7
Обстановка кабинета в Лефортовском следственном изоляторе была столь же аскетичной и серой, как и его хозяин - майор ФСБ Павлов. Это был мужчина лет сорока, с костлявыми плечами и худым, невыразительным лицом. На лице явственно читались усталость и полное безразличие к женщине, которая сидела напротив него.
Еще одна подозреваемая.
Одна из многих.
И так же, как все, будет юлить и изворачиваться… Как все.
А потом признается.
Но даже если не признается - один черт: вина ее будет доказана.
Ирина, сидевшая по другую сторону письменного стола, смотрела на следователя с некоторым удивлением. Она до сих пор не пришла в себя после процедуры ареста и обыска, и все окружающее казалось ей дурным сном, в который она погрузилась, перебрав со снотворным.
- Значит, вы все отрицаете? - произнес следователь сухим, скрипучим голосом.
- Не все, - возразила Ирина. - Но меня удивляет - почему вы прицепились именно ко мне? Ведь должны же у вас быть убедительные основания. Улики, наконец?
Губы следователя изогнулись в сухой, острой усмешке.
- Значит, "прицепились", - повторил он. - Забавное словцо. Да будет вам известно, что мы никогда и никого не "цепляем" просто так. Впрочем, вы сами должны это знать. Что вас так удивляет? Вы последняя видели Томоаки Икэду живым. Так? Так. Его машина найдена у вашего дома. Так? Так. Свидетели показали, что из здания компании вы вышли вместе. Или все это ложь и выдумки сотрудников "Ти Джей Электронике"?
Ирина вздохнула.
- Нет, не выдумки. Мы действительно вышли вместе. Так и было. Но в этом нет ничего криминального. Икэда довез меня до дома…
Следователь издал горлом короткий смешок, похожий на звук треснувшей ветки.
- Почетный председатель российского филиала крупнейшей японской фирмы-производителя электроники? - саркастически произнес он. - Сам довез вас? Не вызвал такси, не отправил одного из шоферов?
Следователь покачал головой, как бы говоря: и вы думаете, что я поверю в эту чушь? Ирина нахмурилась. Теперь ей казалось, что она принимает участие в каком-то диком, бездарном спектакле, где ей выпала роль жертвенной овцы.
- Меня тоже это удивило, - сказала Ирина хмуро. - Но могу объяснить.
- Попробуйте, - сухо сказал следователь.
- Ну… - Ирина пожала плечами. - Икэда, наверное, хотел мне помочь. Хотел удостовериться, что со мной все нормально. Я плохо себя чувствовала. К тому же он сказал, что все равно едет в аэропорт…
Следователь вдруг сдвинул брови и резко, как пловец, прыгнувший с тумбы, подался вперед.
- Спала с ним? - грубо и резко рявкнул он. - Любовница его? Первый раз? Или давно?
Как ни эффектен был прием следователя, но на Ирину, похоже, он не произвел никакого впечатления.
- Никогда, - сказала она холодно. - Я впервые его видела. Не разговаривайте, пожалуйста, таким тоном. Икэда пробыл у меня минут пятнадцать. Пил чай на кухне. Я даже посидеть с ним из вежливости не смогла - так мне плохо было.
- Что же вы делали, пока он "пил чай"?
- А что люди делают, когда им нездоровится? Пошла и легла. Вскоре Икэда ушел.
- Откуда вы знаете?
- Я слышала, как хлопнула дверь. Я же говорю - он торопился в аэропорт.
Следователь откинулся на спинку стула и произнес с непонятной злостью в голосе:
- Но до аэропорта не доехал! Поэтому, кстати, его и стали искать. Неудачная ночь для убийства, знаете. Если ли бы не встреча делегации в аэропорту - его бы только сейчас хватились.
Следователь пристально смотрел на Ирину. Она оставалась спокойна. Видимо, он ждал, пока она что-то ответит, но Ирина не издала ни звука. Следователь заговорил вновь.
- Итак, зачем он к вам заходил? Незнакомый, как вы утверждаете, человек, заходит среди ночи на чай. Вам это не кажется бредом?
- Никакая ни ночь, был вечер. Он сказал, что забыл зарядник для мобильного, - спокойно и рассудительно объяснила Ирина. - Автомобильный зарядник. Чтобы заряжать телефон в машине. А мобильник разрядился… К тому же он сказал, что имеет ко мне конфиденциальный разговор, а в машине я сразу заснула.
Следователь прищурил выцветшие глаза.
- И мобильный за пятнадцать минут зарядился. А другого телефона у почетного председателя филиала "Ти Джей Электронике" не было?.. - Он покачал головой. - Ох, насмешили!
Ирина и на этот раз ничего не сказала. Она просто сидела и смотрела на следователя, спокойно выдерживая взгляд его блеклых, как застиранный носовой платок, глаз.
Следователь вздохнул, словно был удручен глупой несговорчивостью подозреваемой, вина которой уже практически доказана.
- А телефон этот самый, оплавленный мобильник господина Икэды, нашли сегодня утром в подмосковном лесу, - сказал он вдруг. Помолчал секунду, сверля Ирину взглядом, и добавил: - Вместе с обгоревшим трупом. Понятно?
- Понятно, - ответила Ирина.
- Вы сказали, что у Икэды к вам был какой-то конфиденциальный разговор и что для разговора он не нашел лучшего места, чем салон машины. О чем Икэда хотел с вами поговорить?
Ирина вздохнула.
- Я же вам русским языком говорю, - устало произнесла она, - что очень плохо себя чувствовала, сразу легла. Мы едва перекинулись парой фраз.
Некоторое время следователь молчал, буравя лицо Ирины глазами-иголками, затем тоже вздохнул и сказал:
- Что ж, начнем все с начала.
8
Это был закуток широкого, светлого, недавно отремонтированного коридора. Закуток выходил на лестничную площадку. На стене, чуть левее от окна, висела табличка, гласившая, что здесь располагается "Место для курения". Об этом же недвусмысленно напоминала и маленькая жестяная урна, заваленная окурками.
У окна стояли двое. Александр Борисович Турецкий выглядел так, как выглядят люди после бессонной ночи. Замгенпрокурора Константин Дмитриевич Меркулов смотрелся ничуть не лучше.
Меркулов и Турецкий курили и негромко переговаривались, экономя слова и эмоции, как, собственно, и следовало поступать в стенах этого здания.
- Что еще? - спросил Александр Борисович, пуская дым и щуря красные от бессонницы глаза.
- Еще рядом с трупом валялись ключи от машины Икэды, - ответил Меркулов.
- Машину действительно нашли у нашего подъезда?
Меркулов кивнул:
- Да.
- А что с трупом? Ты же говорил, что его сожгли. Как удалось идентифицировать?
- Труп с помощью дактилоскопии идентифицировать невозможно, пальцы обгорели. Но фрагменты тела собрали, отправили на экспертизу.
- Ну да, ну да, - кивнул Турецкий, задумчиво хмуря брови. Неожиданно он со злостью воткнул окурок в бортик урны и хрипло проговорил:
- А Ира, Ира, Ира тут при чем!? На ней утром лица не было, еле двигалась.
- Да, но…
- Ну, довез он ее до дома, и что? - перебил Александр Борисович. - Кто-то видел, что они вместе из дома выходили?
Меркулов сделал успокаивающий жест и быстро посмотрел по сторонам.
- Саша, тихо, - сказал он. - Ты же сам знаешь, что волнение в данных случаях противопоказано.
- Ирина - моя жена, - холодно проговорил Александр Борисович. - А ты предлагаешь мне не волноваться?
- Я предлагаю тебе держать себя в руках, - в тон Турецкому ответил Константин Дмитриевич. - Ты знаешь, что… Ты постой тут. Только спокойно. Просто - стой и жди. А я кое с кем переговорю. Договорились?
Турецкий молча кивнул.
- И не волнуйся. Мы уладим это дело. Это я тебе как твой друг обещаю.
Меркулов затушил окурок и вышел в коридор. В этот момент дверь одного из кабинетов открылась, и в коридор вышел пожилой, одетый в штатское генерал ФСБ Спиваков, сухой, но широкоплечий и с мускулистой загорелой шеей. Он стремительно зашагал по коридору, удаляясь от Меркулова. Но Константин Дмитриевич быстро его нагнал и зашагал с ним в ногу.
- Чего тебе? - сухо спросил генерал, покосившись на Меркулова.
- Объясни мне все-таки, почему она задержана? - негодующим голосом поинтересовался Константин Дмитриевич. - Почему не подписка о невыезде, почему такая мера пресечения?
Генерал недовольно дернул щекой.
- Задержана, потому что обвинение по сто пятой…
- Убийство? - оторопел Константин Дмитриевич. - Да абсурд это! Просто абсурд!
Генерал качнул головой и заметил:
- Это не абсурд, а законы формальной логики.
- Да какие, к черту, законы?
- Элементарные. Сам подумай и рассуди. Она - единственная подозреваемая.
Однако Меркулов не думал сдаваться.
- А улики? - спросил он. - А орудие убийства? Как вообще хрупкая женщина могла сначала убить, потом сжечь тело, - и все одна?
- Может, и не одна, - упрямо буркнул генерал. - Мы проверяем. Мы работаем. - Он вдруг остановился и четко произнес: - Костя, ты пойми, нам дело надо раскрыть. Меркулов покачал головой.
- Вы не раскрываете, - с усмешкой сказал он, - вы стрелочника ищете.
Лицо генерала помрачнело.
- Вот этого, Костя, не надо, - сказал он сурово. - Войны хочешь между ведомствами?
- Нет.
- Ну вот, - удовлетворенно кивнул генерал. - Одно ж дело делаем. Зачем нам ссориться?
Меркулов был хмур и бледен.
- Это ты верно сказал: дело одно. Поэтому, как замгенпрокурора, ручаюсь, что…
- Костя, ручайся - не ручайся, а твоя должность тут, прости, мало значит, - обрезал генерал. - И моя, кстати, тоже. Это дело знаешь, кто под контроль взял?
Генерал красноречиво показал пальцем наверх. Затем продолжил, перейдя почти на шепот:
- "Ти Джей Электронике" ведет переговоры с Минобороны. Эти японцы - наши стратегические партнеры.
Меркулов вскинул брови.
- Да-да, Костя, японцы, так тоже бывает! - заверил его генерал. - И все было на этого Икэду завязано.
- Гм… - Меркулов был слегка обескуражен. - А вдруг в Минобороне были недовольные. Они Икэду и…
- Эта версия тоже отрабатывается, - оборвал его генерал. Он помолчал пару секунд, потом сказал с чувством: - Костя, пойми, никому стрелочники не нужны. Всем нужен виновный, всем нужна цепочка - исполнитель, заказчик… А подозреваемый пока один. То есть - одна.
Генерал повернулся и направился к кабинету. Возле двери он остановился, глянул на Меркулова, пожал плечами, дескать, извини, служба, и скрылся в кабинете.
Меркулов остался один в пустом коридоре.
9
Бог знает, чего только ни передумала Ирина за те несколько часов, что находилась в следственном изоляторе. Пытаясь отвлечься от боли и успокоить расшалившиеся нервы, она попыталась построить несколько версий того, что же все-таки произошло с Икэдой.
Если его убили сразу после того, как он покинул квартиру, значит, за ним следили. Проследили до самого дома, подождали, пока он выйдет из подъезда, и…
Ирина попыталась припомнить, не было ли чего-нибудь подозрительного по пути из офиса компании домой? Впрочем, вспоминать было бесполезно, ведь половину пути она просто спала.
Следователь был прав, когда говорил о странностях и нестыковках. Вечером Ирина как-то об этом не задумалась - просто потому, что ей было не до того. А теперь… Ведь у такого человека, как Икэда, в самом деле не мог быть только один мобильный телефон. А если и так, то он мог позвонить любому из своих подчиненных, и тот примчался бы в любую точку Москвы и привез бы рассеянному боссу целую россыпь мобильных телефонов.
У таких деловых людей, как Икэда, все схвачено. Помимо прочего, он ведь японец. То есть, человек аккуратный, обязательный и пунктуальный.
Да и подвозить ее до дома с его стороны было нелепо. Японцы четко чтут субординацию. В принципе Ирина для него - обычный нанятый работник, а вовсе не дорогой гость, которого нужно ублажить.
Размышляя обо всех этих вещах, Ирина почувствовала новый приступ боли. Терпеть больше было нельзя…
В медпункт она, слава Богу, дошла сама. Под конвоем, конечно, но "своими ногами".
Врач - крупная женщина лет сорока пяти-пятидесяти, в мешковатом халате и с лицом профессионального убийцы, уложила Ирину на кушетку и засучила рукава халата. Вид у нее при этом был такой, словно она не врач, а пыточных дел мастер.
Ирина невольно поежилась, когда руки женщины коснулись ее кожи. Врачиха долго ощупывала и мяла Ирине живот в районе солнечного сплетения.
"Как будто тесто месит", - подумала Ирина, сдерживаясь, чтобы не застонать. Наконец ощупывание было закончено, и врачиха гневно изрекла:
- Хронический панкреатит, говоришь?
- Да, - слабым голосом ответила Ирина. - Вот вчера было обострение.
- Обострение? Часто случаются?
- Да нет.
Врач подозрительно посмотрела на Ирину и нахмурила выщипанные брови.
- А поджелудочная-то спокойная… Говоришь, подташнивает?
Ирина кивнула.
- Так-так, - грозно произнесла врачиха. - А голова не кружится?
- Немного.
- Так-так, - снова сказала врачиха. - Она задумчиво посмотрела на Иринин живот и вдруг спросила: - А беременность не предполагаешь?
Ирина усмехнулась.
- Беременность? Нет, не предполагаю. И предполагать уже не могу. Никогда.
Врачиха отвела взгляд, что говорило о том, что и ей не чужды человеческие чувства.
- Ну, понятненько, - сказала она уже более мягким голосом. - Значит, скоро само пройдет.
- Вы уверены?
- Уверена. Для госпитализации оснований нет. Так что пойдешь в камеру.
Врачиха испытующе посмотрела на Ирину, словно ждала от нее какой-то реакции на последнюю фразу. Не дождалась. Ирина просто кивнула, затем поднялась с кушетки и неторопливо оправила одежду. Она все еще была бледна и слегка покачивалась, словно в любой момент могла потерять сознание.
Врачиха смотрела на нее с тревогой, но предпринимать ничего, похоже, не собиралась.
Приведя в порядок одежду, Ирина глянула на врачиху и сказала:
- Вы мне таблетку не забудьте дать, пожалуйста.
- Дам, конечно. Что ж мне, жалко, что ли.
Врачиха отвернулась, чтобы достать из шкафчика таблетки, и в этот момент ноги Ирины подкосились, и она рухнула на пол, потеряв сознание.
Спустя пять минут врачиха сняла телефонную трубку, набрала нужный номер и сухо произнесла:
- В камеру пока не получится. Да… Потеряла сознание. - Врачиха наморщила нос и резко добавила: - Сначала я должна сама разобраться. Да, это мое решение.
10
- Задержали, говоришь. Так-так…
Старинный друг Турецкого, адвокат, а по совместительству - растениевод, Лимонник расхаживал с распрыскивателем вдоль кадок с растениями и время от времени прыскал каким-то раствором на листья и стебли своих питомцев.
- Что, значит, "так-так"?! - вспылил Александр Борисович, который с момента встречи с оперативниками был не в духе. - Она в следственном изоляторе! Не мне тебе объяснять, что такое следственный изолятор Лефортово.
Лимонник повернулся к Турецкому и поправил пальцем очки.
- Тише, Саша. Тише. Нервы хороши для поэтов, а в нашем деле они - плохой помощник.
Александр Борисович хотел что-то сказать, но лишь махнул рукой.
- Вот так, - удовлетворенно кивнул Лимонник. - Ты был в квартире в момент задержания?
- Разумеется!
- Задержание прошло без нарушения процедуры?
- Да какие могут быть нарушения? Пришли, предъявили ордер и забрали.
- А как Ирина? Она вела себя как законопослушный гражданин?
Брови Турецкого вновь сошлись на переносице.
- Так, - жестко проговорил он. - Я пришел к тебе как к приятелю. А ты, вместо того чтобы помочь…
- Саша, - укоризненно проговорил Лимонник, глядя на Турецкого поверх очков.
- Скоро пятьдесят лет как Саша! - отрезал Турецкий.
- Пятьдесят лет - не двадцать. Нужно быть сдержаннее. - Лимонник прыснул жидкостью на листья олеандра и повернулся к Турецкому. - Успокоился? А теперь давай по порядку и со всеми подробностями.
* * *
Комната для свиданий представляла собой прямоугольное помещение в пятнадцать квадратных метров. Из мебели - стол и стулья.
Адвокат Лимонник внимательно вгляделся в бледное, изможденное лицо Ирины и, по всей вероятности, будучи недоволен увиденным, нахмурил брови.
- Показания дала? - спросил он.
- Да, - кивнула Ирина.
- По всей ночи? Когда заснула? Когда проснулась?
- Ну, конечно.
- Гм… - Лимонник нахмурился еще больше. - Это нехорошо.
Ирина пожала плечами и заметила спокойным голосом:
- Я сказала правду. Мне себя не в чем упрекнуть. Вы же знаете, я не умею врать.
Лимонник вздохнул и посмотрел на Ирину с сочувствием, как на человека, впереди у которого много горестей и напастей и помешать которым он не в силах.
- Плохо, - грустно проговорил Лимонник. - Не верят они твоей правде.
- В том-то и дело.
- Да ты подумай сама, как это звучит? Пришел на пятнадцать минут, ушел, легла спать и спала до утра. По-твоему, это достаточно правдоподобно?
Адвокат снова, на этот раз еще более тяжко, вздохнул и сокрушенно покачал головой.
- Пока они тебя держат в изоляторе, это хорошо. То есть плохо. Ты, вообще, как?
- Лучше, - ответила Ирина. - Но… Она запнулась.
- Что "но"? Договаривай.
- Странные какие-то приступы. Не очень похожие на то, что было раньше. Как там Шурик? Он вообще собирается меня отсюда вытаскивать?
- Землю роет, Ира. Ты на его счет не переживай. Он себя угробит, а тебя отсюда вытащит.
- Не надо, чтобы гробил, - устало сказала Ирина. - Надо с умом.
- С умом и делает, - заверил свою подопечную Лимонник. - А ты сейчас другим должна быть занята. Теперь твое основное правило - "не навреди себе". Значит, так, - сказал он, напуская на себя деловой вид и превращаясь из доброго дядюшки в ушлого и хваткого адвоката. - Показания твои мы менять не будем. Просто говори одно и то же. Ясно?
- Ясно, - кивнула Ирина.
- Вот и молодец. Ну, а теперь расскажи мне про тот вечер.
- Что рассказать?
- Все. Что показалось странным, что было нелогичным, кто излишне суетился, кто глаза прятал?
Ирина задумалась. С полминуты она размышляла, восстанавливая в памяти всю картину минувших вечера и ночи - эпизод за эпизодом, потом сказала:
- Сначала вроде все было как всегда… Провела тренинг. Потом пришел Икэда и предложил выпить чаю.
- Зачем? - быстро спросил Лимонник. Ирина пожала плечами:
- Да низачем. Просто так. Видимо, у меня был усталый вид. Поздно ведь уже было. А он как раз освободился. Вот и предложил выпить чашку зеленого чаю. Больше ничего… - Ирина осеклась. - Хотя погоди…
- Что? - спросил, цепко прищуриваясь, Лимонник.
- Рю, - сказала Ирина задумчиво и, увидев недоумение на лице адвоката, поспешно пояснила: - Это сотрудник "Ти Лжей Электронике", менеджер лет двадцати пяти.
- И что с ним?
- Ничего. Просто вел он себя немного странно.
- Так, - сказал Лимонник и записал себе в блокнот. - Значит, Рю. Отлично… А теперь в подробностях: кто такой Рю? Что он сделал странного? В каком отделе работает? И, наконец, как мне его найти?
Ирина потерла пальцами усталые глаза и ответила: