Поговорили о происшествии, которое привело сюда московскую бригаду. Посочувствовали родственникам покойных, особенно двум женам министра - бывшей и нынешней, ставшей вдовой. Оказалось, что Горбенко был не в курсе семейных перипетий "треугольника" Сальников - Марина - Смуров. Ну как же, как же! Грязнов удивился, будто вся Москва лишь только тем и занимается, что сплетнями по поводу главной интриги: сама Марина сбежала от Сальникова к Смурову или Смуров "увел" ее от своего шефа. Ну, тогда, правда, еще не шефа, а вроде как приятеля, но дела это не меняет, все равно дыма без огня не бывает. А сплетня? А что - сплетня, поневоле станешь и сам интересоваться, когда такие события происходят. Другими словами, Грязнов исподволь подвел Горбенко к естественно возникшему у того вопросу: "А какое все-таки отношение, по мнению гостя, эти слухи, ну, пусть даже факты имеют к трагическому происшествию?"
И "тонкий политик" Вячеслав Иванович намекнул, что, по его глубокому убеждению, только какие-то непонятные ему внутрисемейные конфликты могли привести к тому, что даже процесс расследования причин гибели людей испытывает на себе сильнейшее давление со стороны несомненно заинтересованных лиц.
- Кто они? - сделал вид, что удивился наивности вопроса Грязнов. - Да они давно у тебя в "Енисее" проживают, на десятом этаже, - как бы между прочим даже и не объяснил, а словно бы отмахнулся Грязнов, зная, какой вопрос будет следующим.
- Ну ладно, про Смурова ты мне сказал, а Митрофанов при чем?
Настала очередь Грязнову уже всерьез "удивиться".
- Сидор, чудовий мий, та ты шо? - словно бы невольно копируя Горбенко, изумился Вячеслав Иванович. - Где ж твоя замечательная агентура?! Они ж - родственники, свояки! Та Марина с митрофановской Натальей - родные сестры!
А в самом деле, откуда мог знать про такие семейные интриги Горбенко? Но пока Сидор изображал или действительно удивлялся информации, Грязнов налил еще по рюмочке - просто под "гарную розмову".
В данный момент Грязнов сознательно перевел стрелку разговора на бытовую тему, исключив всякую политику. О последней говорить с Сидором еще, казалось ему, было рано, тот мог "уйти в молчанку", политические игры вполне могли быть ему острым ножом у горла. Политику обычно в провинции как-то недолюбливают. Но если все же в политических играх Горбенко имел какой-то свой собственный интерес, что, кстати, не исключено, тогда тем более рано. А вопрос, к которому подходил Вячеслав Иванович, был чрезвычайно важным, и Сидор должен, по идее, оценить уровень доверительности.
- Скажи мне, Сидор Остапович, только как на духу, ты поймешь сейчас, почему я так говорю, и если что, твою откровенность во зло не использую, обещаю. И при любом раскладе вопрос должен остаться между нами. Твой ОМОН или какие-то другие твои же хлопцы в деле не участвовали? Не шмонали обломки самолета?
- А у тебя что, есть такое подозрение?
- Тут, Сидор, не подозрение, тут упрямый факт. И факт нехороший. А я б не хотел тебя подставлять.
- Так ты, Вячеслав, из-за этого и приехал? - разочарованно протянул Горбенко и хитро прищурился. - А я-то думал, добрые старые дела вспомнил, к другу потянуло…
Лукавил Горбенко, никогда они с Грязновым друзьями не были, знакомые - это еще куда ни шло. Да и общих дел тоже как-то не припоминал Вячеслав Иванович. И зачем-то с ответом тянул. Но раз вопрос ставится в такой плоскости, можно подбавить перчику.
- Свидетелей много - раз. Засветились очень скверно - два. Манера работы - слишком наглая. Насколько я тебя знаю, ты бы так не сработал.
- Ну так вот тебе и ответ, - ухмыльнулся довольный Горбенко, что ему не пришлось формулировать что-то и как бы оправдываться.
- А чьи, не знаешь? Это я у тебя спрашиваю по-товарищески, а не как у руководителя оперативно-следственной бригады. Тебя ведь и подставить могли, сработать, даже не ставя тебя в известность. Например, через твою голову с военными договориться. А этих у вас тут, я знаю, хватает - пограничный край-то. Но с ними у нас, если это их работа, другой разговор будет, если что, Москва свое слово скажет. Только что-то у меня странное ощущение, будто военные здесь тоже ни при чем. Тогда кто? - в раздумье стал прикидывать Грязнов, сосредоточенно в то же время наливая из бутылки в рюмки. - Чайку плесни еще. - Он подвинул свою чашку к Сидору.
- Так остыл уже… Может, сказать - подогреть?
- Да не стоит… Не в гостях, чай, а накоротке… И ты, выходит, не знаешь, кто у тебя под носом действует?.. - печально покачал головой Грязнов.
- Ну, уж так уж, совсем-то… - словно огорчился Горбенко. Он поднялся, подошел к телефонному аппарату. - Полина, чаек совсем остыл, сделай, пожалуйста… - И молчал до тех пор, пока секретарша не забрала, а вскоре не возвратилась с кипящим чайником. Вот тут он перестал расхаживать по кабинету, сел, крякнув, на стул, будто на что-то решился, а это решение далось ему нелегко.
- Я ведь человек простой, ты же знаешь, - не глядя на собеседника, заметил Грязнов. - Мне подробности и на хрен не нужны, мне иной раз одного намека достаточно. Чтоб своих не подвести и чужих суметь взять за жопу.
- Дак то-то и оно, что, выходит, не совсем чужие.
- Ишь ты! Уж не про Митрофанова ли ты? - "догадался" Грязнов.
- Ну вот, видишь, и ничего тебе, оказывается, подсказывать не надо, сам все просекаешь. А пытаешь! Ох и хитер ты, Вячеслав! Ну, умен!
- Не хитер, Сидор, живу давно. А умный у нас - ты. Я - простой. - И добавил без паузы: - А транспорт, стало быть, они у вояк одолжили. Ты ж бы знал, если б давал… Поди, сам генерал и ездил. Это где у них, напомни?
Горбенко пожал плечами:
- Та где всегда, местный "пентагон" - на проспекте Пояркова, а автобаза - в Крайновке, это верст с двадцать в сторону аэропорта. Они никуда не переезжали.
А вот это, понял Вячеслав Иванович, сказал Горбенко для того, чтобы дать понять гостю, что тот вполне мог и сам знать, где располагается воинская часть и различные ее подсобные службы. Следовательно, и в подсказке не было нужды. Ох как ловко обставлял свое алиби Горбенко - ничего ведь толком не сказал, разве что подтвердил некоторые догадки собеседника. Так тот бы и сам дотумкал, чай, не дурак какой.
В общем, разговор сложился удачно: все как бы само собой стало на свои места. И картинка прояснилась. То были люди неизвестные в городе, зато хорошо известные тому, кто ими распоряжался.
Собственно, теперь разговор можно было и заканчивать. Но в бутылке еще оставалась малость, да и чайник пускал парок, просили же, зачем обижать?! Вот и закончили "посиделки" нейтрально, словно забыв, о чем шел здесь разговор. Только уже перед уходом Грязнова Горбенко спросил его:
- А твой-то, Турецкий этот, он шибко недоволен?
- Я думаю, он поймет, что твоя роль здесь была чисто формальной. Действовала главным образом прокуратура и транспортная милиция, а с ней - сам ее шеф! Скорее всего, и Расул тебе ничего не говорил.
- Да видишь, какое дело, Вячеслав, - аккуратно возразил Горбенко, - он-то как раз и доложил, в конце концов. Ну… скажем так, сегодня доложил. А что это совпало по времени с твоим, к примеру, приездом, так кто ж о том мог заранее знать или предполагать, верно?
- Неплохо, во всяком случае. Ну и ты, стало быть?..
- Да вот нынче прямо, что называется, с места в карьер и потребовал все материалы, наконец, представить! Прямо завтра же, не отходя, как говорится…
- Так, может, я к тебе подъеду, вместе и посмотрим? Чего они там себе наработали? Какие проблемы?
- Хорошее предложение, я думаю, можно принять за основу.
Ух ты! На Вячеслава Ивановича от такой серьезности Горбенко прямо так и пахнуло забытыми уже брежневскими интонациями, ну и, соответственно, временами.
- Вот и договорились. Будем считать, что наши с тобой интересы совпали. Случайно - по времени, но далеко не случайно - по существу, ведь так?
- А то! Мы с тобой еще утрем им нос.
- Я тоже так полагаю…
Садясь в машину, Грязнов позволил себе наконец-то расслабиться. Разговор хоть и казался простеньким, незамысловатым, а стоил ему больших нервов. Горбенко - старый и опытный боец, и если бы он сам не чуял шаткости, а то и откровенной опасности для себя лично в расследовании этого дела, он бы не пошел ни на какое сближение. Заартачься он, и пришлось бы всерьез скрещивать пики. А так даже несуществующую дружбу приплел. Неважно, была она или нет, важно, что он отрекается от своей команды, в которую сам вошел либо его умно затащили. Во всяком случае, он сейчас сделал выбор, а это означало, что в армии противника начинается легкая паника. Пока паника, но иногда паникеры стремятся искусственно обострить ситуацию, надеясь этим обострением поправить пошатнувшиеся свои позиции. И в такой момент надо быть предельно внимательным и собранным, провокация - излюбленный метод тех, под кем проваливается почва…
4
Заканчивался только первый день их пребывания в крае, а им уже было чем обменяться.
Увидев на столе у Грязнова бутылку коньяка, под которую тот предполагал после ужина спокойно посидеть вместе с Саней, Анастасия Сергеевна чисто мужским жестом потерла ладони в предвкушении и весело заявила:
- Ну слава богу, с настоящими мужиками черт меня в эту дыру занес! Наливай, Вячеслав, дай душу отвести! Если б вы только знали, мальчики, как мне эти сволочи уже осточертели!
- Слышь, мать? - смеясь, спросил Турецкий, медленно и задумчиво выпускавший сигаретный дым кольцами. - Ты кого так честишь? Покойники вроде перед тобой не виноваты.
- Да эти, Саша, тихие и смиренные, мне их даже жалко. Я про тех, что все время вокруг меня крутились. Уж лучше бы, честное слово, с сексуальными намерениями, что ли! - Настя взглянула на скромно сидящую Галю и вызывающе громко расхохоталась. - Нет, в самом деле! Ох, не приведи господь, ночью встретятся… От одних вопросов устала. "А зачем вам это? А зачем то? А почему вас не устраивают прежние медицинские заключения?" А я им: "А где они, что-то я их не видела!" А они: "Есть, никуда не делись, поискать надо". - "Вот, - говорю, - идите… тудыть-растудыть, и ищите!" - "А почему вы считаете себя умнее других? А на фига рану открывать на голове? Люди старались, гримировали, на гонорар рассчитывали, и что ж теперь, после вас заново его гримировать?" И без конца в том же духе, как специально. И не стесняясь, прямо в лоб спрашивали. А глазки нехорошие, очень обеспокоенные, тяжелые такие… "Будете делать, - говорю, - что я вам прикажу. И марш отсюда!" Добавила, куда. Ух как они!
- Это и должно было случиться, - наставительно заметил Грязнов, - мы это предвидели. Но ты, надеюсь, не оплошала? Обложила их и продолжила свое дело? За тобой же не заржавеет, - с видимым удовольствием констатировал он, - уж мне-то это известно!
- Обложила. А потом вижу, им даже понравилось, вроде как мы теперь свои в доску. В кабак стали уговаривать пойти нынче, мол, с ними можно ничего не бояться, да и сами они - ручонками ни-ни, все честь по чести, они, мол, таких, как я, красивых и самостоятельных женщин чрезвычайно уважают. Сподобилась, как видите, мальчики…
- Это кто же были-то, санитары?
- Судя по засратым халатам и фартукам, да, а вот по манерам, Слава, по навязчивости и самоуверенности они другого полета стервятники. Так что у меня есть все основания, мальчики, предупредить вас, если отправимся сейчас ужинать в ресторан, можно будет ожидать провокации. Не знаю какой, на что они рискнут, но предчувствие меня редко обманывает.
- Хорошенькое дело, - хмыкнул Турецкий. - Что ж теперь, нам и поесть нельзя? Или каждый раз охрану вызывать? Славка, у меня нет оснований не доверять Насте, ее интуиция нам с тобой известна. А с другой стороны, сидя взаперти, многого не наработаешь, а мы только еще начинаем. Вопрос есть. Совсем уж нагло они действовать будут вряд ли. Но и провокации могут быть самыми банальными, вплоть до пьяной драки, в которую невольно втягиваются остальные. Как это делается, мы с тобой давно и хорошо знаем. Известный оперативный прием, сами не раз устраивали. И не хочешь, а будешь вынужден отмахиваться, защищая честь дам-с! Нет, это для нас не проходит.
- Можно в номер заказать, - предложил Грязнов. - Тем более что у меня чисто.
- Ты же утром проверял, - напомнил Турецкий.
- Так то было утром. А только что, перед вашим приходом, я снова прошелся и обнаружил. Я этого "жучка", который вот здесь, под лампой примостился, снял и в окно выбросил. Утром, между прочим, его не было, позже поставили, пока мы ездили. Вот так, девочки и мальчики. А представляете, сколько пришлось бы облазить, остановись мы в люксах? Так что приготовьтесь, после ужина снова пройдемся по нашим номерам. Они будут ставить, а мы снимать и выбрасывать. Интересно, кому первому надоест?
- Люкс-то как раз был бы хорош для ужина! - усмехнулся Турецкий. - Что ж, давай сюда закажем, если эти номера обслуживаются, в чем я сильно сомневаюсь. Это ж провинция, у них тут свои законы и обычаи.
- А чего сомневаться, - пожал плечами Грязнов, - сейчас позвоню да и закажу. Кто посмеет нам с тобой, Саня, отказать?
- Да запросто откажут, даже без объяснений. Ты кому будешь жаловаться, губернатору? А здесь частное заведение. Вообще-то у меня есть один вариант, но не знаю, согласитесь ли.
- Какой, поделись?
- Я мог бы позвонить, например, Митрофанову и пригласить его отужинать, так сказать, в день приезда, с нами. Заодно и с членами бригады познакомить - с двумя очаровательными женщинами. Я уж не говорю про тебя, Славка, - Митрофанову сам бог велит с тобой встретиться, а тут такой удобный шанс! За столом коллеги не ссорятся, зато с успехом выясняют позиции друг друга. Какие планы, чего следует опасаться? Естественно, и от Смурова тоже не отделаемся.
- Да, ты знаешь, тут есть резон. И даже если они сами уже поужинали и хорошо приняли, от такой удобной им с точки зрения дальнейшей их тактики халявы они вряд ли откажутся. Как, девочки?
Турецкий неожиданно захохотал.
- Девочки!.. Мальчики!.. Какого дьявола нам нужно ломать свою такую тесную и замечательную компанию, не понимаю?!
Все посмеялись, а Грязнов возразил:
- Нет, в том, что ты предложил, понимаешь ли, есть основа… Девочки… - Он прыснул. - Ну ладно, пусть будут все-таки девочки. Они наденут свои красивые платья, захватили поди на всякий случай, и к ним обязательно будет приковано внимание наших гостей, так сказать. Лично я бы, например, ни за что не пропустил, чтоб не поухаживать, не приударить. А они что, из другого теста, что ли? Но зато если там, в зале, будут присутствовать те стервятники, о которых говорила Настенька, даю сто против одного, что они крепко призадумаются, увидев ее в компании с тем же Митрофановым, который обязательно станет ей ручки лобызать. Да и Смуров тоже не упустит, он - известный, говорят, ходок, у самого министра жену увел. Ну, что скажете? Молчите? Тогда я еще скажу, что за наших девочек ничуточки не боюсь. Настя - блестящая, но все-таки суровая женщина, отошьет так, что мало не покажется. А Галка - по первому впечатлению сплошное пирожное, у них при виде нее слюнки потекут, но тоже может врезать при нужде. Им даже в головы не придет, зачем мы их пригласили. Но я бы попробовал с заказа.
- Молодец! - восхитился Турецкий. - Все железно обосновал, всех убедил и предложил иной вариант. Как, девушки? А то мы совсем обнаглели, про вас говорим, а вашего мнения не спрашиваем.
- Вы хотите поесть, выпить и отдохнуть или еще поработать? - спросила Настя. - Если первое, я за домашний вариант. Если второе - как, Галя? - тогда, наверное, нам придется согласиться? Послужим Отечеству в качестве живых приманок?
- Отвратительно звучит, но выбора наши мужчины нам, видимо, не оставят. - Галя покачала головой и поднялась, одернув на себе форму, - она так еще и не переоделась после возвращения в гостиницу. - Ну и что, надо идти, марафет наводить, да, Вячеслав Иванович?
- Ладно, я тоже сторонник домашнего варианта, - сказал Турецкий, - давай пожалеем девочек. Звони, ты умеешь с ними разговаривать.
Грязнов раскрыл список гостиничных телефонов, нашел ресторан и набрал три цифры.
- Добрый вечер, с вами разговаривает генерал Грязнов, Москва, МВД. Вот, понимаете ли, какое дело. Решили мы с коллегами поужинать… Да, они тоже проживают в этой гостинице… Я знаю, что здесь у вас два ресторана, но дело в том, что наш ужин, знаете ли, необычный. Он деловой, и за столом обсуждаются такие вопросы, о которых слышать посторонним совсем не обязательно… Да, желательно, чтобы обслужили в номере. Нас пока четверо, я говорю, пока, потому что ситуация может измениться, в сторону увеличения, вы догадливы… Номер? Какой у меня номер? - обратился он к Турецкому, но махнул рукой. - Пятьсот седьмой… Не понял, почему? - Прикрыв трубку ладонью, ухмыльнулся: - Началось… - И снова заговорил в трубку: - Ах, в люксах обслуживают, а в одиночных - нет? А почему? Порядок такой? - Вячеслав Иванович нарочно повторял вслух ответы главного администратора ресторана, чтобы коллеги поняли, какие аргументы приводятся. - А если мы с вами слегка изменим этот порядок на время нашего пребывания в вашей гостинице, мир не рухнет, как вы думаете? Или, может, нам с вами окажет содействие генерал Горбенко, которого мы ожидаем чуть позже? Уж ему-то, я полагаю, нет никакой необходимости демонстрировать в ресторане, как правоохранительные власти пробавляются коньячком. А как вы считаете?.. Нет, и кабинет тоже не нужен. Потому что в этом случае мне пришлось бы в обязательном порядке проверять его на предмет наличия в нем подслушивающих устройств… Да, да, в самом деле, и не надо возмущаться, не далее как полчаса назад я снял такой миниатюрный приборчик у себя в номере, он на нашем профессиональном жаргоне "жучком" называется, хотя точно знаю, что утром его еще не было. Это стоящий аргумент? Тогда по-дружески вам советую подумать и прислать ко мне официанта, чтобы я мог сделать заказ… Да, повторяю, нас пока четверо.
Грязнов сделал гримасу трубке, показал ей фигу и положил трубку на место.
- Неужто уговорил? - не поверил Турецкий.
- А куда он, блин, денется? "Жучок" подействовал безотказно. Я подумал, Саня, чего мы стесняемся? Пусть все знают, чем тут занимаются некоторые нехорошие господа. Этот-то, чую, всем растреплет - такая сенсация!
- Я согласен с тобой, но со следующего, который наверняка снимем уже в моем или в Настином номере, начнем создавать коллекцию. И на прощанье подарим губернатору. Надо сбить спесь с этого индюка. Ну, если дамы не возражают, я пойду к себе, переоденусь по-домашнему. Нет?
- Мы - тоже, - сказала Настя, поднимаясь. - Слава, мы полагаемся на твой вкус. Но пила бы я лучше водку, в ней нет дубильных веществ…
Ужин прошел легко и непринужденно. Официант, не сильно рассчитывая на щедрые чаевые, тем не менее работал споро и подавал без задержки. Готовили в ресторане вкусно, москвичи, проголодавшиеся за целый день, отдали кухне должное. И расплачиваясь по счету - эту миссию сегодня взял на себя непонятно щедрый Вячеслав Иванович, даже Сане отказал, когда тот полез за бумажником, - хорошо добавил официанту "на чай", чтобы здесь знали о том, что эта команда, проживающая в гостинице, - не жлобье какое-нибудь, а ценит хорошее отношение к себе. Так надо, на будущее пригодится.