- Я помню, Лешик. Мы же по тем бетонкам еще с отцом твоим, земля ему пухом… А на тех, кто про наше техническое отставание от Запада талдычит, - тьфу! Ведь тогда и пяти лет после войны не прошло, а страна за пятилетку создала такую систему обороны, какой нигде ни у кого в мире не было. И это - без аналогов, без импорта, без денег всех этих Эм-вэ-эф. - Голобродский поморщился. - А сейчас могли бы мы за двухтысячный - две тысячи четвертый годы, скажем, такую махину приподнять? Сомневаюсь…
- Ну систему ПРО все же подняли, прежде чем Горбачев эту списал, - задумчиво отозвался Алексей. - А вот если вдруг сегодня понадобится…
- Вот-вот, и я говорю. Ладно, давай ближе к нашему делу. Эти склады, значит, на втором кольце - девяностокилометровом. А есть ли еще что-нибудь похожее? И где?
- Так на кольце же и есть - вокруг всей Москвы. Координат не назову точных, но города, к которым базы привязывались, - без проблем.
- И?
- Малино, Малая Дубна, Дмитров, Руза, Клин.
- И все?
- Да. Этого вполне хватало для снабжения всей системы.
- Значит, вполне могут быть и шесть филиалов, - пробубнил под нос Елисей Тимофеевич.
- Что, дядь Елисей? - не понял Леша.
- Ничего. Это про себя я. Размышляю. Ты мне здорово помог, Лешик. Родина тебя не забудет. - Голобродский усмехнулся. - Но ты уверен, что хозяйство это принадлежит ПВО?
- Абсолютно. Могу тебе даже начальника всех этих объектов назвать.
- И кто же у нас начальник? Опять какой-нибудь старый знакомец? - Полковник все не мог прийти в себя от новой "встречи" с Тоцкой.
- Ну уж этого я знать не могу. А имя его Красников. Олег Петрович Красников, генерал-майор. Знакомы?
- Не-ет, - медленно протянул Голобродский. - Не имею чести, но, видимо, придется.
- Что случилось-то, дядя Елисей?! - в который раз спросил Алексей.
- Ох, Лешик, долго рассказывать, что случилось. Разбираемся потихоньку. - Елисей помолчал. - Значит, говоришь, ПВО…
- ПВО. Не сомневайтесь… Как раз недавно отчет по их ведомству был.
- И что с отчетом?
- Да жалобы сплошные, финансирования нет, объекты стратегического назначения находятся в запустении, обычная история.
- А для коммерческого использования они не годятся?
- Да в том-то и дело, что поступал от Красникова запрос - о возможности использования подотчетных ему объектов. Но развернули его тут же. Там объекты стратегического назначения, это нереально. Хотя правда, государственного финансирования бывает действительно недостаточно для поддержания военных объектов. Вот вы мне объясните, дядя Елисей, почему в нефтедобывающей стране нечем заправлять боевые самолеты?
- Да, Алексей! Я и сам многого не понимаю, - мог только вздохнуть Голобродский.
Елисей Тимофеевич понимал, что мало будет доказать связь между темными делишками Анастасии Тоцкой и руководством стратегических объектов. Надо также выяснить, куда поступает продукция "Параллакса". Решать начали с обычных районных аптек. Опыт показывал, что метод телефонного опроса результатов не приносит. Тогда Рафальский и Силкин взяли на себя достаточно муторную и непростую обязанность: одну за другой они обходили аптеки и аптечные киоски, спрашивали лекарственные препараты согласно списку. Сам список составлялся согласно отрывочным сведениям - по обгоревшим надписям на упаковках, обнаруженных в ангаре под Серпуховом, и по информации, которую удалось добыть Голобродскому с помощью сотрудников из Института микробиологии. Пенсионеры приходили в аптеки, спрашивали лекарства, просили посмотреть упаковку, внимательно изучали, чьего производства данный препарат. Самое ужасное было в том, что спектр лекарств, производимых фирмой Анастасии Тоцкой, был от самых дешевых, копеечных средств - до редких, дорогих лекарств. Некоторые медикаменты приходилось покупать на собственные деньги и отправлять их в лабораторию Института микробиологии на анализ. Это малое из того, чем могли помочь Голобродскому его бывшие сотрудники. Результат этих анализов был ужасающ: в лучшем случае безвредный мел, подменяющий жизненно важные препараты. Или состав необходимых лекарственных средств в некоторых таблетках присутствовал, но был занижен настолько, что ни о какой эффективности и речь не шла. Но случались варианты гораздо хуже. В основном речь шла о БАДах - биологически-активных добавках, которые на самом деле представляли собой смесь порошка для искусственного вскармливания и костной муки, то и другое крайне низкого качества и, как правило, просроченное. Причем на всех БАДах было пропечатано напоминание, что они не являются лекарственными средствами. Просрочены были и некоторые другие препараты, хотя даты на их упаковке свидетельствовали об обратном.
"Комиссии Голобродского" удалось выяснить, что на самом деле фирма "Параллакс" не имеет лицензии на изготовление фармакологических средств - а только на утилизацию средств просроченных. Однако все аптечные полки были заполнены продукцией этой фирмы, и список со временем постоянно ширился.
Рафальский, набравшись смелости и изучая упаковки лекарств в аптеке, вдохновенно - на голубом глазу - врал:
- Знаете, мне так помогло средство от кашля фирмы "Параллакс"? Казалось бы, этот мукалтин - он везде одинаковый, однако вот зарубежные лекарства я брать боюсь, к тому же они и по ценам кусаются, а вот наши - да, наши самые лучшие, скажите, а что у вас еще есть от "Параллакса".
А было много - и не только "безобидных" таблеток от кашля, были и сердечно-сосудистые препараты, и желчегонные средства, а также редкие лекарства, которые, согласно аннотации, якобы дублировали необходимые медикаменты для онкологических больных, и многое другое.
Тайно инспектируя аптеки, соратники Голобродского выяснили следующее: список льготных лекарств, установленный законом, не соответствует действительности. Как правило, эти лекарства просто отсутствуют в "социальных отделах" аптек, однако фармацевты всегда предлагают купить в соседнем отделе аналогичное средство. Стоит ли говорить о том, что цена на него может оказаться вдвое, а то и втрое выше, чем на то, на которое выписан рецепт. Комиссия решила взять и этот вопрос под свой контроль.
Также супруге Силкина - Марии Александровне - от своей давней приятельницы удалось узнать следующее. Софья Тихоновна работала в городской больнице медсестрой. Она рассказала, что неоднократно к ним в больницу поступали редкие лекарственные препараты - или от частных спонсоров, или в качестве гуманитарной помощи из-за рубежа, однако до больных эти лекарства попросту не доходили, исчезали из больницы, причем в таких количествах, что реализовывать их имело смысл только через аптечные сети. А обыкновенным больным вместо дорогого престариума доставался эналоприм (аналог лекарства от гипертонии, только дешевле в десять раз и, конечно, со сниженным эффектом), а венгерскую ношпу заменял простенький папаверин. Больница, в которой трудилась Софья Тихоновна, вряд ли отличалась от многих других, скорее всего, и в остальных лечебных госучреждениях картина с лекарствами была схожей. Действительно, старики это знали не понаслышке: если здоровье заставляло соглашаться на госпитализацию, почему-то всегда оказывалось, что в больнице не хватает лекарств, бинтов, шприцов и прочего, иногда даже постельное белье требовали принести из дома.
Но самое загадочное, что и к вопросу исчезновения дорогих препаратов из больниц и появление их в аптеках также была причастна фирма "Параллакс", потому что Софья Тихоновна не раз видела документы, подписанные главврачом, о списывании просроченных лекарств и передаче их для утилизации фирме, которой руководила Анастасия Тоцкая.
Разумеется, общественная комиссия занималась не только подпольной, практически партизанской деятельностью. Они отправляли официальные запросы в различные инстанции, неоднократно пытались привлечь внимание СМИ к проблеме. Но пенсионеры-общественники прекрасно понимали, что их запросы и сигналы тонут в груде бумажной волокиты, что для чиновников есть дела гораздо насущнее, нежели жалобы какой-то горстки пенсионеров. Вот поэтому и приходилось справляться собственными силами - хотя бы с целью набрать как можно больше доказательств.
Софья Тихоновна приняла самое живое участие в работе комиссии и предложила проинспектировать Центральную аптечную базу Москвы.
Старики как раз собрались у Голобродского дома и обсуждали животрепещущий вопрос: каким образом попасть на базу, чтобы своими глазами удостовериться в совершении махинаций. Ефим Рафальский предложил пойти устроиться к ним сторожем, но его подняли на смех. В сторожа нынче берут молодых мужиков и называют это словом "охранник".
Вместе с Силкиными на заседание комиссии пришла их невестка Зося - как всегда со своими фирменными пирожками. Услышав спор стариков о том, кто пойдет устраиваться на работу на аптечную базу, Зося рассмеялась:
- О чем вы говорите! Да с вами даже разговаривать не станут.
Силкин до того разошелся, что пытался прикрикнуть на невестку, которую на самом деле обожал, его Мария Александровна удержала. Голобродский с Рафальским обиженно замолчали.
- Может, мне пойти? - подала голос Софья Тихоновна. - Я и по образованию медсестра, и рекомендации мне могут дать хорошие, если попросить.
- Софья Тихоновна, милая! Ну зачем вам терять свою работу в больнице?! Вы пока уволитесь, отработаете две недели, и вас еще будут уговаривать остаться, потом, это ежели возьмут, устроитесь в ЦАБ - и дальше что? Если окажется, что там все чисто и в порядке, что сомнительно, но вдруг - вы там и останетесь? А если тут действительно сплошные махинации и фальсификация лекарственных препаратов и будет возбуждено уголовное дело - что тогда? Увольняться оттуда? Возьмут ли вас обратно? Да еще такое пятно на репутации: медсестра, работавшая в ЦАБе. Потом ходите всем и доказывайте, что это не вы были связующей ниточкой, между больницами и аптечной базой…
Члены комиссии не могли не согласиться с Зосей, но Голобродский упрямо стоял на своем: в ЦАБ необходимо попасть, чтобы во всем удостовериться собственными глазами.
- И что ты предлагаешь, Зося?
- А предлагаю я следующее, Елисей Тимофеевич: в ЦАБ пойду я.
- Почему это ты? - обиженно спросил Рафальский.
- Потому что я женщина неработающая, мне терять нечего, но и не на пенсии - меня скорее возьмут.
- Ну и кем ты устроишься?
- Посмотрим, да хоть уборщицей.
"Да нет, это же не таблетки, точнее, не лекарства, так, витаминчики, биотики, стимуляторы да БАДы - биологически активные добавки…" - Работа у меня такая, - мрачно произнесла Екатерина. И тут же спохватилась, что сама с собой вслух разговаривает. А работа - да, нервная. Ночные дежурства не самое большое зло. А самое ужасное, что постоянно надо быть в форме. И не только маникюр-макияж. Будучи корреспондентом столичного телевидения, Екатерина не могла позволить себе синяки под глазами как результат недосыпания, простуду и кашель как результат промозглой московской весны, похмелье как результат снятия профессиональных стрессов при помощи алкоголя, насморк и слезящиеся глаза как результат аллергии. Точно так же нельзя позволить себе несварение желудка, раздражительность, "синдром менеджера", быструю утомляемость, нарушение сна и прочие неврозы и срывы.
Столичное телевидение - это, конечно, большие деньги и престижная работа, а прямые эфиры - это и правда наркотик, дающий такую дозу адреналина, которую не получишь даже при прыжках с парашютом. Но все труднее неделями, месяцами, годами удерживаться в этом ритме.
Екатерина сидела на лавочке Никитского бульвара и, шевеля губами, читала инструкции к различным препаратам, купленным только что в аптеке. Иногда вдруг замечала, что читает вслух, и испуганно оглядывалась, как школьница, которая боится, что ее застукает с сигаретой кто-нибудь из взрослых знакомых.
Потом она достала блокнот и стала записывать режим приема таблеток…
Негрустин - два раза в день, янтарную кислоту - с утра, новопассит - на ночь, ноотропил - через день или только перед эфирами. Фолиевую кислоту, глицин - носить с собой в сумке и принимать каждый раз, как почувствуешь, что тупишь. Активированный уголь, витамины группы B - вместе с едой. Маалокс, аевит, аскорбинку… Фенюльс - это железо, йодомарин…
Ой, что-то я забыла! Ладно, йодомарин - два раза в день, для памяти и умственной деятельности полезно. Ага, на последней пресс-конференции по водным ресурсам как раз говорили, что дефицит йода ведет к заболеваниям щитовидной железы, расстройству эндокринной системы и к кретинизму, угу… Как известно, в нашей местности каждый десятый этим страдает, - произнесла Екатерина, явно кого-то цитируя с издевательской интонацией. Особенно я сама - кретинизмом. Это даже сомнению не подлежит. Зато какие таблеточки красивые! Как бы их не перепутать.
А еще зеленый чай в таблетках - говорят, очень полезно для надпочечников, но ведь это такая гадость - зеленый чай, пить его невозможно, придется в таблетках принимать. Хотя черт знает где эти самые надпочечники находятся. Но к врачам ходить времени нет, а это все безвредное - и в то же время за здоровьем слежу. Надо бы еще что-нибудь от давления купить, или кофе пить поменьше, или хотя бы кофе без кофеина. И заменитель сахара, хоть он и содой отдает, но сахар - вред. Вообще, жить вредно…
Екатерина тяжело вздохнула, прекрасно понимая бредовость собственных доводов.
Между тем весна начинается - время аллергий. Екатерина вспомнила, что забыла купить супрастин или этот - кларитин, что так рекомендовала ей подруга. Придется снова идти…
Девушка скосила глаза вниз - на итоговую сумму аптечного чека, где копеечные препараты чередовались с довольно дорогими, и снова непроизвольно высказалась в голос:
- Ну вот, молодая девка еще, а как в присказке - на аптечку работаю.
Неожиданно к ней обратился дедуля, сидевший на соседней лавочке:
- Что, тоже не сходится?
Екатерина вздрогнула ("Новопассит нужно не только на ночь пить! - мелькнула отчаянная мысль, - нервы ни к черту…") и переспросила:
- Что не сходится?
- Ну, дочка, я смотрю, ты таблеточки пересчитываешь. Вот и у меня тоже все время не сходится.
Екатерина никак не могла взять в толк - о чем он твердит.
- Простите, я не поняла.
- Ну как же! Я вот купил андипала, на упаковке написано - пятьдесят штук, я пересчитываю, а там сорок семь. Правильно говоришь, вся зарплата и пенсия - все на аптечку уходит, а ведь еще и обманывают.
- Андипал - это что такое?
- Ты что, девонька, не знаешь? - довольно раздраженно сказал дедок. - Андипал - это таблетки такие, давление понижают.
"Надо и мне купить", - тоскливо подумала Екатерина, но дедку ничего не ответила и повела себя довольно невежливо, перестав ему отвечать. Она поднялась с лавочки и пошла по бульвару, ей требовалось торопиться на работу, а торопиться надо медленно.
Даниэлю Шарагину эта тетка сразу понравилась. Обычная, лет тридцати пяти. Пришла устраиваться на работу. И не денег ведь просить пришла, сама говорит честно, что в деньгах особо не нуждается, муж зарабатывает, но муж месяцами в плаванье, а ей дома сидеть скучно, детей-то нет. Этот аргумент Даниэля умилил: действительно, все лучше взять на работу тетку в возрасте, у которой детей нет, чем молоденьких девушек, которые вот-вот замуж выскочат да нарожают.
- Вы что, Зосенька? Раньше в аптечной системе работали?
- Да нет вообще-то, я экономист по образованию. Правда, одно время трудилась при частной клинике.
- Кем же?
- Бухгалтером.
- О! И что у нас с клиникой?
Зося Силкина совсем не была готова к разговору с главным начальником Центральной аптечной базы, думала - придет в отдел кадров, узнает, какие есть вакансии - а там чем черт не шутит! Действительно, хоть уборщицей. Однако ее принял сам Шарагин. "Ну и фамилия!" - только успела подумать Зося.
А теперь вот плела что бог на душу положит. Хотя экономическое образование у нее действительно имелось, правда, не работала она никогда, вышла замуж за Александра, он ей работать не разрешил: "Сиди дома - рожай детей!" Детей им, правда, Бог не дал, но Саша по-прежнему не хотел, чтобы она работала: обеспечить семью он мог и один, а чтобы его молодая супруга ходила на работу, каждый день бы общалась с посторонними людьми - это как-то неправильно, особенно когда муж в море. Не то чтобы сын Ивана Никифоровича был страшно ревнив, однако лучше перестраховаться. Меньше соблазнов - меньше вероятность греха. Зося послушно сидела дома, выучилась шить, обросла клиентурой. Сашок был доволен - дамские наряды, жена не скучает, делом занята, но с другими мужчинами не общается. Только говорил, чтобы она не вздумала профиль поменять и приняться за мужские костюмы.
- Так что это была за клиника? И почему вам пришлось оттуда уйти? - прервал Зосины мысли Даниэль Шарагин.
"О черт! Почему я придумала эту клинику? Ну главное было придумать что-то близкое, но не аптеку же называть, аптеки-то все он точно наизусть знает".
- Это была клиника "Эстетик" в Эстонии. Она и сейчас процветает, просто мы с мужем решили уехать в Россию. Ну сами понимаете, - неожиданно нашла подходящее решение вопроса Зося.
- О! Очень хорошо знаком с работой этой клиники, - широко улыбнулся Шарагин.
"Ну надо же! А я никогда и названия такого не слышала", - подивилась про себя Зося.
- Так вот, я последнее время заскучала, решила вспомнить молодость, поискать работу.
- А почему именно в аптечной сфере?
"Это он что? Интересуется, не наркоманка ли я?" - испугалась Силкина.
- Просто я очень люблю чистоту и точность, - решила сказать она полуправду.
- Да-да! Говорится же: точно, как в аптеке. - Шарагин сегодня явно был благодушно настроен. - Ну что же! Вакансии главного бухгалтера у нас нету, но вот администратор нам требуется. Особенно с опытом работы в медицинской сфере, с пониманием всей специфики.
- А что за специфика? И в чем именно будут состоять мои обязанности? - воодушевленно спросила Зося.
- Ну работа непыльная. - На этих словах Даниэль Всеволодович даже хохотнул. - Как вы и хотели, чисто и точно, словно в аптеке.
Администратор Шарагину действительно требовался - предыдущая девица как раз на днях была уволена - в связи с объявлением о своей беременности. Конечно, по закону беременную женщину уволить было невозможно, но кто сказал, что своих сотрудников Шарагин принимал на работу официально? Дай бог, заключал краткосрочные контракты, но совершенно не связывал себя лишними бумагами. Тем более его ведомство не было обременено такой глупостью, как отдел кадров, поэтому и Зосю, объяснившую охраннику при входе, что она пришла насчет вакансии, начальник базы принял лично.