Мальчик с девочкой дружил, мальчик девочку любил. Регулярно. В восьмом классе. Ну и естественно, рано или поздно должно было открыться. То ли забеременела, то ли во время повального, то есть общего, медицинского и гинекологического осмотра врачи нашли, что ведет половую жизнь. Всполошились учителя. Может, они своего директора или физрука подозревали? Но только… Прижали они девчушку, попугали немножко. Вот, мол, сама скажешь, поругаем, и все. А если без тебя до правды докопаемся, то и ославим на весь край, и накажем примерно, чтоб никому неповадно было. Она и призналась в своей большой любви. Тут на нее опять наехали: ты же хорошая девочка! Ведь это он тебя соблазнил, уговорил? Ты же упиралась, ты хорошая! А он - плохой. Пацан тут же и подтвердил: она очень хорошая. А я во всем плохой. Дали ему больше, чем Пузырю за разбой. Изнасилование. И последующие долговременные развратные действия под угрозой и… Первую часть срока он мотал на детской зоне.
Его в Бийске держали еще и потому, что он сам местный. Его городок километрах в сорока от зоны. Мать приезжала редко, как положено по расписанию. А вот девчонка… Каждый день! После школы на автобусе приезжает, выходит на склон сопки, стоит и смотрит. Оттуда тоже территорию зоны не видать, а она стоит. Там только вход видно, как автозаки заезжают в ворота. И немного контрольно-следовой полосы, что сразу за забором перед колючкой. Стоит и смотрит.
Год! Триста шестьдесят пять раз приезжала и стояла. Пока автобус на конечной разворачивается и ждет обратных пассажиров. Ее все автобусные шоферы уже знали. Конечно, начальники на зоне тоже сразу засекли. По своим каналам выяснили. Проверили.
И вот однажды… У пацанов до конца смены еще минут сорок. Ишачат они в мастерской, как положено. А парнишку этого сам начальник зоны вывел на контрольно-следовую, туда, откуда видно автобусную остановку. Показал ему - вон твоя девчонка стоит. Каждый день приезжает.
А она не может ближе подойти - не видно будет. Так и стоят, смотрят. Километра полтора, наверное, расстояние. Чего уж там видно, трудно сказать. На свидание ее не пустят. А так… Не увидит она, что у него уже половину зубов выбили, что язвы на бритой голове не заживают. Витаминов не хватает. Это обычное дело.
Издали даже лучше. И слез не видно.
Стали его начальники каждый день выводить. Прямо как обычай какой. Никто ни слова не говорит. Просто выводят и стоят. Автобус тронется, его обратно в мастерские.
Ему на зоне для несовершеннолетних еще год сидеть оставалось. Потом взрослая. Трудно сказать, дождется ли его девчонка? Да и зачем? Она же другого любила, а не того, каким он стал. Хотя бывают разные случаи.
На строгом режиме привезли двоих! Ну умора! Стоят два толстяка, пухлые розовые щеки шире плеч. Котомочки прижимают. Глазки круглые от ужаса. Ну… А статья просто редчайшая - издевательство над животными! Никто даже не помнил, чтобы кто-то срок за это получил. А эти схлопотали. По два года на рыло.
У них история просто атас!
Это главбух и председатель колхоза. Сдали они отчет вовремя и решили отметить по-начальнически, втихую. Заперлись в кабинете, трахнули по бутылочке, по второй, по третьей. И захорошели. Решили к местной бляди податься. Ну, в колхозе это не так просто. Одна такая прошмандовка на всю деревню у них и была. Пришли, а место занято. Они ей и так угрожали, и сяк уговаривали. А баба уперлась! Или кто там у нее. А эти два лихих командира!.. Для острастки решили ей… Даже не ей. У нее перед домом коза на колышке, пасется. Вот ей-то и пришлось пострадать. А может, и не пострадать. Может, коза даже наслаждалась от такого внимания. Может, она орала от удовольствия? Короче, один за рога держит, другой козочку дерет. Потом поменялись. Вся деревня хохочет.
А утром эти козлы проспались, глядь - участковый:
- На вас, дорогие граждане, заявленьице! Пожалуйте в кутузку!
Наверное, на их места уже кандидаты в районе были. Следствие, домашний арест, выездной суд. Прямо в сельсовете. Опозорили на весь мир! У главбуха три дочери. Ну, пришлось семье переезжать в далекие края. Председателевой семье тоже. На прежнем месте жить невозможно. И самим тяжело, а уж дети - ни учиться, ни жениться, ни влюбиться.
Пузырь поглядел на часы и криво усмехнулся. Опаздывают. Вышел из машины, распрямился в полный рост и огляделся. Нигде корешей не видать. Не внутри же договаривались встретиться?
Нехорошее предчувствие заскребло под ложечкой. Вот они и мотаются по городу, след путают и уводят. В любом случае минут через десять нужно рвать когти. Опаздывают, их проблемы.
Пузырь сел за руль…
Скрипнув тормозами, перед его капотом остановилась серая "Нива".
- Пузырь! - Из машины вывалился здоровенный амбал, а в обеих руках у него, горлышками между пальцев, бутылки "Гролша". - Пузырь! Мы тебе пива захватили, чтоб ты не очень ругался за опоздание!
- Заткни хлебало, Филимон, - сердитый Пузырь подошел и не взял протянутых бутылок. - Оставь пиво в машине. Пошли.
Еще двое вылезли из "Нивы". Спортивный паренек в желтых кроссовках и сухощавый пожилой дядька с седыми усами. Они послушно пошли за тощей, долговязой фигурой Пузыря. Перешли по длинному подземному переходу на другую сторону Больших Каменщиков к вечно ремонтирующемуся дому под зеленой сеткой, спустились мимо почты к Москве-реке, немного постояли у светофора на углу.
- Посмотрите направо, - негромко сказал Пузырь голосом туристического гида. - Перед вами двухэтажное строение начала двадцатого века. Раньше тут располагался один из столичных таксопарков. Тут много интересного. Особенно на втором этаже. Филимон, на первый даже не смотри! Там только обменный пункт, а он не в счет. Мелочь в сравнении со вторым этажом. Ты лучше гляди на окна.
- Обычное дело, - хмыкнул громадный Филимон. - Деревянные двойные рамы. Сигнализация стандартная. А там…
- Нам зеленый! - Спортивный паренек шагнул на мостовую.
- Коля, не торопись, - Пузырь одобрительно похлопал его по плечу.
На набережной они обошли заправку, прошли под мост.
Со стороны реки бывший таксопарк выглядел как мастерская по ремонту холодильников и телевизоров. Легковые машины, грузовые "Газели", парни в синих робах заносят в подъезд большие картонные ящики. Над каждой дверью по нескольку ярких вывесок.
- Ворота открыты круглосуточно, - доложил дядька с седыми усами. - Я дежурил почти три дня. Никто и не думал их закрывать.
- Скавал-лоч-чи! - с удовольствием произнес Пузырь. - Запомните. Они нам заботливо повесили эти флажки, чтоб мы не заблудились. Эта фирма якобы занимается кухонной утварью из Италии. А на самом деле, как докладывает разведка, они существуют для того, чтобы переводить деньги из одной ближневосточной страны на нужды местных соотечественников. Дела ведут с европейским размахом, аккуратно и точно.
- Последний раз завозили двенадцать дней назад, - доложил седоусый. - Послезавтра сами сможем все увидеть.
- Нужно ли нам смотреть? - спросил Пузырь. - Ты, Паша, все сам лучше проверь, насколько возможно.
- Как скажете, Николай Иванович.
Только седоусый Паша, хотя и был намного старше, называл Пузыря по имени-отчеству. Никто и не знает теперь, откуда это пошло и почему.
- Светиться лишний раз опасно, - изрек житейскую мудрость громадный Филимон.
- И то верно, - Пузырь повел свою компанию по набережной. - Здесь мы и поставим этот джип. Как его?
- "Рейнджровер", блин, - отозвался Филимон.
- Ага, точно. Машина скоростная, а это нам на руку… Ну а сейчас… Вон, глядите. На той стороне несколько банков. Колонны мраморные отгрохали, все в золоте, блин… Но все это туфта! Я вам точно говорю - ни в одном из них нет таких деньжищ, как в той зачуханной конторе, которую я вам только что показывал.
- Откуда информация?
- Откуда надо… Деньги из-за границы идут потоком. А другие норовят, наоборот, вывезти.
- И чего ж, дурни они, что ли?
- Сам ты дурак! Московскую диаспору подкармливают… Чтоб они тут покрепче прижились.
Филимон не стал уточнять значения загадочного слова "диаспора". Оно звучало и так внушительно и значимо…
- Те большие коробки были с деньгами? - Филимон вспомнил грузчиков и облизнулся.
- Может быть, - Пузырь большим пальцем поддел его под ребро. - Готовься к большому делу.
- Только без мокрухи, - Паша разгладил усы.
- Теперь-то какая разница? - простодушно удивился Филимон. - Теперь столько натекло, что лишние пять литров ничего не изменят.
- Это дядя Саша грубо на меня наезжает. - Спортивный Коля нервно передернул плечами. - Он хочет сказать, что тут кое-кто так, погулять вышел… А этот человек вас спасает! Я - настоящий спасатель! Вас спасаю. Если бы я этого не делал, нас бы всех давно взяли! На нас бы клепали двенадцать человек! Мне это что - удовольствие?
- А девку рыжую зачем трахал? - нахмурился Паша. - Не боялся наследить? Ее же там вскроют, все твое… найдут, пробы в пробирочках оставят. Чтоб потом сличить и доказать.
- Вот ты что пожалел! Спермы моей? Или тебе рыжая так понравилась? Да я тебе, Паша, таких красоток штук пятнадцать приведу. Ты бы только справился.
- Вот щенок, - дядя Саша зло замахнулся на Кольку.
- Ша! - цыкнул на них Пузырь. - Колька, ты парень молодой. Тебе еще жить да жить. Так что давай… Живи… По понятиям.
- А что тут не по понятиям? - обиделся Колька. - Почему он все время на меня наезжает?
- Это у тебя нервы, - Филимон обнял Кольку тяжелой рукой. - Грехи тебя давят.
- Ничего меня не давит! - Колька стряхнул руку. - Я дело свое знаю. И делаю. Чисто и грамотно.
- Там много денег? - Филимон обернулся к дяде Паше.
- Тебе хватит, - Паша закурил папироску. - И внукам останется, если, конечно, они будут…
- А конкретно?
- Отстань, Филимон, - дядя Саша выбросил горелую спичку в мутные воды столичной реки. - Откуда мне знать.
Пузырь остановился и обернулся к своей команде. Все остановились, приготовившись слушать.
- Ну вот что, - сказал главарь. - Дело большое и серьезное. На потом все разборки оставим. Охота вам болтами мериться, так мерьтесь сколько угодно! Только после работы. А пока каждый делает свое дело. Денег там много. Филимон, ты даже цифр таких не знаешь. Дядя Саша, на тебе основная нагрузка. Ты уж постарайся. И Кольку не задирай. У него тоже… Не все гладко.
- А что не гладко? - снова вскинулся Колька. - Кто-то остался, чтоб на нас стучать? Я кого-то недомочил? У меня не бывает проколов в работе! Я не то что некоторые тут…
- Хорош! - рявкнул на него Пузырь. - Придержи нервишки! Или тебе на пенсию хочется?
- По инвалидности, - добродушно хохотнул Филимон и похлопал Кольку по спине.
- Я тебе устрою, - насупился зловредный Колька, обращаясь неизвестно к кому.
Тем не менее они все вместе поднялись к чистенькой и уютной церкви Болгарского подворья, вышли на Таганскую площадь, добрались до казино, расселись по машинам.
- Я с тобой, - сказал Филимон и перенес в кабину Пузырю связки дорогого пива. - Я же знаю, что ты любишь.
Пузырь завел машину.
- Они сейчас по домам? - спросил он приятеля.
- Думаю, что да. - Филимон отщелкнул рычажок и протянул открытую бутылку. - Куда им еще? У них деньги кончились.
- Колька с Пашей не подерутся?
- Это они только перед тобой. Цену набивают.
- Оба?
- Ага. Ты пиво-то будешь?
- Поставь сюда, - Пузырь показал на подставку для бутылок.
- Во, блин! - приятно удивился Филимон. - Никак не привыкну к настоящему комфорту.
- После дела я тебе хорошую машину подарю! - пообещал Пузырь. - Не такое дерьмо, как эта. А настоящую!
- Я все равно водить не умею. Только трактор.
- Шоферюгу наймешь.
- Рыжую? - уточнил Филимон, мечтательно улыбаясь.
- Ты хочешь бабу? - удивился Пузырь. - Вы что, оба запали на ту рыжую? Что там было-то?
- Да ничего, - Филимон отхлебнул из бутылки. - Я ее первый нашел. Она пряталась за шкафом. Ну, заправил ей зверька под кожу. Ничего. Молчит. Кольку позвал… А тут и Паша подскочил. Колька эту рыжую случайно и придушил…
- Скоты! - всерьез разозлился Пузырь. - У нас все по секундам расписано! А вы, как… Как сопливые пионерчики! Дырку увидел и давай! Я там работаю, а они девку дерут!
- Чего уж там, - засопел виноватый Филимон. Только теперь он понял, что выдал товарищей и что это грозит неприятностями. - Делов-то. Минутное дело. Никто и не заметил.
- Во-первых, Паша прав, - сказал Пузырь, - в МУРе эксперты хорошо работают… Вы с Колькой оставили там свои… ксивы!
- Им же с чем-то сравнить надо? - робко предположил Филимон.
- Это вторая часть дела. А первую вы им сами сделали.
- Я этот труп выкраду.
- Поздно.
Молча проехали аж до моста перед Текстильщиками.
- Пузырь, а ничего, что Паша тебя по имени зовет?
- Какая разница? Кликуха еще более того… Скрываться надо на деле. Чтоб никакой зацепки не было.
- А что с Колькой?
- Да ну его! Такие нервы лечить надо. Ты его и вылечишь. Тебе, Филя, придется стать доктором.
- Как это? - Филимон вытаращил глаза, притворяясь, что не понял, о чем идет речь. - Почему я?
- Потому что Колька понимает, что мы его оставить не можем. И он думает, что его… затушит… дядя Саша. Мы с Пашей специально его так… Чтоб он на тебя не думал. А ты его… когда дело сделаем… Перед отходом.
- Ну… Я всего-то только пару раз… Тогда этого пустобреха с телефоном. Просто подвернулся…
- И правильно сделал! Все точно! Молодец!
- А рыжую пожалел… Мы с Колькой понятно… А дядя Саша - и голос Филимона затих.
Тогда он просто хотел помочь Кольке, показать, что не страшно. Поддержать его… Дружить с Колькой было не просто. Не то что постороннему Паше, а и самому Филимону. Несмотря на жестокую спортивную и армейскую закалку, Колька оказался неприспособленным к обычным мокрушным делам.
- В Чечне, - говорил он после первого дела, - была война, я близко не видел, в кого стрелял из автомата. А тут… Я же видел его глаза, когда он умирал. И как он руками…
Именно там ему пришлось впервые в жизни стрелять. Он страшно нервничал, даже плакал по ночам, с трудом приспосабливаясь к такой "работе". Он и от природы человек вспыльчивый, резкий, тщеславный вскоре превратился в комок перевозбужденных, просто раскаленных нервов. Ему казалось, что его, как молодого салабона, поставили на самую опасную и грязную работу, что никто этого не ценит по-настоящему, что его не по заслугам обделяют вниманием и деньгами.
И вообще Колька в этой бригаде существовал исключительно из-за Филимона. Это Филька предложил своему балашихинскому дядьке отдать сына в обучение. Колька - двоюродный брат Филимона. И оба они до сих пор тщательно скрывают эту свою родственную связь. Потому что Пузырь, видимо все просчитав намного заранее, еще тогда с особым упором сказал:
- Филька, нам нужен болван! Найди крепкого дурака, который бы мокрухой занялся. Только подальше ищи. Денег обещай много.
Вот это "денег много" и подвело. Не стал Филимон отдавать много денег чужому. Своего, хоть и дальнего, родственника нашел. Еще и радовался…
Пузырь затормозил перед красным фонарем светофора.
- К тебе Колька тянется, я же вижу, - сказал он, закуривая. - Это нам на руку. Он тебе доверяет и не подумает… А он может… Хитрый, сука! Должно быть, понимает, что после большого дела его… потушат.
- Понимает, - кивнул Филимон, еще не придумав, как он будет спасать своего брата. Но допустить его смерть - ни за что!
- На него всех мертвяков и спишем.
- Никто не поверит!
- Надо сделать, чтоб было правдоподобно. Чтоб адвокатам в случае чего было за что уцепиться. Это их дело - списать. Они справятся.
- А мы уже нацелились сдаваться? - нагло спросил Филимон.
- Филя, друг ты мой сердечный! - вздохнул Пузырь. - Я тебя прекрасно понимаю. Жалко, конечно! Парнишка молодой. Боевой товарищ. Ну, немножко нервный… А что делать? Как еще подстраховаться? Ты сам придумай что-нибудь получше. Ну, давай!
Филимон напряг все свои умственные способности, и его осенило: если он сейчас откажется, то Пузырь сам сделает. Больше некому! А потом… Придет и самого Фильку, другана и одноклассника, мочить.
- А Пашу оставляем? - сглотнув слюну, спросил Филимон. - Он тоже очень много знает.
- Вот поэтому и не можем его, - Пузырь медленно проехал мимо стеклянного "домика" ГИБДД и повернул на МКАД. - Он еще нужен.
- Он все время красится, усы клеит, морщины рисует.
- Да, это он умеет. - Пузырь с восхищением чмокнул губами. - В упор ничего не разглядишь! Натурально! Вроде старикашка. А через минуту глянь - и хрен поймешь кто…
- И сигнализацию лучше его никто не понимает, - Филя вспомнил главную специализацию Пашки.
- Сделаем дело, потом отлежимся какое-то время, - планировал между тем Пузырь, - отдохнем…
- А почему Кольку обязательно нужно?…
- Чудак-человек, - Пузырь улыбнулся недогадливости друга, - нам нужно обрубать хвосты. Ясно?
Филимон кивнул.
- Вот мы и представим ментам, что все бандиты погибли в этом последнем деле.
- А деньги? Они же будут искать пропавшие деньги!
- Никакие деньги не пропали. Их вообще нет!
- Как это? - невероятно удивился Филя.
Пузырь, выворачивая на шоссе, с удовольствием наблюдал за растерянным выражением лица своего школьного товарища.
- Эти деньги, - медленно выговорил Николай Иванович, по школьной кличке Пузырь, - они переправляют нелегально. А значит, это нам на руку - фраера эти никогда не расколются, что у них бабки увели. Максимум скажут: была, дескать, попытка кражи. И все. Ну, там, пацан-отморозок нечаянно нарвался на охрану, успел их замочить, а они в последний момент ранили его… оказалось, что смертельно… И все! Менты поглядят, походят, бумажки напишут, сверят все, как надо… И получится, что это был наш Колька. Теперь он в могиле. Мы принесли цветы и плачем за оградкой.
- Но… и по прошлым делам ясно, что он был не один!
- Кому это нужно? - Пузырь обгонял одну машину за другой. - Ментам? Им тоже этот геморрой с расследованием не нужен. Им бы поскорее дело закрыть и в шкаф положить. Мы им и поможем. Ты что, за себя боишься? - Пузырь даже повернулся к Филимону. - Да ты чего? Мы же с тобой кореша, братаны! Если с тебя хоть волос упадет, да я всему городу пасти порву!
Так с уверениями в вечной и верной дружбе они въехали в деревенские предместья родного райцентра. По обеим сторонам широкого и гладкого шоссе замелькали небольшие кривые домики, покосившиеся заборы, черные дощатые сараи.
Шоссе превратилось в улицу, асфальт тоже местами кончился, вернее, местами сохранился - дорога представляла собой хитросплетение ухабов и канав. Машина Пузыря сначала несколько раз подпрыгнула со скрежетом и грохотом, потом Николай Иванович сбавил скорость и принялся лавировать между ямами.