После этого последовали разговоры о том, что бабы, конечно, засели в печенках, что они могут отравить существование кому угодно и никак от них не отцепишься, если они вбили себе что-то в голову, из чего следовал философский вывод, что без жены как без руки и что какую бы глупость баба ни сморозила, но капля истины в ее словах всегда будет… В подтверждение чего каждый рассказал по истории из своего личного опыта.
Сделав таким образом обходной маневр, Ковригин вернулся на прежнюю позицию и продолжил:
- Так вот что я подумал, Витя, - демонстрируя другу улики, упакованные в прозрачную обертку от печенья, - как ты мыслишь: можно в принципе по чеку найти кассовый аппарат, который его пробил? А через кассовый аппарат узнать адрес магазина?
Соломенный пух над Селедочкиной лысиной зашевелился.
Он взял у Ковригина чек, повертел в руках, помял в задумчивости переносицу.
- Разве что попытаться через контроль, - пробормотал он, - есть у меня там знакомство… Невестка… Она сейчас в декрете, но если она попросит кого-нибудь из своих подружек?… А это законно?
- Попробуй, Витя! - с жаром набросился на него Ковригин. - Хотя бы попробуй! Получится - я в долгу не останусь, нет так нет! Тогда пойду к Грязнову с пустыми руками.
- Почему ты сразу к нему не обратишься? Он ведь тем же путем сможет выяснить, да еще может скорее, чем я.
Но Ковригин очень убедительно доказал: почему, по его мнению, к Грязнову лучше идти с новыми конкретными сведениями, чем с вопросами и просьбами.
- Ну, наверное, ты прав, - согласился Селедочка. - Я даже сам заинтересовался, честное слово. Попробую! По крайней мере, что в моих силах… Чек я оставлю у себя.
- Только не потеряй! - заволновался Ковригин.
- Не бойся, в любом случае подстрахуемся, - ответил Селедочка и, заметив, что друг не понял, что он имеет в виду, пояснил: - Ксерокопию снимем.
Ковригин с досадой подумал, почему такое простое решение не пришло ему первому в голову?
По дороге на вокзал они заехали на почту и отсняли три копии с чека, которые Ковригин забрал себе. Затем Селедочка подкинул его на вокзал.
- Телефон тебе еще не поставили? - прощаясь, спросил он. - Купил бы давно себе сотовый, не пожалеешь! Я без него теперь как без рук.
- Да все не соберусь никак, - виновато развел руками Ковригин, справедливо уличенный в скупердяйстве. - Я сам тебе позвоню через денька два. Ну, привет семейству! Пока! Счастливо!
Двери вагона сомкнулись, сквозь мутное, грязное стекло окон Ковригин увидел Селедочку, машущего ему рукой. Поезд дернулся и медленно поплыл мимо замусоренной платформы.
…Обычно бывает так: дело сразу натыкается на непреодолимые препятствия и, чем больше усилий ты тратишь на их разрешение, тем сильнее все запутывается… Либо наоборот: все идет как по маслу, даже странно.
Дело с чеком обстояло именно так - Ковригин позвонил Селедочке на следующее утро, старый армейский друг чуть ли не с ходу начал диктовать ему адрес магазина.
- Стой! Дай ручку схватить. - От неожиданности Ковригин растерялся, стал тыкать руками в воздух и жестами показывать Елене, которая стояла рядом, чтобы она нашла листок и ручку.
- Ты откуда звонишь?
- С почты, - пояснил Ковригин. - Все, нашел, диктуй.
Как это обычно бывает по закону подлости, шариковая ручка вдруг отказалась писать, и, яростно чертыхаясь, красный и вспотевший, Ковригин с силой нацарапал на листке, прорывая его почти насквозь, искомый адрес.
- Когда приедешь? - спросил Селедочка. - Я могу тебя встретить.
- Дай сообразить. Послезавтра. Электричка приходит на вокзал в десять утра… Ну, не ровно в десять, а с минутами, не помню точно.
- Подожду.
- В первом вагоне!
- Встречу. До скорого!
Селедочка не подвел. Когда Ковригин, оглядываясь, выбрался из толчеи электрички и застрял на платформе у первого вагона, толкаемый и пинаемый со всех сторон пассажирами, Селедочка уже ждал его, прогуливаясь по перрону с газетой в руке.
Друзья пожали руки.
- Твои планы? Едем к Грязнову?
Ковригин покачал головой:
- Давай сначала съездим, что ли, посмотрим на этот магазин, а?
- А смысл?
- Не знаю, - честно развел руками Ковригин. - Смысла нет, а все-таки хочется.
- Ладно, съездить можно, только вряд ли ты что-то там увидишь. Хотя любопытно в самом деле.
- Ты чек не посеял?
- Тут, - похлопал себя по сердцу Селедочка.
Вытащил из нагрудного кармана куртки бумажник, открыл отделение для мелочи и извлек чуть потертый, но целехонький чек. Ковригин с облегчением переложил его в свой карман.
- Я уж решил: раз так все гладко сошло с адресом магазина, ну, думаю, без заподлянки не бывает - наверное, потеряется чек, - поделился он.
- А все так гладко сошло по чистой случайности, - объяснил Селедочка, садясь за руль. - Пристегнись, а то оштрафуют… Да просто повезло, что нужный человек оказался в нужном месте в нужное время.
И пока ехали, он рассказал по пути Ковригину эту историю во всех подробностях. Оказалось, его невестка в свое время работала с одним человеком, который был в нее влюблен и, даже когда она вышла замуж, ушла в декрет и родила Селедочке внука, этот человек (ее бывший шеф) не прекратил оказывать ей знаки внимания, вполне, впрочем, джентльменские. И когда невестка обратилась к нему с просьбой отыскать для нее по чеку кассу магазина (присочинив историю вроде того, что ее в этом магазине обхамили и порядочно обсчитали, но адрес магазина она по странности не помнит), этот джентльмен-воздыхатель мигом вырыл из-под земли все данные, привез самолично бумажку с адресом на квартиру к невестке.
- Так что с тебя ничего не причитается, - похлопал друга по плечу Селедочка. - Повезло, можно сказать.
- А вдруг еще и в магазине повезет? - размечтался Ковригин. - Вдруг?
- В чем именно повезет? - уточнил Селедочка.
Ковригин и сам не знал… Но почему-то надеялся.
Когда они подъехали, Ковригин почувствовал в груди волнение и даже тревогу, словно у самого входа в магазин ожидал наткнуться на всю компанию ограбивших его бандитов.
- Останешься в машине?
- Нет, я с тобой, - ответил Селедочка. - Хочу взглянуть на бандитское логово и я.
Но по тону его становилось ясно, что в существование под крышей приличного продуктового магазинчика тайного бандитского гнезда Селедочка в принципе не верит.
Они вошли в магазин.
В это утреннее время покупателей было немного, в основном молодые мамаши с детишками и пенсионеры. Мамаши толпились у витрины с молочными продуктами фирмы "Данон", на которые, судя по объявлению, была объявлена пятнадцатипроцентная скидка.
Ковригин наблюдал за кассирами. Всего в магазинчике было три кассы: две в первом зале, одна во втором. В первом зале справа торговали мясом и рыбой, слева - молочными продуктами и консервами. Во втором зале был исключительно винно-водочный и табачный ассортимент, и там за прилавком томился детина с написанным на лбу девизом: "Сам не дурак выпить". Ковригин направился прямиком в его сторону.
Да, если исходить из версии, что в этом магазинчике отоваривались бандиты, им нечего было делать в других отделах.
Подойдя к обширной витрине, тесно заставленной всевозможными напитками в различнейших емкостях, Ковригин стал искать глазами… сам не знал, что именно. Его внимание привлекла пятилитровая бутылка шампанского, лежащая на лафете. Пирамида из ведерных металлических банок пива. И совершенно потрясла воображение темного стекла бутыль, стоящая на самой верхней полке: внутри бутыли плавала заспиртованная кобра с надутым капюшоном и распахнутой пастью… Вот мерзость! И цена - совершенно невообразимая, просто космическая цена.
- И это кто-нибудь покупает? - показывая пальцем на бутыль, спросил Ковригин, обращаясь к продавцу.
Тот оглянулся через плечо, прослеживая взглядом, на что направлен ковригинский жест, усмехнулся:
- Почему ж нет? Покупают…
- И что это?
- Индийский бальзам. Сорок градусов. На травах, целебный.
- А змея? Как же со змеей разливать? - естественно изобразил удивление Ковригин. - А если она выпадет, когда наливаешь, и плюхнется прямо на стол… Тьфу! Это ж весь аппетит отобьет.
Продавец снисходительно посмотрел на лоха.
- Очень даже рекомендую попробовать. Не пожалеете.
- А ты сам-то пробовал?
- Да, - кивнул продавец, но Ковригин почувствовал, что тот нагло врет.
И тут его осенила совершенно простая мысль. Учитывая, что сигареты "Парламент" красовались перед ним на витрине среди других сортов, можно предположить, что первые две строчки цифр на чеке - это именно стоимость спиртного… Ковригин полез в карман и вытащил чек. Запомнил цены: сто восемьдесят шесть и девяносто три, и тридцать. Что в эту цену имелось на полках?
- Вас что-то интересует? Что-нибудь показать? - прочитал его мысли продавец.
- Даже не знаю, - изо всех сил стараясь изобразить лоха, развел руками Ковригин. - Пили тут наши на работе… Скидывались к празднику, понятное дело… Только вот не знаю что, меня не было. Но всем понравилось. Хвалили очень… А теперь вот мне надо кое-что отметить и вот затариваюсь, понимаешь, а что купить, чтобы всем угодить? Знаю только, в вашем магазине брали, кореш сказал. Вот цену он только помнит. Ну, сам понимаешь, цену все помнят.
- Короче! Счас найдем.
- Что-то крепкое брали по сто восемьдесят шесть, ну и для женщин, что-то за тридцать. Да, еще за девяносто три что-то…
- За тридцать? - Продавец задумчивым взглядом окинул глазами свои сокровища. - Пиво, может быть?
- А какое пиво?
Продавец провел рукой по ряду бутылок на средней полке.
- Пиво за тридцатку?
- Ну, есть несколько видов хорошего. Вот "Будвайзер", "Хайнекен". Хотя оно за тридцать шесть… По тридцать только "Будвайзер"… Сигареты вон еще…
Пачка "Парламента" здесь стоила тоже тридцать рублей.
- А вот что за сто восемьдесят шесть? Коньяк, может?
- Сто восемьдесят шесть… Сто восемьдесят шесть… - пропел продавец себе под нос, прохаживаясь вдоль витрины. - Давно брали?
Ковригин юркнул рукой в карман, посмотрел в дату на чеке и назвал точно, с числом и месяцем.
- Может, молдавский коньяк? - предположил продавец. - Сейчас его нет, но пару дней назад еще был, помню точно, что по сто восемьдесят шесть. "Квинт" называется.
- Коньяк? - оживился Ковригин. - Может, и коньяк…
- Да. А за девяносто три… Это, наверное, вино… Да, вот это, молдавское. "Совиньон-дебют". Больше ничего девяносто три рубля у нас не стоит.
Он показал на бутылки с вином, на которых имелся недвусмысленный ценник: "93 рубля".
Сходилось! Сходилось!
- Спасибо! - искренне поблагодарил Ковригин. - Спасибо, помог. Так этого коньяка больше нет? - спросил он с облегчением, что таким образом отпала необходимость его вынужденной покупки. - Я тогда в другой точке поищу.
- Ищите, - флегматично отозвался продавец. - "Квинт". Три звездочки.
Селедочку удалось отыскать возле машины, где он, позабыв про всяких бандитов, бережно пристраивал на заднее сиденье одну коробку купленного только что фруктового йогурта, одну коробку творога с вареньем и пластиковую бутыль клубничного молока.
- Уф! - очень довольный поездкой, пыхтел он. - Вот невестка обрадуется. Она грудью кормит, ей полезно молочного побольше. Она этого йогурта может съесть зараз… Вот привезу домой, одной проблемой меньше. Хорошо, что в магазин заскочили…
- Поехали! - оборвал его Ковригин. - Про невестку по дороге расскажешь. Теперь к Грязнову.
- Что, не нашел ты своих грабителей? - съехидничал Селедочка.
Ковригин промолчал.
Денис Грязнов несколько разочаровал Селедочку, не понявшего сразу, что приехали не к папе-муровцу, а к его племяннику. Ковригин не счел нужным посвящать его в детали.
Агентство "Глория" понравилось Селедочке интерьером, мягкими кожаными креслами и тем, что секретарша, которую звали Галей, бесплатно потчевала его кофе в приемной, пока Ковригин один ходил в кабинет.
- Уютно тут у вас, - кокетничая с симпатичной девицей, покачивая ногой в кресле, говорил Селедочка и с удовольствием прихлебывал кофе маленькими глотками.
- Угу, - не отрываясь от газеты, отвечала девица.
- И тихо, - добавил Селедочка.
- Тихо у нас не всегда бывает, - со смешком в голосе, уже более оживленно ответила секретарша, но тут же снова насупилась.
Справа от нее запищал факсовый аппарат, она сняла трубку и, вяло переговариваясь с отправителем, стала принимать длинную бумажную ленту факса.
В это время в кабинете Дениса Грязнова Ковригин со всеми подробностями, стараясь ничего не упустить, выкладывал результаты собственного расследования.
- Так! - время от времени перебивал его Грязнов-младший. - Ну-ну!.. И что?
Ковригин выложил на его стол сокровища в виде пачки от сигарет "Парламент" и товарного чека. Рассказал, что нашел магазин и даже, вероятно, узнал, что бандиты покупали в нем.
- Так! - потирая указательным пальцем правый глаз, нетерпеливо сказал Денис. - Значит, сами нашли магазин? По чеку?
- Ну, не сам… - скромно уточнил Ковригин. - Друг помог…
- Напрасно сразу ко мне не пришли. Сэкономили бы время. Обошлись бы без лишних хлопот.
- Я думал, с готовыми фактами появиться…
- Отыскивать факты - это наша работа… - улыбнулся Денис Грязнов. - Ну ладно… Вы хорошо запомнили место, где были найдены улики?
- Конечно… Я его с закрытыми глазами найду.
- Отлично… Значит, этот ваш майор…
- Майор Ширяев, - подсказал Ковригин.
- …Отказался считать это уликами? Ясно.
Он что- то черкнул в своем блокноте.
- Так вот, я могу взяться за расследование этого важного дела.
- А-а… деньги?
- Вы имеете в виду мой гонорар? Бандиты увели ведь и мою машину. Так что я сам тоже заинтересован в их поимке. Значит, это как минимум вдвое сократит ваши расходы. Ну как?
Ковригин подумал и утвердительно кивнул.
- Мне бы только записи вернуть… Кассеты, где сын… А остальное…
- Не волнуйтесь. Если вы вернете похищенное, услуги нашего агентства не будут вам стоить слишком много. По рукам?
- По рукам.
- Это можно мне взять себе? - указал Денис на улики.
- Можно, конечно.
- Подпишите договор, бланк у секретаря. Если что не ясно, спросите у Галочки, она подскажет, что и как.
- Да? Так что, мне идти?
- Да, можете идти, не буду вас больше задерживать. О результатах буду регулярно информировать. До свидания!
Выйдя из- за стола, он крепко пожал Ковригину руку.
Глава пятая
Ближе к вечеру слегка подвыпивший Пузырь подъехал на своей навороченной тачке, как и договаривались, к автостоянке перед казино с джипом на постаменте, что на Таганке. Припарковался влегкую, огляделся - никого знакомого на стоянке еще нет.
- Скоро подвалят, - Пузырь закурил и выключил магнитолу.
Хотелось хоть немного посидеть в тишине, подумать.
Помнится, песня такая есть: "Таганка, все ночи, полные огня…" А где эта тюрьма была - теперь даже представить себе невозможно. Может, это единственная тюряга в Москве, кроме новой на Алтуфьевке, где Пузырь не сидел. И уже никогда в Таганскую не попадет. Не успел. А вот все остальные… которых тоже хватает…
Пузырь сплюнул через открытое окно - подальше. Подальше отбросить от себя поганые мрачные воспоминания. Он не верил никаким властям. Ни прошлым, ни нынешним. Ни в чем, а тем более в том, что они отменят смертную казнь. Да кто же будет кормить, одевать, сторожить, лечить, возиться со всеми этими?… На некоторых по десятку, а то и больше мертвяков, по тридцать, сорок… Есть и поболее. Зачем их терпеть и содержать? Смысл-то какой? Для каких целей? Лишние, они и есть лишние. Да не просто лишние, а опасные! Социально опасный элемент. Так что… Даже просто по соображению безопасности и здравого смысла нужно убрать. И всегда найдут удобный способ сбагрить без шума и хлопот. Человеческое тело очень непрочно. И легкоуязвимо. Проверено многократно. Взять, например, ушиб. Упал - ушибся, умер. Или… Универсальная сердечная недостаточность, к примеру. Или еще что. Подмешают в баланду… И не прочухаешь. Пропоносишь… Душу свою грешную… В яму выгребную… И правильно. Чего тут канитель разводить? Врагов надо уничтожать. Не хочешь, а надо! Мы бьем. Бьем! И они будут. Только способ поменяют. Для европейской гуманности. Если раньше вышка, так она и была вышка, а теперь будет… Инквизиция. Так отсидишь в одиночке без писем и свиданий лет пять - десять, чтоб крыша протекла и родственники начисто забыли. И тихо замочат. Своего же натравят какого-нибудь отморозка. На прогулке. Мало ли так хороших воров угробили? А зачем держать?
После того что Пузырь с товарищами натворили в последний год, рассчитывать на милосердие правосудия совершенно не приходилось. В любом случае, даже если оперы и следаки нароют только половину, даже четвертинку, и этого хватит каждому на пожизненное. Если, конечно, кто-то на себя все не возьмет. Да менты тоже не лохи, кто ж позволит одному все забрать?
Сейчас никак нельзя лопухнуться. Сто раз все просчитал - еще раз подумай. Никакой мелочовки не может и не должно быть. В этом деле все важно! Иногда очень приличные люди на таком жидком говне сыплются! Тут один домушник вышел, отсидел десять лет. Так к нему нужно переводчика и провожатого прикрепить. Ничего не понимает, даже слова другие стали. А про технику лучше и не говорить. Вот в машине стоит сканер пространства на объем. Ему даже объяснить нельзя, что это такое. Ну куда он теперь сунется? Как ни крути, а дня через три все равно попадется и сядет. Сотовый, к примеру, стырит, его по нему и запеленгуют.
Да… То, что уже почти год менты не вышли на след Пузыря, говорит о хорошей конспирации его команды. Все-таки жмуриков получилось много, слишком много, в ментуре на это счет строгий. И то…
- Полет проходит нормально! - сам себе сказал Пузырь.
За свои тридцать пять лет Пузырь уже совершил несколько ходок. В общей сложности почти на двадцатник. Было все. И всегда. Но до сих пор как-то обходилось без жмуров. В школе воровал по карманам, в учительской сумки потрошил. Потом повзрослел. Первая серьезная статья - разбой. Советский, самый гуманный суд в мире определил четыре года. Сейчас, вспоминая бийскую колонию для малолетних, Пузырь даже прослезился от умиления. Так все было по-домашнему, по-детски. А тогда здорово напугало - автозаки, решетки, колючка где надо и не надо, двери без ручек, вертухаи.
Каких только людей не пришлось повидать! В этой бийской колонии один пацан был. Его все поддерживали, как-то помогали. И охрана, и зэки. Потому что дело у него было такое…