- Похоже, у меня нет выхода, верно?.. - Она нервно хохотнула.
Регина на вопрос никак не прореагировала.
- Ладно, ваша взяла… Я расплачусь. Я верю в тебя, дорогая… Пусть твой Аркадий заедет ко мне в отель часов в восемь вечера. Только бы все получилось!..
- Неужели ты в этом сомневаешься? - улыбнулась Регина. - Ну в таком случае выпьем за успех мероприятия! На этот раз тебе придется допить свой бокал до конца!..
- Александр Борисович, факс из Штатов. - Миловидная секретарь Турецкого Наташа, постучавшись, вошла в кабинет Турецкого. - На английском…
- Естественно, на английском, - улыбнулся ее шеф. - А ты ожидала, что он будет на китайском или хинди? Ну ладно, не обижайся! Сделай для меня ксерокопию, оригинал - в отдел переводов. Скажи, срочно. Возможно, тогда хотя бы к концу недели получим. Что-нибудь еще?
- К вам Померанцев с утра рвался, но вы говорили не беспокоить - я попросила его зайти через пару часов.
- Правильно сделала!
- Еще только что звонил Константин Дмитриевич, просил вас к себе…
Турецкий тяжело вздохнул и, отослав секретаря, взялся за трубку внутреннего телефона:
- Костя, это я. Что-то срочное? А то я хотел почитать, чем нас американцы порадовали.
- Ну не то чтобы срочное, - кисло произнес Меркулов. - Хотел выяснить, как у тебя продвигается с Мансуровым.
- Костя! - Александр Борисович заговорил максимально проникновенно. - По убийству Мансурова у нас все продвигается в нормальном темпе - пока… Потому что если ты каждый божий день будешь требовать от меня ознакомления с подробностями, провозимся дольше во столько раз, сколько докладов ты от меня истребуешь! Объясни это, пожалуйста, своим вышестоящим и дай наконец возможность спокойно поработать!
- Легко тебе говорить "объясни"! - сердито возразил Меркулов. - Сам бы попробовал!
- Я и пробую - тебе, правда, но, поверь, это ничуть не легче!
Отдышавшись от общения с шефом, Турецкий, прежде чем заняться факсом, ксерокопию которого Наташа успела положить ему на стол, связался с собственным подчиненным - Померанцевым. Вопрос, правда, он задал ему точно такой же, как и Меркулову:
- У тебя что-то срочное? Если нет, давай по связи, мне некогда.
- У меня, Александр Борисович, скорее приятное, чем срочное: оба "субару" мы нашли: один в Калениках, непосредственно в гараже у отставного генерала Юрского, это тот, что посветлее. Второй обнаружился в городе, стоял у подъезда московского дома ее хозяйки - подполковничихи. Некой Марии Ипатьевны Слепцовой. Военных там в семье двое - муж и сын. Постановление на временное изъятие в связи с необходимостью проведения оперативно-следственных действий я уже выдал, и ребята поехали.
- В Каленики?
- И туда, и туда… Яковлева я отправил к городской квартире Слепцовых вместе с экспертами, мне почему-то эти Слепцовы представляются поперспективнее. Да, еще один "субару", тоже синий, абсолютно новый к тому же, обнаружился у довольно близкого знакомого Мансурова, бизнесмена Сопрыкина. Как ни странно, пока все.
- Дай-то бог, - вздохнул Турецкий, - чтобы на самом деле это было все! Свяжись с Томилиным и его охранником, покажите им ваши находки, кто знает, вдруг да все-таки всплывут у них в памяти какие-нибудь детали отличительные. Тем более оба утверждают, что машина была далеко не новая! По каким-то признакам они же это определили?
- По модели, вероятно, - предположил Померанцев.
- Не только, Томилин, помнится, употребил слово "довольно потрепанная", так что дерзай. Когда эксперты дадут предварительное заключение?
- Ну если повезет и хотя бы в одной из машин отыщутся какие-то следы, на словах, наверное, к концу осмотра чего-нибудь и скажут.
- "Чего-нибудь"… - проворчал Турецкий. - Ничего они не скажут! Преступники, по-твоему, что, кретины полные? Наверняка этот проклятый "Субару" уже пару раз и помыли, и пропылесосили. Ладно, зайдешь ко мне вечером, в половине шестого, раньше не дергай.
Организовав себе таким образом условия для работы, Александр Борисович наконец, сладко потянувшись и заказав Наташе очередную чашечку кофе, углубился в факс, присланный по его просьбе Генеральной прокуратурой США.
…Собственно говоря, ничего нового по сравнению с тем, что уже было известно следствию, Турецкий из американского факса не узнал, - во всяком случае, на первый взгляд. Разве что в материале присутствовали довольно скудные данные о семейном положении обоих обвиняемых.
Профессор Шрадер оказался старым холостяком, прослывшим среди коллег помешанным исключительно на науке. Косвенно это подтверждало мнение о нем Томилина: вероятно, в авантюру Крисса втянул действительно его ассистент и преподаватель того же университета Хайгер.
Вот этот господин привлек более пристальное внимание Александра Борисовича.
Как выяснилось, в России, а еще раньше в Советском Союзе, Джон Хайгер в течение пятнадцати лет побывал целых десять раз, правда, в последние пять лет, то есть после женитьбы, ни одного визита к нам за Хайгером не числилось. Правдой оказалось и то, что женился он действительно на русской: на москвичке Марине Петровне Нечаевой, имя которой Турецкому ни о чем не говорило. Сведения о супруге и вовсе сводились практически к нулю. Миссис Хайгер была, судя по всему, обыкновенной домохозяйкой и примерной матерью четырехлетней дочери, родившейся уже в Штатах. Ни о ее прежней жизни в России, ни уж тем более о семье и профессии в факсе не было ни слова.
Александр Борисович задумался и, просидев за размышлениями минут пять, взялся за телефон в надежде, что нужный ему человек окажется на месте.
В последний раз с сотрудником МИДа Иваном Васильевичем Коловротовым они пересеклись по одному из дел, которым занималась Генпрокуратура, всего около полугода назад, и Турецкий надеялся, что Коловротов еще не успел забыть, что благодаря именно стараниям Сан Борисыча не лишился тогда своей должности.
Судя по радостным интонациям, с которыми он приветствовал Турецкого, Иван Васильевич провалами памяти и впрямь не страдал.
- Рад вас слышать! - подтвердил это впечатление Коловротов. - Как поживаете, Александр Борисович?
- Вашими молитвами… надеюсь, - произнес тот, невольно улыбнувшись.
- Это правда, - вполне серьезно ответил мидовец. - И если нужна какая-то помощь - всегда пожалуйста, - дал он понять Турецкому, что насчет его внезапного звонка ничуть не обольщается: вряд ли столь занятый человек будет звонить ему, исключительно чтобы справиться насчет течения жизни.
- Помощь действительно нужна, - не стал отпираться Александр Борисович. - Естественно, на официальном уровне мы ее получим, однако, сами знаете, сколько времени уйдет на все эти наши запросы-ответы, а у нас, как всегда, горит. Могу сказать, что связано это с гибелью Мансурова…
- Я слушаю вас очень внимательно!
- Благодарю. Интересует меня вот что. Около шести лет назад некая Нечаева Марина Петровна, москвичка, одна тысяча девятьсот семьдесят пятого года рождения, вышла замуж за американца, сотрудника Нью-Йоркского университета Джона Хайгера. Вы меня слышите?
- И уже записываю, - отозвался Коловротов.
- Отлично. Меня интересует все, что отыщется о ней в ваших архивах. Плюс сведения о том, сколько раз за последние годы миссис Хайгер наведывалась на родину. Пожалуй, это все.
- Так… Когда вам, Александр Борисович, необходимы сведения?
- Как всегда… - вздохнул Турецкий.
- Как всегда, - хохотнул Иван Васильевич, - это значит - вчера. Правильно я вас понял?
- Абсолютно!
- Так, дайте подумать… Ну поворачивать время вспять я пока не выучился. Но, думаю, сегодня к вечеру или завтра утром хотя бы часть интересующей вас информации получить реально… Диктуйте ваш имейл!
- Благодарю вас, Иван Васильевич! - искренне произнес Турецкий. - Собственно говоря, я почти не сомневался, что вы нам поможете!
- Просто мистика какая-то! - На физиономии Володи Дубинского, появившегося в кабинете Турецкого вместе с Яковлевым сразу после обеда, читалось искреннее недоумение. Яковлев, в отличие от следователя, как обычно, сохранял полную невозмутимость. - Мы, - продолжил Дубинский, - проделали огромную работу, просея за неделю почти тридцать человек - всех, кто работал тогда в клубе в вечернюю смену из охраны и большую часть присутствующих в зале… Допустим, те, что в зале, были сосредоточены на выступлении Мансурова и по сторонам не глазели, поэтому могли Григорьева и не увидеть. Но охрана на обоих входах-выходах в один голос твердит, что этот тип помещение клуба вечером вообще, по крайней мере через их пост, не покидал. Как входил - видели, и на центральном входе сей факт, как положено, отмечен. А дальше, несмотря на показания Сибиркина, который клянется, что уехал из "Энерджи" с ним вместе, не только никаких положенных записей, но еще и дружное утверждение, что тот вообще из здания не выходил. Словно в воздухе растворился!
- С того момента, как вошел в зал перед встречей, верно? - уточнил Турецкий. Дубинский кивнул:
- Ну после покушения вообще никого из клуба не выпускали, пока не опросили и не записали все данные. А до этого я уже сказал…
- Насколько я понимаю, - Александр Борисович задумчиво повертел в руках карандаш, - на входе-выходе отмечается приход и уход исключительно сотрудников клуба.
- Да, включая и Сибиркина, и его замов.
- Но гостей ведь не отмечают, верно?
- Гостям выдаются бейджики, которые готовятся заранее, это, к слову сказать, очень упростило нашу задачу. Этот "Энерджи" действительно закрытый клуб! Учет посетителей крайне строгий, если кто-то из сотрудников или членов клуба приглашает гостя, обязан проинформировать об этом администрацию заранее, за день.
- И что, на гостя готовится отдельный бейджик?..
- Не совсем… Бейджиков у них там заготовлено достаточно, фамилии приглашенных в этих штуках легко меняются, поскольку таблички не заламинированы. Володя и мой оперативник Калина проверили всех мужчин, и все они действительно присутствовали на встрече…
- Между тем Сибиркин утверждает, что вышли они не только вместе, но и через центральный вход, верно?
- Ну да, машина Сибиркина к тому моменту давно уже находилась на клубной парковке…
- Не могли охранники все-таки его прохлопать? Все же люди покидали клуб в большом количестве - я имею в виду гостей…
- Думаю, не могли, - вмешался Яковлев. - Вечер был довольно прохладный, Александр Борисович, большинство присутствующих на встречу пришли в верхней одежде, соответственно понадобилось время взять ее в гардеробе. К тому же охрана там бдительная, а на главном выходе стоял, кроме всего прочего, их начальник, майор Павленко - очень профессиональный мужик: он и без всяких записей ничего не спутает, запомнил даже пару человек, просто выскочивших - кто покурить, кто из машины что-то взять.
- Что, и такие были?
- Были, Александр Борисович, - снова перехватил инициативу Дубинский. - Я на всякий случай записал: один из официантов выходил подышать свежим воздухом, фамилия, если не ошибаюсь… Сейчас…
Володя торопливо полистал свой блокнот.
- Клопов Кирилл… К машине за какой-то надобностью - то ли перед самым концом встречи, то ли сразу после нее - выскакивал, кстати, уже мелькавший во время прошлого совещания Аркадий Генрихович Шварц. С ним мы тоже поговорили, на другой день после покушения он был в клубе - говорят, он там часто мелькает, поскольку является представителем совладелицы "Энерджи". Но и он никого похожего на Григорьева не видел, - кстати, весьма высокомерный мужик. Из таких самоуверенных красавчиков…
- Ясно, - вздохнул Турецкий. - Что ж, Владимир Владимирович, поскольку в мистику мы с вами не верим - так же как и в то, что человек из плоти и крови способен просто раствориться в воздухе, - вывод можно сделать один: Сибиркин действительно лжет. И скорее всего, уехал он из клуба не до покушения, а после него, выпустив предварительно Григорьева через ту самую запасную дверцу.
- Лжет-то он лжет, Александр Борисович, только, по утверждению охраны, уехал этот Гордей все-таки до покушения. Майор собственными глазами видел, как его машина тронулась с места, а затем скрылась в той стороне, где проходит единственная дорога, ведущая к шоссе. Вернуться обратно до покушения он бы точно не успел, мы с Померанцевым и Яковлевым втроем несколько раз все просчитали.
- С сотрудниками "Технокласса", насколько понимаю, тоже успели пообщаться?
- В том-то и дело, - произнес Дубинский. - Я ведь почему насчет мистики заговорил? В "Технокласс" Григорьев, по словам охраны не покидавший клуба действительно прибыл с Сибиркиным. Так что тут наш Гордей Васильевич вроде бы не лжет. Но дело в том, что девица, занимавшаяся с ними в тот вечер, видела Григорьева впервые. К тому же на фоторобот среагировала как-то неуверенно: вроде бы, говорит, он, а вроде бы и не он. Но назвался именно Григорьевым…
- Когда следующее собеседование с Сибиркиным?
- Завтра в одиннадцать ноль-ноль.
- Я подъеду, - кивнул Турецкий. - Теперь ты, Володя: совершенно очевидно, и я думаю, что очевидно это всем присутствующим, что необходима наружка за сладкой парочкой. И так затянули. В качестве напарницы к тебе пристегнем Романову, она как раз освободилась от секретарских обязанностей при Вагине…
- Александр Борисович, - осторожно возразил Яковлев, - я не успел вам сказать - Вячеслав Иванович меня уже загрузил по полной программе, и не на один день… Тоже наружка, только за Вагиным…
Некоторое время Турецкий молча смотрел на оперативника, после чего вздохнул и потянулся к своему мобильному, справедливо полагая, что вряд ли застанет Грязнова-старшего на месте по рабочему телефону.
- Привет, Слав, ты где? - поинтересовался Турецкий, дозвонившись, причем не с первого захода, до своего друга.
- В одном хорошем месте, - буркнул явно недовольный его звонком Вячеслав Иванович. - В том, где не только у тебя имеются знакомые…
- Так с ходу и не догадаешься, где именно, - улыбнулся Турецкий. - Ладно, когда сумеешь, расскажешь, но одно дело надо решить прямо сейчас.
- Давай быстрее, я занят!
- У меня Яковлев сейчас здесь. Говорят, ты меня опередил с заданием, уверен, основания у тебя для этого есть, хотя мог бы меня и проинформировать заранее…
- Некогда было, потом объясню.
- Романова тоже с ним?
- Соответственно.
- Что ж… Тогда я тебя проинформирую: нужно звонить Денису, у меня людей нет, а дело, как ты понимаешь, не терпит…
- Звони, - неожиданно легко согласился Грязнов-старший. - Я и сам уже об этом подумывал. К тому же вы к нему довольно давно не обращались… за просто так!
- Иронизируешь? - обиделся Турецкий. - Ладно, я понимаю, блюдешь семейные интересы. Я, конечно, поговорю с Меркуловым, но, после того как он оплатил секретаршин отпуск, если мне удастся его уболтать, с твоего Дениса будет причитаться, так и знай… В конце концов, как там насчет гражданского долга?..
- Сделай милость, отвяжись! - вздохнул Вячеслав Иванович. - Я больше не могу говорить как раз по той причине, что именно его в данный момент и исполняю… Все, пока!
- Что это с ним? - Турецкий с некоторым недоумением посмотрел на свой заглохший мобильник и пожал плечами. - Ладно, Яковлев, свободен! Иди занимайся Вагиным, а мы, судя по всему, вынуждены идти другим путем. Вы, Владимир Владимирович, пока останьтесь.
- Денис - это случайно не из ЧОПа "Глория"? - поинтересовался Дубинский, после того как Яковлев ушел.
- Он самый… Вы знакомы?
- Нет, но я наслышан.
- Будем надеяться, что познакомитесь, причем скоро. - Турецкий уже набирал номер Грязнова-младшего. - Привет, Денис Андреевич… Я, конечно… Похоже, не быть мне богатым - в отличие от тебя, узнаешь сразу!
Некоторое время он с улыбкой слушал своего абонента, с горячностью отрицавшего свою принадлежность к состоятельным людям, дожидаясь, когда же наконец тот поинтересуется целью звонка.
- Ладно, - так и не дотерпев до паузы, прервал он Грязнова-младшего, - я понял: ты в данный момент беден как церковная мышь…
- Ну не то чтобы уж совсем, - устыдился Денис, - на зарплаты ребятишкам пока что хватает, но…
- Слушай, а как насчет того, чтобы потрудиться во славу Родины?
- Э-э-э… - Грязнов-младший явно растерялся. - Я думал, ты, дядь Сань, звонишь, чтобы на шашлычки меня пригласить! Вон погодка-то какая золотая установилась. А ты все о своем да о своем…
- Будут тебе и шашлычки, только попозже! Вначале надо убийц нашего магната изловить, а там, сделавши дело, как говорится, гуляй смело. А если серьезно, Денис Андреевич, без твоих ребятишек на данный момент полный зарез…
- Странно, - не поверил тот. - Дело-то столь громкое, что, как я понимаю, весь личный оперсостав нашего славного МВД просто обязан быть в твоем распоряжении.
- Ну это если мы его востребуем. Ты насчет уровня профессионализма упомянутого тобой личного состава вообще-то в курсе?
- Ты мне и моим ребятам, дядь Сань, похоже, льстишь…
- Льщу! - охотно согласился Турецкий. - То есть на самом деле не льщу, а отдаю должное: так вести объект, как это делают твои Голованов и уж тем более Кротов, вряд ли кто сумеет!
- Кротов особенно, - подтвердил Грязнов-младший. - Он же у нас бывший гэрэушник… Что, наружка нужна?
- Нужна, Динечка, еще как нужна… Обманывать тебя не стану, я, конечно, попытаюсь заставить Меркулова раскошелиться, но надежды на успех мало…
- Ну если говорить о Кротове, наш Алексей Петрович вполне может позволить себе любовь к искусству, - хмыкнул Денис. - А его одного точно маловато?
- Дело в том, что подозреваемых двое.
- Ясно… - Денис некоторое время помолчал. - Ладно, дядь Сань, Севка Голованов как раз вчера жаловался, что ему приелась слежка за неверными супругами… Поймаем на слове. Агеев у меня как раз свободен, сниму Головача с задания, и через… Через сколько и где встречаемся?
- А Алексей Петрович точно в пределах досягаемости?
- Точно, - заверил Денис. - Он минут через двадцать будет у меня. Ну так во сколько и где?
- Знаешь что… - Александр Борисович покосился на часы. - Не знаю, как ты, а вот я сегодня пообедать не успел…
- Ну тогда на нашем любимом Арбате в известном тебе кафе через час… Идет? Там и в курс нас, всех сразу, введешь.
Завершив разговор с хозяином ЧОПа "Глория", Турецкий посмотрел на скромно сидевшего в уголочке Дубинского и улыбнулся:
- Бьюсь об заклад, Владимир Владимирович, вы сегодня тоже хорошо если завтракали… Так что поехали убивать двух зайцев: знакомиться и вводить в курс дела наших негласных, зато очень надежных партнеров и отдавать долг организму. Да не смотрите вы на меня с таким ужасом, за обед платим традиционно мы с Денисом Андреевичем пополам! Возражения не принимаются - это приказ!