департамента здравоохранения, должны знать это лучше нас, - усмехнулся Михеев. - Я тоже, признаться честно, не вижу другого столь же надежного выхода. А что придумали вы, Афанасий Леонидович?
- Я думаю, что этим общественникам надо подсунуть то, чего им так недостает: злоупотребления в аптечном деле. Наверняка ведь у нас есть какие-нибудь непослушные ребята, желающие работать по-своему?
- Ну предположим, - согласился Колодкин. - Непослушных ребят всегда навалом.
- Можно натравить этого общественника на них, на секундочку! И тем самым сразу убить двух зайцев! - обрадовался поддержке Пахомов.
- Вас не поймешь, - махнул рукой Михеев, - то вы против убийств, то за. И кого вы ходите убить! Двух беззащитных зайчиков, ешкин кот! А если серьезно, то все это, конечно, хорошо и прекрасно. В качестве идеи. Но кто возьмется за исполнение?
- А убийство? Вы, или Сергей Олегович, или, может быть, я с окровавленным мачете должны бродить по городу в надежде совершить вендетту? Нет, в самом деле! Кто будет гоняться за этим сумасшедшим? - возмутился Пахомов.
- Вы слишком много внимания уделяете этим букашкам. Насадить их на булавки проще, чем переманить с одного цветка на другой. И другим будет наука! - отчеканил вице-премьер.
После обеда покровители вышли, как и появились, вместе. Колобком перекатывался вице-премьер. Вышагивал, задирая ноги, будто кузнечик, главный здравоохранитель. Он до сих пор что-то дожевывал. Рядом они смотрелись комично. "Сладкая парочка" - смешные, будто датские актеры Шенстрем и Мадсен, известные на родине как Маяк и Прицеп, а во всем мире как Пат и Паташон. Несколько редких завсегдатаев "Кузьмича" с улыбкой обернулись им вслед.
У Афанасия Леонидовича нестерпимо засвербело в носу. Ему было вовсе не до смеха.
Приняв сигнал от товарища, Елисей Тимофеевич решил провести собственное расследование. Первым делом он создал комиссию, включив в нее семейство Силкиных, а также подполковника в отставке Ефима Борисовича Рафальского. Выезд на место, указанное Иваном Никифоровичем, новых сведений не дал. Ангар был наглухо заколочен. Видимо, хозяев тогда насторожил визит Силкиных, и они временно свернули "производство". Правда, все следы им уничтожить не удалось. Обследовав окрестности, "комиссары" обнаружили свалку с обгоревшими упаковками, одна из которых уцелела, удалось прочесть название фирмы-производителя - "Параллакс".
Казалось, это была серьезная зацепка. Голобродский поручил Ефиму Борисовичу обзвонить городские аптеки и узнать, есть ли у них лекарства этой фирмы и какие. Однако выяснилось, что не все так просто, как хотелось бы. В аптеках наотрез отказывались сообщать что-либо о своих поставщиках. Чего только не пришлось Рафальскому придумывать. То он уверял, что прошлый раз ему только пилюли "Параллакса" помогли. То рассказывал, что ищет родственницу, которая одно время работала в фирме с таким названием. Однажды даже "новым русским" прикинулся и предлагал поставлять в аптеку лекарственные препараты. Дешевле, говорил, продам, чем "Параллакс". Они по какой, мол, цене вам товар завозят?.. На что ему отвечали, что пилюль, которые ему так помогли, "Параллакс" никогда не производил, что родственницу проще всего искать через справочное бюро, что дешевле продукции "Параллакса" бывает только снег зимой. Но если господину бизнесмену так уж хочется сотрудничать, можно приехать и показать образцы своей продукции…
Попробовал Ефим Борисович и по справочникам поискать. Десяток фирм нашел, в чьем наименовании было это греческое "отклонение". И даже обзвонил все. Однако ни одна из контор не была связана ни с фармацевтикой, ни вообще с медициной. Были рекламные агентства, были компьютерные и торговые фирмы. Значилось под таким именем и общество астрономов-любителей. Но ни малейших следов пилюль или капель. Похоже, производитель лекарств не слишком заботился о рекламе, а может, напротив, тщательно прятал свою деятельность от любопытных глаз.
Пришлось докладывать Голобродскому, что приказ выполнить не удается…
Елисей Тимофеевич всегда очень бережно и уважительно относился к "старым бумажкам", как их называла его покойная супруга, - переполненные записные книжки, письма давно ушедших людей и прочие архивы, что скапливались в ящиках письменных столов в эпоху, не знающую компьютеризации. Голобродский никогда ничего не выбрасывал. Если записная книжка была заполнена, он аккуратно выписывал еще действующие телефонные номера в новую, а старую складывал в особую папку, датированную текущим годом, в ту же папку отправлялись и все письма, поздравительные открытки от друзей и родственников и даже домашние записки типа "ушла за хлебом, буду через 15 минут". Сверившись по копии своей трудовой книжки, в какие годы он служил начальником отдела кадров в НИИ микробиологии, Голобродский достал из письменного стола папки, соответствующие этим годам, и принялся изучать записные книжки, размышляя, кто может ему помочь. Смысл был разыскивать тех людей, которые работали при нем, но пенсионеры не подходили, нужны были те, кто и сейчас вращается в научных кругах и может оказаться в курсе дел сегодняшней фармакологии.
Таковые нашлись. И назвали Елисею Тимофеевичу имя хозяина сомнительной фирмы. Услышав его, Голобродский похолодел. Не чаял он, что жизнь опять столкнет его с Анастасией Тоцкой. Он припомнил их совместную службу - в том самом НИИ - и ощутил собственную беспомощность: тогда ему не удалось вывести эту ведьму на чистую воду. Доказательств не нашлось, однако он и минуты не сомневался, что еще в те давние времена эта дамочка была замешана во многих махинациях. Конечно, сотрудники НИИ имели доступ ко множеству редких препаратов, и контролировать это было сложно - сколько они впрыснули подопытной крысе, а сколько пустили налево. Да, брали по граммам и под расписку, но достоверного контроля расхода все-таки не было. Особенно если учитывать, что все, кто был замешан, покрывали друг друга. Один раз выяснилась весьма крупная недостача редких химикатов, и даже было возбуждено уголовное дело. Елисей Тимофеевич готов был поклясться, что за всем этим стояла Анастасия Тоцкая, но той удалось выкрутиться - какая-то молоденькая сотрудница из новеньких взяла вину на себя. Скандал был замят, потом началась перестройка и прочие лихие времена, Тоцкая уволилась из института, а вскоре и Голобродский оставил работу, окончательно ушел на пенсию.
Тогда "светлый образ" Анастасии Сергеевны где-то затерялся, однако судьба вон как повернулась: получается, что именно на ее след сейчас и напала их общественная комиссия.
Выяснилось, кстати, что вовсе она не прячется от общественности, хотя и лишнего внимания к себе старается не привлекать. Но в справочниках она была. Просто Ефим Борисович искал фирмы, производящие лекарственные препараты, а контора Тоцкой проходила по экологическому ведомству. И позиционировала свою деятельность как утилизацию фармацевтических отходов.
Впрочем, если верить Силкиным, "производство" Анастасии Тоцкой было практически как раз безотходным.
С помощью бывших коллег Елисею Тимофеевичу удалось также узнать, что хозяйство фирмы "Параллакс" не ограничивается единственным ангаром. Подобных объектов - "филиалов по утилизации фармакологических средств" - было еще четыре или пять. Но адресов собеседники назвать не могли. Знали только, что вместо адресов сведущие люди почему-то упоминают номера войсковых частей, но разве нормальный человек в состоянии запомнить эти цифири, если они ему нисколько не нужны?..
Полковник призадумался. Теперь требовалось срочно выяснить, каким образом в этом деле завязаны военные. Сама мысль, что жульническая компания обосновалась под прикрытием российских войск, была непереносима для кадрового офицера, ветерана Великой Отечественной войны.
Наметив на карте место, где дислоцировался "ангар Силкиных", Голобродский решил воспользоваться помощью сына своего боевого товарища и обратился к Алексею Савченко, служившему при Генеральном штабе, правда, не на самой высокой должности, о чем можно было только пожалеть. Действительно, было бы так просто: позвонить Лешику, которого Елисей Тимофеевич знал с самого рождения, посвятить его во все эти безобразия, которые творит Анастасия Тоцкая и ее подельники, и…
Но нет, Алексей вряд ли бы смог решить все дело. Во-первых, комиссия, созданная Голобродским, не набрала нужных доказательств, да и свидетелей - кроме самого Ивана Никифоровича Силкина и его семьи - нету. А тот ангар, который посетили Силкины, в данный момент бездействует, прикрыли там производство. Во-вторых, он-то, может, и поверит Голобродскому, который был лучшим другом его отца, ныне покойного, но вот поверит ли его начальство? Ну да ладно, дай бог, Лешик информацией поможет.
Елисей Тимофеевич, поразмыслив и придя к выводу, что сотрудника Генштаба лучше беспокоить дома, нежели на работе, дождался вечера и взялся за телефонную трубку:
- Лешик? Здравствуй, сынок! Елисей Тимофеевич беспокоит, ежели ты еще не забыл старика…
- Дядя Елисей! Да что вы! Как и подумать могли, что я вас позабыл!
- Ну-ну, Лешик, и когда же ты меня последний раз вспоминал?
- Случилось что, дядя Елисей? - обеспокоился молодой офицер. - Как здоровье? Может, помощь какая нужна?
Голобродский выждал паузу.
- Случилось, Лешик. И помощь твоя ой как нужна!
- Вы дома? В больнице?
- Типун тебе на язык, Алексей! - неожиданно рассердился старик. - Рано ты меня в больницу решил упечь, мы еще повоюем. Вот по этому поводу я тебе и звоню.
- Слушаю внимательно, Елисей Тимофеевич! - официально ответил ему Алексей.
- Нужно мне узнать, к какому ведомству принадлежит объект, координаты которого я тебе сейчас назову. Не думаю, что это информация секретная, ее любой пацан-школьник в Интернете найдет, так что Родину ты не продашь, Лешик, а, наоборот, сильно ей поможешь. Интернетом, как ты сам понимаешь, я не пользуюсь, только по радио про него слышал, так что у меня на тебя вся надежда…
Конечно, Голобродский утрировал. Отыскать в Интернете военный объект по заданным координатам - задача вряд ли посильная любому школьнику. Но насчет секретности полковник рассуждал здраво: уж если объект сдают сторонней гражданской фирме, то угрозой обороноспособности Родины тут пахнет вряд ли.
- Чем могу помочь?
- Определи-ка мне вот это местечко, Лешик! - И Голобродский, глядя на карту области, продиктовал координаты ангара.
В трубке было слышно, как Савченко шелестит своей картой.
- Знаю я это место, дядя Елисей. Это действительно несекретный объект. Дела давно минувших дней.
- Ну так скажи, не томи, раз не секрет.
- Складские помещения, оставшиеся на одной из старых баз ПВО.
- Система "Беркут"?
- Точно. "Берия - Кутепов". Полвека уж, как введена была. Два кольца локаторов и зенитных ракет вокруг Москвы. Бетонками-то все водители до сих пор пользуются.