22
Кафе "Светлячок", сиротливо приткнувшееся на обочине Дмитровского шоссе среди казенного вида зданий, было типичным среднестатистическим заведением такого рода: дела у его хозяина шли ни шатко ни валко, концы с концами сводились за счет обедавших тут по будням госслужащих да перекусывающих студентов близлежащего колледжа. Соответственно и меню, как убедился Василий, напоминало ассортимент заурядной столовой доперестроечных времен.
В "Светлячок" он явился минут за двадцать до назначенного свидания с Ниной Степановной и ровно через час после открытия кафе, справедливо рассчитывая на отсутствие в столь раннее время обилия посетителей и на то, что не успевшие раскачаться, сонные официанты вряд ли станут проявлять к ним с Женькиной теткой излишнее любопытство.
Впрочем, официантка пока что была всего одна - и та, покосившись на раннего клиента, подходить к Василию не спешила, продолжая что-то лениво обсуждать с изредка позевывающей кассиршей, одновременно выполнявшей обязанности бармена. Бар, как он отметил, был исключительно пивной, что Василия, не любившего крепкие напитки, вполне устраивало.
Наконец официантка - пышная химическая блондинка в кокетливом кружевном фартучке, приколотом к голубому форменному платью, обреченно вздохнув, направилась к его столику в самом дальнем углу небольшого зала. Помимо Василия здесь было всего двое посетителей: что-то тихо обсуждавшие между собой мужички, успевшие еще до его прихода заказать по банке пива и одну на двоих тарелку жареного картофеля.
- Что будем брать? - равнодушно поинтересовалась блондинка. - Только учтите, что ни борща, ни шашлыков, ни люля пока что нет.
- А что есть? - Василий отложил в сторону бесполезное меню.
- Жареная картошка, рыба-фри, кофе и сочни творожные… Ну и пиво.
- Когда будет люля или шашлык?
- Ну если сейчас закажете… Минут через тридцать, наверное… - вздохнула официантка.
- Пойдет, - кивнул Василий. - А пока бутылочку "Балтики", если есть третий номер, и какой-нибудь салат… Салат-то хоть имеется?
- Спрошу на кухне.
Блондинка еще раз вздохнула и неторопливо отплыла куда-то в глубь кафе, за кулисы.
Дверь в этот момент открылась, и, бросив на нее быстрый взгляд, Василий, ожидавший, что это Нина Степановна, заявившаяся сюда чуть раньше, увидел вместо нее какую-то парочку - парень был самый что ни на есть обыкновенный, а синеглазая, темноволосая девица совсем даже ничего. В другое время он бы с удовольствием полюбовался на эту красотку, но сейчас невольно нахмурился: что-то сегодня здесь для столь раннего часа становится чересчур оживленно… Пожалуй, следовало назначить встречу с Кутковой в месте, выбранном по собственному усмотрению, но Женька настоял на "Светлячке": мол, там всегда спокойно - во-первых, а во-вторых, его тетка в Москве не ориентируется, если поменять место, к которому она привыкла и дорогу знает, непременно заблудится!
Парочка между тем в обнимку направилась к бару, а дверь открылась снова, отвлекая от них внимание Василия, и на сей раз это действительно была Нина Степановна.
Женькину тетку Василий не видел довольно давно - с момента ее приезда в столицу, тогда она прожила у него два или три дня, прежде чем перебраться к Ларисе. И сейчас с удовлетворением отметил, что Евгений, а возможно, и Ларка основательно потрудились над внешностью Кутковой: никаких тебе ожидаемых им заранее деревенских шалей в клеточку и пальто с пожелтевшим каракулем, пошива одна тысяча девятьсот пятьдесят пятого года… Такой она, во всяком случае, запомнилась Василию. Но теперь это была ничем не выдающаяся московская пенсионерка в дешевой, но вполне приличной шубе из крашеного кролика, такой же шапке-берете, натянутой по причине мороза поверх белого теплого платка, с обычной хозяйственной сумкой в руках.
Вот только физиономия у Кутковой осталась прежней - мрачной и неподвижной. Интересно, она когда-нибудь улыбается?
Ответ на свой невольно возникший вопрос он получил немедленно. Нина Степановна уверенно шагнула в его сторону, одновременно растянув узкие губы в явно непривычной для нее улыбке, и слишком громко, а главное - абсолютно фальшивым голосом произнесла фразу, с которой, видимо, и начинались их с Женькой встречи:
- Здравствуй, племянничек, вот уж не ожидала тебя тут увидеть!
"Идиотка!.. - подумал Василий, ощутив внезапно пробежавший по спине тревожный холодок. - И Женька идиот, если это у них что-то вроде пароля-приветствия… Тоже мне актриса из Мухосранска!.."
Он быстро окинул глазами зал: так и есть, на них обратили внимание - и "пивные" мужики, прервавшие на секунду свою беседу, чтобы глянуть на эту старую дуру, занявшуюся декламацией, и кассирша, и даже мирно воркующая возле стойки бара парочка… Дьявол!
Впрочем, внешне Василий своей злости никак не проявил, с безразличным видом кивнув "тетушке" на соседний стул.
Дождавшись, когда посетители кафе вернутся к прерванному общению друг с другом, он повернулся к Кутковой.
- Ох, устала я, - пробормотала та, на сей раз, слава богу, тихо, одновременно расстегивая шубу и разматывая платок. - А что Женечка-то мой? Случилось что?
Физиономия Нины Степановны вновь была хмурой и неподвижной, в маленьких, бесцветных глазах светилась тревога.
- Ничего с ним не случилось, дела просто, - буркнул Василий, проклиная день и час, когда согласился, да еще по собственной инициативе, встретиться с Кутковой. Хотя вроде бы ничего особенного и уж тем более опасного в этом не было, однако чувство тревоги и холодок, пробегавший по спине, почему-то никуда не отступали. Следовало побыстрее сплавить тетку отсюда, покончив предварительно с делом, ради которого и назначена встреча.
Но Нина Степановна, как назло, расселась не на пять минут. Она уже успела снять шубу и, удовлетворенно оглядевшись, поинтересовалась:
- Заказ-то сделал уже? Женечка-то завсегда мне шашлычок заказывает, оченно я его уважаю…
Словно специально подгадав момент, белобрысая официантка как раз тут-то и выплыла из-за бара с дымящейся тарелкой в руках, даже не удосужившись поставить ее на поднос.
Увидев ее, Нина Степановна удовлетворенно кивнула, ничуть не сомневаясь, что шашлык был заказан для нее.
- А пиво? - кисло спросил Василий, поняв, что сплавить тетку быстро вряд ли удастся.
- Щас… У меня не сто рук! - бросила блондинка, напомнив тем самым ему старый "добрый" советский общепит. Однако пиво действительно принесла, а заодно и крошечное блюдечко с мелко порезанными белесыми огурцами и розовыми парниковыми помидорами, наводившими на мысль о нитратах.
- Если можно, - вздохнул Василий, - сразу счет…
- Угу… Двести шестьдесят рублей сорок копеек…
Его так и подмывало поинтересоваться, а за что, собственно, такая сумма?! Но делать этого Василий не стал, покорно достав из заднего кармана брюк бумажник.
Зато Нина Степановна не упустила возможности прокомментировать сей факт, сурово глянув на официантку и заметив, что "в прошлый раз дешевше было!..". На что та, бросив в пространство слово "инфляция", пожала плечами и, поспешно взяв из рук Василия купюры, удалилась.
Отхлебнув пива, оказавшегося к тому же теплым, Василий наконец негромко поинтересовался:
- Принесли?..
- В сумке, - кивнула Куткова, в этот момент уже поглощавшая с жадностью шашлык. - Сам бери, Женечка завсегда сам…
Василий хотел возразить, но, искоса глянув на занятую едой тетку, мысленно махнул рукой и потянулся к сумке, которую та поставила на пол между их стульями.
- В газетку завернуто, - пробормотала Нина Степановна, беззастенчиво облизывая пальцы: можно было подумать, что старая грымза голодала в суринском особняке! Притом что как раз эта часть хозяйства находилась в ее руках…
- Сколько? - буркнул Василий, извлекая со дна сумки, из-под каких-то тряпок, аккуратно перевязанный нитками небольшой газетный сверток и прикидывая, как бы понезаметнее переложить его в свою лежавшую на столе барсетку, заранее расстегнутую. Правда, как он убедился только что, внимания на них давно уже никто не обращал, включая официантку, вернувшуюся к разговору с кассиршей.
- Три с половиной тыщи, - невнятно ответила не перестававшая жевать Куткова. - Больше на этот раз не вышло, похороны, то да се…
- Спасибо за информацию! - Звонкий девичий голос раздался, как показалось Василию, засовывающему в этот момент сверток в барсетку, откуда-то сверху: дернувшись от неожиданности, он на мгновение замешкался, подняв глаза на синеглазую красотку, словно из-под земли выросшую у их стола, и это решило дело. Все произошло в считаные секунды: крепкая пятерня одного из "пивных" мужиков, опустившаяся на замершую вместе со свертком руку Василия, защелкнувшийся словно сам по себе на запястье второй руки наручник, последовавшие одна за другой фотовспышки, замершая в глупом недоумении вытянутая физиономия Кутковой, на плечи которой опустились совсем не слабенькие руки синеглазой красотки…
- Сиди тихо, не дергайся! - Злой окрик, как показалось Василию, прозвучавший в самое ухо. - Иначе быстро на пол приляжешь!..
Он и не дергался - в отличие от немедленно разразившейся воплями Кутковой, эта идиотка орала что-то вроде: "На помощь, грабю-у-ут!.." Ровно до тех пор, пока "возлюбленный" синеглазки не ткнул старухе под нос свое удостоверение…
Василий никогда не относился к категории боевиков, никогда не принимал участия ни в каких массовых акциях и, в отличие от Женьки, терпеть не мог оружия. Зато с немалой гордостью относил себя к интеллектуальной части их группировки, хотя на самом деле был чем-то вроде курьера, связного, распространителя литературы… Ну и крайне редко на его долю выпадали особые задания, о последнем из которых Василий старался не думать… Куда приятнее вспоминать, как однажды его похвалил за сообразительность в весьма неприятной ситуации сам Э. Л., перед которым Василий преклонялся!
Конечно, тот давно успел забыть, что два года назад ему представили ничем не примечательного паренька по имени Василий, но сам-то Вася об этом помнил! И никогда не упускал случая небрежно заметить в разговоре, что знаком с "самим".
Соображал он и в самом деле быстро, да и хладнокровия Василию было тоже не занимать. Именно поэтому не стал дергаться, а начал с лихорадочной скоростью вычислять, откуда грянул гром, что может быть известно чертовым придуркам ментам и как следует себя вести на неминуемом допросе… "Скорее всего, - решил он, - это сучка Лариска, решившая прекратить свое "спонсорство", после того как освободилась от старика… Точно она, гадина, навела!.. Впрочем…" Он ощутил нечто вроде злорадного удовлетворения: так им, придуркам, и надо - и Женьке, и этому его отмороженному майору! А вот он тут вроде как человек случайный, просьбу дружбана выполнял… Отмажется как нечего делать!
Увязать случившееся с тем самым особым заданием Василию и в голову не пришло… Направляясь на выход в сопровождении двоих оперативников, без всякого почтения подталкивающих задержанного в спину, Василий бросил взгляд на испуганно жавшихся друг к другу за стойкой бара официантку и кассиршу, с которыми о чем-то разговаривала синеглазая… Надо же, какие красотки работают теперь на ментяр!
На Нину Степановну Куткову, которая, сообразив наконец, что повязали их вовсе не грабители, а совсем наоборот, вновь развопилась, теперь уже она орала что-то насчет того, что "никто не имеет права", Василий даже не оглянулся.
"Старую каргу наверняка отпустят сегодня же, - подумал он. - Допросят и отпустят… Только бы она не сболтнула чего лишнего!.. Надо сообразить, что эта ведьма знает…"
Мысль о том, что его собственный арест напрямую связан с Женькой, ему в голову, несмотря на принадлежность к "интеллектуальной элите", не приходила по-прежнему. Строго говоря, были у Василия и свои проколы, о которых никто не знал… Ведь показалось же ему в последний раз, когда отвозил книги по указанному адресу, что кто-то висит на хвосте?.. Так нет же, не стал, как их учили, перепроверяться - спешил, блин… Ну ничего! Даже в этом худшем варианте, если Лариска ни при чем, а взяли его по "делу", он все равно отмажется!
Получив очередной тычок в спину, отправивший его в глубь ментовского "газика", он зло позавидовал этому везунчику Лопухину, который наверняка в данный момент благоденствует в далеком Н., возможно, еще и в компании со своей девицей…
- Ну что, Савва Васильевич? - Турецкий улыбнулся Алексееву, вошедшему в его кабинет. - Как вам перемена климата, терпимо?
- Да как сказать… - Следователь явно повеселел за два дня, прошедшие с момента водворения в бутырские стены этапированного в Москву Лопухина. - Если б хоть дома потеплее было… А то на кухне у меня просто Северный полюс… Да и на работе…
- Зато в нашем с вами деле явно горячо. - Турецкий быстро перебрал бумаги на своем столе, найдя нужную, протянул Савве: - Эксперты подтвердили: Анатолий Вадимович Сурин застрелен из "макарова", прибывшего из Н.
- Так быстро?! - Удивление Алексеева было неподдельным: всем известно, что очередь на экспертизу огнестрельного оружия самая длинная, пока дождешься результатов, подозреваемый не один месяц отсидит… Вот что значит Генеральная прокуратура!
Турецкий словно угадал его мысли:
- Ну только не подумайте, что все это благодаря "протоколу"… Признаюсь: личные связи, причем не мои, а Вячеслава Ивановича Грязнова - у одного из его любимых оперов сестра там работает, вот и… Словом, допросы обвиняемого можете начинать!
Савва Васильевич недоверчиво посмотрел на Сашу:
- Вы… доверяете первые собеседования мне?..
- Что значит - доверяете? Насколько знаю, вы высококлассный профессионал, в материале с самого начала - по самое некуда! Так что вперед и с песней, как говорится… К слову сказать, у меня складывается впечатление, что в области вы несколько засиделись: по себе знаю, иногда менять место службы весьма и весьма полезно не только для человека, но и для дела… Как-нибудь расскажу вам, каким образом складывалось у меня…
Алексеев, все еще не веривший своим ушам, воззрился на Турецкого, не зная, что сказать, невольно вспомнив, какое бурное неудовольствие вызвала у него в самом начале передача дела под контроль Генеральной прокуратуры. Дураком, выходит, был… Сущим дураком!..
А Турецкий как ни в чем не бывало продолжил.
- Так… Значит, по причине разносторонности доставшегося нам с вами расследования и обилия статей, по которым проходят наши фигуранты, предлагаю построить дальнейший процесс расследования следующим образом… Кстати, в наши с вами ряды влился мой коллега - "экономист", он будет заниматься исключительно финансовыми махинациями Сурина, в связи с которыми вчера задержан один из фигурантов - Голдин… На нашей с вами совести, как вы понимаете, уголовщина… Ага!.. Привет, Володя, наконец-то!..
Последнее относилось к раскрасневшемуся с мороза Яковлеву, на редкой для него скорости влетевшему в кабинет Турецкого, едва постучавшись.
- Извините, Сан Борисыч, полчаса завестись не мог… Потом мотор минут двадцать ловил… Честное слово, в Н. теплее было!
- А все знаешь почему? - моментально отреагировал Турецкий. - Из-за Гольфстрима…
- А?.. - Яковлев споткнулся посреди кабинета и недоуменно уставился на Александра Борисыча.
- Вот тебе и "а"! - с довольным видом произнес тот. - Иногда телевизор весьма полезно посмотреть и послушать! Правда, слышал не я сам, а моя Иринка… Гольфстрима-то, оказывается, уже почти что и нет, несмотря на глобальное потепление!
- Как это - нет? - Савва обеспокоенно шевельнулся на стуле. По неведомым причинам сообщение Турецкого его неприятно задело: в свое время, сдавая географию в восьмом классе школы, именно за Гольфстрим он и получил заслуженную "пятерку".
- А вот так! - продолжил Саша. - Теплое течение, определявшее в том числе косвенно и наш с вами климат, практически рассосалось, а почему - ученые пока не знают…
- Что подтверждает давно известную истину, - усмехнулся Яковлев, пододвигая себе стул, - все в нашем мире течет и изменяется!
- Кроме нас, человеков, - философски заметил Турецкий. И тут же перешел к делу, сказав совсем другим тоном: - И кстати о человеках, твой отчет о командировке я, Володя, прочел. Но, во-первых, ты, как всегда, был уникально краток на бумаге, во-вторых, Савва Васильевич его еще не видел. Так что, в-третьих, у меня, как обычно, к тебе масса вопросов: например, почему ты считаешь, что вторым киллером в "Ауди-8" был сам майор? То, что на момент убийства Сурина он находился в командировке в Москве, конечно, аргумент. Но, видимо, есть и еще какие-то соображения?
- Есть, - согласился Яковлев. - Ну, во-первых, по информации, собранной следователем Н-ской прокуратуры Азаровым, господин Каменев живет явно не по средствам… На офицерский оклад загородный особнячок, как вы понимаете, не построишь. Правда, оформлен он у него на имя жены. Неважно! Да и ездит он отнюдь не на отечественных колесах: новенький "лендровер", оформленный на сей раз на дальнего родственника, далеко не богача…
- Тем более вроде бы нет смысла рисковать, ввязываясь в мокруху, - вставил по ходу дела Алексеев.
- Это как сказать, - не согласился Яковлев. - Ведь источник дохода в лице Суриной, если бы развод состоялся, был бы аннулирован!
- Ты так уверен, что деньги, которые они скачивали с банкира ежемесячно, шли лично майору? - недоверчиво переспросил Турецкий.
- Александр Борисович, мне как раз сегодня утром звонил Азаров: известные вам книжонки действительно печатались в Н. по причине дешевизны тамошней типографии по сравнению с московскими… Кстати, делалось это незаконно, я бы сказал, подпольно: доход шел в карман директора типографии и его подручных, которые на данный момент арестованы… Ну а финансировалось все из столицы, кем - пока, как вы понимаете, неясно… Своих бритоголовых майор обучал на общественных началах, то бишь за счет части… Причем все, кто вышел из школьного возраста, обязаны были платить так называемые партвзносы… Но это гроши. Однако, допустим, на форму их вполне хватало!
- Да какая там форма! - махнул рукой Александр Борисович. - Насколько знаю, сводится все к черному цвету обычной одежды… А это и с родителей каждый может стрясти… Так, твою мысль я понял: содержание банды Каменеву фактически не стоило ни гроша…
- Это еще не все. - Володя мотнул головой. - Основной аргумент, по части того что вторым киллером был майор, - что у них с Лопухиным отношения особые… Не раз и не два они вдвоем ездили сюда, в столицу, поясняя это остальным парням спецкомандировками… Заметьте, в списках учеников Каменева Лопухин при этом отсутствует!
- Откуда известно? Я имею в виду насчет спецкомандировок?
- Так Азаров со своими операми поприжали пару ребятишек, которые помоложе, ну они и запели… Дети есть дети! Обоим по четырнадцать-пятнадцать, пугануть ничего не стоило… Ну и последнее: наш отпускник майор на другой день после общения со мной из Н. исчез - улетел, как выяснилось, в Питер.