Привычно заглянув за "денежное" дерево и нашарив свою фляжку, женщина задумчиво присела на кровать, но пить на этот раз не стала: рассеянно протянув руку к тумбочке, она взяла большой, обтянутый розовым атласом альбом и наугад открыла его. Прямо на нее с большого цветного снимка смотрели два смеющихся женских лица - девушки, почти полностью обнаженные, в одинаковых белых кружевных полупрозрачных плавочках и чисто условных бюстье, стояли в обнимку на фоне чего-то бархатно-синего: веселые, счастливые, совсем юные… Смоляные кудри одной перепутались с белокурыми локонами второй… Она сама, такая еще глупая и наивная, и Вера. Пять лет назад… Господи, неужели уже пять?
А ведь она, Лариса, тогда была действительно по-настоящему счастлива! Каких-то несколько недель… всего несколько недель абсолютно счастлива: не слишком ли это мало - несколько недель из целых двадцати пяти лет жизни?
Во-первых, Женя ее не обманул: усилия толстопузого редактора молодежки, если он их предпринимал, пропали всуе, в Москву она в качестве региональной королевы красоты поехала-таки, и Лопухин поехал вместе с ней.
Во-вторых, разглядев как следует своих соперниц на первом же общем сборище, Лариса моментально успокоилась: куда им всем было до нее! О том, что места могут быть распределены заранее по причинам, ее пониманию тогда не доступным, она и понятия не имела. А ознакомила ее с этим обстоятельством как раз Вера… Да, она первая подошла к ней после собеседования, проводил которое с каждой из девушек председатель жюри… Или кто он там был? Она так до конца и не разобралась, словом, главный организатор или главный на побегушках. Да и какое это имело значение? В своей победе Лариса не сомневалась. Между прочим, в отличие от Веры. Успевшая уже во второй раз завоевать титул "Краса Кубани" и один раз проиграть титул "Мисс Россия", она была на два года старше Ларисы и куда опытнее ее.
Как выяснилось, Вера, прошедшая собеседование раньше, специально дожидалась Ларису в приемной офиса, где оно и проходило. Куда более контактная, чем Дроздова, Вера сама подошла к ней и, представившись, с ходу ошарашила девушку:
- И как тебе этот лошадиный табун? - Она кивнула на сгрудившихся в дальнем углу претенденток. - Жаль, конечно, но лично я на победу не рассчитываю! И тебе не рекомендую.
- Это еще почему? - немедленно ощерилась Лариса и пристально посмотрела на бесцеремонную девицу.
Насчет "лошадиного табуна" она была согласна целиком и полностью. Но только не насчет себя! Да и "Краса Кубани", представившаяся Верой Беляевой, была вполне даже ничего себе… Возможно, немного крупновата, но талия при груди не менее пятого размера тонкая, ноги длинные, черты лица довольно приятные: очень украшал девушку слегка вздернутый небольшой носик и, конечно, глаза - настолько темно-серые, что издали казались черными. Пожалуй, чуть ли не единственная среди этих грымз способная с ней конкурировать.
- Ты что, первый раз участвуешь? - полюбопытствовала та вместо ответа. И только после того как Лариса кивнула, пояснила: - Наивная… Да тут все места заранее распределены, надеяться можно только на чудо: здесь выигрывают не девки, а их спонсоры.
- Какие еще спонсоры? - все еще ничего не понимала Лариса.
- Ну ты даешь… - Вера усмехнулась и покачала головой. - Пошли отсюда, а? Я знаю рядышком кафе неплохое и довольно дешевое. Посидим-поговорим.
Лариса посмотрела на часы: до встречи с Женькой времени было еще навалом. Почему бы и не поболтать со странной девицей? Даже забавно.
- Ну так вот, насчет спонсоров, - со вкусом начала Вера, после того как они устроились за облюбованным столиком в упомянутом кафе и перед ними очутилась тарелка с пирожными и два стакана чаю. - Я здесь уже второй раз и отлично знаю, что к чему! Вот увидишь, победа достанется либо Катьке Грибовой - помнишь ее? Такая рыжая, длинноносая, плоская, как доска?.. Ага… Либо Муське из Питера, фамилию не помню.
- Но… откуда такая уверенность? - недоверчиво спросила Лариса.
- В отличие от тебя, я потрудилась собрать всю необходимую информацию. - Вера усмехнулась и взяла с тарелки шоколадное пирожное. - Так вот. Обе спят с членами жюри - раз, те их спонсируют - два… Так вот, тот, кто другого во время обсуждения переспорит, того девка и победит. Как понимаешь, обе они подсуетились заранее… Вот скажи: твои костюмы, которые ты привезла, кто оплачивал?
- Я сама, из премии, - пожала плечами Лариса.
- Ну а там, дома?.. Ты ж не хочешь меня уверить, что твоя победа исключительно благодаря неземной красоте состоялась?
Лариса хотела уже возмутиться: мол, именно так все и было, но тут ей совсем некстати вспомнился редактор молодежки и она ограничилась легким пожатием плеч.
- Ну вот и я о том же.
- Если все так, как ты говоришь, чего ради ты тогда сюда приехала, да еще во второй раз? - неодобрительно поинтересовалась она. Но Вера ее неодобрения не заметила. Или сделала вид, что не заметила.
- Конкурс - прекрасная возможность зацепиться в Москве, - спокойно пояснила она. - Конечно, если ты приглянешься кому-нибудь стоящему… Например, представителю модельного агентства, а еще лучше - богатенькому мэну: их тут будет полно не только в жюри, но и в зале. В прошлом году знаешь какой большой был зрительский приз? Мало того, девица, которая его получила… между прочим, ничего особенного, доска доской… такого мэна себе подцепила - закачаешься!
- А ты? - чуть насмешливо спросила Лариса, но Вера не обиделась.
- Мне не повезло. Прошлый год вообще был для меня плохой по гороскопу. Так что все мои надежды на нынешний… Тем более что в жюри аж трое новеньких, все при денежках. Чем черт не шутит?
Но черт, видимо, решил пошутить как раз с Ларисой, хотя в тот день никто из них об этом понятия не имел. Из кафе они вышли уже почти подругами, во всяком случае, Лариса была благодарна Вере за то, что та поделилась именно с ней добытой информацией. Подготовила, можно сказать, к любым неожиданностям…
В тот же вечер Лариса все пересказала Лопухину. Жила она, в отличие от остальных девушек, не в предоставленной им на время конкурса гостинице, а вместе с Женей, у его, как он сказал, друга. Друга звали Василием, и его жилище от лопухинской однушки отличалось разве что количеством комнат, коих имелось две. К сожалению, общался Евгений в основном с хозяином квартиры, им нужно было что-то обсудить, и они занимались обсуждением своих дел чуть ли не каждый вечер, часами разговаривая о чем-то на кухне и замолкая всякий раз, как Лариса туда входила. Но она все-таки улучила момент и рассказала Жене про Веру.
Как ни странно, выслушал он ее внимательно. Но комментировать ничего не стал, просто задумчиво окинул девушку взглядом с ног до головы и кивнул: должно быть, просто принял к сведению. Понимал, наверное, что ни на какого мэна-спонсора его Лариса не купится, даже за звание королевы красоты российского масштаба, даже за проживание в столице. К тому моменту сама она уже поняла, что без Лопухина ей и Москва не нужна… Правильно говорят, что с милым рай и в шалаше!
В общем, когда стало ясно, что если Ларисе что-то и светит, то никак не более чем второе, а то и третье место, и в перерыве между турами очередного конкурса к ней впервые подошел Вадим Сурин, прореагировала она на него не только скептически, но и с откровенным раздражением. И… с сугубо провинциальной тупостью заявила в ответ на приглашение в ресторан, что он ее слегка не за ту принял. И снова, на этот раз с гордостью, она рассказала все Лопухину.
Реакция возлюбленного девушку не просто потрясла. Можно сказать, это был первый в ее жизни настоящий шок! Вместо того чтобы растрогаться, Евгений неожиданно разозлился. Но почему именно, пояснил лишь после того, как в ответ на его "Ну и дура же ты, Лариска!" - у той немедленно навернулись на глаза слезы, хотя плаксой она не была никогда.
- Ну ладно, не дура - дурочка… - Моментально смягчившись, Женя притянул девушку к себе, одновременно махнув рукой Василию, чтобы тот оставил их вдвоем, и тот послушно вышел из комнаты. - Вот послушай… Этот тип… как, говоришь, его зовут?
- В-вадим… - пробормотала она сквозь подступившие к горлу слезы.
- А фамилия?
- Не знаю!.. - Лариса тоже начала злиться. И добавила: - Меня его фамилия не интересует! Коли тебе надо - могу дать список жюри, я его рожу там видела!..
- Прекрати. - Он снова заговорил сурово. - Так вот, моя дорогая… Твоя Верочка куда тебя умнее: она бы на твоем месте в этого Вадима мертвой хваткой вцепилась, и правильно бы сделала! Наверняка мужик богатый, бедняки в таких мероприятиях не участвуют…
- Ты что, хочешь, чтобы я, как проститутка, продавалась за деньги? - От возмущения слезы на Ларисиных глазах моментально высохли.
- Вот ведь и правда дурочка, - вздохнул Евгений и посмотрел ей в глаза ласково и снисходительно. - Скажи, ты хочешь, чтобы мы с тобой не просто были вместе… навсегда… Но чтобы при этом жили хорошо, да еще не в нашей жопе мира, а в столице нашей же родины?..
- Конечно, хочу. При чем тут тогда этот хренов Вадим?
- Например, при том, что, несмотря на мое дворянское происхождение, состояния, которое требуется для нормальной жизни, у меня нет. Да и для дела, которому я себя посвятил, деньги тоже требуются, и еще какие! И ты - именно ты, если на тебя запал действительно богатый хрен, можешь нашу проблему разрешить! - Слово "нашу" он выделил особо.
- Каким образом, интересно знать? - Задавая этот вопрос, Лариса уже почти догадывались, что именно услышит в ответ…
- Подцепить мужика по-настоящему - значит выйти за него замуж! - цинично усмехнулся Лопухин. И, не дав ей возразить, продолжил: - И добиться, чтобы в брачном контракте на случай развода был пункт о том, что половина состояния твоя… Конечно, если там есть за что воевать… Дай-ка сюда этот список жюри!
Он взял его сам, не обращая ни малейшего внимания на буквально задохнувшуюся от ярости Ларису.
- Ага… Вадим здесь один, видишь? Сурин Вадим Вячеславович, банкир… - Евгений посмотрел на нее почти с ненавистью. - Это ж надо быть такой ненормальной идиоткой, чтобы банкира на х… послать?! Если тебе, как всем дуракам на свете, повезет и он подойдет еще раз…
Это была их первая ссора. Точнее - скандал, в конце которого с Ларисой случилась тоже первая в ее жизни истерика. Настоящая. Потому что мужчины испугались, даже явно не одобрявший девушку Василий забегал вокруг нее со стаканом водопроводной воды. Впрочем, стакан полетел на пол - вслед за какими-то каплями, которые она оттолкнула вместе с рукой Лопухина, притащившего их.
Два дня она не разговаривала ни с одним из них. На третий день должен был состояться очередной тур конкурса. Тур Лариса прошла еле-еле, набрав количество баллов, что называется, впритык - так же как и Вера, с которой они успели сойтись тесно.
Уставшая так, словно на ней весь вечер возили воду, абсолютно подавленная девушка, сидя в опустевшей гримерке, вяло оттирала лицо от непривычного количества косметики, когда в комнату постучали и вошел Сурин… Сделал два робких (надо же, действительно робких!) шага и неловко замер посреди гримерки. В руках у Вадима был огромный букет пурпурных, почти черных роз с чуть ли не метровыми стеблями: Лариса таких никогда не видела.
Она пару секунд разглядывала цветы, потом спросила хмуро, но без неприязни:
- Опять вы?
- Я пришел извиниться за свой прошлый визит…
Она удивилась и, пожалуй, впервые посмотрела на него внимательно: довольно высокий, совсем взрослый, даже пожилой мужчина с немного простоватым лицом и… мальчишескими глазами, действительно виноватыми. Она молчала, и он заторопился:
- Лариса Сергеевна, поверьте, ничего худого я не имел в виду! Я просто… просто вы произвели на меня неизгладимое впечатление, и я… я хотел пригласить вас отужинать… Клянусь, ничего другого я не имел… не имею в виду!..
До сих пор Ларису никто и никогда по имени-отчеству не называл, оказывается, это впечатляет… Надо же, "Лариса Сергеевна"!.. Она вдруг почувствовала себя совсем взрослой: не просто красивой девчонкой, но именно, что взрослой. И, конечно, красивой… "Почему бы не поужинать с ним? - подумала она. - А Женечка пусть побесится заодно от ревности - будет знать, как торговать своей возлюбленной!.." В том, что Лопухин ее все-таки любит, она ничуть не сомневалась: разве можно не любить после… после всего, что между ними было?..
- Ну хорошо, - вздохнула Лариса, - но только у меня не слишком много времени.
И, заметив, какой радостью вспыхнули глаза Сурина, добавила:
- Но ни на что иное, пожалуйста, не рассчитывайте!
- Боже упаси, - заверил Вадим. - Поверьте, я вовсе не из тех, кто смотрит на женщин как охотник на добычу.
И она ему почему-то поверила.
Уже в ресторане, который произвел на Ларису совершенно оглушительное впечатление и в котором она впервые ощутила себя совершенным ничтожеством (сразу видно, что провинциалка: и одета, оказывается, безвкусно, и вообще…), Вадим Вячеславович, словно и не замечавший ни ее дурацкого самошвейного платья, сшитого по прошлогоднему журналу мод, ни того, как растерялась девушка перед сразу двумя ножами и аж тремя вилками, лежавшими у ее тарелки, снова продолжил разговор, начатый в гримерке.
- Я, - сказал он печально, - вероятно, произвел на вас впечатление эдакого пожилого пошляка, охотящегося за молодыми девушками… Мне хочется доказать вам, что это не так… Просто я очень одинок, люди, которые меня окружают… Словом, ни с одним из них я не могу позволить себе быть не то что откровенным - хоть в какой-то степени искренним…
Вот это-то она как раз могла понять. Еще когда они ехали сюда на поистине роскошной машине, да еще и с водителем, Лариса смутно начала понимать, о чем именно говорил Женя, имея в виду настоящее богатство. И тогда же у нее мелькнула мысль, что ее спутнику, вероятно, очень трудно выяснить, кто и как по-настоящему к нему относится. Соображение было простое: сама Лариса, будучи красавицей, далеко не всегда знала, чего именно жаждет от нее очередной поклонник. Любви? Женитьбы? Просто переспать?.. Впрочем, в любовь до встречи с Лопухиным она и вовсе не верила…
- О чем вы задумались? - мягко поинтересовался Сурин. И она, не найдя причин, по которым нельзя ответить правдиво, пересказала ему обуявшие ее мысли. Тем более что Сурин с его подлинным восхищением перед Ларисой, а главное - уважительным, действительно уважительным отношением к ней начинал девушке нравиться. Конечно, чисто по-человечески. Но симпатию к себе ему точно удалось вызвать.
- А вы еще и умница, - произнес он. - Редкое сочетание ума с красотой… Да, вы правы: я уже давно не знаю, как на самом деле ко мне относятся те, кто окружает меня, улыбается, заверяет в своем дружеском расположении… ну и так далее.
И уже в самом конце вечера, когда Лариса совершенно обалдела и размякла от невиданного количества шампанского, которое обладало особым, несравнимым даже с вершиной ее опыта - "Абрау Дюрсо" - вкусом, Сурин извлек откуда-то из кармана маленькую бархатную коробочку. И, заверив ее, что и это исключительно подарок "на память об их встрече", и вообще в качестве извинения за то, что она в тот раз могла о нем подумать… Словом, не успела Лариса и ахнуть, как на ее пальчике оказался перстенек - красоты, как ей показалось, невиданной: синий сапфир формы "маркиза", вправленный в крошечные бриллиантики… Она отказывалась, даже возмущаться, несмотря на опьянение, пробовала, но, видимо, не слишком настойчиво. Потому что в доме Василия, куда ее честно отвез Сурин, даже не попытавшись поцеловать и обнять, пока они ехали, она оказалась по-прежнему с этим перстенечком на руке.
Лопухин заметил кольцо сразу и сказал всего одно слово: "Круто!"
Потом, взяв возлюбленную за руку, резко потянул за собой в отведенную им комнату и плотно прикрыл дверь, хотя Василия дома не было. Слегка оттолкнув Ларису от себя, он довольно точно "приземлил" ее на расхлябанную софу.
- А теперь слушай меня внимательно, - произнес Евгений хрипловатым от сдерживаемых эмоций голосом. "Ревнует!" - подумала радостно она. Но насчет ревности девушка ошиблась и с этого момента, кажется, вообще перестала не только свои ошибки считать, но и вовсе позволять себе иметь собственное мнение - неважно о чем… - Насчет Сурина мы выяснили все: если поведешь себя по-умному - считай, что нам крупно повезло!
- Как - по-умному? - тихо прошептала Лариса, у которой вдруг жутко закружилась голова.
- По-умному - это значит, соблюдая все мои инструкции, делать все, что скажу, без вариантов! Ну, например, инструкция номер один: завтра же позвонишь ему и скажешь, чтобы немедленно забирал свою побрякушку! Что характерно - ты действительно кольцо ему вернешь, поняла?
- Оно красивое! - закапризничала Лариса. - И потом, я же не знаю его телефона!
Евгений некоторое время глядел на полупьяную любовницу прищурившись, словно размышляя, есть ли смысл с ней сейчас говорить. Потом все-таки разжал губы:
- В этом венике из роз, который ты приперла, есть его визитка с телефонами - это раз.
- А два?
- А "два" - ты сейчас, киска, ляжешь и уснешь… А завтра… завтра мы с тобой поговорим. Непременно поговорим! И тогда я тебе объясню, почему именно нужно вернуть этот перстенек и как именно вести себя с богатым пожилым идиотом, чтобы у тебя в итоге таких перстеньков образовалось сто вместо одного… Сечешь?
И он бесцеремонно повалил Ларису на спину, одновременно зло и грубо сдирая с нее дорогие, сразу же затрещавшие под его пальцами колготки.
12
Чем ближе становилась среда - день, названный рыжим гением в качестве еженедельной встречи Январева с сестрой, - тем больше нервничал Александр Борисович. Немного легче стало на душе у "важняка" после того, как он убедился, что Екатерина Константиновна Январева действительно каждую среду регулярно посещает салон красоты "Лада", записываясь на одно и то же время - шестнадцать ноль-ноль.
Конечно, объясняться это могло ее предпочтением одного и того же мастера-косметолога и одной и той же массажистки. И все же, все же… Двое оперативников, которые вели наружное наблюдение за сестрицей Марата, указали на одну деталь, когда Турецкий разговаривал с ними лично: всякий раз Екатерина Константиновна привозит с собой в салон довольно-таки объемистый пакет, который оставляет у массажистки. Если раньше никто особого значения этому факту не придавал, то теперь ситуация изменилась.
Возможное задержание было подготовлено самым тщательным образом, в частности, стоило немалого труда записать на прием к мастеру Январевой, да еще и на время, оправдывающее ее пребывание в салоне, Галочку Романову. Сделав это так, чтобы комар носа не подточил. Ну а то, что девушка заявилась туда на полчаса раньше шестнадцати тридцати - дело для суетливых дамочек, какую она успешно изображала, обычное… Как выяснилось с годами, оперативник того же, что и Яковлев, департамента МВД капитан Романова вообще оказалась девушкой артистичной, и подобные ситуации были ей не внове.
К тому моменту как Екатерина Январева подкатила на своей ярко-красной "мазде" к салону, здание, в котором он располагался, было уже окружено привлеченными для этого спецназовцами.