- Я думаю, вот кто, - сказал Вячеслав Иванович, выкладывая перед Денисом из ящика стола распечатку - фоторобот. - Это фоторобот главаря преступной группировки, которая вот уже несколько месяцев весь город терроризирует. Тот самый, судя по всему, за которым твой старый дядька гоняется.
Денис внимательно посмотрел на фоторобот. Лицо, правда, на пленке вышло не очень четко, но все равно видно было, что это один и тот же человек.
- А какой толк заместителю начальника районной милиции связываться с московскими бандитами? - подивился он.
- Не знаю… Не знаю. Вероятно, они делятся с ним своей долей в добыче.
- А им какой смысл? Они ведь в Москве обретаются. Чем Ширяев может им помочь?
- Ну, во-первых, не только в Москве. Они и в том районе промышляют… Я думаю, Ковригин ими же и был ограблен. Возможно, и с подачи того же Ширяева. Ты заметил, как этот… м-м… Николай Петрович на Ковригина косо смотрел, когда мы к нему пришли?
- Еще бы. Волком.
- Ну, там явно какая-то старая неприязнь. Может, и не по тому поводу, на который наш любезный Ковригин нам намекал. Но не в этом дело, а вот почему бы бандиты стали выполнять, так сказать, заказ этого Ширяева, тут вопрос. Им от этого не особая выгода. Так, поживились мелочью… Но уж чтобы старые видеокассеты Пузырь брал - это ни в какие ворота. Это после ограбления кассы-то? Это не для себя. Тут явное сведение счетов…
- Да, но чем они могут быть так повязаны?
Вячеслав Иванович остановился и посмотрел внимательно на Дениса, думая о чем-то своем. Глаза его расширились.
- Родственники! - сказал он свистящим полушепотом. - Быть может, они просто родственники!
- Да, - подумав, признал Денис и добавил с иронией: - Это вполне вероятно… Процветает у нас до сих пор, так сказать, кумовство…
- Нет, но это же многое объясняет! - горячился Вячеслав Иванович. - Это же, если оно так и есть, золотая жила! Знать родственников преступника - большое дело.
- Ну так что, можно тогда с этой кассетой Ширяева брать за жабры?
- А вот и нет, - развел руками Вячеслав Иванович. - К сожалению, не выйдет. Ширяев тут не самая крупная фигура. За честь мундира, конечно, обидно, я б его, паразита, хоть сейчас к ногтю, но надо подождать, покараулить. Сдаст ли он их нам? Не факт. Но каков! - хлопнул Вячеслав Иванович себя по колену. - Ай да фермер! Побольше бы таких фермеров!
- Наоборот, - сказал Денис, - иначе как бы мы с тобой зарабатывали хлеб свой насущный? Так что, значит, пока брать его, подлеца, не будем? Ковригин решит, что ты своих выгораживаешь… - пошутил он, но на лице у Вячеслава Ивановича сохранилось напряженное выражение.
- Да, надо ему позвонить, поблагодарить за содействие… Пока давай-ка не связываться с инстанциями, лучше сами постережем, посмотрим, куда ведет этот следок… Тем более что на весах закона твоя кассета не такая уж важная улика, как можно подумать… Нет, тут нужно что-нибудь посерьезнее.
- Понимаю, к чему ты клонишь, - сказал Денис.
- Займись ты пока этим делом сам, а? Медлить нельзя. Походи вокруг Ширяева… Мне вот как надо этого голубчика, - Грязнов-старший постучал ногтем по фотороботу, - прижучить.
- Конечно, - пожал плечами Денис, - сделаю…
- Вот и ладно, - обрадовался Грязнов. - Ну что ж, езжай пока домой, явишься ко мне завтра с подробным планом действий. Как, где, когда, что ты собираешься предпринять в первую очередь. Привет домашним… Ты о них, кстати, не забывай, - посоветовал дядя на прощание, - хоть у тебя и серьезная работа. Женщины такого не понимают. Надо учитывать, быть снисходительнее…
- Ты так говоришь, - сказал Денис, - будто у меня полон дом женщин. Это, к счастью, далеко не так… Тьфу-тьфу-тьфу.
Глава десятая
Днем состоялось рабочее совещание в кабинете Вячеслава Ивановича, а после него Грязнов-старший вызвал в срочном порядке Дениса, и тот по дороге гадал, что именно могло случиться за какие-то несколько часов. Только вчера, казалось, не было еще никаких зацепок. Могло ли что-то измениться за одну ночь?
Теперь он сидел напротив дяди в глубоком кресле и видел, что тот чем-то весьма доволен, но пока пытается это скрыть - осторожничает, будто не хочет спугнуть удачу.
- Значит, так… - сказал Грязнов-старший и постучал остроотточенным карандашиком по разложенным перед ним листкам. - Поговорил я с ребятами. Посмотрели мы пленочки твоего подзащитного. Я всех на ноги поставил…
Еще бы, подумал Денис, зная, как быстро и решительно действует его дядька в случае надобности. А тут такое со всех сторон выгодное дело. Выйти на организованную преступную группировку не так часто получается, тем более когда преступники организованы так хорошо, со своим, можно сказать, почерком. Для того чтобы держать такую банду в подчинении, необходим особый талант - надо уметь воздействовать на людей. Дело это сродни профессии режиссера, а хорошие режиссеры, как и настоящие атаманы, встречаются редко, можно сказать, божий дар.
- Кое-что мы сопоставили, - продолжал Грязнов-старший, - картотеку опять же посмотрели… Так вот. Нашли мы таки его, очень физиономия похожа.
Любил его дядя, как фокусник, доставать подозреваемого или какую-нибудь важную улику, к удовольствию и удивлению честной публики. В этом он походил на гурмана, который ни за что не станет есть сразу, а сперва посмотрит, как оно на тарелке расположено, понюхает, носом покрутит… Впрочем, если у человека других интересов, кроме работы, не имеется, почему бы и нет?
- Да хватит интриговать, - не выдержал Денис.
Грязнов- старший посмотрел на нетерпеливого племянника с неодобрением. Ему не нравилось, что Денис не дает ему насладиться триумфом как следует, но в интересах дела, конечно, следовало поторопиться.
- Есть мысль, - сказал он. - Скорее всего, - Грязнов-старший многозначительно посмотрел на племянника через очки, - этот интересующий нас уголовник некто Пузырь, вор-рецидивист, имеющий за плечами несколько сроков в прошлом, состоял в солнцевской группировке. Гляди.
Грязнов выложил перед Денисом папку с материалами. Там было фото из муровского архива: фас, профиль, краткие сведения: за что был судим, год рождения, прописка… Денис внимательно это изучил. Грязнов-старший не торопил его, откинувшись на спинку кресла. Денис узнал человека, изображенного на видеопленке Ковригина. Да и с фотороботом не сильно промахнулись…
- Ну и уголовная рожа, - подытожил Денис, откладывая папку. - Я бы, если встретил такого в темном переулке, пожалуй, на другую сторону бы перешел.
- Похож? А?
- Как родной брат. Не, ну, там, конечно, было темно… Но похож. Да-а, - добавил Денис, рассматривая фото, - вполне соответствует классификации Ломброзо. Я тут перечитал его описания типичных преступников - не так уж мужик был неправ… Не понимаю, почему людей с такими рожами сразу не сажают, профилактически… Ну, ты же меня не любоваться на эту харю вызвал. Что от меня теперь требуется?
- Видишь ли, - сказал Грязнов-старший, - есть у меня парочка адресов, это еще не твердо, не бог весть что, но информашку кое-какую получить там можно… Вот по поводу этого самого Пузыря. Будь он неладен. Адреса, конечно, старые, но ты же можешь наткнуться там случайно на прежних его знакомых? Москва - она, в сущности, большая деревня. Все всех знают… Ты бы взялся. Я понимаю, тебе время терять, так сказать, не очень, но уж помоги мне по-родственному. Да и тебе, может, на пользу пойдет в расследовании. Меня каждая собака знает, а наших оперативников не тому, в сущности, учат. Ребята-то они хорошие, - поморщился Грязнов-старший, - но выправкой от них за километр разит, их ни за что за своих не признают… Примени талант, а?
- Ну что ж… Давай свои адреса, - разрешил Денис. - Тряхну стариной. А то что-то я засиделся, все подручных посылаю. Вот Филя Агеев у меня есть для подобных дел.
- Смотри, Денис, - усмехнулся Грязнов-старший, - перейдешь в разряд обыкновенных начальников, брюшко отпустишь, мхом покроешься…
- Верно. Надо иной раз и самому по следам преступников ходить. А то свежести в жизни не хватает, одни адюльтеры да бизнес. Поверишь ли, чувствую себя иногда, как в косметическом кабинете, словно клиенты ко мне приходят, чтобы я их от лишнего жира избавил… А тут - романтика, Бабель, Гиляровский, блатные хазы… Мурки, черные кошки, кожаные тужурки… А свой интерес у меня точно есть - не только ради Ковригина стараюсь. Должен же я разыскать свой любимый джип? У меня, если хочешь знать, с ним связаны интересные воспоминания о счастливых моментах личной жизни…
- Гм, - кашлянул Грязнов-старший, с сомнением глядя на расшалившегося племянника, - говорил я тебе, Денис, взрослеть тебе пора. Что ты несешь? Когда ты так разговариваешь несерьзно, я начинаю опасаться за твою жизнь. Это тебе не воскресный пикник, это все-таки уголовники. Только смотри не заигрывайся, будь поскромнее. И звони мне сразу же, докладывай, а то волноваться буду, а я не хочу из-за тебя, сопляка, валидол сосать. Вот держи, - Грязнов-старший начертал что-то в блокноте, - это тебе парочка для начала. Я бы советовал начать со второго… Впрочем, сам смотри. Учить тебя не надо. Это нормальная малина, отдыхает там разный народ… Насчет легенды посоветовать или сам чего придумаешь?
- Сам, - сказал Денис, задумавшись над адресом, - да здравствует свободное творчество…
- Ну, тогда все. С богом, - сказал Грязнов-старший. - Давай, а у меня еще здесь дела…
- К ужину меня не ждите, - сообщил Денис, - а если погибну, считайте меня коммунистом… - и вышел из кабинета дяди, плотно прикрыв за собой обитую красной кожей дверь.
Денис прошел по коридору, свернул налево, направо, прошел пару пролетов вниз и оказался перед массивной дверью архива. Здесь требовался особый пропуск. Попав внутрь, Денис поздоровался с Михалычем, которому уже позвонил Вячеслав Иванович, растрепанным седовласым мужичком, сидевшим за конторкой, как в библиотеке, и даже читавшим какой-то роман в пестрой обложке. И тот отправился разыскивать необходимый Денису материал.
Четверть часа спустя Денис сидел, перелистывая разложенные на столе перед ним покоробившиеся листы, подшитые в папках; некоторые уже выпадали, и требовалась большая осторожность, чтобы ничего не перепутать и не перемешать дела.
- Ага, голубчик, - сказал он, - вот ты у нас какой… А мы на тебя посмотрим, посмотрим вживую-то… - бормотал он, не замечая, себе под нос.
Денис был занят трудным делом: пытался выяснить еще что-нибудь о биографии Пузыря. О самом Пузыре было достаточно мало, но зато можно было проследить кое-какие его связи: с кем он раньше сидел, например, за что дрался, пока сидел, и так далее… Все это требовалось Денису на всякий случай для создания легенды, и потом, может, и впрямь он на самого Пузыря наткнется, так чтобы подозрений не вызвать, именами прикрыться, а то, чего доброго, спугнешь…
Пузырь выходил, в общем, мелочью пузатой, а вовсе не таким уж паханом, каким Денис его себе навоображал. То он вел себя, как авторитет, а то как обыкновенный трус. То он был интриган, державший в страхе лагерный барак, а то он на кого-то оперу донес. Загадочная личность… Эгоист, вероятно, до мозга костей, подумал Денис. Делает, судя по всему, что его левая нога захочет, маленький такой наполеончик, главное при этом - себя старается обезопасить, а там хоть трава не расти.
А знакомцы у Пузыря выходили все больше серьезные - взрослые мужики, с суровыми лицами, тертые калачи, - и чего они у такого под началом ходят? Непонятная картина. Но ни одного знакомого лица Денис больше не увидел - вероятно, Пузырь набрал новую команду и с ней-то и пошел причесывать город.
- Дело ясное, что дело темное, - сказал Денис, собирая папки и относя всю груду обратно Михалычу.
- Чего говоришь? - моментально откликнулся Михалыч. - Нашел, что искал-то?
- Нашел.
- Ну и слава богу. А то мы тут новый метод каталогизации пробовали - тьфу, ничего не разберешь, ничего понять не могу. Так-то я сколько лет работаю, все папочки знаю, что где лежит, предположить могу, а теперь с цифрами какими-то мудреными, латинскими буквами. Не-ет, уходить на пенсию мне пора, не нужен я тут больше… Ну, привет дяде передавай. Помню, мы с ним раньше выпивали…
- Потом, Михалыч, расскажешь, - сказал Денис, - дело у меня срочное…
- Бегут все, бегут… Что за жизнь пошла. Ни словом не с кем перемолвиться, ни прогуляться по аллее - шум, суета, спешка. Я гляжу на вас - когда вы помирать быстрей начнете? А то так жить спешите - быстро свой срок размотаете… - бормотал Михалыч вслед уходящему широкими шагами Денису. - А как похож на дядю! Быть ему большим начальником, - постановил Михалыч, запирая дверь и погружая кипятильник в кружку с водой.
…Денис заранее сформулировал для себя план действий. На него возлагалась самая важная часть дела - его усилие могло наконец сдвинуть расследование с мертвой точки, но действовать следовало между тем крайне осторожно, "на мягких лапках".
Дома он необыкновенно изумил Люду, когда вытащил с антресолей огромный чемодан со старым барахлом. Вместе с чемоданом выпали велосипедное колесо, засохшая малярная кисть, старый шпатель и рулон обоев.
- Делаешь уборку? - удивилась Люда. - Выбрасываешь старые вещи?
Чемодан, более похожий на сундук, раскрылся. Сверху лежало несколько париков, похожих на скальпы. Покопавшись, Денис, чихая от пыли, извлек из чемодана то, что показалось ему подходящим, - спортивные шелковые брюки с белыми полосками по бокам, затягивающиеся на поясе при помощи двух завязочек, сетчатую майку…
- Театральная молодость? - продолжала строить предположения Люда. - Ты мне не рассказывал… Знаешь, у меня была подруга, которая работала в художественном салоне и все время забывала слово "антиквариат". Она звонила мне ночью и спрашивала: ну, как звучит это слово? Как будет старые вещи? А я ей отвечала: хлам.
Не отвечая ей, Денис пошел с вещами на балкон, тщательно их вытряс, затем прошелся мокрой щеткой и пару раз прошелся утюгом. Переодевшись в это старье, Денис довершил наряд мягкими туфлями из кожзаменителя, какие обычно любят носить рыночные торговцы из жарких стран, спрыснул себя хорошим одеколоном, зачерпнул земли из стоящего на подоконнике горшка с нежно лелеемым Людой розовым кустом, втер в лицо и руки, после чего натер щеки пемзой докрасна. Волосы намочил, расчесал на пробор с гелем, подумал, сходил в комнату, порылся в ящике и добавил себе в верхнюю челюсть золотой зуб.
Люда, сложив руки на груди и заломив бровь, стояла в дверном проеме комнаты и наблюдала, как Денис вихляющей походкой прошел по коридору туда-обратно, цыкнул зубом, подтянул спадающие штаны, ухмыльнулся ей развязно:
- Ну что, мама, потанцуем?…
- Собираешься удариться в бега? - сохраняя холодную иронию, спросила Люда, но в голосе промелькнуло беспокойство. Денис сразу стал очень на себя непохожим, чужим, и Люда испугалась: а может, она недостаточно хорошо его знает? Между бровей ее пролегла вертикальная морщина. Поверить было невозможно, что в силах человеческих так притворяться.
- Эх, мамина дочка, цветочек с обоев, - пропел Денис фальшиво, приплясывая. - Нам целоваться мешают с тобою опыт, а также очки…
- Дурак, - обиделась Люда, приняв последнее на свой счет, и ушла в комнату.
- А по-моему, на редкость интеллектуальная внешность, - сказал Денис, рассматривая себя в зеркало и выпятив нижнюю челюсть.
…Подобный фокус с переодеванием Денису Грязнову в последнее время удавалось провернуть уже довольно нечасто: в оперативной работе его все чаще подменяли служащие "Глории", прекрасные ребята, многие и старше, и опытнее Дениса, бывшие афганцы Демидыч, он же Владимир Демидов, и Сева Голованов, он же Головач, - последний дослужился в свое время до майора… А также третий их компаньон Коля Щербак. Ну и конечно, Филя Агеев. Все шустрые ребята, всем кушать хочется, семьи кормить надо, да и работать любят - на лету подметки режут. А на долю Дениса доставалось общее руководство, возня с бумажками, выяснение административных проблем, встречи, переговоры, ну и плюс легкая работенка, не требующая особого напряжения. Денис, конечно, прекрасно умел вести переговоры с клиентами и власть предержащими - на то он и юрист, и директор фирмы, - но по молодости Денису скучно было в целом всем этим заниматься. Поэтому теперь, когда появилась возможность поразвлечься и размять косточки, он был несказанно доволен, тем более что с детства Денис обладал артистическим темпераментом, хотя далее участия в школьных спектаклях - в небольшом количестве - и розыгрышей почтенных граждан и педагогов - по премуществу - дело не пошло. Профессию актера Денис считал, во-первых, слишком легкой, во-вторых, недостаточно мужественной. Но время от времени ему очень нравилось изображать из себя кого-то другого. Это умение очень помогало как в работе, так и в жизни, своего рода психологический тренинг - за несколько минут понять, что из себя представляет твой собеседник, и подобрать соответствующую, самую выгодную в данной ситуации модель поведения. Иногда нужна была грубость, иногда - стеснительность, иногда - высокомерность, иногда просто мужское обаяние. Тем более бесценным было умение перевоплощаться в общении с женским полом…
В принципе Денис хранил целый профессиональный набор, каким пользуются гримеры кино, но основательно пользовался им редко, обычно хватало одного-двух штрихов, какой-то заметной детали - другой формы носа, бородавки, лысины… Немало подбодрял его пример известного, но, к сожалению, не существовавшего на самом деле великого сыщика, - в детстве Денис, как и все мальчишки, зачитывался романами Конан Дойла, прячась под одеялом с фонариком.
Теперь, произведя соответствующую перемену в облике, он направился на розыски потенциальных дружков Пузыря.
Нужная ему квартира находилась в Медведкове, в одном из старых домов, в каких пахнет обычно сыростью и гнилыми тряпками, как из дачного чулана. Он поднялся, шаркая, на второй этаж и позвонил условленным звонком. Обычная малина, на которой собирались, отдыхали, короче, тусовались уголовные элементы, из некрупных.
Через некоторое время ему отворили - в дверь выглянула женщина лет сорока с внешностью матроны - низкорослая, полная, медно-рыжая. Денис узнал по описаниям хозяйку Ирину, вдову фарцовщика, алкоголичку, бездетную и безработную.
- Ну? - осведомилась она, оглядев Дениса. - Что надо? - В отставленной картинно руке дымилась сигарета.
- Я от Сани Кролика, - многозначительно сказал Денис, прикрывая левый глаз.
- Не знаю такого, - сказала хозяйка, но все-таки посторонилась, и Денис смог войти в квартиру.
Паркет на полу от старости местами рассохся, был выщерблен. Денис споткнулся в полутьме и чуть не упал, уцепившись за хозяйку.
- Но-но, - сказала она. - Откуда ты такой шустрый?
Денис вздохнул и начал вдохновенно врать. Легенду эту он составил еще по дороге. Так выходило, что он русский парень, живущий в Казахстане, недавно сидел в Мордовии, сейчас едет обратно на родину, билет ему оплатили только до российской границы, от границы до Москвы он добирался с волчьей справкой правдами и неправдами, а покамест хотел бы погостить в столице России, завязать контакты на дальнейшее. Прямо он не говорил, но хозяйка приняла его за торговца травкой, отчего на лице ее появилось заинтересованное выражение. Далее он сообщил, что является старым товарищем Пузыря и очень хотел бы разыскать его.