Так вот оно как бывает! Вот как, значит, это происходит. Подсаживается такой вот благообразный господин к какой-нибудь юной дурехе и начинает нашептывать ей красивые слова. Дескать, и руки у тебя красивые, и сама ты - Клавдия Шиффер. И вообще, не пойти ли нам ко мне домой, попить кофейку?
- Я не пойду к вам домой пить кофе, - холодно сказала Тамара. - Даже не просите.
- Кофе? - Самойлов вновь искренне удивился. - При чем тут кофе?
Тамара покраснела. "Может, зря я это?" - подумала она.
- В любом случае я никуда с вами не пойду. Даже не старайтесь.
Лицо Самойлова разгладилось. Губы улыбнулись, в глазах запрыгали веселые чертики. Он негромко засмеялся. Тамара совсем смутилась.
- Вот оно что! - весело сказал Самойлов. - Вы, должно быть, приняли меня за стареющего ловеласа, охотящегося на молоденьких девушек? За этакого Донжуана в пенсне?
Тамара готова была провалиться под землю от смущения.
- Ни за кого я вас не принимала, - промямлила она. - Но я не понимаю, что вам от меня нужно. Зачем вы со мной разговариваете? И вообще дайте пройти, сейчас моя остановка.
Тамара резко поднялась, и, если бы Самойлов не поспешил посторониться, она б точно оттоптала ему ноги.
Автобус остановился. Тамара выскочила на остановку и быстро зашагала по улице.
- Постойте! - услышала она у себя за спиной. - Да постойте же! Вот дуреха!
Незнакомец явно не желал отвязываться. Что теперь делать? Нужно отшить его без всякого смущения - резко и доходчиво. Тамара обернулась и крикнула:
- Если вы будете преследовать меня, я вызову милицию!
- Успокойтесь, ради бога, - отозвался Самойлов. - Я не хочу вас преследовать. Я хочу предложить вам работу. Хорошую работу!
Тамара остановилась так резко, что Самойлов едва не налетел на нее. Он был не таким уж маленьким, но Тамара (со своими метр восемьдесят два) все равно смотрела на него свысока.
- Уф-ф, - смешливо сказал Самойлов и провел рукой по лбу. - Ну и быстро же вы ходите. Насилу вас догнал.
- Вы хотите, чтобы я работала проституткой? - прямо спросила его Тамара, грозно сверкая стеклами очков.
- Проституткой? Нет. Совсем нет. Это слишком большое расточительство - делать вас проституткой. Я хочу пригласить вас в модельное агентство. Вы же видели мою визитку. Я продюсер.
Взгляд Тамары стал еще недоверчивей.
- Какая из меня модель? - сердито сказала она. - Я ведь страшнее атомной войны.
- Это иллюзия, - мягко ответил Самойлов. - У вас очень интересное лицо. Вот только вы не умеете подчеркивать его достоинства.
- Но…
- В общем, так, моя милая, - сказал Самойлов, на этот раз устало. - Мне надоело за вами гоняться. Если вы хотите попробовать себя в качестве модели - позвоните мне сегодня вечером, и мы все обсудим. Именно сегодня, потому что завтра утром я улетаю в Москву. Если нет - то Бог вам судья. Оставайтесь здесь, ходите по улице в своих дурацких очках, комплексуйте, дерзите мужчинам и страдайте от одиночества и неустроенности. А лет в тридцать, когда вам все это окончательно надоест, суньте голову в петлю и затяните узелок потуже. Потому что исправить ничего уже будет нельзя. На этом разрешите откланяться.
Господин Самойлов поднял руку и остановил проезжающий автомобиль.
- Адью! - небрежно кинул он Тамаре, усаживаясь в машину.
Дверца захлопнулась, автомобиль взревел двигателем и умчался в неизвестном направлении. А Тамара осталась стоять - одна, посреди мрачного города со всеми его лужами, грязными автобусами и неприветливыми людьми.
Вечером Тамара сидела у себя в комнате с книжкой на коленях и пыталась читать. Читать не получалось. Перед глазами стоял Самойлов и сердито выговаривал: "А лет в тридцать, когда вам все это окончательно надоест, суньте голову в петлю и затяните узелок потуже. Потому что исправить ничего уже будет нельзя".
Ужас, таящийся в этих словах, был настолько реальным, что у Тамары стали подрагивать пальцы от страха и волнения. "А ведь он прав, - с тоской думала она. - Только произойдет это гораздо раньше. Интересно, откуда он узнал о моих комплексах? Неужели это так заметно?"
Тамара оторвала взгляд от книги и посмотрела в зеркало, висящее на стене. Оттуда на Тамару глянуло бледное, осунувшееся лицо.
"Н-да, - подумала она. - Видок и правда как у покойника. И сделать с этим ничего уже нельзя. Нельзя? Черт, тогда мне нечего терять! И рассуждать тут нечего!"
Тамара отбросила книгу. Затем достала из кармана джинсов визитную карточку и решительно протянула руку к телефону…
- Ну вот, теперь можешь посмотреть, - с улыбкой сказала Тамаре Вика, женщина, профессия которой называлась странным словом "визажист".
Тамара потянулась за очками, однако Вика перехватила ее руку и покачала головой:
- Не так.
Тамара близоруко сощурилась на свое отражение в зеркале. Потом встала со стула и придвинула лицо к зеркалу вплотную.
- Ох! - вырвалось у нее из груди. - Это… я?
- А кто же еще? - засмеялась Вика. - Ты, собственной персоной.
- Но я… настоящая красавица! - вновь ахнула Тамара.
- А как же, - горделиво отозвалась Вика. - Делать из людей красавцев - моя профессия. Впрочем, в твоем случае работа была не сложной. Основную работу сделала природа, а я только подчеркнула кое-какие нюансы.
За спиной у Тамары скрипнула дверь.
- Ну как? - раздался голос Александра Сергеевича Самойлова. - Вижу, уже закончили?
Тамара не могла оторваться от своего отражения.
- Это просто чудо, - восторженно прошептала она. Затем обернулась и посмотрела на Самойлова и Вику счастливыми глазами. - Я даже не знаю, что сказать. Я вам так благодарна!
Не в силах противиться своим чувствам, Вика шагнула навстречу Самойлову, обняла его за шею и поцеловала в щеку.
- Ну-ну-ну, - смущенно проговорил он, отстраняясь. - Что за ненужные сантименты? Мы ведь не пластические хирурги.
- Простите. - Тамара покраснела и опустила голову. - Я и думать не решалась, что могу так выглядеть.
- Ты будешь выглядеть еще лучше, попомни мое слово. Но для этого ты должна поехать с нами в Москву.
- В Москву?
Самойлов кивнул:
- Да. Там тебя ждет настоящая работа. Тяжелая, иногда совершенно изматывающая, но… - Он улыбнулся. - Как знать, возможно, эта работа сделает тебя счастливой.
- Да, но… - Тамара замялась.
- Что такое? - недовольно спросил Александр Сергеевич.
- Я не могу оставить маму одну.
- Но ведь это временно, - пожал плечами Самойлов. - Когда ты заработаешь много-много денег и купишь себе квартиру в Москве, ты сможешь забрать отсюда и свою мать. Ты сможешь обеспечить себе и ей вполне достойную жизнь. Разве это плохо?
Тамара снова посмотрела на свое отражение в зеркале. Затем перевела взгляд на Самойлова и качнула головой:
- Нет, это не плохо. Но почему вы так уверены, что я смогу заработать деньги?
Самойлов и Вика переглянулись. На лицах их заиграли улыбки.
- Потому что с твоей помощью я и сам собираюсь неплохо заработать, - весело сказал Александр Сергеевич. - И что-то подсказывает мне, что я сумею это сделать.
Так Тамара Макарова оказалась в Москве.
Москва ее сильно удивила и немного огорчила. Во-первых, люди все здесь были приветливые, однако от их приветливости сильно попахивало фальшью (уж что-что, а отличать фальшь от искренности Тамара умела). Во-вторых, люди все время спешили. Все дела делались как бы на ходу. Даже отдыхали люди по вечерам так, словно поутру ветер унесет их далеко от этой счастливой жизни и им больше никогда не придется отдохнуть по-настоящему.
С детства Тамара мечтала о большой любви. О такой, какую показывают в кино. В столице, по ее представлению, люди жили более утонченные и чувственные, чем в провинции. Однако, вопреки ожиданиям, даже намека на какую-то особенную "большую любовь" Тамара здесь не увидела. Люди заводили романы быстро, почти молниеносно, как бы на ходу, а потом так же молниеносно разрывали отношения. Куда они все спешили? Непонятно.
Однажды Тамара не выдержала и спросила своего преподавателя хореографии:
- Почему в Москве все спешат? Куда они спешат?
Женщина вскинула брови и насмешливо ответила:
- Дурочка. Они спешат жить!
Жить? Выходит, вся эта суета и есть "жизнь"? Настоящая жизнь, о которой она так мечтала? Верить в это не хотелось.
Однако думать о жизни у Тамары почти не было времени. Она жила в том же темпе, что и окружающие ее. Подъем в шесть утра. Потом час в тренажерном зале, душ и легкий завтрак. А потом начиналось самое главное - занятия. Умные, знающие люди ("Настоящие асы в своем деле!" - как восторженно отзывался о них Александр Сергеевич Самойлов) учили Тамару правильно двигаться, правильно говорить, даже правильно улыбаться. Особенно большого упорства потребовала работа над правильной осанкой. Там, у себя в Барнауле, Тамара привыкла идти по жизни ссутулившись, и распрямить обвисшие плечи было ох как не просто. Пришлось даже пару месяцев заниматься на специальных тренажерах, растягивающих позвоночник.
К концу этих занятий Тамара с удивлением обнаружила, что не только выпрямила спину, но и подросла на два сантиметра. Однако теперь она уже не стеснялась своего роста. Ее окружали такие же высокие девушки, и мужчины с нескрываемым восхищением смотрели на них снизу вверх. Так же смотрели они и на Тамару.
От очков она давно избавилась, сменив их на линзы. Руки, те самые большие руки, которых она так стеснялась, вдруг стали изящными и грациозными. Все вокруг только и говорили о том, какая "изумительно правильная" у них форма.
- Пора начинать работать, - сказал однажды Александр Сергеевич. - И начнем мы, пожалуй, с твоих восхитительных рук. Фотосессия будет завтра, в восемь часов утра, постарайся не опоздать.
Тамара пришла вовремя. И потом, в течение почти трех часов, примеряла драгоценные кольца и браслеты - такие красивые, что аж дух захватывало.
- Как я справилась? - поинтересовалась она у Самойлова после окончания фотосессии.
- Прекрасно, - ответил ей Александр Сергеевич. - Ты просто умница. Только не зазнавайся, - добавил он, увидев улыбку Тамары.
- И не подумаю! - засмеялась Тамара.
Шел 1997 год. Петя Бойков, бывший хулиган, пэтэушник и офицер-пограничник, стал уважаемым членом общества. Бизнесменом с большой буквы, как шутил он про себя. Петр Алексеевич никак не ожидал, что ему понравятся вечерние походы в рестораны и ночные клубы, посиделки в саунах с друзьями в окружении голых, фигуристых девиц, плотские утехи с этими девицами по ночам. Однажды на одной из таких вечеринок Петр Алексеевич попробовал кокаин, и ему понравилось. Все заботы отошли черт-те в какую даль, а затем и вовсе исчезли. Осталось только ощущение безграничного восторга, упоения от жизни. Со временем Бойков стал довольно часто покупать этот белый порошок и даже завел себе собственного "дилера", который снабжал его отменным продуктом.
"Смотри, не увлекайся этим дерьмом, ты не поп-звезда", - говорил ему Король.
Бойков лишь пожимал плечами в ответ, а про себя думал: "Лучше быть наркоманом, чем таким, как ты… вампиром".
Однажды, развалясь на мягком диване в каком-то закрытом клубе, Петр Алексеевич смотрел телевизор. На экране одна за другой дефилировали участницы какого-то модного показа. Девчонки были все как на подбор - высокие, стройные, длинноногие.
- Вы видите, как по подиуму идет наша русская звезда - Тамара Макарова. Тамара - одна из немногих русских манекенщиц, сумевших завоевать западноевропейские подиумы, покорив знаменитых модельеров своей красотой и талантом.
По подиуму шла ослепительно красивая шатенка. Тоненькая, изящная, большеглазая, с утонченным и даже изысканным лицом. Вот камера взяла крупным планом ее лицо, и внутри у Бойкова все вздрогнуло. Он качнул головой, словно прогоняя наваждение. И даже рукой перед собой махнул. Однако не помогло…
Девушка тем временем прошла по подиуму и скрылась за кулисами. Скрылась, но лицо ее все еще стояло у Петра Алексеевича перед глазами.
- Ох, ё!.. - только и смог произнести он. Затем снова качнул головой и негромко произнес, как бы желая получше запомнить эти два слова: - Тамара Макарова. - И еще раз. - Тамара Макарова.
В тот же вечер Бойков позвонил одному приятелю, который вроде бы вкладывал деньги в модельный бизнес.
- Слушай, Гена, я тут по телику видел одну манекенщицу…
- Всего одну? - весело поинтересовался приятель. - А ты хорошо смотрел?
- Поостри мне еще. Так вот, если не ошибаюсь, девушку звали Тамара Макарова. Есть такая манекенщица?
- Ты не ошибся. Такая девушка есть.
- Расскажи мне о ней, - попросил Бойков. - Я ничего о ней не знаю.
- Ты что, Петр Алексеевич, с луны свалился? Это же одна из самых красивых девушек России! Ее личико не сходит с обложек модных журналов!
- Я не читаю модных журналов, - отрезал Петр Алексеевич.
- Зря. Иногда там можно прочитать что-нибудь интересное. Например, вчера…
- Ты можешь мне о ней рассказать? - нетерпеливо перебил словоохотливого приятеля Бойков.
- Конечно! Две недели назад Макарова приехала из Парижа. У нее тут мать. Живет в съемной квартире, которую оплачивает Тамара. Зарабатывает наша красавица немало. И, самое главное, недавно у нее появился жених - миллионер из Англии с каким-то индусским именем. Не то Радж, не то Сигх. Что-то в этом духе.
- Миллионер, говоришь? - недовольно повторил Бойков.
- Ну да. Только там у них вроде пока еще ничего определенного. В том смысле, что мужик сделал предложение, а Тамара не спешит на него отвечать. Думает, типа того.
Бойков нахмурил лоб:
- Гена, я хочу, чтобы ты организовал мне встречу с этой девушкой.
- Э-э… В каком смысле?
- В прямом, - твердо сказал Бойков.
На том конце провода повисла пауза, затем приятель нерешительно произнес:
- Петр Алексеич, прости, но ты, по-моему, меня не понял. Это не шалава из модельного агентства. Девочка сейчас в шоколаде, имеет все, что захочет. У нее контрактов с итальянцами и французами на пять лет вперед. Если хочешь развлечься, я могу порекомендовать тебе парочку прекрас…
- Это ты меня не понял, Гена, - перебил приятеля Бойков. - Я хочу с ней познакомиться. По-хорошему. Так, как положено.
- Гм… Вот оно что! Ты на нее запал, так я понимаю?
- Правильно понимаешь.
- Что ж, девочка красивая. Я бы и сам не прочь с ней немного…
- Ты перестанешь болтать? - со злостью крикнул Бойков.
- О, черт, прости. Прости, Петр Алексеич. Знаешь ведь, у меня не язык, а ботало. Насчет твоей просьбы?.. Я попытаюсь что-нибудь сделать. Послезавтра, если я ничего не путаю, будет презентация и открытие нового бутика "От Синьори". Тамара должна там выступать. Я достану тебе пригласительный, если хочешь.
- Заметано.
- С тебя бутылка "Хеннесси".
- Хоть две.
- Ловлю тебя на слове. До связи!
- Пока!
Бойков положил трубку. Затем откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. И снова увидел это лицо. Это становилось похожим на наваждение. Лицо девушки манило его, притягивало к себе, словно магнитом. С этим лицом было связано что-то далекое, полузабытое, у чего был привкус счастья. И кокаин был тут совершенно ни при чем.
- Тамара… - беззвучно прошелестели губы Петра Алексеевича. Он улыбнулся счастливой улыбкой.
…День был трудным. Встать пришлось в семь утра. Затем - обычные процедуры по уходу за лицом и телом. Тамара делала все это механически. Мать еще спала. В последнее время она стала вставать поздно, к полудню или даже еще позднее. Да и после этого не спешила покинуть постель, лежала, закутавшись в одеяло, и щелкала пультом по каналам телевизора.
- Чувствую себя купчихой, - с виноватой улыбкой говорила она дочери.
- Глупости. Спи сколько хочешь и делай что хочешь. Ты достаточно поработала в этой жизни. Теперь пора отдохнуть.
- Чувствую себя совсем старухой, - со вздохом говорила на это мать. - Если не стану снова работать, совсем расклеюсь.
- Делай как тебе хочется, мама.
Однако, несмотря на все свои жалобы, мать не спешила устраиваться на работу, и Тамаре это нравилось.
Открытие бутика "От Синьори" обещало стать знаковым событием в мире моды Москвы. Готовилось что-то роскошное и пафосное. Когда-то Тамаре нравились такие шоу, потом начали вызывать раздражение, но в конце концов она к ним привыкла и стала относиться как к необходимой части своей работы.
- Во сколько вернешься? - поинтересовалась мать, провожая дочь в прихожей.
- Не знаю. Поздно.
- Я все же подожду. Я не так часто вижу тебя в последнее время.
- Не стоит, ма. Если не вернусь до полуночи, ложись спать, ладно?
На улице моросил мелкий дождь. Тамара раскрыла зонт и быстро зашагала к машине, которая дожидалась ее на стоянке. Настроение было так себе. Хотелось вернуться домой, заварить крепкого кофе, потом усесться в кресло с горячей чашкой в руках и поставить видеокассету с каким-нибудь старым, милым фильмом. Но - работа есть работа…
Все прошло как обычно. Без сбоев и эксцессов. Во время фуршета Тамара бродила по залу с бокалом белого вина в руке и беседовала со знакомыми. Этот ритуал тоже был необходимой частью ее работы. С тех самых пор, как Тамара стала "новой звездой модельного бизнеса". Щелканье фотоаппаратов, дежурные улыбки, ничего не значащие разговоры…
- Тома, можно тебя на пару слов?
Это был Гена Колядный, известный в Москве бизнесмен, "вкладывающийся" в модельный бизнес.
- Да, конечно, - кивнула Тамара.
Колядный взял ее под локоток и заговорил своим неизменно приветливым, сладким, как мед, голосом:
- Слушай, тут с тобой хочет познакомиться один человек.
- Что за человек? - устало спросила Тамара.
- Бизнесмен. Замгендиректора одной крупной фирмы. Занимается продажей автомобилей… Ну и еще кое-чем.
Тамара рассеянно отпила из бокала и так же рассеянно спросила:
- Ну и где он, этот твой автомобильный король?
Колядный вздрогнул и на какое-то мгновение изменился в лице.
- Ко… король? - переспросил он. - Почему король?
Тамара удивленно на него воззрилась.
- Это я так, к слову, - пожала она плечами. - А что случилось?
Колядный выдавил из себя улыбку:
- Ничего. Просто желудок прихватило - колики. А бизнесмен… вон он, у колонны. Пойдем. - И он повлек ее к колонне.
Бизнесмен оказался невысоким, но широкоплечим мужчиной со слегка одутловатым, но отнюдь не страшным лицом. Он был коротко подстрижен и улыбчив.
- Ну вот - познакомьтесь! - с сияющей улыбкой подвел Тамару к незнакомцу Колядный. - Позволь тебе представить, Тома, это мой старый друг Петр Алексеевич Бойков.
- Можно просто Петр, - сказал Бойков и церемонно поцеловал Тамаре руку.
- Очень приятно, - дежурно улыбнулась Тамара. - Как поживаете, Петр?
- С некоторых пор не очень хорошо.
- С каких пор? - не поняла Тамара.
- С тех пор, как узнал о вашем существовании, - ответил Бойков.
Колядный обвел их приветливым взглядом, сладко улыбнулся и сказал:
- У меня тут есть одно важное дело. Так что я вас оставлю.
И Колядный, довольный собой, удалился.